19 страница

По его приказу во Дворец Исповедниц было доставлено все необходимое. Обезоруженные кельтонцы не имели особой возможности возражать, но, надев темные кожаные доспехи, оглядели друг друга и остались довольны. Им объявили, что отныне Кельтон становится частью Д'Хары, и вернули оружие.

Теперь они стояли в ряд, гордые и бдительные, не сводя глаз с представителей других стран, которые ещё не присоединились к Д'Харе.

Как оказалось, нет худа без добра. Метель, позволившая Брогану ускользнуть, задержала в городе официальных лиц и дипломатов. Ричард не преминул этим воспользоваться и приказал всех высокопоставленных лиц привести во Дворец.

Он хотел, чтобы они присутствовали при капитуляции Кельтона, одного из самых могущественных государств Срединных Земель. Он желал преподать им последний урок.

Когда Катрин начала подниматься по ступенькам на возвышение, Ричард встал ей навстречу. Бердина шагнула в сторону, давая ей дорогу. Ричард расставил МордСит по дальним углам подиума, чтобы они находились подальше от него. Кара хотела ему что-то сказать, но он даже слушать не стал.

Когда карие глаза Катрин остановились на нём, Ричард едва устоял на ногах. Левая рука, сжимавшая рукоять меча, начала дрожать. Он напомнил себе, что ему не надо хвататься за меч, чтобы управлять его магией, и рискнул его отпустить.

Пытаясь научить его касаться Хань, Верна заставляла его представлять мысленно какую-нибудь картинку, чтобы сосредоточиться. Ричард тогда выбрал для этого Меч Истины и теперь тоже крепко держал в голове его мысленное изображение.

Но в сегодняшней битве с теми, кто стоит перед ним, от меча проку мало. Сегодня от него требуются ловкая дипломатия и манёвры, разработанные с помощью генерала Райбиха и его офицеров. Ричард надеялся, что всё пройдёт как надо.

— Ричард, что...

— Добро пожаловать, герцогиня. Все уже готово. — Ричард поцеловал ей руку с галантностью придворного кавалера, но, прикоснувшись губами к её коже, почувствовал, как в сердце разгорается пламя. — Я знал, что вы захотите, чтобы представители других стран были свидетелями вашего отважного решения первыми присоединиться к нам в борьбе с Имперским Орденом, первыми проложить путь к спасению Срединных Земель.

— Но я... Да... Конечно...

Ричард повернулся к приглашённым. Они напряжённо ждали дальнейшего развития событий, но всё же, на сей раз аудитория казалась куда спокойнее и покладистее, чем в прошлый раз.

— Герцогиня Лумхольц, которая, как вам, надеюсь, известно, вскоре станет королевой Кельтона, от имени своего народа приняла решение присоединить Кельтон к Д'Харе и пожелала, чтобы вы присутствовали при подписании ею акта о капитуляции.

— Ричард, — зашептала Катрин, чуть приблизившись, — я должна... Сначала нужно дать документы нашим юристам... Просто для уверенности, что они составлены правильно и не возникнет никаких недоразумений.

Ричард ободряюще улыбнулся.

— Хотя я нисколько не сомневаюсь, что документы составлены безупречно, но тем не менее предвидел ваше беспокойство и позволил себе вольность пригласить их на подписание.

Ричард махнул рукой. Раина схватила за локоть какого-то мужчину и втащила на подиум.

— Мастер Сифолд, не выскажете ли вы вашей будущей королеве своё профессиональное мнение?

Мужчина поклонился.

— Как и говорит Магистр Рал, герцогиня, документы составлены безупречно и ясно. Никаких недоразумений быть не может.

Ричард взял со стола красивую грамоту.

— С вашего позволения, герцогиня, я хотел бы зачитать акт о капитуляции присутствующим здесь представителям стран, входящих в Срединные Земли. Пусть они убедятся в вашем мужестве и в вашей искренности.

