1 страница

Имбецил

http://ficbook.net/readfic/1964419

Автор: Alinkina (http://ficbook.net/authors/38575)
Беты (редакторы): 2Y5 (http://ficbook.net/authors/41911), Marbius (http://ficbook.net/authors/164216), ion_storm (http://ficbook.net/authors/923263)
Фэндом: Ориджиналы
Рейтинг: NC-21
Жанры: Слэш (яой), Повседневность
Предупреждения: BDSM, Насилие, Изнасилование, Нецензурная лексика, Кинк
Размер: Макси, 315 страниц
Кол-во частей: 32
Статус: закончен

Описание:
Сосед - "имбецил", его пёс - агрессивный ротвейлер с неустойчивой психикой, и до кучи новый жилец по площадке - зарвавшийся, разбалованный студент неформал, которого выгнали из общежития.

*ЧИТАЕМ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ!

Посвящение:
Заводчикам псов, которые не всегда думают о своих питомцах и последствиях.
И конечно моим читателям)Надеюсь, простите меня за такое долгое отсутствие

Публикация на других ресурсах:
Нет.

Примечания автора:
Предупреждения:
ЖЕСТЬ! МАТЫ! ГРЯЗНЫЙ РЕАЛ! НАСИЛИЕ! МНОГО НАСИЛИЯ!
Упоминается гет.
ХЭ (как же без него:)
Тсссс про другие работы;)
И да, С НАСТУПАЮЩИМИ ВАС ПРАЗДНИКАМИ!)

Глава 1

День выдался по-адски жарким, а на градуснике отметка перевалила за плюс пятнадцать. И это в марте. Весна в этом году пришла рано и быстро. Вроде бы вчера ещё лужи были, и холодно, а сегодня раз – почки вылезли на деревьях, и жара. Дебильная погода.

Футболка от долгой ходьбы уже взмокла под косухой, усыпанной кучей металлических заклёпок, большая спортивная сумка давила и оттягивала плечо, цепочка (хромированная, настоящая цепь), прицепленная к джинсам, не отставала от сумки и также тянула вниз, позвякивая, а стилы на тракторной подошве стали еле отрываться от нагретой земли, будто к ним приклеилась смола.

- Нахер мы попёрлись пешком, если можно было на транспорте?! – спросил я Веника и харкнул на пыльный асфальт, увидев уже пятый раз автобус номер 3, который, по словам того же Веника, ходит раз в два часа.

- Не бзди, Клёпа! Тут осталось-то всего ничего! – радостно возвестил меня мой новый знакомый Веник, в простонародье Вениамин, с которым мы познакомились вчера, и который предложил мне жильё. – Гулять полезно, заодно посмотришь своё будущее место дислокации, да и магазин покажу, где находится. Новоселье отметить-то надо!

- Новоселье - это хорошо, - протянул почти довольно я, представив ледяную бутылку пива, не меньше литра, и тарелку пельменей. Ел я в последний раз с утра, и то чипсы.

Свернув с небольшой улицы, мы прошли пару заросших, давно не видавших цивилизации дворов и остановились у старой пятиэтажки.

- Подъезд номер три, этаж пять, квартира шестьдесят один! – громко и гордо произнёс Веник и, достав связку ключей, махнул мне в сторону коричневой деревянной подъездной двери без домофона. Офигеть. Уже представляю квартирку.

- Ты, Клёпа, не зырь, что квартира в ебенях и дом облезлый, зато один будешь жить, да и денег прошу не много. Хата эта мне нафиг не нужна. Всё равно бы сдавал. А ремонт сам себе забодяжишь, какой хочешь, главное стены не сноси! – нравоучительно жуя жвачку, прокомментировал при подъёме на третий этаж Веник, но потом к чему-то прислушался и быстро взлетел по ступеням на последний этаж, при этом поторапливая меня.

Да… Квартира была не просто в убитом состоянии, а в плачевном. Из мебели в однушке имелся сломанный грязный обдрипанный диван, лакированный шкаф с одной повисшей на петле дверцей, какая-то тумбочка, кресло, огромная гора пыльных книг и пожелтевшие обои в мелкий цветок. Почему я так уверен, что обои имелись? Так потому что они лежали на полу, а в некоторых местах висели кусками.

