|
Читайте также: |
- Звони, - приказал Сабин.
«Возьми себя в руки», подумала она. Со вздохом, она набрала номер Бьянки. Из трех, Бьянка была самой доброй. И добрая, в случае Бьянки означало, что та бы плеснула стакан воды на человека, которого только что толкнула в огонь.
Сестра ответила после трех гудков:
- Не знаю, кто звонит мне с этого номера, но лучше тащи свою задницу или…
- Привет, Бьянка, - ее внутренности болезненно сжались, голос был настолько ужасно знакомым и любимым, что, наконец, слезы полились по щекам.
- Это я.
Наступила тишина, раздался вздох.
- Гвенни? Гвенни, это ты?
Она утерла слезы рукой, чувствуя жаркий взгляд Сабина, которые едва ли не пожирал ее глазами. О чем он думал? Он был воином, а проявление ее слабости, - еще одной слабости, - вероятно, вызвало его отвращение. И это хорошо. Правда. Они целовались и касались друг друга в душе, и она была готова к большему, взять больше, взять всё, отдать всё. Несмотря на то, каким мужчиной он был, и вещи, которые он говорил ей, вещи которые он в конце концов сделает с ней.
- Эй, ты еще здесь? Гвенни? С тобой всё в порядке? Что происходит?
- Ага, это я. Единственная и неповторимая, - наконец ответил он.
- Боги, девочка. Ты знаешь, сколько времени прошло?
Двенадцать месяцев, восемь дней, семнадцать минут и тридцать девять секунд.
- Я знаю. Так как ты?
- Лучше теперь, когда я говорю с тобой, но чертовски разъярена. Тебе придется заплатить, когда Талия найдет тебя. Некоторое время назад, мы позвонили тебе домой, знаешь, чтобы поздороваться и посыпать угрозами, отшлепать тебя, если не вернешься домой. Никакого ответа. Так что мы позвонили Тайсону. Он сказал, что съехал и не знает, где ты. Мы искали, искали, по всему чертовому миру, но безрезультатно. Наконец, мы лично посетили Тайсона, и он сказал нам, что тебя похитили.
- Вы его пытали? – она не злилась на него, не хотела ему навредить. Он просто защищался, это она понимала.
- Ну… может слегка. Хотя мы не виноваты. Он заставил нас зря потратить драгоценное время.
Она застонала, представив Бьянку, волосы, заплетенные вокруг головы, янтарные глаза сияют, красные губы сложены в кривую улыбку, и она не могла не улыбнуться.
- Он жив. Да?
- Прошу тебя, девочка. Как будто мы опустились бы до того, чтобы убить этот слабый мешок с дерьмом. Я никогда не понимала, что ты в нем нашла.
- Хорошо. Он не знал, где я. Правда, не знал.
- Ладно, кто тебя похитил? Как ты их наказала? Они мертвы, я права? Скажи мне, что они мертвы, сестричка.
- Я… об этом расскажу. - Правда.
- В другой раз, - и снова правда.
- Слушай, - добавила она прежде, чем Бьянка бы стала расспрашивать ее о подробностях. - Я сейчас в Будапеште, но я хочу увидеться с вами. Я скучаю по вам, - вот тут, наконец, ее голос сорвался.
- Тогда возвращайся домой, - Бьянка никогда ни о чем не просила, - насколько Гвен было известно, - но казалось, что сейчас она начнет умолять.
- Мы хотим, чтобы ты вернулась домой. Нас почти уничтожило то, что мы не знали, где ты. Мама переехала несколько месяцев назад, так как мы не переставая докучали ей, разговаривая о тебе, так что тебе не стоит переживать о холодном приеме.
То, что она заставила их ждать дольше, чем необходимо… снова она почувствовала вину, даже пуще прежнего, и Гвен скрутило от стыда.
«Я это сделала. Я сотворила это со своей сильной гордой сестрой».
- Мне наплевать на маму, - И ей в самом деле было наплевать. Они никогда не были близки.