Герцогиня Лумхольц гордо подняла свою очаровательную головку и окинула взглядом собравшихся.

— Да, Магистр Рал, прошу вас.

Ричард тоже взглянул в напряжённые от ожидания лица.

— Пожалуйста, не уходите. Это не займёт много времени.

Держа перед собой бумагу, Ричард начал громко читать:

— Да будет известно всем народам, что Кельтон, подписывая сей акт, безоговорочно капитулирует перед ДХарой. Подписано мною собственноручно, как законно назначенным правителем Кельтона. Герцогиня Лумхолъц.

Ричард положил бумагу на стол, макнул перо в чернильницу и протянул его Катрин. Она замерла. Лицо её сделалось пепельно-серым.

Ричард испугался, что герцогиня сейчас упадёт. Выбора у него не оставалось. Призвав магию меча, он приблизил губы к уху герцогини и, стойко выдерживая мучительные волны желания, вызванного прикосновением к её коже, шепнул:

— Катрин, когда мы покончим с этим, не согласитесь ли вы прогуляться со мной? Вдвоем? Я мечтал о вас всю ночь...

Нормальный цвет моментально вернулся к её щекам. Ричард уже был уверен, что сейчас она обнимет его, и возблагодарил духов, когда этого не произошло.

— Конечно, Ричард, — шепнула в ответ герцогиня. — Я тоже мечтала только о вас. Давайте скорее покончим со всеми формальностями.

— Я горжусь вами, вашей силой и мужеством.

Герцогиня улыбнулась такой многообещающей улыбкой, что не только у Ричарда, но, наверное, у половины мужчин в зале вспыхнули уши.

Герцогиня взяла перо; не преминув коснуться при этом его руки.

— Я подписываю акт о капитуляции голубиным пером в знак того, что делаю это по доброй воле и во имя Мира, а не как потерпевшая поражение сторона. Мною руководит любовь к своему народу и надежда на будущее. И надежда эта связана с этим человеком — Магистром Ралом. От имени Кельтона клянусь в вечной мести тому, кто посмеет причинить ему вред.

Наклонившись, она поставила под документом витиеватую подпись.

Не успела она выпрямиться, как Ричард достал еще несколько бумаг и положил перед ней.

— Что...

— Письма, о которых вы говорили, герцогиня. Я не хотел обременять вас этой работой потом, когда мы сможем использовать время гораздо лучше. Ваши помощники помогли их составить. Пожалуйста, проверьте и убедитесь, что здесь изложено всё, что вы хотели сказать, когда прошлой ночью предложили их написать.

Лейтенант Харрингтон из вашей дворцовой гвардии подсказал нам имя генерала Болдуина, командующего кельтонскими вооружёнными силами, имена дивизионных генералов Каттера, Леидена, Несбита, Бредфорда и Эмерсона, а также ещё нескольких гвардейских командиров.

Вам нужно всего лишь подписать эти письма, адресованные каждому из них, в которых содержится приказ передать командование моим офицерам. Представители вашей гвардии отправятся в Кельтон с теми, кто примет командование.

Ваш помощник адъюнкта, мастер Монтлеон, оказал нам огромную помощь в составлении инструкций министру финансов Пеллетье, мастеру Карлайла, министру стратегического планирования, губернаторам, управляющим торговыми миссиями, Камерону, Таку, Спунеру, Эшмору, а также Левардсону, Дудье и Фолкингему из министерства торговли.

Коадъютор Шаффер не менее любезно предоставил нам список мэров. Мы не хотели нанести кому-то обиду, упустив хотя бы одного, поэтому попросили его сделать полный список. Здесь письма ко всем, но, конечно, текст один и тот же, только проставлены имена.

Так что, вам достаточно прочитать только одно, а потом подписать остальные. Мы отправим их прямо отсюда. Гонцы уже ждут. Каждого будет сопровождать солдат из вашей гвардии, чтобы не возникло недоразумений. Я собрал здесь всю вашу гвардию, чтобы в дальнейшем гвардейцы могли подтвердить подлинность вашей подписи.

