|
Читайте также: |
Эти голоса она хорошо знала. Ей пришлось их слышать целый год, и это был худший год в ее жизни. Ловцы. Близко. Боль. Гвен почувствовала, как Гарпия завладевает ей, и весь мир окрашивается в красный и черный цвета. Боль. Уничтожить. Ее крылья яростно забились под одеждой.
Эти люди украли двенадцать месяцев ее жизни. Они насиловали женщин у нее на глазах. Это они были злом. Они были врагами Гвен. Врагами Сабина. И возглавлял их ее отец. Человек, который вовсе не был тем милосердным ангелом, каким девушка представляла его. Она должна убить и его тоже. Он разрушил все ее мечты. Но когда Гвен представила, как вгрызается в горло Галена, даже ее Гарпия отступила. Убить собственного отца? Нет…нет.
Неудивительно, что Сабин запер ее.
- Помогите!
Вопль вернул ее к действительности и вновь пробудил ее ярость. Почему Сабин еще не прикончил этих ублюдков? Их следовало убить. Она должна их убить. Да, убить… убить…
Какой-то частью сознания Гвен поняла, что сестры хватают ее за руки, но они были слишком слабы, чтобы остановить ее. В другое время она постаралась бы остановиться сама. Не в этот раз. Больше нет, хотя могла бы. Она ведь научилась сдерживать свою Гарпию, не так ли?
Гвен ломала вторую решетку, снова нанося удары кулаком, но теперь ее рот наполнился слюной. Зубы заострились. Ногти удлинились. Ее вид, должно быть, напугал мужчин, так как они отпрянули от решетки.
Враг…враг…
Наконец, решетка рухнула под ее напором, и она с визгом ворвалась в камеру. Только что мужчины были на ногах и испуганно пятились от нее, а в следующую секунду они уже неподвижно лежали на земле. Еще… она хотела еще…
Ее Гарпия счастливо ворковала, пока Гвен пыталась восстановить дыхание. В это время глубокий мужской голос проник в ее сознание.
- Аэрон и Парис пропали. Сабин, Камео и Кейн находятся в городе, Уильям и Мэддокс охраняют женщин, собираясь пожертвовать жизнью в случае необходимости, так что здесь только я, но мне нельзя ее касаться, потому что я – хранитель демона Болезни. Окажите услугу - успокойте свою сестру, иначе это придется сделать мне, а вам не понравятся мои методы.
Глубокий голос был ей незнаком. Хорошо. Еще один, кого Гвен уничтожит. Где…Она обшарила взглядом комнату. Или, скорее, коридор. О, смотри-ка. Три тела стояли прямо перед ней. Они выглядели скорее женскими, чем мужскими. Что ж, значит, слаще на вкус.
Еще. Девушка покинула камеру, намереваясь убить их так же, как Ловцов.
- Гвен.
Она узнала этот голос. Он не был из числа тех, что звучали в ее кошмарах, но его звук не остановил ее. Гвен ударила женщину кулаком в висок, послышался стон, и она увидела, как тело отлетело и ударилось о каменную стену. Должно быть, вокруг женщины взметнулась пыль, потому что она заполнила нос Гвен.
- Гвен, милая, ты должна остановиться, - произнес другой голос. – Ты уже смогла однажды. Помнишь?
- Вообще-то ты проделала это дважды, но в тот раз ты почти убила нас, и нам пришлось вырвать тебе крылья.
Третий знакомый голос.
- Мы загипнотизировали тебя, чтобы заблокировать воспоминания, но они остались. Вспомни, Гвенни. Бьянка, что там за дурацкое кодовое слово, чтобы вернуть ей память?
- Ромовые ириски? Масляные булочки с хмелем? Какая-то ерунда вроде этого.
Воспоминания нахлынули… еще… еще… и вскоре ослепительным лучом прорвались сквозь тьму, скрывавшую их. Гвен восемь лет. Что-то разозлило ее… Кузина съела торт на ее дне рождения. Да. Точно. Проделывая это, она смеялась и дразнила Гвен, после того как ее, Гвен, чуть не поймали на краже этого лакомства.
