18 страница

Никаких больше перелетов с женщинами туда и обратно.

Это было бесполезной тратой времени.

Таким образом, Парис мог выбрать, кого он хочет и Аэрон мог быстро и результативно доставить ее к нему.

Вдвоем могли развлечься в квартире Джили. Аэрон знал, что это самое безопасное место, с тех пор, как Торин оснастил все здание, как тюрьму строгого режима, чтобы обеспечить юнной подруге Даники безопасность.

Аэрону не понравилось, когда она уехала из крепости.. она была слишком хрупкой, слишком пугливой...но воины сводили ее с ума, и со временем она не успокоилась.

Аэрон отведет ее в кофейню через улицу, если она согласится, и составит ей компанию, пока они будут ждать.

Превосходный план.

Ну, такой превосходный, какой он только мог придумать.

Эх, если бы только Парис и гарпии поладили.

Но Разврат только один раз взглянув на красивых женщин, посчитал их "слишком затратными".

Аэрон подумал, что ему знакомо это чувство.

Он сам не наслаждался женщиной более ста лет, и не будет еще сотню.

Если когда-нибудь вообще будет наслаждаться.

Как он уже говорил своей милой Легион, они просто были слишком слабыми, слишком смертными, в то время как он, скорей всего, будет жить вечно.

Он не был уверен, что сможет выжить, наблюдая за тем, как тот, кого он любит умирает.

Говоря о любимых, вернулась ли Легион в ад? Была ли она в опасности? Она не была счастлива, если не была с Аэроном и он не был цельным, если она не сидела у него на плече.

Так называемый ангел не посетил его на днях.

Будем надеяться, что она ушла навсегда и Легион вернется.

Он наклонился влево, гладко повернув.

Розовые и пурпурные цвета располосовали небо, солнце садилось превосходно.

Ветер хлестал его по голове, но его волосы были слишком короткими, чтобы взърошиться.

Однако волосы Париса, постоянно били его по щекам.

Воин был прижат к его груди, руки обхватывали его спину, под крыльями.

Он держался низко и в тени, вне поле зрения.

"Я не хочу делать этого." прямолинейно сказал Парис.

"Очень жаль.

Тебе это необходимо."

"Ты кто? Мой сводник теперь?"

"Если надо, то да.

Слушай, ты нашел женщину, с которой мог спасть больше, чем один раз.

Наверняка ты можешь найти другую.

Мы просто должны поискать ее."

"Быдь ты проклят! Это все равно, что говорить человеку с отрубленными руками, что ему пришьют руки кого-нибудь другого.

Но это будет не тоже самое.

Он не будут подходящего цвета, подходящей длины.

Они никогда не будут идеально подходить."

"Тогда я буду ходатайствовать перед Кроносом за возвращение Сиенны.

Ты говорил, что ее душа на небесах, да?"

"Да." был скупой ответ.

"Он скажет "нет".

Он сказал, что у меня был выбор, и если я выбрал не ее, он позаботиться, чтобы она никогда не вернулась на землю.

Возможно он уже убил ее.

Снова."

"Я могу прокрасться на небеса.

И поискать ее."

Повисла долгая пауза, Парис обдумывал его слова.

"Тебя могут поймать и посадить в тюрьму.

Тогда моя жертва будет напрасной.

Просто... забудь про Сиенну."

Проблема была в том, что Аэрон не мог забыть о ней, пока помнил Парис.

Он собирался обдумать это, и решить как действовать дальше.

Все что он знал это то, что хочет вернуть своего друга назад.

Смеющегося, беззаботного воина, который улыбался всем.

"Город сегодня переполнен." заметил он, надеясь перевести их на более безопасную тему разговора.

"Да."

"Интересно, что происходит."

В тот момент, когда он это говорил, он почувствовал приступ страха.

В последний раз когда была подобная толчея, Ловцы вторглись в их владения.

Он тщательнее стал изучать людей внизу, выискивая верный признак Ловцов.

Татуировку бесконечности.

Но эти люди носили часы и одежду с длинными рукавами, поэтому он не мог разглядеть их запястья.