- Но вам придется приехать ко мне. Я сейчас с гм… Повелителями Преисподней, и они хотели бы с вами познакомиться. Ты знаешь, это те парни с…
- Одержимые демонами? – Бьянка закричала от волнения, потом вдруг помрачнела:
- А что ты с ними делаешь? Это они тебя похитили? – ее тон обещал убийство.
- Нет. Нет. Они хорошие парни.
- Хорошие парни? – сестра рассмеялась.
- Ну, чем бы они не были. Они не похожи на твою обычную компанию. Если ты только за прошедшие полтора года коренным образом не переменилась?
Не совсем:
- Просто… вы придете?
Не задумываясь, Бьянка ответила:
- Мы отправляемся, сестричка.
» Глава 14
Кухня выглядела так, словно в нее угодила бомба. И взорвалась там.
«Голодные воины - дикари», подумал Сабин.
До того, как спуститься, он всем написал сообщение, - боже, как ему нравились технические новшества. Он даже технофоба Мэддокса втащил в XXI век, созывая встречу в полдень, чтобы обсудить то, что Ловцы рассказали о демоне Недоверия и школе-интернате для наполовину бессмертных детей, а также об ожидающемся появлении сестер Гвен.
Сестры. На глаза Гвен навернулись слезы в тот момент, когда одна из Гарпий ответила на звонок. Ее глаза поменяли цвет с ярко-золотого на расплавленное золото. Облегчение, надежда и грусть отразились на ее лице, и Сабин едва поборол желание подойти к ней, обнять и успокоить. Ему пришлось собрать волю в кулак, чтобы удержаться на месте.
Он надеялся, что дальше день будет полегче. Закрыв дверцу холодильника, он почувствовал теплый воздух и посмотрел на Гвен, которая уставилась на мраморные полки. Или, может быть, на чистую, стальную раковину, вероятно размышляя, как такой старинный дом был так осовременен, и в то же время кое-где нетронут.
Он тоже об этом задумывался, когда только прибыл в Будапешт пару месяцев назад. Он и сам ввел несколько нововведений с тех пор, как переехал, к тому же планировал набить всю эту громадину сверхсовременными «примочками». Он побывал во всех уголках мира, организовывал операции во многих местах, но эта крепость быстро стала его домом.
- Пусто, - объявил воин.
Девушка посмотрела на него, но прошла минута прежде, чем она сосредоточилась. И тогда она провела рукой по всё еще влажным волосам, как будто смутившись.
- Я проживу без еды.
- Нет, - он не позволит ей голодать. Целый год она испытывал ужасный голод. И больше ни одного дня, пока она с ним, ей не придется голодать. Он будет следить за тем, чтобы у нее было всё необходимое. Ведь он так сильно желал ее помощи и сотрудничества.
Теперь он был в лучшем расположении духа, чем прежде, так что мог умиротворить ее «краденой» едой.
- Мы пойдем в город, - добавил он. Парис, в чьи обязанности входило закупать провизию, вероятно, вырубился. – Только мы тебя закроем с ног до головы, - он вовсе не желал, чтобы люди смотрели на ее драгоценную кожу.
- Я могу наложить макияж на лицо, - сказала она, догадываясь о его намерениях. – И в любом случае, Анья принесла тебе поднос… угу, то есть я хотела сказать, что уже поела.
Так вот как Анья убедила ее поесть, - сказав, что еда была для него, то есть, что если она съест ее, то украдет у него. Сабин впервые аплодировал хитрости богини.
- Тебе не хватит одного приема пищи на всю жизнь. К тому же, мы сможем подобрать тебе одежду в городе.
Ее лицо осветилось удовольствием, а ее изумительная кожа, казалось, заблестела всеми цветами радуги. Его член мучительно напрягся, кровь опасно закипела, а в голове промелькнули видения ее обнаженного, мокрого и блестящего тела. Он вдруг почувствовал ее вкус на своих губах, услышал ее крики.