Привязь, удерживавшая Гарпию внутри нее, оборвалась, и следующая вещь, которую она помнила – кузина и ее сестры были на грани жизни и смерти. Единственная причина, по которой они остались в живых – Талия как-то смогла вырвать ее крылья в драке.
У нее ушли недели на то, чтобы вырастить их снова. И эти недели также были стерты из ее памяти. «Моей памяти», - взвизгнула Гарпия. – «Моей».
Жадная сучка.
«Утрата памяти была лучшим вариантом», - настаивала разумная часть ее сознания. - «Чувство вины уничтожило бы меня».
«Они слабы. В этот раз им не справиться с тобой. Ты можешь…»
- Боги, кто бы мог подумать, что мне захочется вернуть этого безмозглого демона обратно в жизнь Гвен?
- Торин, приятель, ты можешь вызвать сюда Сабина? Он единственный, кто может успокоить ее, не причинив вреда.
Сабин.
«Сабин». - Щупальца жажды крови ослабли, уступая голосу разума. - «Ты не хочешь убить своих сестер. Ты их любишь». Гвен медленно, размеренно вдохнула и выдохнула. Постепенно она вновь стала различать цвета, красные и черные краски отступали. Серые стены, коричневый пол. Белые волосы Талии, красные - Кайи, черные - Бьянки. Они были исцарапаны, но живы, хвала Небесам.
Затем пришло понимание.
«Ты смогла. Ты успокоилась, не перебив всех в комнате».
Ее глаза расширились и, несмотря на хаос, царивший вокруг, Гвен захлестнула волна радости. Этого никогда раньше не получалось. Каждый раз, когда она теряла контроль в стенах крепости, Сабин был рядом и успокаивал ее. Возможно, Гвен больше незачем бояться своей Гарпии. Может быть, они, наконец, смогут спокойно сосуществовать. Даже без Сабина.
От этой мысли ее ноги подкосились, и она едва не упала. Гвен не хотела жить без него. Она собиралась уйти, да, но, если честно, она ожидала, что Сабин пойдет с ней – или она вернулась бы к нему.
- Ты в порядке? – спросила Бьянка, так же удивленная, как и сама Гвен.
- Да.
Она обернулась, старательно отводя взгляд от камеры Ловцов, и не обнаружила следов мужчины, которого слышала.
- Где Торин?
- Вообще-то его здесь не было, - сказала Кайя. – Он говорил с нами через динамик.
- Значит, он знает о нашем побеге, - сказала Гвен, отступив назад и чувствуя, как сжался ее желудок.
Что, если он придет за ними? Что, если она убьет его, чтобы он снова не запер их? Сабин никогда не простит ее. Он будет верить, без всякого сомнения – а в его случае это много значит – что Гвен переметнулась на сторону Ловцов.
«Стоп, ты же больше не боишься своей Гарпии, помнишь?» Похоже, старые привычки трудно изжить.
- Он знает, - произнесла Талия.
- Да, знаю, - эхом отозвался Торин.
Кайя схватила Гвен за плечо, и заставила ее выпрямиться.
- Он ничего нам не сделает, ведь он не может коснуться нас.
- Ну, я могу вас пристрелить, - напомнил бестелесный голос.
Гвен вздрогнула. Пули – это уже не смешно.
- Идем, схватим Эшлин и Данику, - предложила Кайя, игнорируя угрозу Торина и тот факт, что он их слышал.
- Торин сказал, что их охраняют Мэддокс и Уильям, - напомнила ей Бьянка. – Давайте схватим и их тоже.
Адреналин все еще пульсировал в теле Гвен, но от этих слов кровь застыла у нее в жилах.
- Зачем нам это делать?
Они милые добрые девушки и не заслужили подобного обращения.
- Это расплата. Идем. – Бьянка развернулась на каблуках и устремилась вверх по лестнице в главное здание.
- Я не понимаю, - голос Гвен дрожал. – При чем здесь расплата?