Кроме того, насколько он знал, Ловцы гордились своей меткой, но несмотря на это, он также знал, что они могли начать прятать ее, сливаясь с окружающими.

Что было бы весьма разумно.

"Извини, но нам надо вернуться назад в крепость."

"Хорошо."

Аэрон был хорошо вооружен, и он никогда не возражал против драки, но с ним был Парис.

Парис, который был еще пьян от огромного количества выпитой амброзии, и будет больше помехой, чем помощником.

"Подожди.

Стой!" Парис напрягся, и в его тоне было неверие, надежда и просачивающееся удивление.

"Что?"

"Я думаю, я видел... я видел...Сиенну."

Он произнес ее имя с благоговением.

"Но как это возможно?" Аэрон пристально разглядывал землю.

Там было так много лиц, а он двигался так быстро, что, на самом деле, не мог отличить одно лицо от другого.

Но если Парис видел Сиенну, если она была каким-то образом опять жива, тогда Ловцы точно были здесь.

"Где?"

"Назад.

Вернись назад.

Она была в южном направлении."

В голосе Париса было там много волнения, что Аэрон не мог сопротивляться.

Несмотря на опасность, он повернул назад.

Он хотел избавиться от беспокойства, от чувства надвигающейся беды, но не мог.

Вдруг произошло нечто странное.

Парис дернулся, прохрипел.

"Найди убежище! Скорее!"

Аэрон почувствовал, как что-то теплое и влажное потекло по его рукам, там где он держал Париса за талию.

Затем шквал стрел пронзили крылья Аэрона, разрывая перепонки.

Следующими были его руки и ноги, его мускулы были разорваны, кости порезаны.

Когда он дернулся от боли, его осенило.

Ловцы на самом деле были здесь, и они заметили его.

Вероятно, они наблюдали за ним и ждали именно такой возможности.

Это моя вина, подумал он.

Снова.

Он начал падать...падать...поворачиваясь и вращаясь в воздухе.

Разбиваясь.

Торин откинулся на спинку своего стула, закинул руки за голову и положил ноги на стол.

Он целыми днями торчал тут, выходя только чтобы поесть, принять душ или, черт возьми, просто пожить.

Камео больше не приходила увидеться с ним с той ночи, когда вернулась, может это было к лучшему.

Он не мог сконцентрироваться, когда она была рядом, а ему нужно было заняться своими делами больше, чем когда бы то нибыло.

Он поддерживал матиальное состояние воинов на должном уровне, играя с акциями и облигациями.

Следил за окресностями, выслеживая незванных гостей.

Занимался подготовкой ко всем поездкам.

Исследовал любые намеки на ларец Пандоры, артефакты или Ловцов.

Он даже прочесывал новости на сайтах, пытаясь найти упоминание о крылатом человеке.

Также известного под именем Гален.

Все что он узнал, это то, что Гален и Аэрон были единственными воинами, обладающими способностью летать.

Торин не был против такого количества работы, потому что у него было время на нее, ведь он никогда не покидал крепость.

Сделав это, он вполне мог убить всех в мире.

Как драматично, сухо подумал он.

Но это правда.

Одного его прикосновения к коже другого человека было достаточно для начала эпидемии чумы.

Последний раз это случилось, благодаря Ловцам, здесь в Будапеште.

По крайней мере, доктора смогли остановить эпидемию, до того, как она нанесла непоправимый ущерб.

Но, ах, как он хотел прикоснуться к Камео.

Он бы всё отдал ради такого шанса.

Он мысленно представлял себе её.

Миниатюрную, стройную, с длинными черными волосами и этими грустными серыми глазами.

Хотел бы он её по-прежнему, если бы у него была возможность выбрать любую женщину? Он в тысячный раз задавался этим вопросом за этот день.

Хотел бы он её по-прежнему, если бы мог прикоснуться к кому угодно? Выходил в город в любое время? Как мужчина, конечно, он желал её.

Она была симпатичная, умная, забавная, если, конечно, можно смириться с её убийственным голосом.