- Одежда? – переспросила она. – Для меня?
Ее счастья демон Сомнений не мог вынести, поэтому решил напасть, сорвавшись с привязи, пока Сабин отвлекся.
«Новая одежда не улучшает твоё положение. Она даже навредит тебе. Как ты за нее собираешься платить? Что Сабин пожелает взамен? Твое тело? Или твои сестры заплатят? Что если Сабин хочет их? Он не овладел тобой, хотя был возбужден. Что если вместо тебя он возьмет в свою постель твоих сестер?»
Обычно демон был более осмотрительным, нашептывая, тихонько предполагая, желая разрушить уверенность слушателя. Теперь он использовал то, что между ними произошло в душе, чтобы вызвать ее ревность и женскую зависть. Гвен даже не надо было любить его или желать большего от него, чтобы план сработал. Никому не нравится мысль о том, что возможный любовник может оказаться в постели с кем-то другим. Сабин уже был готов вырвать глаза любому, кто станет восхищенно глазеть на Гвен.
«Ты знал, что это случится. Знал, что демон Сомнений продолжит охотиться на нее».
- Гвен, - сказал он, стискивая зубы. – Эти мысли… прости меня.
«Я тебя побью за это, ты, больной ублюдок».
- Ты ничего мне не будешь должна за одежду. Никому не надо будет платить.
Ее зрачки расширялись, черный цвет поглощал золотой… белый… Скоро она превратится в Гарпию. Не зная, что еще сделать, он обхватил ее за шею и притянул к себе. Это сработало в самолете. Может быть…
Другой рукой он обнял ее за талию, прижимая к всё еще твердой плоти.
- Чувствуешь это? Это для тебя. Ни для кого другого. Я не могу перестать реагировать на тебя, я жажду лишь тебя, - он прижался носом к ее шее. - Это глупо, мы не можем быть вместе, но я не могу заставить себя это понять. Я хочу лишь тебя, - он скажет это тысячу раз, если нужно. Жаль, что это правда.
Ничего. Никакого ответа.
Он медленно, с наслаждением поцеловал ее в губы. И хотя поцелуй получился абсолютно невинным, всё равно он его потряс. Чувствовать ее… знать, какая кожа скрывается под мешковатой одеждой, помнить о ее розовых сосках, которые прямо просились в его рот.
Она втянула воздух в себя, - его дыхание. И слегка выгнулась навстречу его прикосновениям, обнимая его крепко, притягивая еще ближе к себе. Вот так, ее зрачки опять стали меньше. Ее дыхание успокоилось, а мышцы расслабились.
Она не слышала его слов, но прикосновение сделало своё дело. Гарпия, должно быть, успокаивалась от физического контакта. Ему следует это запомнить.
Но осознав это, он почувствовал такую огненную ярость, что имей она физическое воплощение, то его внутренности наверняка покрылись бы волдырями. Год, целый год без физического прикосновения, должно быть, был адом для этой девочки так не любившей свою темную сторону. Гарпия, вероятно, кричала в ее голове, постоянная ненавистная спутница.
Это еще сильнее сближало их. Хотя Сабин не испытывал ненависти к своему демону, во всяком случае, не всё время, - ему нравилось то, какие мучения причинял демон Ловцам. Но сейчас, если честно (а ему приходилось быть честным), он не мог отрицать того, что теперь ненавидит демона. Ублюдок не желал оставить Гвен в покое, провоцируя ее, когда она заслуживали лишь мира и спокойствия.
- Хорошо? – спросил он.
Она задрожала, вздыхая, и резко отпустила его, краснея.
- Это кое от чего зависит. Ты уже надел намордник на своего дружка?
- Я над этим работаю. И как я тебе уже говорил, демон мне не друг.
- Тогда я в порядке, в полном.
По ее тону было понятно, что она возмущена.
- Ты уверена? - он провел большим пальцем по ее волосам.
- Уверена. Теперь ты можешь отпустить меня.