Ричард перевёл дух и выпрямился. Катрин, ошалело моргая, глядела на ворох бумаг. Её помощники столпились вокруг, гордые своей работой, проделанной в столь короткий срок Ричард снова наклонился к герцогине.

— Надеюсь, я сделал всё, как вы хотели, Катрин. Вы сказали, что сами обо всём позаботитесь, но я не хотел скучать без вас, пока вы будете заниматься канцелярщиной, поэтому встал пораньше и всё приготовил. Надеюсь, вы довольны.

Она поглядела на лежащее сверху письмо и сдвинула его в сторону, чтобы прочитать следующее.

— Да... конечно...

Ричард придвинул ей кресло.

— Почему бы вам не присесть?

Катрин уселась и начала подписывать письма, а Ричард, сдвинув перевязь с мечом, сел рядом, в кресло Матери-Исповедницы. Он перевёл взгляд на представителей стран Срединных Земель, наблюдавших за процедурой, и не сводил с них глаз, пока скрипело перо.

Магическая ярость бурлила в нём, но он сдерживал её, чтобы не терять сосредоточенности. На мгновение Ричард повернулся к кельтонским чиновникам.

— Сегодня вы проделали великолепную работу, и я почту за честь, если вы захотите и впредь использовать ваши способности. Уверен, что смогу найти им достойное применение, когда Д'Хара начнёт расширяться.

Выслушав слова благодарности, Ричард снова обратил всё внимание на молчаливых зрителей. Д'харианские офицеры за многие месяцы успели немало узнать о торговле в Срединных Землях.

Пока Ричард вместе с ними гонялся за Броганом, он порасспросил их, а сегодня утром ещё расширил свои познания. Если знаешь, что спрашивать, можно узнать многое. Особенную помощь в этом оказала госпожа Сандерхолт, которую Создатель не обделил ни слухом, ни любопытством.

— Некоторые из документов, которые подписывает герцогиня, касаются торговли, — сообщил Ричард выжидательно глядящим на него дипломатам.

Катрин старательно водила пером. Он обласкал взглядом её обнаженные плечи и усилием воли отвел глаза.

— Поскольку отныне Кельтон входит в состав Д'Хары, вы должны отдавать себе отчёт, что он не станет вести никаких торговых операций с теми, кто не присоединится к нам.

Он посмотрел на низенького толстого мужчину с курчавой седой бородой.

— Насколько я понимаю, представитель Гартрам, это ставит Лифанию в затруднительное положение. Поскольку границы Кельтона и Галей отныне закрыты для всех, кто не входит в состав Д'Хары, для вашей торговли наступают трудные дни. На севере у вас Галея с Кельтоном, на востоке — Д'Хара и горы Ранг-Шада на западе.

Вам будет довольно трудно найти руду, чтобы получить железо, которое раньше вы закупали у Кельтона в обмен на зерно. Но Кельтон отныне будет закупать зерно на складах Галей. Поскольку эти два государства отныне входят в состав Д'Хары, им больше нет необходимости заниматься контрабандистами, и их армии могут полностью сосредоточиться на охране внешних границ.

Д'Хара, в свою очередь, безусловно, найдёт применение кельтонскому железу и стали. Советую вам поспешить с поиском руд, поскольку Имперский Орден нападёт скоро и, вероятнее всего, с юга. Я подозреваю, что их войска пойдут прямо через Лифанию, а мои люди не станут проливать за вас кровь.

Ричард перевёл взгляд на высокого сухопарого мужчину, почти лысого, если не считать нескольких седых волосинок на голом черепе.

— Посол Безанкур, с глубоким сожалением должен сообщить вам, что одно из этих писем содержит указания для комиссара Камерона. В нём говорится, что все соглашения между Сандерией и Кельтоном отныне дезавуированы. До тех пор, пока и вы не войдёте в состав Д'Хары. Весной Сандерия не сможет перегнать скот с равнин на высокогорные пастбища Кельтона.