Но что-то постоянное? Он просто не знал.

Потому что...он перевел взгляд на монитор слева от него.

Время от времени он мельком мог увидеть красивую женщину, гуляющую по городу.

С длинными черными волосами, необычными глазами, которые в один момент были яркими и живыми, а в следующий остекленевшими и безжизненными.

Она остановилась, улыбнулась, нахмурилась, а потом снова продолжила путь.

Когда ветер ласково прикоснулся к ней, взъерошив волосы, Торин увидел незначительный намек на...заостренные ушки? Увидел ли он их на самом деле или нет, но эти ушки сделал его плоть твердой, как камень.

У него возникло страстное желание лизнуть их.

На ней была надета футболка с надписью УИД Забавного Дома Никси, а в ушах были наушники.

Что такое Никси? Заработал быстрый поиск в Google и он идентифицировал это..ее?..как что то вроде Бессмертной с Наступлением Темноты.

Интересно.

Потому что он не хотел ничего больше, чем исследовать ее после наступления темноты.

Какую музыку она слушала? Судя по оживленным кивкам ее головы, это было что-то быстрое и тяжелое.

Откуда она взялась? Что она такое? Спорю, восхитительная...

Его потрясло, что он вожделеет эту незнакомку. Вопросы относительно Камео звертелись в его голове.

Если он мог желать другую, значит он не влюблен в Камео.

А если он не был влюблен в нее, жестоко ли с его стороны путаться с ней?

В конечном счете, сделает ли он ей больно? Или себе?

Он никогда не сможет прикоснуться к ней, а такой страстной женщине, как она, в конце концов потребуется мужчина, который сможет это делать.

Он никогда прежде не беспокоился о подобных вещах, потому что никогда не был с женщиной.

Даже до того, как стал одержим.

Тогда он был слишком занят, слишком увлечен работой.

Может ему надо было вступить в группу Анонимных Трудоголиков, сухо подумал он.

Он должно быть единственный тысячелетний девственник в истории.

Один из его мониторов вспыхнул, и он стал пристально его изучать.

Ничего необычного не наблюдалось.

Никаких следов его брюнетки с заостренными ушками, также.

Еще один вопрос пришел в его голове: если бы Камео не беспокоилась о своем демоне, причиняющем невысказанные страдания человеку, выбрала бы она другого мужчину для развлечений?

При мысли о ней с другим мужчиной, не возникло ревности, которую он должен был бы почувствовать, как принято у мужчин.

Ладно, значит вот еще одно подтверждение.

И как бы он не обожал ее, как бы не жаждал ее сексуально, как бы не мог сопротивляться ей, когда она входит в эту комнату, он не выбрал бы ее, при других обстоятельствах.

Проклятье.

Каким же идиотом он был?

Справа от себя, он увидел вспышку лазуревого света.

Торин повернулся, страх уже растекался в его желудке.

Кронус.

Конечно же, когда свет погас, король богов стоял посреди спальни Торина.

"Привет снова, Болезнь." сказал он величественным голосом.

Белая мантия перекинутая через одно из обманчиво хрупких плеч, струилась до его лодыжек.

На его ногах были кожанные сандалии.

Что всегда поражало Торина, так это изогнутые когтеобразные ногти на ногах бессмертного.

Он просто не вписывался в старый мир аристократов человечества.

"Ваша Светлость."

Торин не встал, чего, как он знал, ожидал от него Кронус.

Этот бог и так уже имеет слишком много власти над ним и его друзьями.

Он бы хотел сохранил то, что мог.

Даже такую незначительную деталь неповиновения.

"Вы искали одержимых заключенных, как я распорядился?"

Торин вгляделся в него более пристально.

Что-то было не так с богом.

Он выглядел... моложе, наверное.

Его серебрянная борода не была густой как обычно, и в его белых волосах были заметны желтые пряди.

Если небесный властелин закачивал в себя ботокс, то у него должно было найтись время и для педикюра.

"Ну?"

Погоди.

Что Кронус хочет знать? Ах, да.