Он не хотел ее отпускать, хотел обнимать ее вечно. И вот именно поэтому он отпустил ее и отступил. Он уже поставил на нее свою метку. Всё остальное было бы излишним. Ненужно и опасно, принимая во внимание его конечную цель.
Демон Сомнений разочарованно хныкал, удаляясь подальше в его разум, чтобы решить, кто станет его следующей целью.
После того, как она наложила косметику, чтобы прикрыть свою кожу, - косметику, которую Сабин одолжил у одной из обитательниц крепости - Гвен и Сабин уехали. Он постоянно ее касался. То рукой, то только пальцами, и она хотела, чтобы это продолжалось вечно. Всё же она была знакома с волшебством его прикосновений.
Она задрожала. Возбуждение и воспоминания почти отвлекли ее от красоты Будапешта. Она видела замки и современные здания, зеленые деревья, мостовые, птиц, которые подбирали крошки. Тут были колонны, статуи, разноцветные огни.
Сабин также едва не отвлек ее от городских жителей. Они с изумлением провожали его взглядом, отступая с дороги, но всё равно пытаясь установить с ним отношения, с любой его частью. Некоторые даже шептали «ангел», когда он проходил мимо.
Они несколько часов ходили по магазинам, и его совсем не раздражало ее желание померить всё, прикоснуться щекой к материи и покрутиться перед зеркалом, отражавшим ее в полный рост. Она не единожды замечала его улыбку.
Купив несколько пар джинсов, разноцветные футболки и блестящие розовые шлепанцы, а также набор косметики для нее, они перешли к еде. Хотя кому нужна пища? На ней была новая одежда! Удобные джинсы и замечательная розовая футболка.
Она никогда не была так довольна своим внешним видом. Проведя год в откровенном белом топике и белой юбке, она чувствовала себя, наконец, красивой, спокойной и, в общем-то, нормальной. Человеком. Когда они вышли из бакалеи с покупками, Сабин посмотрел на нее так, словно она была его любимым сливочным мороженом.
Разумеется, в этом момент она услышала шепот.
«Ты уверена, что хорошо выглядишь? Интересно, у тебя изо рта не воняет? Со сколькими женщинами Сабин был до тебя? Сколько из них были красивее, умнее, храбрее тебя?»
Раздражение уничтожило хорошее настроение Гвен. Демон продолжал шептать, и вскоре даже Гарпия забеспокоилась. Если она потеряет самообладание, то разрушит этот прекрасный город, а Сабин пострадает. Как бы он ее не раздражал, Гвен не хотела проливать ни капли его крови.
Сейчас он укладывал их покупки в багажник, при каждом движении она замечала, как напрягаются его мышцы. Хлеб, мясо, фрукты и овощи в большом количестве. Божественные ароматы. Несколько раз в магазине она не могла сопротивляться слишком большому искушению, и воровала. Но видно она отвыкла воровать, так как ее спутник каждый раз замечал ее маневры. Но он не протестовал, а наоборот, подбадривал ее улыбкой или подмигивал, как будто гордился ею. Это ее озадачило, она до сих пор испытывала шок.
Гвен прислонилась бедром к заднему габаритному фонарю.
- Твой демон практически испортил мне настроение.
- Знаю, мне очень жаль. Кстати, ты выглядишь изумительно, запах изо рта свеж, я был лишь с несколькими женщинами, и ни одна из них не превзойдет тебя ни красотой, ни умом.
Хотя она заметила, он не сказал, что она храбрее ее бывших пассий.
- Отвлеки меня. Расскажи мне больше об артефактах, которые вы ищите.
Он застыл, держа сумку на весу. Вокруг него струился солнечный свет, его темные волосы сияли, поднимаясь на ветру. Он, прищурившись, смотрел на нее, - она подумала, что он частенько вот так смотрит.
- Мы не можем обсуждать это на улице.
Может, он просто хотел держать ее в неведении?
Или его демон опять накинулся на нее, и она сомневалась в нем именно поэтому?