Посол побледнел так, что его можно было принять за мертвеца.

— Но, Магистр Рал, нам негде пасти скот весной и летом! Летом наши равнины превращаются в пустыню. Что же нам делать?

Ричард пожал плечами:

— Могу посоветовать начать резать скот, чтобы сохранить хоть что-то.

Посол ахнул.

— Магистр Рал, соглашения между нами и Кельтоном действуют уже сотни лет! Вся наша экономика строится на овцеводстве!

— Меня это не касается, — выгнул бровь Ричард. — Я проявляю заботу только о наших союзниках.

Посол Безанкур умоляюще воздел руки.

— Магистр Рал, мой народ разорится! Вся страна опустеет, если нам придётся вырезать скот! Представитель Терио быстро шагнул вперёд.

— Вы не можете этого допустить, Магистр! Хергборг зависит от поставок шерсти. Это... это... это уничтожит нашу промышленность!

— И тогда они перестанут торговать с нами, — заговорил ещё один. — А нам приходится закупать зерно, потому, что наши почвы непригодны для земледелия.

Ричард подался вперёд.

— Тогда советую вам использовать эти аргументы в разговоре с вашими правителями и постараться убедить их, что капитуляция — единственный выход.

Он оглядел остальных представителей.

— Вы цените независимость, но очень скоро начнёте ценить объединение. Отныне Кельтон — часть Д'Хары. Торговые пути будут перекрыты для всех, кто не присоединится к нам. Я предупреждал, что никому не удастся отсидеться в сторонке.

Зал Совета наполнился протестами, мольбами и взываниями к милосердию.

Ричард медленно встал, и мгновенно воцарилась тишина.

Посол Сандерии обвиняющим жестом поднял костлявый палец.

— Вы безжалостный человек!

Ричард кивнул. В глазах его плескалась магия.

— Не забудьте сообщить об этом Имперскому Ордену, если вы предпочтёте присоединиться к нему.

Он глянул сверху вниз на послов и дипломатов.

— У вас были единство и мир под властью Совета и Матери-Исповедницы. Но, воспользовавшись её отсутствием, пока она сражалась за вас и ваши народы, вы отказались от них ради собственной жадности.

Вы повели себя как дети, передравшиеся за кусок пирога. У вас был шанс поделить пирог на всех, но вы предпочли украсть его у более слабых. Если вы сядете за мой стол, вам придётся помнить о хороших манерах, но каждый из вас получит свой кусок хлеба.

На этот раз все промолчали. Ричард поправил на плечах плащ мрисвиза и вдруг осознал, что Катрин закончила подписывать бумаги и смотрит на него своими огромными карими глазами. Под её мягким взглядом он не мог больше удерживать волшебную ярость меча.

Когда Ричард снова повернулся к представителям Срединных Земель, гнев исчез из его голоса.

— Погода установилась. Вам лучше двинуться в путь. Чем быстрее вы убедите своих правителей принять мои условия, тем меньше неприятностей придётся пережить вашим народам. Я не хочу, чтобы кто-то страдал... — Он замолчал.

Катрин встала рядом и поглядела вниз, на людей, которых так хорошо знала.

— Делайте так, как говорит Магистр Рал. Он и без того уделяет вам больше времени, чем вы заслуживаете. — Повернувшись, она сказала одному из своих помощников:

— Пусть мои вещи немедленно доставят сюда. Я остаюсь здесь, во дворце Исповедниц.

— Почему она остаётся здесь? — спросил один из послов, подозрительно нахмурив брови.

— Как вам известно, её мужа убил мрисвиз, — ответил Ричард. — Герцогиня попросила защиты, и я ей её предоставил.

— Вы хотите сказать, что нам всем угрожает опасность?