- Располагайся! Не дворец, но жить можно. Пошли, я тебе кухню покажу и джакузи! – похлопал по плечу меня Веня и, заржав над своей же шуткой, потопал на кухню, которая изыском, так же, как и туалет, да и всё остальное, не отличалась.

К моему сожалению и великой радости комендантши, которая уже раз шесть за год пыталась меня выкинуть из общаги, теперь мне выбирать не приходится – из общаги всё же выперли (седьмая попытка у неё удалась), а денег до очередной их порции, а именно – перевода от отца, осталось совсем мало. Хорошо, что хоть эту конуру нашёл за два дня и за «три копейки». Повезло, можно сказать! С ремонтом что-нибудь придумаю, не зря в хабзе художественной учусь, по специальности декоративно-прикладное искусство, на декоратора-оформителя. Вот и потренируюсь.Собрав на голове конский хвост из уже грязных, сальных, но всё ещё насыщенно-бордовых волос и скинув косуху, я стал распаковывать сумку, в которой лежало четыре полторахи пива, две пачки пельменей, хлеб и майонез.

Мечта не сбылась – пиво было тёплое, маленький древний холодильник пока ещё толком не заработал, просто зарычал и затрясся, а пельмени тупо не на чем было жарить, да даже сварить не в чем было. Две имеющиеся кастрюли были в том же состоянии, что и квартира, отмыть их не представлялось возможным.

- Можешь выкинуть! – милостиво разрешил хозяин однушки, открыв бутылку пива и присасываясь к ней, как умирающий в пустыне.

В принципе, истина была где-то рядом. Вчера мы хорошо погудели в парке около общаги, где и произошло знакомство с Веником. Вот его и сушит.

Мы уже допивали по первой бутылке, как вдруг где-то в подъезде раздался шум, а затем и лай со скулежом. Веник резко остановился, так и не сделав глоток, и напрягся.

- У соседей псина? – спросил я брезгливо, громко отрыгнув пивом. – Надеюсь, маленькая?

Ненавижу псов с самого детства. Ко всей остальной живности отношусь индифферентно, а вот собаки – бррр!

- Да… – как-то невнятно проговорил Веник и сделал большой глоток. – Шавка…

- Раз шавка – тогда заебись! – уже пьяно и весело произнёс я и глотнул пива.

Как ни странно, Веник надолго на отмечании новоселья не задержался – допил свою полторашку пива, скурил у окна сигарету и засобирался куда-то на стрелку, про которую почти забыл.

Уже в дверях я спросил:

- Какого числа за бабосами придёшь?

- За какими? – спросил, не поняв, Веник, а я заржал.

- Вроде и выпил немного, а склерозом страдаешь. За хату!

- А-а-а! – нервно протянул Веник, хлопнув себя по лбу. – Сам притаранишь. Номер мой знаешь. Я твой тоже. Где тусуюсь – знаешь. Так что, Клёпа, найдёмся. За месяц ты пока заплатил, так что существуй!

Всунув мне почти торжественно ключи от теперь уже моей квартиры, Веник хлопнул меня на прощанье по плечу и был таков.

Странный он. Вчера, вроде, нормальный был, а сегодня будто что-то на него нашло, да и дёрганый какой-то. Хотя хрен их, растаманов, разберёт. Может, плющит без травы. Главное – квартиру в съём подогнал и надолго, когда никто из знакомых меня «пожить» не пустил.

Оглядев ещё раз засранную квартиру и почесав затылок, я достал из сумки короткие рваные бриджи, такую же рабочую футболку, ноут, врубил погромче плейлист с роком и начал разгребать завалы и мусор. Пивасик подождёт до вечера, заодно и охладится на дне рыжей ванны в холодной воде, а я разгребу хоть что-то. Потом можно будет и в общагу съездить за остальными шмотками и всем необходимым. Уж где-где, а в общаге я найду для себя любимого и постельное на первое время, и сковородку, и остальную нужную шнягу.