Кайя отпустила ее и обернулась.
- Сабин повредил наши крылья, так что мы собираемся нанести ущерб его драгоценной армии. Когда остальные воины вернутся и обнаружат, что женщины исчезли, равно как и их друзья, они сойдут с ума от злости.
Нет, пронеслось у нее в голове. Нет.
- Я же сказала, Сабин мой. Я позабочусь о нем.
Кайя и Талия не обратили на нее внимания, устремившись за Бьянкой.
- Не волнуйся. Может, мы и ослабли, но для чего же тогда нужны пушки? – сказала Кайя, ухмыляясь через плечо в сторону вероятного расположения камеры наблюдения Торина. – Верно, Тор-Тор?
- Я не позволю вам это сделать, - ответил он с металлом в голосе.
- Посмотрим, - голос Талии был холоден, как лед. Они были достойны друг друга в своем нежелании уступить.
Гвен увидела, как сестры исчезли наверху лестницы. Схватить невинных женщин, чтобы навредить ее мужчине. Ну, не ее мужчине. Больше не ее. Но она поняла, что стоит перед выбором. Позволить ситуации развиваться по воле судьбы, или остановить сестер, возможно, даже ранив их, и взять дело в собственные руки.
- Гвен, - голос Торина заставил ее вздрогнуть. – Ты не можешь позволить им сделать это.
- Но я люблю их.
Они всегда были рядом с ней. Они так легко простили ей разглашение их секретов. Они даже пытались защитить Гвен от ее собственных воспоминаний. Сделать это…
- Мужчины будут драться насмерть, чтобы защитить женщин. И если твоим сестрам удастся победить их – что под большим вопросом, ведь они не могут сражаться в полную силу – это будет означать войну между Повелителями и Гарпиями.
Да, это так.
- Это посеет раздор между воинами, потому что я подозреваю, что Сабин выберет тебя. Это сделает нас уязвимыми перед Ловцами. Они получат преимущество. Если уже не получили. Я весь день не могу связаться с Люциеном, со Страйдером, с Аньей, ни с одним из тех, кто отправился в Чикаго. Это на них не похоже, и я боюсь, что с ними что-то произошло. Мне нужен Сабин, чтобы организовать поиски, но он застрял здесь, сражаясь.
Ее первая мысль? Гвен надеялась, что Повелители в Чикаго были в порядке. Вторая? Сабин выберет ее? Вряд ли.
- Он мог бы воспользоваться моей помощью, но он не доверяет мне.
- Сабин доверяет тебе. Он лишь использует это, как предлог, чтобы защитить тебя. Даже мне это известно, а мы с ним не самые близкие друзья.
Повисло тяжелое молчание, затем глубокий вздох.
- Что ж, тебе лучше быстрее принять решение, потому что твои сестры действительно вооружились стволами и близки к своей цели.
Сабин присел в тени. Кейн был слева от него, Камео - справа; на них было навешано достаточно оружия, чтобы захватить небольшую страну. Жаль, но этого может оказаться мало для предстоящей битвы.
Ловцы были повсюду. Они выходили из магазинов, гуляли по тротуарам, сидели в летних кафе. Словно мухи, они роились, жужжали и чертовски раздражали его.
Там были обычные с виду женщины, которых выдавали выступавшие из-под одежды пушки и ножи. Высокие, мускулистые мужчины, выглядевшие так, словно они только что вернулись с одной войны и отправились на другую, заняли позиции на крышах и оттуда следили за ситуацией в городе. Рядом с ними, к ужасу Сабина, были дети в возрасте примерно от восьми до восемнадцати. Сабин уже видел, как один из подростков прошел сквозь стену. Прошел так, словно стены вовсе не было.
Что же тогда могут остальные?
Сабин был неуправляемым и знал это. Но каким бы жестоким он не казался, воин понимал, что не причинит вред детям. Очевидно, Ловцы на это и рассчитывали. Можно было бы сейчас использовать Гарпию.