— Очень может быть, — кивнул Ричард. — Её муж был отличным фехтовальщиком, и всё же... Впрочем, надеюсь, вы будете осторожны. Если вы присоединитесь к нам, то станете гостями дворца и окажетесь под защитой моей магии. Во дворце достаточно свободных покоев, но они останутся пустыми, пока вы не капитулируете.

Встревожено переговариваясь, представители стран Срединных Земель направились к выходу.

— Мы идём? — тихонько поинтересовалась Катрин.

Теперь, когда задача была выполнена, Ричард вдруг ощутил в душе пустоту, которая, впрочем, немедленно заполнилась благодаря присутствию Катрин. Он взял её под руку, и они двинулись прочь. Ричард собрал остатки воли и остановился в конце подиума, где стояли Улик и Кара.

— Всё время держите нас в поле зрения. Ясно?

— Да, Магистр Рал, — хором ответили Кара и Улик.

Картин дёрнула его за рукав.

— Ричард!

Он наклонился к ней, и от её тёплого дыхания по телу юноши пробежала волна желания.

— Ты сказал, что мы будем одни. Я хочу остаться с тобой наедине. Совсем наедине. Прошу тебя!

Именно для этого мгновения Ричард копил силы. Но он больше не мог удерживать в воображении образ меча. В отчаянии он представил вместо меча лицо Кэлен.

— Здесь небезопасно, Катрин. Я это чувствую. Я не могу рисковать твоей жизнью. Когда я перестану чувствовать опасность, мы останемся наедине. Пожалуйста, постарайся меня понять — это только пока.

Она выглядела огорчённой, но послушно кивнула.

— Хорошо — пока.

Когда они спускались с подиума, Ричард поглядел Каре в глаза.

— Не упускай нас из виду во что бы то ни стало.

Глава 24.

Феба бухнула очередную пачку докладов на клочок свободного пространства, ещё остававшегося на полированной крышке стола.

— Верна, можно задать тебе личный вопрос? Верна подмахнула записку, поступившую с кухни, в которой испрашивалось разрешение на покупку новых котлов взамен прогоревших.

— Мы с тобой старые подруги, Феба. Ты можешь спрашивать меня о чём угодно.

Она перечитала запрос, а потом над своей подписью написала «отказать».

Пусть чинят старые. Напомнив себе, что следует улыбнуться подруге, Верна улыбнулась ей и кивнула:

— Спрашивай.

Круглые щёчки Фебы вспыхнули. Она сжала ладони.

— Только не подумай, что я хочу тебя обидеть... Твоё положение совершенно особенное, но я не могу спросить об этом ни у кого, кроме такой близкой подруги, как ты. — Она неуверенно кашлянула. — Скажи, что значит стать старой?

Верна издала смешок.

— Мы с тобой ровесницы, Феба!

Феба затеребила подол своего зелёного платья. Верна выжидающе смотрела на неё.

— Да, конечно... Но ведь ты отсутствовала больше двадцати лет. И постарела так же, как те, кто живёт за пределами Дворца. Мне потребуется лет триста, чтобы так постареть. Ты... Ну, понимаешь... ты выглядишь, как... сорокалетняя.

— Да, — вздохнула Верна. — Путешествия старят. Во всяком случае, моё было именно из таких.

— Это было бы для меня ужасно — отправиться в путешествие и постареть. Скажи, а это больно — внезапно стать старой? Ты, наверное... Ну, не знаю... Не чувствуешь себя привлекательной и не испытываешь радости, да? Мне нравится, что мужчины за мной ухаживают. Я не хочу стать старой, как... Меня это мучает.

Верна откинулась на спинку кресла. Первым её желанием было просто-напросто удавить Фебу, но она мысленно сосчитала до десяти и напомнила себе, что это личный вопрос, который она сама разрешила задать.