Основной хлам и оборванные обои я собрал в огромную гору у двери и оглядел однушку. Не такой я и заядлый чистюля, но с большого мусор сгрёб, а то, что бычки и пыль осталась толстым слоем на полу – так я босиком и не собираюсь здесь ходить, да и тапок у меня отродясь не было. Почесав раздражённо за ухом, так, что зазвенели серьги, я сгрёб всё в пакеты, найденные на кухне, и попёрся выбрасывать.

Всё-таки надо будет кого из баб попросить прибрать в квартире, а то как бомжатник, хотя Веник и уверял, что тут до этого его бабка проживала, но не так давно померла, оставив в наследство внучку квартирку.

Я открыл дверь на улицу, и меня ослепило. И окна помыть бы в квартире не помешало. Может, Катьку и попрошу, она после последней ночи вряд ли мне откажет.

Выбросив мусор и отерев грязные руки о бриджи, я с довольным лицом потопал к подъезду, где плюхнулся на лавку: по привычке жопой на спинку, ногами на сиденье, и, достав сигарету, смачно затянулся. Не скурив и половины, я услышал, а затем и увидел, как к дому подкатила чёрная бэха, из которой вышел крупный мужик во всём чёрном. Бэтмен хренов. Щёлкнув сигнализацией, мужик остановился, постоял немного и направился к моему (уже моему) подъезду. Небось, сердобольный сынок к мамаше или бабке пожаловал.

Зажмурившись на солнце, я сделал очередную затяжку, собираясь выпустить колечки дыма, как вдруг солнце мне кто-то закрыл.

«Я и без солнца могу колечки пускать», – лениво подумал я и выпустил их штук пять со струёй воздуха.

- Двором не ошиблась, коза?! – хрипло, но как-то громко мне рявкнули в лицо, да так, что все мои колечки вернулись ко мне в нос и в только что открытые глаза, а остатком невыпущенного дыма я поперхнулся, отчего пробило на кашель и слёзы.

- Сука! – прошипел я, откашливаясь, вытирая слёзы одной рукой, а второй пытаясь уцепиться за спинку лавки, чтобы не свалиться, – Не учили в детстве не орать?! Долбоёба кусок слепого! Поликлиника с окулистом в другой стороне!

Мужик, нахмурившись, завис, зато я смог рассмотреть этого слепого барана вблизи: огромный, как гора (издали она, эта гора, как-то поменьше выглядела), крепко сбитый, но немного сутулый, руки, как закрылки у самолёта, в разные стороны торчат, выше меня на полторы головы точно, хотя я далеко не мелкий. На неправильной формы черепе короткий ежик тёмных волос. Бросающийся в глаза немного искривленный нос, некогда сломанный или перебитый. На лбу, прямо посередине, красовался горизонтальный кривой шрам, такие же, но чуть меньше, рубцы были и под самым глазом, и на подбородке. На голове, я только сейчас заметил, также были мелкие шрамы, белыми проплешинами светлевшие на фоне тёмных, чуть отросших волос. Большой крупный рот с так ему неподходящими, довольно пухлыми губами, сейчас кривился, а чуть раскосые, суженные тёмные глаза-щелки вообще придавали этому протокольному, квадратному лицу убийственный, но туповатый, лишённый всякого интеллекта вид. Имбецил, одним словом.

- Чтобы больше тебя здесь, патлатый выблядок, не видел, – сквозь зубы, угрожающе сказал этот шрамированный бэтмен-переросток, скрипя кожаной курткой, под которой надулись и теперь явно выделялись мышцы.

- Взаимно, лысый дуболом! – улыбнувшись своей самой обаятельной улыбкой, я сделал напоследок затяжку, выдохнул дымом в лицо этому тупому, примитивному долбоёбу и, выкинув бычок на дорожку, с лёгкостью кошки соскочил с лавки, направляясь в подъезд. – И не перенапрягайся, а то куртка по швам лопнет.