Его руки сжали оружие так, что хрустнули костяшки пальцев.
«Нет. Даже не думай об этом».
Некоторое время он осматривал окрестности, пытаясь прийти к какому-то решению, выработать план. Сабин чувствовал себя не просто лишенным поддержки, а беспомощным как никогда. Он просто не знал, что делать.
Худшее заключалось в том, что воин бросил Гвен взаперти – похоже, он все же вернется, несмотря ни на что – так что дома его ждало еще одно сражение. Глупо. Сабин позволил своей заботе о ней затмить здравый смысл.
«Опасно было позволить себе мягкость по отношению к женщине. Эмоции взяли верх над логикой, и ты натворил глупостей».
Но он не мог вернуться к Гвен, извиниться и попросить ее помочь. Сабин причинил вред сестрам девушки. Учитывая их взаимную любовь и преданность, она никогда не сможет простить его.
Вновь и вновь он пытался убедить себя, что так было лучше. Что Сабин сражался и побеждал Ловцов до нее и ничего не изменится после расставания с Гвен. Так или иначе, она связана с Галеном. Он больше не должен доверять девушке, слепо полагая, что она будет помогать ему и в то же время не работать на свою семью.
«Гвен могла бы стать твоей семьей». Он нахмурился от неожиданной мысли, и его раздражение стало сильнее, когда демон Сомнения подхватил ее.
«Ты не достоин ее. По крайней мере, сейчас. И вряд ли будешь достоин в будущем. В любом случае, она не захочет быть с тобой, так что это спорный вопрос».
- Заткнись, - пробормотал он.
Кейн бросил на него быстрый взгляд.
- Проблемы с демоном?
- Как всегда.
- Так что мы будем делать в сложившейся ситуации? Нас только трое.
- Бывало и хуже, - произнесла Камео, и Сабин внутренне сжался. Ее голос всегда так на него действовал. Странно, что в этот раз ощущение было слабее, чем обычно. Может быть потому, что он и так несчастен. Как он мог так поступить с Гвен?
«Я лишь хотел защитить ее».
«Ну, у тебя ничего не вышло».
- Нет, такого еще не было, - сказал он. – Потому что в этот раз мы должны быть уверены, что ни один ребенок не пострадает во время сражения.
Ее пальцы сжали пистолет.
- Но нам надо что-то предпринять. Мы не можем оставить их там в толпе.
Сабин продолжал изучать обстановку. Все так же людно и так же опасно. Эти дети…черт. Они все усложнили. Пора принимать решение.
- Хорошо. Вот, как мы поступим. Мы разделимся и рассредоточимся, будем стараться держаться в тени, черт возьми, и отлавливать взрослых одного за другим. Убивать на месте. Только… не погибните сами. Сделайте мне одолжение и…
Сабин оборвал речь на полуслове, устремив взгляд на двух мужчин, не подававших признаков жизни, которых Ловцы в камуфляже запихнули в фургон, припаркованный в конце улицы. Несколько детей окружили его, словно живая стена.
Камео проследила за его взглядом и ахнула.
- Неужели это…
Асфальт под Кейном раскололся, и он провалился в образовавшуюся дыру.
- Аэрон и Парис? Дерьмо. Да. Это они.
Сабин беззвучно выругался.
- Новый план. Убейте как можно больше людей вокруг них, а я позабочусь о детях. Если сможете, заберите Аэрона и Париса обратно в крепость, встретимся там.
Глава 24
Гвен бросила сестер в подземную темницу замка. «Я ничем не лучше Сабина».
Сейчас она находилась в комнате Торина. Стояла у него за спиной, скрестив руки на груди. Воин сидел неподвижно, не оборачиваясь, словно его совершенно не беспокоило присутствие Гвен. Да, ему было наплевать. Но разве Торин не должен опасаться схлопотать пулю в затылок? Ведь она была Гарпией, в конце концов.
- Думаю, я только что совершила величайшую ошибку в своей жизни и уже слишком поздно ее исправлять.