— Смею предположить, что для каждого это происходит по-разному, поэтому могу сказать лишь, что чувствую я. Да, Феба, немного больно сознавать, что многое ушло безвозвратно. Как будто, пока я ждала, когда же начнётся настоящая жизнь, у меня незаметно украли юность. Но, по милости Создателя, в этом есть и хорошая сторона.

— Хорошая? Что же тут можно придумать хорошего?

— Ну, внутри я осталось прежней, только стала мудрее. Я обнаружила, что стала лучше понимать как себя саму, так и других. Стала ценить то, что никогда не ценила прежде. Стала лучше разбираться в том, что действительно важно для славы Создателя. Можно сказать, что теперь я чувствую себя более уверенно и меня гораздо меньше волнует, что обо мне думают другие.

Что касается мужчин... Ты побоялась об этом спросить прямо, но я всё же отвечу. Мужчины меня по-прежнему интересуют, только теперь другие. Юнцы мне неинтересны. Меня больше привлекают мужчины моего возраста.

Глаза Фебы стали круглыми, как плошки.

— Пра-авда? Тебе нравятся старики?

Верна поцокала языком.

— Я сказала — мужчины моего возраста, Феба. Какие мужчины нравятся тебе сейчас? Пятьдесят лет назад тебе бы и в голову не пришло даже взглянуть на твоего нынешнего ровесника. А парни того возраста, какого ты была пятьдесят лет назад, кажутся тебе смешными. Понимаешь, о чём я?

— Ну... Пожалуй.

По её глазам Верна видела, что она ничего не поняла.

— Вот послушницы, которых мы сегодня видели, Элен и Валерия. Вспомни, что мы в их возрасте думали о женщинах, которым тогда было столько лет, сколько тебе сейчас?

Феба хихикнула, прикрыв рот ладошкой.

— Я считала их невероятно старыми! Никогда не думала, что мне когда-нибудь будет столько же лет!

— Ну, а теперь как ты относишься к своему возрасту?

— Ну, я вовсе не старая! Тогда я была просто глупышкой. Мне нравится мой нынешний возраст. Я по-прежнему молода.

— Вот и со мной так же, — пожала плечами Верна. — Я больше не считаю тех, кто старше меня, стариками, потому, что знаю: они видят себя такими же, как мы с тобой видим себя.

Феба сморщила носик.

— Кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду, но всё равно не хочу становиться старой.

— Феба, во внешнем мире за этот срок ты прожила бы уже три человеческих жизни. Ты, как и все мы, получила от Создателя неоценимый дар, чтобы у тебя было время учиться самой, а потом учить молодых волшебников. Это редкое благо, доступное лишь очень немногим.

Феба медленно кивнула. Верна Видела, что эти слова заставили её задуматься.

— Ты говоришь мудрые вещи, Верна. Я всегда знала, что ты очень умная, но ты никогда прежде не казалась мне мудрой.

— Это тоже одно из преимуществ возраста, — улыбнулась Верна. — А наши юнцы считают мудрой тебя. В стране слепых и кривой — король.

— Но всё равно — страшно видеть, как увядает твоё тело и лицо покрывают морщины!

— Это происходит не сразу. Поэтому успеваешь привыкнуть. Лично меня пугает мысль снова стать твоего возраста.

— Почему?

Верна хотела было сказать, что боится снова стать такой же дурочкой, но тут же одёрнула себя, напомнив себе ещё раз, что они с Фебой старые подруги.

— Да, наверное, потому, что мне пришлось продираться через тернии, которые тебе ещё предстоит преодолеть, и я хорошо знаю, как сильно они колются.

— Какие мне встретятся тернии? — заинтересованно спросила Феба.

— Думаю, что у каждого человека они свои. Кто знает, какие достанутся на твою долю?

Феба, сцепив пальцы, наклонилась ближе.

— А какие тернии встретились на твоём пути, Верна?

Верна поднялась и закрыла чернильницу. Она смотрела на стол, но не видела его.

— Хуже всего, — медленно произнесла она, — было увидеть, какими глазами смотрит на меня Джедидия, когда я вернулась. Для него, как и для тебя, я была всего лишь морщинистой старой каргой.

— О, Верна, я никогда так не...

— Способна ли ты понять эту боль, Феба?

— Ну, конечно, когда тебя считают старой и страшной, хотя это вовсе не так...

Верна покачала головой:

— Нет, ты не поняла. — Она поглядела Фебе прямо в глаза. — Больно было увидеть, что для него имеет значение только внешность, а то, что вот здесь, она постучала себя по голове, — ему было не нужно. Его интересовала только оболочка, а не содержимое.

Верна не сказала о том, что ещё более тяжелым открытием явилось для нее, что Джедидия перешел на сторону Владетеля. Ей пришлось убить его, вонзив дакру ему в спину, чтобы спасти жизнь Ричарду. Джедидия предал не только её, но и Создателя. Вместе с ним умерла и какая-то часть самой Верны.

Феба выпрямилась, глядя на Верну слегка озадаченно.

— Да, наверное, я понимаю, что ты имеешь в виду. Когда мужчина...

— Надеюсь, я хотя бы отчасти ответила на твой вопрос, Феба, — перебила Верна. — Всегда приятно поболтать с подругой. — В её голосе явственно зазвучали властные нотки аббатисы. — Есть ли ко мне посетители?

— Посетители? — Феба моргнула. — Нет, сегодня никого.

— Отлично. Я намерена в уединении помолиться Создателю. Попроси Дульчи, пусть поможет тебе закрыть дверь щитом. Я не желаю, чтобы меня беспокоили.

— Слушаюсь, аббатиса, — поклонилась Феба и вдруг улыбнулась. — Спасибо за беседу, Верна. Прямо, как в старые добрые времена, когда нас отправляли спать, а мы часами болтали. — Она поглядела на заваленный бумагами стол. А как с докладами? Я вижу, их у тебя скапливается всё больше и больше.

— Как аббатиса я не могу пренебрегать Светом, который управляет Дворцом и сёстрами. Кроме того, я должна молиться за всех нас и просить Создателя направлять наши помыслы. В конце концов, мы ведь сёстры Света.

В глазах Фебы опять появилось восторженное выражение. Похоже, она считала, что, став аббатисой, Верна каким-то образом перестала быть обычным человеческим существом и чудесным образом коснулась руки Создателя.

— Разумеется, аббатиса. Я прослежу, чтобы щит был установлен должным образом. Никто не нарушит вашего уединения.

У порога Верна мягко окликнула Фебу:

— Ты ещё ничего не выяснила о Кристабель? Феба отвела взгляд.

Верне показалось, что она испугалась.

— Нет. Никто не знает, куда она поехала. И неизвестно также, куда исчезли Амелия и Джанет.

Кристабель, Амелия, Джанет, Феба и Верна были подругами, вместе росли, но самые близкие отношения у Верны сложились именно с Кристабель, хотя она, как и все, в те годы немного завидовала этой девочке.

Создатель наделил Кристабель роскошными светлыми волосами, красивым личиком, а также милым и добрым характером. Было что-то весьма загадочное в том, что три её подруги внезапно исчезли.

Сёстры иногда покидали Дворец, чтобы навестить родных, пока те ещё были живы, но в таких случаях всегда испрашивали разрешения. К тому же, родители этих сестёр давно уже умерли от старости.

Иногда сёстры отправлялись в путешествие и для того, чтобы немного отдохнуть и развеяться, но и в этом случае полагалось уведомить об отъезде и сообщить, куда именно они направляются.

Ни Кристабель, ни Амелия, ни Джанет этого не сделали. После похорон прежней аббатисы они просто исчезли. Верна боялась, что они, возможно, не смогли смириться с тем, что аббатисой стала она, и предпочли покинуть Дворец.

Но, как бы ни было ей больно от этой мысли, Верна молилась, чтобы случилось именно это, а не что-нибудь гораздо худшее.