Вот теперь я доволен собой, хоть и оставил на улице шокированного моим наглым поведением мужика. Уж чего-чего, а яду мне не занимать, особенно если это касается моей наружности. А я ей если и не горжусь, то доволен. Да и что греха таить – сука я ещё та, вдобавок к отличной внешности. Только жаль, что у меня нет глаз на жопе и острого слуха, потому как тогда я бы заметил на улице ещё одну тёмную машину, подъехавшую тихо к бэхе, а заодно и услышал бы брошенную фразу о том, какая стервозная цыпочка с отличной задницей живёт в одном подъезде с быком!

Глава 2

Быстро, почти не задыхаясь, я добежал до пятого этажа, но тут же шарахнулся, потому что из-за соседней новенькой металлической двери (причём, я только сейчас заметил, единственной соседней двери на площадке пятого этажа), раздались грозный лай и рычание, заставившие моё сердце ёкнуть, а тело - инстинктивно сделать шаг назад.

- Шавка, значит…

Взяв себя в руки, я быстро юркнул к себе в квартиру, где, предварительно закрывшись, врубил музыку на всю катушку, чтобы не слышать лая.

Уже ближе к шести вечера я переоделся и, просканировав подъезд на отсутствие людей и псин, направился в общагу за всем необходимым в хозяйстве и остатками своего барахла.

Общежитие – самое дивное место, где можно при желании и умении найти всё и совершенно даром! Студенты народ нескупой, коллективный и дружный, особенно первогодки, поступившие в это замечательное заведение после девятого класса, а не как я - после одиннадцатого, поэтому затарился я необходимым по маковку. А как сладко орала и плевалась ядом мне вслед коменда, узнав, что я не сдал постельное и всё остальное, типа подушки и одеяла.

- Обходной даже и не надейся, что подпишу! – визжала эта ненормальная, но показанный фак остудил её пыл и превратил её цвет лица в бордовый. Она может выгнать меня из общежития, но не из училища, силёнок не хватит, а обходной мне и не нужен её. Пусть в задницу свою толстую запихает, коза недоёбанная. Мне всё равно диплом без обходного дадут, если захочу. Я в этой занюханной хабзе только потому, что профукал экзамены в Кулёк на дизайнера и, чтобы год не терять, решил из столицы свинтить, поступить сюда, в этот небольшой городок, наперекор папаше, так что три месяца отмучиться, и всё!

Закурив у крыльца общаги, я вспомнил, что в туалете перегорела лампочка, которую я забыл стрясти у кого-нибудь. Взгляд тут же упал на лампочку у двери. Быстро выкрутив её и запихав в сумку, я улыбнулся. Сделал гадость – на душе радость! Именно на радостях, но с корыстными целями, я и решил пригласить к себе на новоселье боевую готку Катьку с её подругой-барби Анькой (и как они только дружат – непонятно), которые тянулись как раз с каких-то занятий в общагу. Заодно я набрал парням из моей бывшей уже комнаты, параллельно – одногрупникам: Генке, Васе и Серому. Теперь можно не париться: вещи мне допрут к самой квартире, жрать приготовят, приберут, и можно даже Аньке присунуть, она давно томно облизывается на меня… Или даже их обеих с Катькой подбить на групповушку?

Девки в ответ на моё предложение ломаться не стали и, даже не заходя в общагу, со своими талмудами, красками и кистями потопали с нами. Единственный минус этого новоселья - придётся зайти в магазин и ещё потратиться на выпивку. С едой как раз таки проблем уже не было: перваки-девятиклашки после выходных щедро «поделились» со мной закатками и снедью, которые им заботливо упаковали родители из близлежащих городков и ещё меньших деревень, дабы детки, их кровиночки, не оголодали вдали от дома.

Веселой и шумной оравой мы доехали до моего нового места обитания. Бывшие соседи по комнате решили, что негоже в новую квартиру с пустыми руками (поэтому в магазине я не потратился), и всё купили без меня.

Радует! Денег сэкономил.