"Да, некоторые из воинов искали их."

Мускул на щеке царя дернулся.

"Не достаточно хорошо.

Я хочу, чтобы остальные одержимые мужчины и женщины были найдены как можно скорее."

Ну и что, Торин хотел прикоснуться к женщине, кожа к коже не убив ее при этом, или в случае с бессмертной, не разрушив оставшуюся часть её бесконечного существования.

Но не все получают то, что они хотят, не так ли?

"Мы сейчас немного заняты."

Серебристые глаза прищурились, глядя на него.

"Так освободитесь"

Если бы это было так просто.

"Даже если бы у меня было всё время в мире, это не помогло бы.

Некоторые имена были удалены из списка, так что я не в состоянии найти их всех."

Повисла пауза.

А затем он сказал, "Я удалил их.

Тебе не нужны эти имена."

Отлично.

"Почему?"

"Слишком много вопросов, демон.

И слишком мало действия.

Найди одержимых или тебе придется на себе испытать мой гнев.

Это всё, что тебе нужно знать.

Я не прошу невозможного.

Я дал тебе имена, которые тебе были нужны.

И сейчас всё, что ты должен сделать - найти их.

Ты сможешь отличить их по татуировкам в виде бабочек на их телах."

В самом конце тон бога стал сухим.

Почти...насмешливым.

И снова, если бы все было так просто.

"Как бы там ни было, почему бабочки?" проворчал он, зная, что лучше было бы не спрашивать.

Никто не был более упрямым, чем Кронос.

Но он также знал, что нужен Кроносу, чтобы найти и поймать Галена.

Чего он не знал - и никто не знал - так это, почему царь богов не может сделать этого сам.

Кронос не был особо откровенен.

"По многим причинам. Долго рассказывать."

"Я освободил свое время, как было велено, так что у меня его достаточно в запасе, чтобы выслушать каждую из причин."

Кронос сжал челюсти.

"Я вижу, что кто-то считает себя более полезным, чем он есть на самом деле."

"Прошу прощения", сказал он сквозь зубы.

"Я еще хуже, чем ничтожный и бесполезный."

Кронос наклонил голову, принимая извинения.

"Раз моя зверушка так быстро поняла, где её место, я дам ей вознаграждение.

Ты хочешь узнать о бабочках.

Бабочками мои дети, Греки, наградили вас."

Торин натянуто кивнул, не смея ничего сказать, чтобы отговарить Бога от этого дара.

"До того, как вы стали одержимы, вы были ограничены в своих действиях, в том куда могли пойти.

Можно сказать, что вы были словно в коконе.

Посмотри на себя сейчас."

Он махнул рукой вдоль тела Торина.

"Ты представляешь собой нечто темное, но прекрасное.

Вот почему я выбрал такой знак.

Ну точнее, мои дети..." Он открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но остановился, склонив голову на бок.

"У тебя еще один посетитель.

В следующий раз, когда я навещу тебя, Болезнь, я ожидаю получить результаты.

Иначе, я уже не буду с тобой таким снисходительным."

А потом бог ушел, и кто-то постучал в дверь.

Торин взглянул на монитор слева от него.

Камео махнула ему рукой, как будто ее призвали его недавние мысли.

Он отодвинул переживания о Кроносе и его предупреждении на задний план.

Он планировал помочь королю, но не собирался прыгать, когда этот ублюдок скажет "прыгай".

Действительно, домашняя зверушка.

Его тело было всё еще напряжено и в полной готовности из-за мимолетного видения этих острых ушек. Он нажал на кнопку, открывая дверь.

Камео проплыла вовнутрь, с щелчком закрыв за собой деревянную дверь.

Он повернулся на своем стуле, изучая её с новым чувством.

Она была в светлом, очень хорошенькая, и от неё исходило напряжение.

И только.

Напряжение.

Надо избавиться от него.

Нет, она также не выбрала бы его.

"Позволь задать тебе один вопрос," сказал он, обхватив себя руками за талию.

Ее бедра покачивались, когда она шла к нему, и ее губы сложились в улыбку.

"Спрашивай".

Она, вероятно, хотела, чтобы ее голос казался хриплым, сексуальным, но этот трагический голос только внушал, "в конце концов, может я и не убью себя".

"Почему я? Ты могла иметь любого мужчину здесь."

Это остановило ее.

Улыбка медленно превратилась в хмурый взгляд, когда она села на край стола, вне его досягаемости, покачивая ногами.

" Ты действительно хочешь поговорить об этом? "

"Да"

"Разговор будет малоприятным."

"Что вообще происходит все эти дни?"

"Ну, ладно.

Ты понимаешь меня, моего демона.

Мое проклятье."

"Как и все остальные здесь."

Ее пальцы, лежащие на коленях, сжались.

"Я вновь должна спросить тебя, действительно ли ты хочешь продолжать этот разговор?

Тем более, что мы могли бы заняться кое-чем другим..."

Хотел ли он? Это могло перечеркнуть те приятные вещи, которыми они занимались.

Удовольствие для каждого из них.

Удовольствие, которое он не был в состоянии - и не мог - получить где-то еще.

"Да.

Я хочу этого."

Идиот.

Он каждый день видел Мэддокса и Эшлин, Люциена и Анью, Рейса и Данику, теперь Сабина и Гарпию, и он хотел что-то подобное для себя.

Не то, чтобы у него могло когда-либо быть это.

Он попытался однажды, около четырех сотен лет назад.

И всё, что ему нужно было сделать, чтобы разрушить всё, это снять перчатки, лаская лицо его возможной возлюбленной, а затем, на следующий день, наблюдать, как она умирает, как её тело уничтожает болезнь, которую он ей дал.

Он не мог пройти через это снова.

С тех пор он намеренно избегал всех женщин.

До Камео.

Она была первой женщиной, на которую он смотрел, по-настоящему смотрел, за бесчисленное количество лет.

Её пристальный взгляд метнулся прочь от него.

"Ты здесь.

Ты никогда не уезжаешь.

Ты не будешь убит в сражении.

Мужчину, которого я любила, забрали у меня, его пытали мои враги, а затем вернули мне его четвертованным.

С тобой я могу не беспокоиться об этом.

И ты нравишься мне.

Действительно нравишься."

Но она не любит его, во всяком случае, не было любви до гроба, типа " жить без тебя не могу".

И был ли он для неё так же важен, как и остальная часть её жизни?

"Так...ты хочешь прекратить всё это?" мягко спросила она.

Он снова поглядел на монитор.

Никаких следов его малышки с острыми ушками.

"Я выгляжу глупо?"

У неё вырвался смешок, отгоняя прочь её грусть.

"Хорошо.

Начнем с того места, на котором остановились.

Правильно?"

"Правильно.

Но что произойдет, когда ты встретишь мужчину, которого сможешь полюбить?"

Она прикусила нижнюю губку и пожала плечами.

"Мы прекратим это."

Она не задала ему тот же самый вопрос.

Конечно, заменив 'мужчину' на 'женщину'.

Они оба знали, что он никогда не встретит женщину, которая могла жить с ним в полном смысле этого слова.

Один из его компьютеров подал звуковой сигнал, привлекая его внимание.

Он выпрямился, просматривая, пока не нашел нужный экран.

Он со свистом выдохнул.

"Святая преисподня, я сделал это!"

"Что?" спросила Камео.

"Я нашел Галена.

И, вот дерьмо, ты не поверишь, где он."

"ТЫ НЕ ОСТАВИШЬ МЕНЯ," - сказал Сабин Гвен

А затем он обратился к её сестрам, "Вы не увезете её от меня."

Они провели последний час, упаковывая свои вещи - и некотрые из его вещей - и сейчас стояли в фойе крепости.

Они готовы были уехать, но Гвен остановилась, "вспомнив", что она что-то оставила в его комнате.

Он знал, что Гарпии собирались увезти её, прямо сейчас и навсегда.

Прямо перед тем, как он появился, они говорили о том, что не хотели бы больше видеть его рядом с Гвен.

Они считали, что она нарушила слишком много правил, и была слишком добра к мужчине, который никогда не поставит её на первое место в списке своих приоритетов.

Больше чем это, им не нравилось то, что он занимался любовью с ней на открытом месте, где любой, даже враг, мог неожиданно напасть на них.

Он нравился им, и они ценили то, что он сделал, чтобы Гвен стала жесче - что признавали с неохотой - но всёже считали, что он ей не пара.

И даже не лучшее из худшего.

Мысли об их разговоре, мысли о том, как он будет без неё, вертелись в его голове.

Он не сможет без неё.

И не будет без неё.

Он не потеряет её по воле сестер и он, черт возьми, не потеряет её в своей войне.

Она нужна ему.

"Мы сделаем всё, что, черт возьми, хотим," сказала Бьянка, её тон говорил о том, чтобы он не смел ей снова перечить.

"Как только Гвен найдет её...всё, о чем она упоминала...мы уйдем."

"Это мы еще посмотрим."

Его телефон запищал, сигнализируя о том, что пришло сообщение.

Нахмурившись, он вытащил устройство из кармана.

Сообщение от Торина.

Гален в Будде.

С армией.

Готовтесь.

Камео сбежала вниз по лестнице.

"Вы слышали?" спросила она.

"Да."

"Что?" - спросили Гарпии.

Даже если они собирались уйти, они по прежнему чувствовали, что вправе знать о его делах.

Они так считали.

" Он вероятно никогда не уезжал, " Камео продолжала, как будто они не говорили.

Она остановилась перед ними.

"Вероятно, он был здесь всё это время, выжидая, наблюдая, увеличивая численность своей армии.

И теперь, когда наше число уменьшилось вдвое..."

"Вот дерьмо."

Сабин провел своей тяжелой рукой по лицу.

"Сейчас лучшее время наказать нас за то, что случилось в Египте.

И давайте не забывать, что он хочет вернуть тех женщин назад."

Гвен вклинилась в разговор.

"Да.

Торин уже оповещает остальных," сказала она.

"По крайней мере, они не направляются сюда, а собираются в городе."

"Что, черт возьми, происходит?" спросила Бьянка.

"Ловцы здесь и готовы к бою", сказал ей Сабин.

"Вы сказали, что будете сражаться со мной, поможете мне победить их.

Что ж, теперь у вас есть шанс."

Тем не менее, прежде всего он должен определиться, что делать с Гвен, в то время как он - они? - уйдут.

Если они осмелятся сбежать с ней, когда он отвернется...

Рычание росло в его горле, щекоча голосовые связки.

И да, сама мысль о том, чтобы оставить сильных, способных воинов, была чужда ему.

Прямо даже смешной.

Тем более, он с самого начала думал отправить Гвен в бой.

Но он не собирается менять свое мнение.

Каким-то образом, Гвен стала самым важным в его жизни.

Он оставлял ее одну в течение последних нескольких дней, пытаясь уменьшить ее важность для него, и привести в порядок список своих приоритетов.

Это не сработало.

Она стала самым важным для него - и номером один среди его приоритетов.

Как раз в это время, Кейн промчался мимо них.

Он нес всё еще разорванный портрет Галена, который нарисовала Даника, по половинке в каждой руке.

"Что ты собираешься с этим делать?" окликнул его Сабин.

"Торин хочет, чтобы я спрятал это," был ответ.

"На всякий случай."

В изумлении, Кайя схватила Кейна за руку, останавливая его.

"Как ты достал его? Надеюсь, ты знаешь, что тебе придется заплатить за то, что ты порвал его, ублю... - " Взвизгнув, она отпустила его и потерла свою ладонь.

"Как, черт возьми, ты меня ударил?"

"Я не -"

"О мой Бог!" Гвен сбежала вниз по ступенькам, её взгляд был прикован к портрету.

Она побледнела и открыла в изумлении рот.

"Где ты взял это?"

"Что случилось?" Сабин переступил через порог, встав рядом с ней.

Он обнял её рукой за талию.

Она дрожала.

Талия бросала холодный взгляд то на Гвен, то на портрет, то снова на Гвен.

Она также побледнела, на её и без того уже бледной коже выступили темно-синие вены.

"Мы должны идти", сказала она, и впервые с того момента, как Сабин встретил ее, в её голосе были эмоции.

Страх.

Беспокойство.

Бьянка вышла вперед и схватила Гвен за руку.

"Не говори ни слова.

Давай убираться отсюда, пойдем домой."

"Гвен," сказал Сабин, крепко держа её.

Что, черт побери, происходит?

Началось перетягивание каната, но Гвен, казалось, не заметила этого.

"Мой отец", наконец сказала она, её слова были такими тихими, что ему пришлось напрячься, чтобы услышать.

"Что такое с твоим отцом?" подтолкнул он её.

Она никогда прежде не говорила об этом человеке, поэтому он просто предположил, что кем бы он ни был, он не являлся частью её жизни.

"Им не нравится, когда я говорю о нём.

Он не такой как мы.

Но как ты его достал? Он висел в моей комнате на Аляске."

"Подожди."

Он посмотрел на портрет.

"Ты сказала..."

"Этот человек мой отец, да."

Нет.

Нет.

"Это невозможно.

Посмотри повнимательней, и ты увидишь, что ошиблась."

Ошибись.

Пожалуйста ошибись.

Он схватил ее за плечи и заставил её повернуться лицом к картине.

"Я не ошиблась.

Это он.

Я никогда его не знала, но я рассматривала эту картину всю свою жизнь."

Ее тон был задумчивый.

Это единственная связь, что у меня есть, с моей хорошей стороной."

"Невозможно."

"Гвен!" заорали Гарпии в один голос.

"Хватит."

Она проигнорировала их.

"Говорю тебе, это мой отец.

Почему? Что с тобой? И как вы достали эту картину? Почему она порвана? "

Еще одна волна отрицания этого факта прошла через него, а затем она быстро сменилась шоком и медленно он начал осознавать это.

Вместе с осознанием пришла ярость.

Так много ярости, смешанной со страхом и беспокойством, что были у Талии.

Гален был отцом Гвен.

Гален, его самый главный враг, бессмертный, ответственный за самые худшие дни в его длинной, длинной жизни, был гребаным отцом Гвен.

"Вот дерьмо," сказал Кейн.

"Черт, черт, черт.

Это плохо.

Очень плохо."

Сабин стиснул челюсти, и приложил все усилия, чтобы восстановить самообладание.

"Портрет, который висит в твоей комнате? Именно этот портрет?"

Она кивнула.

"Моя мать дала мне его.

Она нарисовала его много лет назад, когда поняла, что носит меня.

Она хотела, чтобы я видела ангела, хотела отличаться от него."

"Гвен," рявкнула Кайя, потянув сестру к себе еще сильнее.

"Мы сказали тебе прекратить."

Она не сделала этого.

Как будто слова сами собой лились из нее, слишком долго были закупорены и теперь выплескивались наружу.

А может быть, научившись драться, она больше не боялась настоять на своем.

"У неё было сломано крыло и она забралась в пещеру, чтобы залечить раны.

Он преследовал демона, выглядевшего как человек, демона, который забежал в ту пещеру и попытался использовать ее в качестве щита.

Он спас ее, уничтожив демона."

"Он лечил ее, и она спала с ним, несмотря на то, что она ненавидела то, кем он был.

Она сказала, что ничего не могла с собой поделать, потому что чувствовала надежду на будущее с ним.

Она как-то убедила себя, что хотела такое будущее.

Позже, темноволосая женщина, которую ты видишь, прибыла с сообщением, что-то о том, что она заметили дух, и он должен был уехать.

Он сказал ей, чтобы она ждала, и он вернется к ней.

Но когда он покинул её, мама пришла в себя и поняла, что она не хочет иметь ничего общего с настоящим живым ангелом, и ушла.

Дата добавления: 2015-12-01