— Если что-то услышишь, Феба, скажи мне, — велела Верна, стараясь не выдать своего беспокойства.

Когда Феба ушла, Верна установила с внутренней стороны двери щит, который придумала сама, используя качества, свойственные только её личному Хань.

Если кто-нибудь попытается войти, то разорвёт тончайшие нити. А если даже заметит и попытается потом починить своим Хань, Верна увидит чужую магию.

Рассеянные солнечные лучи пробивались сквозь листву, освещая садик тихим ласковым светом. В конце маленькой рощицы рос благородной лавр, весь усыпанный пушистыми почками.

За ними виднелась усаженная розами ухоженная лужайка. Сорвав лавровый лист. Верна растёрла его в руке и с удовольствием вдохнула пряный аромат.

За лужайкой заросли сумаха и маленькие деревца скрывали высокую стену, окружавшую сад аббатисы, создавая иллюзию большого пространства.

Верна внимательно изучила расположение веток. Если не найдётся более подходящего места, можно попробовать здесь. Она двинулась дальше. Времени оставалось в обрез.

На маленькой боковой тропинке, огибающей рощицу, где стоял маленький домик — убежище аббатисы, — Верна наконец нашла то, что ей было нужно. Приподняв подол, она подошла ближе к стене и убедилась, что место просто идеальное.

Прямо возле стены росли груши, и одна оказалась особенно подходящей: её ветви росли по обе стороны ствола, словно ступеньки лестницы.

Подоткнув подол. Верна собралась уже лезть, но остановилась, заметив содранную кору. Она провела пальцем по этим царапинам. Так, похоже, она не первая аббатиса, которая желает тайком покинуть своё узилище.

Забравшись на стену и убедившись, что поблизости нет стражников, Верна обнаружила очень удобный спуск к довольно широкому уступу, ведущему к толстой дубовой ветке, откуда можно было спрыгнуть на большой валун, а там уже до земли оставалось не более двух футов.

Оказавшись внизу, Верна тщательно стряхнула с себя кору и листья, одёрнула своё серое платье и поправила скромный воротничок.

Перстень аббатисы она сунула в потайной карман. Набросив на голову шаль и плотно повязав её под подбородком, Верна улыбнулась, радуясь, что нашла тайный выход из своей бумажной тюрьмы.

Она удивилась, увидев, что народу на мосту непривычно мало. Нет, конечно, стражники были на местах, сёстры, послушницы и воспитанники в ошейниках сновали повсюду, но из простых людей ей попадались в основном только старухи.

Верна привыкла, что весь день до захода солнца жители Танимуры толпами тянутся по мосту на остров Халзбанд, чтобы испросить у сестёр совета или, на худой конец, милостыню.

Многие обожали молиться во внутренних двориках Дворца Пророков: они считали обитель сестёр Света священной землёй. А, может, им просто нравилась архитектура этих двориков.

Но сегодня здесь было на удивление пусто. Послушницы, обязанные сопровождать посетителей, тоскливо слонялись без дела. Стражники на постах увлечённо болтали, и те, что удостоили Верну взглядом, увидели лишь одну из сестёр, спешащую по своим делам.

Никто не отдыхал на лужайках, никто не любовался садами, а радужные брызги фонтанов не сопровождались восторженными ахами взрослых и радостным визгом детей. Даже скамейки, излюбленное место городских сплетников, и те пустовали.

Вдали били барабаны.

Уоррен ждал Верну у скалы на берегу — на месте прошлой их встречи, и в ожидании задумчиво кидал в воду камешки. Посреди реки болталась одинокая рыбацкая лодка. Услышав шаги, Уоррен вскочил.

— Верна! Я уже думал, что ты не придёшь! Верна поглядела на старика рыболова, насаживающего на крючки приманку.

— Феба хотела узнать, каково это — быть старой и морщинистой.

Дата добавления: 2015-12-01