Если сестры простят ее, и если она простит Сабина, то каждый из них все равно посчитает нужным наказать Гвен за то, что она сделала.
Кого она хочет обмануть? Все, кого Гвен любит – хорошо, почти что любит, временами, как в случае с Сабином - были упрямы, как ослы. И прощения от них не дождешься.
Ее взгляд остановился на мониторе, который был установлен в камере сестер. Они мерили шагами свою тюрьму, ругались, колотили по решетке, но пока безрезультатно. Гарпии быстро исцелялись, так что у нее, возможно, есть всего несколько дней, прежде чем они вырвутся на свободу. И тогда сестры, разумеется, накажут ее за предательство. Отчаяние сдавило грудь Гвен.
Прежде чем заточить сестер обратно в камеру, ей пришлось выдержать настоящий бой с Талией, и Гвен до сих пор заживляла полученные раны. Ее бока и шея были покрыты многочисленными порезами. Она до сих пор не могла поверить, что победила ее, победила их всех, пусть даже сестры и утратили свою силу. Всю жизнь Гвен стремилась стать такой, как они. Сильной, красивой, умной. Она постоянно сравнивала себя с ними, и сравнение было всегда не в ее пользу.
И вот теперь Гвен стала воином до мозга костей. Если она победит Ловцов, будут ли сестры гордиться ею?
На другом мониторе появились Мэддокс и Уильям, они шли по коридору, отягощенные неимоверным количеством оружия. За ними следовали Эшлин и Даника, в отчаянии заламывая руки.
- Я очень волнуюсь, - донесся из динамиков голос Даники. – Этот сон прошлой ночью… Я видела Рейеса, заточенного в темной камере. Его демон кричал, и ревел, и протяжно выл, стремясь вырваться на свободу.
Эшлин коснулась своего округлившегося живота и побледнела.
- Может, нам стоит поехать в Чикаго. Я могу услышать разговоры Ловцов, тогда мы узнаем, попали ли они в плен, и если да, то где их прячут.
- Нет, потому что… - начал было Мэддокс.
- Хорошая мысль, - перебила его Даника. – А как быть с тем, что рассказал Торин? Ловцы уже здесь, в Буде, прямо сейчас.
- Лучше отправляйся в город, - внезапно произнес Торин, отвлекая ее от мониторов. В его голосе не осталось и следа прежнего веселья.
- Я только что получил сообщение от Сабина. Аэрон и Парис ранены, их запихнули в фургон, Ловцы стягивают силы, и Сабин собирается вступить в бой.
Желудок Гвен болезненно сжался.
- Где они?
- Я встроил передатчик в телефон Сабина, и он показывает место в двух милях к северу отсюда. Можешь выйти через черный ход и спуститься вниз по склону. Если не будешь никуда сворачивать, то придешь прямо к нему.
- Спасибо.
Ей нужно оружие. Очень много оружия. Гвен вспомнила о сундуке в шкафу Сабина. Отлично! Она развернулась, собираясь выйти из комнаты Торина.
- Ох, Гвен подожди.
Она обернулась.
Торин развернул на экране карту леса, окружавшего крепость, на которой красной линией был отмечен безопасный путь.
- Ловушки стоят вот здесь, здесь и здесь, так что спускайся осторожнее, иначе попадешься.
- Спасибо.
В следующую секунду девушка уже мчалась в спальню Сабина. Благодаря ее сестрам сундук был уже взломан и почти опустошен. На дне валялись лишь один пистолет и нож. Ей пришлось довольствоваться остатками. Гвен еще не тренировалась обращаться с полуавтоматическим оружием, но сейчас она решила, что целиться и стрелять – это не такая уж и сложная задача.
- Ну что ж, приступим, - пробормотала она, и ее крылья неистово затрепетали. Гвен на огромной скорости помчалась от крепости вниз по холму, даже не взглянув на внедорожник, припаркованный на заднем дворе. В ипостаси Гарпии ее скорость была выше, чем у машины.