Да что б тебя!
- Ты можешь мне рассказать. Я же теперь работаю на тебя.
Разве нет? Разве они не решили, что она будет заниматься бумажной работой? Она не назначила свою цену, но только потому, что первое, о чем она подумала, было: получить комнату и пищу в крепости. Навсегда. Глупо, разве нет?
- Я помогу тебе их найти.
- И я расскажу тебе о них. Позже.
Ладно, наверное, его демон таки накинулся на нее.
Сабин опять занялся сумками, и неаккуратно бросил их в багажник. Она нахмурилась, услышав треск яичной скорлупы.
- Кстати, мы так и не договорились о том, какие обязанности ты будешь выполнять, - заметил он.
Гвен подняла руку и опустила на нее голову, вонзая ногти в кожу.
- Ты считаешь меня неспособной выполнять бумажную работу или просто уважаешь не так сильно, чтобы позволить мне доказать свою компетентность?
- Подожди. Ты только что упомянула слово на букву «у», обсуждая бумажную работу? – он подвигал челюстью слегка слева направо. - Что с женщинами такое? Только их немного полапаешь, и вот уже все твои действия интерпретируются как отсутствие уважения к ним.
- Это не так. - Ему пришлось это сказать, верно? И при одном упоминании об этом, она чувствовала горячие капельки воды на коже, его ласкающие руки, его кусающие зубы.
«Ты не такого человека хотела для себя». Жаль, что ей приходилось напоминать об этом самой себе. И, вероятно, придется напомнить снова. И снова. - Во-первых, я предлагала свою помощь, и ты утверждал, что хочешь моей помощи, но ты так и не пояснил мне с чего начать. Во-вторых, то, что случилось в душе тут совсем ни при чем. Давай заключим сделку: мы больше не будем говорить о том, что там произошло.
Он повернулся к нему, совсем забыв про сумки.
- Почему?
- Потому что я не хочу физически сражаться с твоим врагом.
- Нет, я не спрашиваю, почему ты решила, что я не уважаю тебя или почему ты хочешь заниматься бумажной работой. Я спрашивал: почему ты не хочешь обсудить то, что случилось в душе?
Покраснев, она выпрямилась, не глядя ему в глаза.
- Потому что.
- Почему? – настаивал он.
«Потому что я желаю большего».
- Потому что смешивать дела и удовольствие даже опаснее, чем мы сами по себе, - сухо ответила она.
Он смотрел на нее так напряженно, что под глазом начала подергиваться мышца. Оценивал ее, в этом она была уверена. Он хотел, чтобы она отступила. Она этого не сделала, сама себе удивляясь. Она поняла, что не боится его. Ни капельки.
- Садись в машину, - приказал он.
- Сабин..
- В машину.
Будь прокляты властные мужчины!
Когда они оказались в машине, он завел двигатель, но не стал трогаться с места. Прикрыв глаза солнцезащитными очками, он положил руку ей на бедро и посмотрел ей в лицо.
- Теперь мы одни, и я могу рассказать тебе про артефакты. Но как только ты о них узнаешь, то не избавишься от меня. Ты не уедешь с сестрами, и сама не покинешь крепость. Понятно?
«Подожди. Что?»
- И сколько это займет?
- Пока мы их все не найдем.
В переводе на общедоступный язык: от нескольких дней до вечности. И она в тайне желала последнего, хотя и не потому, что выбора у нее не было.
- Я не соглашусь на подобное. Я уже и так провела год в тюрьме, и совсем не собираюсь снова быть в заточении. Знаешь ли, у меня тоже есть своя жизнь.
Вроде того. Не то чтобы она пыталась вернуться к прежней жизни. Или хотела этого. – Мне есть, чем заняться, есть люди, с которыми я должна встретиться.
Он пожал плечами.