Всё же хорошо здесь учиться, и люди отличные! Художественно-реставрационное училище в занюханном небольшом городке это не Кулёк в столице, но плюсы свои однозначно есть: люди попроще, без понтов, немного со своими тараканами, как и все, но чуткие и душевные. Процентов семьдесят поступающих в хабзу были из деревень и поселков, и многие при зачислении не имели даже понятия, зачем они сюда припёрлись, не говоря уже про то, чтобы отличать простые карандаши по твёрдости и мягкости, а гуашь от акрила. Ну да, после художественной школы, единственной в городе, все рвались в столицу, в Кулёк, а не в своё местное заведение, вот и пополнялось училище за счёт поселковых неучей-троечников, которых не взяли другие места.

По-настоящему талантливых и более-менее подготовленных здесь можно было по пальцам пересчитать. Кстати, в число мега-талантов хабзы входил, естественно, я, ну, и из знакомых – Катька-готка.

Преподы и мастера давно уже поняли, что деваться им некуда с подводной лодки, поэтому и учили, как они говорят: «обезьян рисовать». Давалось это им непросто, поэтому и загружали в основном недостудиков практикой по самые уши, предварительно вдолбив в головы технику безопасности, типа: в глаз кисточками не тыкать, карандаши в нос не засовывать, краски не жрать. И это, как ни странно, принесло свои плоды, доказательство тому - музей с работами учащихся, ряд покупателей на дипломные работы и выставочные экспонаты училищного музея. Хитро придумали, ничего не скажешь. Даже я был удивлён вначале, когда увидел, что большинство теперешних выпускников толком рисовать так и не умеют, зато по дереву режут или с керамикой творят такое, что дух захватывает. Мастерство, добытое через опыт и практику, а не из теории. Короче, прикольно.

Уже зайдя в подъезд и поднявшись на пятый этаж, я чуть не наложил в штаны. Прямо у моей квартиры сидело огромное, черное, мощное, лобастое, с яркими коричневыми подпалинами чудовище.

- Мамочки… - сглотнул я, прижавшись к стене, и замер.

- Ты чего? – не поняла сразу идущая сзади толпа, но когда разглядели огромного ротвейлера, сами остановились.

- Блядь! Веник же говорил, что это шавка! – переходя на истеричные нотки, начал я, но меня быстро вернули на грешную землю: ротвейлер глухо гавкнул.

«Раз, два, три…» - медленно начал проговаривать я про себя. Нужно успокоиться. Собаки чуют страх… Адреналин в крови у меня уже зашкаливает…

- Ты что, Тоха, собаки испугался? – жуя жвачку, спросила Катька, нагло поглядывая на меня.

- А ничего, блядь, что это ротвейлер, и он сидит под моей дверью?! – неожиданно рявкнул я на неё в ответ, покрываясь липким, отвратительно холодным потом. Повезло так повезло, жить с ротвейлером под боком.

- Так мы чё, так и будем тут стоять? – спросил Генка, – Давай ей кусок колбасы кинем. Явно она жрать хочет – вот и выклянчивает.

Вася с Серым, не откладывая в долгий ящик это дело, залезли в пакет и извлекли на свет полпалки колбасы. Отломив от неё приличный кусок, Серый чётким движением руки (прямо как тренировался всю жизнь) швырнул этому чудищу прямо под нос колбасу.

Псина проводила взглядом колбасу, но никак не отреагировала.

- Сука, не жрёт!

- А вдруг это кобель…

- Похер, кто это!

- А хозяин, интересно, где? – вдруг спросила Анька.

Хоть кто-то что–то умное сказал. От Аньки этого не ожидал в принципе.

- Ой, какой красавец! – вдруг засюсюкала Катя и с протянутой рукой направилась к чужой собаке. Пёс отреагировал тут же: оскалившись и предупреждающе зарычав.

Ещё шаг, и он бросится. Даже приподнялся чуть-чуть с задних мощных лапах.

Я дёрнулся, потому как секунда – и меня накроет от панической атаки.

- Хрен с ней! Побухать и на улице можно, - собравшись с мыслями и даже не заикаясь, произнёс я, глядя на то, как псина тут же села на место, как ни в чем не бывало.

- А шмотки? – спросил Серый.

- Тут оставим. Сторож всё равно есть.