Она преодолела две мили меньше чем за минуту. И это ей еще пришлось немного замедлиться, обходя ловушки Повелителей. Город был полон гуляющих людей. Благодаря большой скорости Гвен, никто ее не заметил. Некоторые, видимо, ощутили дуновение ветра, когда она проносилась мимо них, и теперь выглядели растерянными.
Как только Гвен добралась до нужного места, она принялась кружить, не сбавляя темпа, стараясь рассмотреть все детали обстановки. Группа людей в камуфляже обступила открытый фургон. Как и сказал Торин, внутри лежали двое мужчин, оба были без сознания. Трое охранников присели рядом с ними, держа наизготовку оружие, от стволов которого поднимался дымок.
На переднем сидении не было водителя.
«Странно», - подумала она, но потом Гвен заметила Кейна, притаившегося за зданием и убивавшего всякого, кто приближался к машине. Лобовое стекло уже было разбито, с переднего колеса капала кровь. Возле открытой двери кабины лежало четыре тела.
Как только очередной Ловец приблизился к водительскому месту, Кейн высунулся из своего укрытия, выстрелил и снова нырнул за здание, продолжая держать фургон на прицеле.
Где же Сабин?
Почему люди не кричат?
Пока она раздумывала над этим, ее взгляд упал на девочку, стоявшую с вытянутыми руками. Успокаивающий голос зажурчал в сознании Гвен:
«Сохраняйте спокойствие. Идите домой. Забудьте, что вы были в городе. Забудьте, что видели».
Этот завораживающий голос словно околдовал Гвен, заставляя подчиниться, воспоминания поблекли, и она уже развернулась в сторону крепости. Возможно, она и поддалась бы этому зову, если бы не ее Гарпия. Темная сторона ее натуры завизжала и принялась царапаться в ее подсознании, заглушая голос девочки и напоминая Гвен о ее цели.
«Что мне делать?»
И как быть со всеми этими детьми, которых она только сейчас заметила? Один из них, маленький мальчик, двигался по городу почти так же быстро, как и Гвен. Она заметила его только потому, что за ним тянулся тонкий светящийся след. Мальчик, очевидно, искал Повелителей и когда заметил одного из них – а это была Камео, – то остановился и закричал.
Нахмурившись и явно не желая причинить ему боль, Камео схватила мальчика и пережала его сонную артерию. Он рухнул, как подкошенный. Лицо и грудь Камео были покрыты ручейками пота, а промокшая футболка прилипла к телу. Гвен еще ни разу не видела женщину-воина такой встревоженной и усталой.
Но, по крайней мере, ответ на один свой вопрос Гвен получила. Дети помогали Ловцам.
Позади нее раздалось разъяренное рычание:
- Выходите, выходите, где бы вы ни были. Вам не победить нас, и вы не можете вызвать подкрепление. У нас ваши друзья. Вы никогда не были так близки к поражению.
Гвен развернулась, ища глазами говорившего, но тут зазвучал другой голос:
- А может, вы лучше сдадитесь и избежите позорного разгрома?
- Вы заявляете, будто не являетесь злом! Что ж, настало время это доказать! Сдавайтесь и отдайте нам девушку. Позвольте нам найти способ извлечь демонов из ваших тел. Помогите нам вновь сделать мир таким, каким он был когда-то – правильным, справедливым и свободным от всякой нечисти.
- Не исключено, что вы даже попросите у нас прощения, - в голосе этого мужчины звучала откровенная издевка. - Если бы вы были заперты в тюрьме, как и предполагалось с самого начала, то болезни никогда бы не проникли в наш мир, и мой сын был бы жив.
«Ничего себе», - подумала Гвен. Ловцы действительно были фанатиками. Как будто Повелители были повинны во всех бедах этого мира. У людей была свобода воли. У Ловцов - тоже. Их собственный выбор - запереть Гвен в тюрьме. Их собственный выбор - насиловать женщин сверхъестественного мира. Это делало Ловцов Злом, незаслуживающим прощения.