- Тогда от меня ты ничего не услышишь, - сказав это, он выехал на дорогу. Он ехал медленно, понемногу входя в поток машин. Его осторожность казалась… странной. Не совместимой с его характером «живу на полную катушку». Он это делает ради нее? Чтобы не поранить? Если подумать, это очень любезно.
«Не смей смягчаться!»
- Тебе нравится жить в крепости. Признайся, - заявил он.
Можно ли эти сведения использовать против нее? Да. И если она промолчит, это будет ей на пользу? Да. А не будет ли лучше солгать? Да. Но раскрыв рот, она сказала правду:
- Ладно. Признаю. Я была одинока и боялась целый год. С тобой и твоими друзьями я не чувствую себя одинокой. Я всё еще боюсь, но никто не причинил мне вреда и не угрожал мне, а чувство безопасности настолько чудесное, что я просто не могу заставить себя уйти.
- Ты могла бы чувствовать себя в безопасности с сестрами, - заметил он мягче, поглаживая пальцами ее ногу. – Верно?
- Верно.
Вроде бы.
- Я думаю, что могла бы солгать насчет того, что случилось, так что никакого напряжения не предвидится, хотя они всегда видели меня насквозь. Только им я не могу солгать, - и Сабину, как оказалось. - С вами, ребята, я вроде как отдыхаю от реальности. Хотя вы хотите, чтобы я в отпуске работала, ну, а я не против, - тут же поспешила заверить его Гвен. – Я лишь хочу заниматься бумажной работой.
Он выразительно вздохнул, так что она прекрасно слышала этот вздох в машине.
- Слушай внимательно, потому что я повторять не буду. Существует четыре артефакта: Всевидящее Око, Покров невидимости, Клеть принуждения и Жезл разделения. Вместе они вроде как могут указать путь к ларцу Пандоры. У нас есть два артефакта: Клеть и Око.
- А что они такое? Я никогда о таком не слышала.
- Если закрыть кого-то внутри Клети, то его можно заставить сделать всё, что прикажешь. Всё, что угодно, если только это не навредит Крону. Так как он сотворил эту вещь, то сделал всё, чтобы ее не могли использовать против него.
Ух ты. Гвен не могла не восхищаться кем-то настолько могущественным. Она не могла даже контролировать собственную темную сторону.
- Мы не знаем точно, на что способен этот Жезл. С Покровом и так всё ясно, а Око показывает нам, что происходит на небесах. И в аду, - она опустил голову на подголовник, не сводя глаз с дороги. – Даника – наше око.
Вот это да, ух ты. Блондиночка на вид совершенно обычная, а способна видеть небесные чудеса и ужасы ада? Бедняжка. Гвен знала, каково это отличаться, быть кем-то… иным. Они даже могут стать подругами, выпьют пивка и поплачутся друг другу в жилетку. Как это, наверное, классно? У нее раньше такого не было.
- А как вы нашли Клеть и Око?
- Мы следовали за подсказками, которые оставил Зевс для себя. Он намеревался когда-нибудь вернуть их себе.
Похоже на охоту за сокровищами. Неимоверно круто.
- Могу я увидеть Клеть? – она не могла скрыть волнение в голосе. Ее сестры, работающие наемницами, часто оставляли ее дома одну, отправляясь охотиться по всему миру. Она всегда хотела отправиться с ними. Или хотя бы насладиться победой вместе с ними. Но они всегда отправляли найденный предмет владельцу до того, как возвращались домой, так что ее желание так и не исполнилось.
Сабин мельком перевел на нее взгляд, так что она почувствовала его жар на себе.
- Не стоит, - твердо сказал он.
- Но…
- Нет.
- А кому это может навредить?
- Многим.
- Ну что же, ладно, - снова она выбывала из игры. Гвен постаралась скрыть своё разочарование.
- Что ты собираешься сделать, когда найдешь ларец Пандоры?
Он крепче сжал руль, так что пальцы побелели.
- Разломать его на куски.
Ответ настоящего воина. Она обрадовалась.
- Анья говорила, что этот ларец может высосать из тебя демона, убить тебя и запереть его.