Бухла и закуски было достаточно, а маленький парк, расположенный неподалеку, оказался уютным и безлюдным. Конечно, из-за этой псины мне обломалась уборка и всё остальное, но иногда жизнь важнее. Успокаивало, что когда-нибудь вернётся хозяин, и псина уйдёт.

Сидели мы хорошо, весело и горячительно, но ребятам в одиннадцать надо быть в общаге. Я сделал пару попыток позвать всех ко мне с ночевкой, но они не увенчались успехом. Все только постебались, что я ссыкло и боюсь какой-то псины, поэтому и тяну их. Отшутившись и стараясь не показывать то, что я и правда до усрачки боюсь эту огромную псину, проводил пьяную гоп-компанию до остановки и потопал к себе.

В подъезде было тихо, поэтому, стараясь не топать, я поднялся на пятый этаж. Ну не на сам этаж – на пролёт, где горой лежали мои шмотки. Высунул нос – и чуть не завыл от негодования. Ротвейлер всё так же сидел у моей двери, а около него лежал кусок колбасы.

Блядь! Мне что, в подъезде ночевать?

Достав сигарету, я чиркнул зажигалкой и закурил, глядя во двор через запыленное подъездное окно.

Где этот собаковод-любитель? Чтоб его черти съели!

Не прошло и минуты, как я подкурил - раздался грозный приглушённый рык, а затем утробный глухой лай. Выронив сигарету, я посмотрел на псину, которая мотала своей огромной тупой башкой, но всё так же сидела у двери.

Значит, не нападёт. Да?

Затушив бычок и отойдя медленно к стене, я посмотрел на рота*. Пёс перестал гавкать и рычать и вновь замер.

Не любит запах дыма? Ну, хотя бы сидит на месте как приклеенный, что меня очень радует.

Сев на корточки, я задумчиво посмотрел на объёмный пакет с бельём, одеялом и подушкой.

Да пошло оно всё!

Медленно, не сводя взгляда с псины, которой, походу, было пофиг на мои копошения, я растормошил пакет, смело постелил его на грязный пол, уложил на него подушку, уселся и, укутавшись в одеяло, привалился к стене.

В тёплом подъезде меня развезло от выпитого, и под злобные свои думы, что я сделаю и что скажу этому собаководу-любителю, я задремал.

- Эй! Патлатое чмо, это не бомжатник! – прокатилось эхом по всему подъезду, и какая-то паскуда с силой ударила меня ногой в бок.

- Убрал свои костыли, педрила! – подхватился тут же я, скорее интуитивно уходя в сторону от очередного удара.

Продрав только сейчас зенки, я смог увидеть сегодняшнего лысого бугая-переростка, которого обматерил у подъезда. Судьба повернулась ко мне задом, что неудивительно. Сейчас ещё окажется, что эта тупая гора - мой сосед, и псина - его…

- Спайк, сидеть. Я тебе что, невнятно сказал сегодня: чтобы я тебя здесь не видел, – прохрипел негромко, но властно неандерталец, хватая меня за грудки и приподнимая, – И своему Венику передай: появится здесь или сдаст опять хату, я ему челюсть сломаю.

- Руки убрал! – сощурив глаза, зашипел я и так же, как и он, схватил его за грудки. С его габаритами и моими выглядело это комично и потешно, но пусть знает, урод: я себя в обиду не дам. – Пока я ментов не вызвал или не лишил тебя твоего достоинства, - грозно добавил я и выразительно посмотрел вниз.

Пока доходило до этого тупого слонопотама, что он стоит очень удобно для удара по самому дорогому, что есть у мужчин, а именно - яйцам, я решил продолжить:

- Квартира эта уже сдана. И сдана мне. Надолго. Поэтому уясни теперь, любимый соседушка-долбоёб – хуй я отсюда съеду, так что люби и жалуй! - пафосно начал я, расплываясь в улыбке, так как наблюдал картину: тупой неандерталец думает. Мне даже показалось, что я услышал скрип работы его мозга, если бы он у него был. – А если ты сейчас же…

Грррррр… Грррррррр…

Ну да, договорить я не смог, потому как к нашей милой беседе присоединилась подошедшая очень близко и зарычавшая псина. Я благоразумно заткнулся, тщетно пытаясь успокоить сердце, которое заработало в три раза быстрее. Успокоению мешало то, что я просто не мог отвести взгляда от огромных, покрытых вязкой слюной белых клыков, которые в чёрном оскале мне демонстрировал порыкивающий ворчливо, явно недовольный ротвейлер.