Пронзительный крик привлек внимание Гвен, и она обернулась. Глаза девушки распахнулись, стоило ей увидеть, как Сабин скользит в толпе мужчин, вооруженный двумя кинжалами. Его руки грациозно двигались, поражая тела врагов в смертельном танце. Один за другим, Ловцы падали к его ногам.
Почти каждый дюйм одежды воина был ярко-красного цвета, словно все его тело было изранено. «Надеюсь, что это не так. Надеюсь, что он покрыт кровью своих врагов».
Гвен почувствовала знакомый подъем от высвобождения Гарпии, захватывавшей тело и разум, и даже не попыталась ее сдерживать. Вначале она инстинктивно испугалась. Затем страх ушел.
«Я могу это сделать. И я это сделаю». Ее зрение стало инфракрасным, а рот наполнился слюной при одной только мысли о сладком красном нектаре. Руки Гвен просто зудели от желания мучить… и калечить.
Прежде чем полностью отдаться во власть своей второй натуры, она подумала:
«Пожалуйста, не причини вред Сабину или его друзьям. Пожалуйста, пощади детей. Пожалуйста, забери в крепость всех, кого сможешь, и просто запри их там». Это то, чего хотел бы Сабин.
Крылья заработали неистово, как никогда. Гвен подхватила ребенка, которого обездвижила Камео – «Не порань, не порань, не порань!» – и потащила его безвольное тело, скользя сквозь толпу растерявшихся Ловцов. Пользуясь замешательством врагов, она сбивала их с ног, ломая колени, а потом оглушала ударами рукоятки кинжала в висок.
Все-таки ей стоило прихватить машину, подумала Гвен, поднимая одного из лежавших без сознания Ловцов свободной рукой, и направляясь к крепости. Она оставила свой груз в одной из подземных камер и вернулась на поле боя. Весь процесс занял пять минут. Гвен проделала этот маневр еще шестнадцать раз, прежде чем осознала, что дрожит от усталости и ее движения замедляются. Зато команда Ловцов заметно поредела.
Сабин и Камео все еще держались на ногах, стоя спиной к спине и сея смерть вокруг себя. Кейн продолжал держать фургон под прицелом.
«Аэрон и Парис», - подумала она, устремившись к машине. Ей надо забрать их отсюда. Они явно были ранены и наверняка нуждались в помощи. Но какой-то Ловец преградил ей путь, и Гвен со всего размаху врезалась в него, задохнувшись от удара и отлетев назад. Когда она упала, разбитые куски бетона больно впились ей в спину.
Сабин отшвырнул Ловца и уже через секунду оказался рядом с ней, будто все это время, несмотря на ее скорость, точно знал, где она находилась. Он рывком поднял ее на ноги.
- Торин передал мне, что ты здесь. С тобой все в порядке? – прохрипел он.
Прикосновение его руки было… божественным. Это чувство мгновенно заставило ее забыть, кто она и где находится. Но пот и кровь, покрывавшие его тело, вернули ее к реальности.
- Да, - так же хрипло ответила она.
Гвен задыхалась и валилась с ног от усталости. Она вся взмокла, и, казалось, что каждая клетка ее тела болела и дрожала от напряжения.
- Я в порядке, - добавила она.
Сабин пошатнулся и провел рукой по лицу, словно пытаясь протереть глаза. Никогда еще она не видела этого яростного, энергичного воина таким измученным, словно он находился на пределе своих возможностей.
- Ты можешь отнести Аэрона и Париса в безопасное место? – спросил он.
По крайней мере, он не попытался отослать ее в крепость.
- Да.
Она надеялась, что сможет это сделать. Хотя сейчас ей больше хотелось унести в безопасное место самого Сабина, а не его друзей.
Сабин вытащил пистолет у нее из-за пояса и снял его с предохранителя.
- Не возражаешь?
- Нисколько.
- Я проведу тебя к фургону, - сказал он и, прежде чем она успела остановить его, пошел вперед. Раздалось несколько громких выстрелов.
Даже с приглушенным слухом Гарпии, ее уши оставались чувствительными, и Гвен съежилась от звуков стрельбы. Затем она почувствовала, как теплая жидкость струйкой вытекла из разорванной барабанной перепонки. К счастью, кровь каким-то образом приглушила звук.
Вокруг Сабина продолжали падать тела Ловцов. Гвен шла за ним, по пути заметив, что в толпе остался только один ребенок. Это была та девочка, которая контролировала сознание горожан. Гвен заперла несколько детей в крепости, но, видимо, Ловцы забрали остальных и сбежали с поля боя. Какому монстру пришло в голову втянуть в эту войну детей?
Когда она добралась до фургона, Сабин все еще продолжал стрелять, хотя вокруг машины уже не было видно Ловцов, вероятно, последние уцелевшие спрятались в укрытия. Или же их уложил Кейн. Она взвалила на каждое плечо по воину и едва не рухнула под их тяжестью. Ей не унести сразу двоих.
Она как можно осторожнее уложила Аэрона на сиденье и покрепче перехватила Париса. Он потерял много крови, и его нужно было спасать в первую очередь.
- Придется вернуться, - сказала она, надеясь, что Сабин ее услышал, и побежала к деревьям. На этот раз путь занял немного больше времени, потому что так быстро бежать, как раньше, она уже не могла. Наконец, она добралась до крепости.
Тяжело дыша, она положила огромного воина прямо в холле. Должно быть, Торин заметил ее приближение и предупредил Мэддокса и Уильяма, потому что они выпустили женщин из укрытия. Увидев Париса, Эшлин и Даника бросились к нему.
Страх мелькнул в темно-зеленых глазах Даники:
- Он…
- Нет. Он дышит, - успокоила ее Гвен.
- Что слу… - начала было Эшлин.
- Нет времени на разговоры, - оборвала ее девушка. – Мне нужно возвращаться за остальными.
Не дожидаясь ответа, Гвен помчалась обратно в город.
Сабин по-прежнему был возле фургона, к нему подбиралась группа Ловцов, прикрывшись щитами. Было ясно, что они готовились к любому повороту событий. Дрожа от чудовищной усталости, Гвен взвалила на плечо Аэрона и побежала в крепость.
Прежде чем она успела добраться до леса, ее левое бедро пробила пуля, посланная одним из Ловцов.
Она вскрикнула и упала. Аэрон застонал, но так не очнулся. Из ее раны хлынула кровь. Черт! Пробита артерия. Дрожь стала почти невыносимой, но Гвен заставила себя подняться. У нее на секунду потемнело в глазах.
«Не останавливайся. Ты можешь».
Она ринулась вперед. В этот раз путь занял десять минут, но никогда еще конечная цель не была столь желанной.
Вернувшись в крепость, она увидела Данику и Эшлин, хлопотавших в холле вокруг Париса. Им помогали Мэддокс и Уильям, обеспечивая женщин всем необходимым для помощи пострадавшему.
Гвен практически уронила Аэрона рядом с его другом, слишком ослабев, чтобы быть осторожной. Затем она, хромая, побрела обратно к выходу, но Даника схватила ее за руку:
- Ты не можешь вернуться. Ты едва держишься на ногах.
Гвен выдернула руку:
- Я должна вернуться.
- Ты туда просто не дойдешь. Ты вырубишься прямо на холме.
- Тогда я поеду.
Она не могла позволить себе остаться здесь. Сабин был там, и она была ему нужна.
- Нет, - в голосе Даники зазвучала сталь. – Я отвезу тебя. Вот только возьму ключи от машины.
- Уильям, - позвал Мэддокс.
Воин вздохнул:
- Я знаю, что это значит. Видимо, машину поведу я.
Пока Даника отстаивала свое право сопровождать Гвен, Эшлин подошла к девушке и двумя пальцами коснулась основания ее шеи.
- У тебя слишком быстрый пульс, - вздохнув, сказала она. – Дыши медленнее. Вот так. Вдох. Выдох. Молодец.
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 31 | Нарушение авторских прав