- Да.
- Что произойдет, если тебя убьют, а ларца по близости не будет? Демон тоже умрет?
- Столько вопросов, - он цокнул языком.
- Извини, - она обвела круг на колене. – Я всегда была излишне любопытной.
И несколько раз из-за своего любопытства она едва не погибла. Однажды, в детстве, она прогуливалась по семейной горе, и увидела спокойную, полупрозрачную реку. Она задумалась, сумеет ли увидеть там рыбу, если зайдет в воду? И если да, то сколько их будет, какого цвета и сможет ли она поймать хотя бы одну из них?
Как только она нырнула, ледяная вода совершенно лишила ее сил. И не имело значения, что течение практически отсутствовало. Она не могла удержаться наплаву. Она обратилась в Гарпию, но вода заморозила крылья на ее спине и не дала ей взлететь.
Кайя услышала ее панические крики и спасла ее, а Гвен получила взбучку на всю жизнь. Но это не заставило ее перестать думать о дурацкой рыбе.
- … слушаешь меня? – услышала она вдруг голос Сабина, прорвавшийся в ее размышления.
- Нет, извини.
Он скривился. Ей так нравилась эта гримаса. Так как этот умудренный жизнью воин становился похож на человека.
- Я тебе рассказал секретные сведения, Гвен. Ты же это понимаешь, верно?
О, да, разумеется, она понимала. Ее можно было использовать против него, сообщить о них Ловцам, способным причинить ему вред.
- Ты спас меня. Я не собираюсь предавать тебя, Сабин. Но если ты думаешь, что я на такое способна, то зачем я тебе вообще нужна в команде? – Тот факт, что он ей не верил, ранил ее сильнее, чем она считала возможным.
«Вероятно, он ничего не может с собой поделать. Может, демон не позволяет ему довериться кому-то».
Она моргнула. В этом есть смысл, и теперь ей не так больно.
- Я доверяю тебе. Но тебя могут схватить, пытать, чтобы получить информацию. Ты сильная, быстрая, и я не думаю, что до этого дойдет, но они могут добраться до тебя прежде, так что…
У нее во рту пересохло.
- Я…а… - Пытать?
- Не стоит и говорить, что я такого не допущу.
Она постепенно успокоилась. Разумеется, он этого не допустит. Она так же сделает всё возможное, чтобы этого избежать. Она трусиха, но тем не менее весьма злобная, когда надо, и она прекрасно научилась убегать.
- Я всё-таки хочу услышать эту информацию.
- Хорошо, потому что я тебя проверял, и ты прошла эту проверку. Это нельзя использовать против меня, так как Ловцы уже об этом знают. Если меня убьют, а ларца рядом не будет, то демон освободится. Безумный, сумасшедший и намного более опасный и разрушительный, чем прежде. И свободный.
Она изумленно посмотрела на него:
- Вот почему они хотят лишь поймать вас, а не убить?
- Откуда тебе об этом известно?
- По катакомбам проходили разные группы, и каждый раз, когда одно из подразделений шло биться, - я не знала тогда, с кем именно, - то они напоминали друг другу, что нельзя убивать, а лишь калечить, и…
- Вот дерьмо, - вдруг выругался он. – Нас преследуют. Черт побери! – он ударил кулаком по рулю. - Я позволил себе отвлечься, а то уже бы вычислил их.
Не обращая внимания на его обвинительный тон и боль, которую она при этом испытала. Гвен развернулась на сиденье, выглядывая через тонированное стекло. За поворотом показались три преследовавшие их машины. Сквозь тонированные стекла она не могла разглядеть точное количество людей внутри.
- Ловцы?
- Точно. Вот дерьмо! – зарычал Сабин, и это было единственным предупреждением до того, как перед ними возникла четвертая машина. Удар. Хруст. Звук столкновения металлических предметов.
Ее отбросило вперед, а ремень и подушка безопасности спасли от серьезных травм.
- Ты в порядке? – спросил Сабин.