Пока я смотрел на собаку, меня тоже рассматривали.

Черные, кажущиеся пустыми и безэмоциональными, почти как провалы, чуть раскосые глаза пристально наблюдали за парнем, с длинными ярко-красными волосами, собранными в неаккуратный, с петухами, конский хвост. Наглый, самоуверенный неформал, одетый в свою дурацкую косуху, увешанный с ног до головы побрякушками, заклёпками, клёпками, цепями, булавками и серёжками, словно елка - игрушками, сейчас почти висел в огромных руках, но даже не обращал внимания на это, словно так и надо, пока не подошёл Спайк, решивший неожиданно интеллигентно, самостоятельно «поинтересоваться», что здесь происходит. Парень тут же напрягся, превратившись почти в каменное изваяние, которое дышало учащённо, побледнело и смотрело испуганно огромными зелёными глазищами на пса, боясь шевельнуться и даже моргнуть лишний раз своими пушистыми черными ресницами.

Интересно, если тряхнуть это патлатое нечто, оно зазвенит или нет?

От него ещё и куревом с алкоголем несёт…

- Съедешь, и лучше прямо сейчас, - раздалось хрипло и угрожающе где-то у моего уха, и меня тряхнули так, что зазвенели не только цепочки, но и зубы клацнули.

Неандерталец бросил меня с силой к стене так, что я ещё и головой приложился до звона в ушах.

- Спайк, ко мне, мальчик. Сторожить, - властно приказал псине неандерталец-костолом, поднявшись к моей квартире, держа в руке незамеченный мной до этого объёмный пакет с продуктами. Псина (мальчик, ёпт!) будто только и ждала приказала – тут же уселась у двери.

- Скорее ты меня в зад поцелуешь, чем я съеду отсюда! – выпалил я, сверля широкую сутулую спину тупого дуболома, и демонстративно уселся на подушку с одеялом по-турецки, потирая ушибленную голову. Дуболом ничего не ответил, проигнорировав, достал связку ключей, открыл свою дверь и скрылся в квартире.

*Рот - в сокращении ротвейлер, будет встречаться дальше по тексту.

Глава 3

Сука! И Веник, и псина эта, и этот дегенерат!

Пока я костерил всех, на чём свет стоит, соседская металлическая дверь вдруг открылась, и из неё вышел переодевшийся бугай: в белой футболке, облепившей его крупную, с небольшим животом фигуру, и обычных спортивных штанах. Судя по этой фигуре и лицу без тени интеллекта, он бывший спортсмен или просто ходил раньше железо тягать и жрал протеины.

Но ничего! Он ещё пожалеет, что связался со мной. И псина его тоже!

Неандерталец, не обращая внимания на то, что я за ним слежу, поставил перед своим монстром большую тарелку с куском мяса, кашей и отдельно воду.

Даже я так не питаюсь, как этот монстр!

Сев на корточки, дуболом потрепал своего «мальчика», бля, по огромной чёрной башке, который тут же посмотрел на своего хозяина с преданностью и начал есть. Поднявшись, неандерталец обернулся ко мне, зло глядя своими глазами-щёлками, а потом ногой швырнул в мою сторону что-то. Это что-то прилетело в меня и оказалось колбасой, которую псина даже не понюхала.

- Урод!

Ничего не ответив, урод свалил к себе в квартиру, оставив меня наедине с чавкающей собакой. Ну, хорошо, что хоть псина не голодная будет и не захочет мной перекусить ночью.

Спалось ночью мне жутко неудобно и отвратительно. Урывками. Ещё и псина от моего шуршания периодически порыкивала и поскуливала. Тело всё затекло, свет, который в подъезде горел всю ночь, раздражал, теперь понимаю зэков, но под утро, устроившись кое-как на пакетах и укутавшись в одеяло, я всё же заснул.

***

Вышедший с утра из квартиры бугай смог наблюдать дивную картину: неформал даже не подумал убраться, вняв его предупреждению, а наоборот, устроившись на своих шмотках, сладко дрых, сделав из подъезда вокзал. Спайк, явно лежавший до этого у двери этой патлатой звеняшки, уже крутился у ног, порыкивая от долгого ожидания. Его надо выгулять.

- Сейчас, мальчик, - тихо проговорил бугай и, закрыв дверь, спустился на пролёт. Сначала он хотел пнуть мелкого засранца, но передумал. Потом. После прогулки. И не только пнёт, но и вышвырнет со всеми его шмотками.

- Спайк, гулять! – дал команду своему псу хозяин, не беспокоясь о том, что пёс не сможет выйти, дверь без домофона Спайк откроет, а сам остановился у этого засранца, разглядывая его. На вид лет двадцать, лицо смазливое, таких девки обычно любят, непонятно за что, правда. Куча серёжек в ушах, длинные яркие пасмы, на шее куча ниточек-висюлек, кожаных шнурков, как у сороки, делали этого панкушного засранца похожим на бабу. Быков таких не то что недолюбливал, он таких не переваривал на дух. Он запросто выбивал зубы, ломал руки и превращал лица в месиво таким попугаям, поэтому его и Веника квартиру старались обходить за километр, а этот не только не боится его, но ещё и беззаботно дрыхнет, подложив по-детски ладошки под щёку и лыбясь нахально во сне.

Поразглядывав ещё немного «звеняшку», мужчина брезгливо фыркнул. И как он вчера мог спутать этого засранца с бабой?

Успокоила его мысль о том, что и подъехавший друг Димон тоже спутал.

Выгуляв Спайка и загоняв его командами до радостного повизгивания, заодно растерзав по дороге покрышку от каких-то жигулей, хозяин возвращался с довольным псом домой.

С работой Быкову сейчас не хватало времени на дрессуру Спайка, а с ним так нельзя. С ротом нужно гулять часа по два в день, чтобы не застаивался. Спайк - собака воспитанная и заточенная под «работу», не потерпит слабины хозяина и быстро займёт роль доминанта - это у него на подкорке заложено от бывших владельцев.

Каково же было удивление Быкова, когда только поднявшись на четвёртый этаж, он услышал сумасшедшие, тяжёлые басы какого-то металла, а на пролёте не обнаружил ни вещей, ни самого красноволосого засранца, а ведь он сам видел по камере, установленной в подъезде над его квартирой с обзором в триста шестьдесят градусов, как неформал крутился всю ночь на пакетах и заснул только под самое утро. Ночью Быкову не спалось по привычке, да и за Спайком посмотреть надо было. Нет, он не переживал за собаку, скорее за то, что этот «звеняшка» мог спровоцировать Спайка, поэтому и решил посмотреть камеру.

Спайк залаял на ревущую музыку, явно начиная нервничать, а Быков решительно направился к себе, решив, что даже если бы он и стучал в двери «соседа», этот зарвавшийся засранец ему не откроет, поэтому, зайдя к себе в квартиру, он взял ключи, которые ему ещё при жизни, «на всякий пожарный» оставила Надежда Семёновна, бабушка раздолбая-растамана Веника, и решительно направился к красноволосому самоубийце, любителю громкой музыки.

Зря патлатый не собрал свои вещи и не свалил. Ох, зря…

Самоубийца, как оказалось, был намного хитрее и не стал дожидаться соседа в гости, смывшись, но это ненадолго.

***

Лай с улицы разбудил меня. Пса у квартиры не наблюдалось. Отлично! Протерев глаза и глянув в подъездное окно, я увидел неандертальца, который медленно направлялся за угол дома со своим монстром. От неудобного спанья ноги затекли, и теперь их пронзили острые иголки. Не обращая на это внимания, я схватил свои пожитки и потянул их к квартире. Сделав ещё пару ходок, я наконец-то выдохнул и закрыл дверь на все возможные замки.

Дата добавления: 2015-12-01