- Да, - с трудом ответила она. Сердце неровно колотилось, кровь заледенела в жилах.
Сабин уже потянулся к кинжалам на своем теле, их серебряные клинки сияли на солнце.
- Запри дверь, - приказал он. Он бросил два ножа на место между ними. - Если только ты не хочешь поучаствовать.
Не дав ей времени ответить, он выскочил из машины, захлопнув за собой дверцу.
Гвен почувствовала комок в горле, закрывая дверь. Этот комок был вызван смешением стыда и страха. Как она могла сидеть здесь, отпустив его драться, - оглядев на группы, появившиеся из теперь уже остановившихся машин, бегущие к нему с оружием, - самому с четырнадцатью противниками? Милостивый Бог. Четырнадцать!
Она не могла.
Удар. Свист.
«Я Гарпия. Я могу драться. Я могу выиграть. Я могу ему помочь».
Ее сестры бы не колебались. Они бы уже вскочили на машины, оторвали бы крыши еще на полном ходу.
«Я могу это сделать. Могу».
Дрожащей рукой она подняла оружие. Кинжалы оказались тяжелее, чем на первый взгляд, их рукоятки обжигали ее слишком холодную кожу.
Только сейчас. Она будет драться лишь сейчас. Так и есть. После этого, она посвятит всё своё время бумажной работе. Еще один удар. Еще один свист. Потом громкий стук! Она закричала.
«Да, я могу это сделать. Наверное».
Где, черт возьми, Гарпия? Зрение не инфракрасное, и желание пролить кровь отсутствует.
Ленивая тварь, вероятно, насытилась едой и прикосновениями, а теперь спит. Если бы Гвен столько времени не пыталась подавить темную сторону своей натуры, то знала бы. Как ее призвать. Теперь же, казалось, она сама по себе.
Удар. Крик.
«Не могу я оставаться тут вечно».
Нервозно сглатывая, трепеща, она вышла из машины. И тут же увидела жуткое зрелище. Сабин был весь в пылу борьбы: ударяя, раня, проливая кровь. Ловцы попали в него не раз. Но это на него никак не повлияло.
- Глупо было отправляться одному, демон, - сказал один из незнакомцев. – Верни нам наших женщин, и мы уберемся отсюда.
Гвен должна была знать, что Ловцы захотят отплатить за то, что произошло в тех катакомбах.
Сабин фыркнул:
- Ваши женщины исчезли.
- А рыжеволосая? Мы видели ее с тобой. Эта шлюшка быстро переметнулась.
- Назовешь ее так снова, и я за себя не отвечаю, - он говорил с такой яростью, что Гвен изумилась, что Ловцы тотчас же не убежали.
- Она шлюха, а ты – ублюдок. Я закатаю тебя в медь, потом приведу в сознание и проведу всю оставшуюся жизнь, заставляя тебя мучиться за то, что ты сотворил в Египте.
- Ты убил наших друзей, сукин сын, - выругался кто-то еще.
Сабин ни слова не сказал. Лишь продолжал пробиваться вперед, глядя на них ярко красными глазами, а под его кожей вдруг промелькнуло видение острых, искривленных костей. Рядом с ним люди валились один за другим. Но сколько еще он сможет выдержать? Их еще оставалось восемь. И эти восемь стреляли в него. Не для того, чтобы убить, а для того, чтобы обезвредить, целясь в лодыжки и предплечья.
Гвен слышала, как демон нашептывает опасные сомнения в их уши:
«Ты не сможешь с ним справиться, ты же знаешь, верно? И вполне возможно, твоей жене придется сегодня опознать твое тело».
Заблокировав демона, собрав всё своё мужество, она стала пробираться вперед. Она отвлечет Ловцов и даст Сабину возможность напасть. Да, да. Хороший план. Ладно. Как их отвлечь, чтобы он смог напасть на них, воспользовавшись своим волшебством? А еще чтобы ее при этом не убили и не покалечили?
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав