|
Читайте также: |
Мне нужно было выяснить распорядок ее дня, узнать, как долго она на героине, и постараться составить план. Не было никакой команды, придумывающей план для меня. Я за все отвечал. И я был один. Никто не прикрывал мою спину… или ее.
«Готов руководить, готов следовать, никогда не сдаваться».
Я не мог рисковать и звонить в ФБР или перевозить ее в посольство. У меня нет времени проводить полное расследование и делать все по правилам.
Может, мне нужно было сказать Вику. Он бы знал, что делать. Но Вик играл по правилам. Он бы никогда не позволил мне поступить необдуманно.
Или не сопровождал бы меня в бордель, если на то пошло. Вик был хорошим человеком, благочестивым католиком. Когда его жена изменила ему вовремя нашей последней миссии, я не мог подумать, что Вик может сделать также. Каждый день отпуска он провел со своей дочерью, Кариной. Я знаю, что он скучал по ней, как сумасшедший. Я не мог представить, какого это иметь детей. Мой отец ушел еще до моего рождения, так что я понятия не имел, как это быть отцом.
Энни повернулась, одетая в свой милый желтый сарафан, ее руки нервно двигались, будто она хотела одобрения.
– Милая, ты выглядишь великолепно, - сказал я. Хотя она была очень худой, и на ее лице было много рубцов и синяков, она была чертовски сексуальна. У нее были пухлые губы и густые волосы, обрамляющие лицо. Я хотел задрать ее сарафан, стянуть трусики и почувствовать ее влажную киску, сжимающуюся вокруг моего члена, но я знал, что никогда не перейду эту черту. С того момента, как я понял, кто она такая, она стала для меня, как любая другая работа. Сейчас она была не более, чем миссией.
Энни сидела на кровати рядом со мной. Я хотел отодвинуться и проложить невидимую линию между нами, но я продолжал сидеть рядом. Я не хотел никакого соблазна, у меня есть работа, которую нужно сделать.
Я прошептал ей на ухо:
– Мне нужно сделать несколько снимков, ладно?
Она просто пожала плечами, и я достал телефон. Я снял татуировку на ее лодыжке, шрам и ее лицо.
– Что произошло, Энни? Расскажи мне все.
Она молчала. Ее расширенные зрачки оставались сосредоточены на стене.
Я посадил ее к себе на колени и погладил по волосам.
– Я уверен, они думают, что унизили тебя так сильно, что ты никогда не решишься на побег. Ты можешь доверять мне. Но я смогу помочь тебе, только если ты позволишь мне это.
Ее плечи опустились, и она быстро заморгала.
Я не хочу говорить о себе, но я думаю, она хочет услышать что-то от меня, чтобы открыться.
– Я верю тебе. Я прошел интенсивную тренировку по распознанию людей. Я видел твою татуировку, твои глаза и твое имя. Я проверил все отчеты. Один раз услышав, как ты говоришь, я уже знал, что ты американка, но я испугался. Я не убегаю от проблем, я исправляю их. Если кто-то может спасти тебя, то это я. Но если бы я рассказал своей команде, что нашел тебя, я бы должен был пойти к командованию для получения разрешения на выезд в бордель, моя карьера была бы закончена, и тогда у меня не бы было возможности вытащить тебя отсюда. И они должны были бы согласовывать любой план по спасению с ЦРУ и ФБР, это могло занять месяцы. Я даже не могу отвести тебя в посольство с твоим сутенером, снующим повсюду. Посольство, в любом случае, сегодня закрыто. Я уверен, что смогу спасти тебя, мне просто нужна еще информация. Так что начинай говорить.
Она все еще не сказала ни слова.
Я провел руками по шрамам на ее предплечьях.
– Итак, наркотики, только героин? Сколько ты принимаешь?
Ее голос задрожал:
– Да, героин. Через день или около того. Это все, что он дает мне. Я не могу остановиться, если ты об этом. Это единственная радость, которая у меня осталась.
Верно. Я знал, что она наркоманка. Нельзя винить ее за это.
– Я понял. Я не осуждаю тебя. Как давно ты в этом борделе?
– Не знаю. Меня продавали несколько раз, - она сделала паузу и посмотрела на меня пустым взглядом. - Разные острова: Аруба, Колумбия, Венесуэла. Я думаю, мне повезло - моя мама на половину мексиканка, и я говорю на испанском, так что я не выделялась среди остальных девушек. Когда меня впервые похитили, они перевезли меня прямо на Арубу на год, так что меня бы не нашли. Но я так облажалась, это все, как в тумане.
Я представил, как она могла выживать так долго. Ее экзотическая внешность и владение языками, должно быть, помогли ей слиться с другими девушками.
– Есть здесь еще американки?
– Теперь нет, - ответила она невозмутимо.
– Здесь была девушка однажды, она была похищена во время весенних каникул на Арубе. Молодая симпатичная блондинка. Ее звали Николь.
Николь Рэйс? Она исчезла во время семейного отдыха несколько лет назад – я видел ее имя, когда искал информацию об Энни. В последний раз ее видели, когда она разговаривала с барменом в популярном клубе для туристов на Арубе. Разве поиск этих девушек не является приоритетом? У ФБР и ЦРУ нет о ней информации?
– Где она?
– Мертва, - ее голос дрожал. – Она была моей опорой, заботилась обо мне, когда я впервые попала сюда, обнимала меня, когда меня первый раз изнасиловали, молилась со мной каждую ночь, чтобы в один прекрасный день вернуться домой. Тогда мы были уверены, что нас спасут. Но как только месяцы превратились в года, она сдалась. Она умерла от передозировки, может даже ненамеренно. Я пообещала ей, что если я когда-нибудь выберусь отсюда, то расскажу ее семье о том, что с ней случилось.
Энни задела мою руку. Я не хотел прикасаться к ней больше, чем это было нужно для того, чтобы успокоить ее. Я думал, что достаточно мужчин за последние пять лет ласкали ее.
– Что произошло тем утром?
Ее голос дрогнул.
– Крис, хм, мой друг, - она посмотрела на меня.
Я кивнул, и она продолжила.
– Мы пошли танцевать в ночной клуб на корабле, в стельку пьяные. Он немного приревновал, что я пела на сцене с группой, но мы не ругались или что-то в этом роде. Мы вернулись в номер и были настолько пьяны, что даже не занимались сексом. Мы только дошли до кровати. Я проснулась около пяти утра, меня тошнило. Я решила подышать свежим воздухом на балконе и посмотреть, как корабль прибывает в порт. Примерно через пять минут у меня возникла идея сфотографировать восход солнца на палубе. Я не хотела будить Криса, так что я на цыпочках прошла мимо кровати и вышла из комнаты. Барабанщик из группы зашел в мой лифт. Он сказал, что знает место на корабле только для членов экипажа, где я могу сделать лучшие фотографии восхода, так что я пошла с ним. В один момент я была там, а в другой – проснулась на корабле на Арубе, он усыпил меня хлороформом, я думаю.
Ублюдки. Я чувствовал, как закипает моя кровь. Но мне нужно сосредоточиться на будущем, а не на прошлом.
– Энни, это не твоя вина. Ничего из этого. Я надеюсь, ты знаешь это. Ты когда-нибудь была вне борделя?
– Нет, - казалось, она бледнела с каждой секундой все больше. Она не была уверена, что я смогу спасти ее.
Но я знал, что я мог.
– Почему ты сказала мне свое имя?
Она перестала дрожать и коснулась моего лица, проведя пальцами по моей щетине. Озноб прошел по моему телу.
– Потому что ты посмотрел мне в глаза и спросил меня. Я знала, что ты американец. Я молилась, чтобы ты был из ВМС. Я выросла в Сан-Диего и видела как ребята тренируются на пляже в Колорадо, когда приходила с родителями на поздний завтрак.
Она остановилась, и ее пальцы проследовали вниз к моей шее, рукам.
– Твоя борода, твои сильные руки, твои мышцы, твои длинные волосы. Я знала, что ты не простой моряк. Что-то в твоих глазах… это звучит глупо, но я доверяла тебе. Несмотря на то, что ты заплатил проститутке за минет, я могла сказать, что ты хороший человек. Я видела так много мужчин, и в их глазах была темнота и холод. Или еще хуже, смерть. Но твои... Я не могу это объяснить. Они добрые, но в них есть боль, понимаешь? В течении пяти лет я жила с мечтой, что буду спасена. Я молилась о тебе, я мечтала о тебе. Я просто знала, что ты был послан мне. Ты моя единственная надежда.
Ух ты. Это было серьезно. Эта девочка верила, что я послан ей, чтобы спасти, как божественное пророчество. Я с трудом сглотнул. Ситуация становилась напряженной. Но мне нравилось это напряжение.
– Ты заговорила с нужным человеком. И я рад, что ты показала мне свою татуировку. Твои родители прикрепили ее фотографии по всему сайту.
Она ухмыльнулась:
– Я думала, они убьют меня, когда увидели, что я ее сделала. Я использовала свое поддельное удостоверение и пошла в один из тату-салонов на PacificBeach. Когда они впервые увидели ее, то сказали, что я позорю их хорошую семью и что им стыдно за меня.
Довольно сурово. Ее родители казались претенциозными придурками. Я имею в виду, все восемнадцатилетние девушки экспериментируют со своей одеждой, волосами, макияжем, пирсингом, татуировками. Но ее смех заставил меня улыбнуться.
Она была очень сильной, раз могла улыбаться, пройдя через такой ад.
– Я заметил, как ты показала мне ее во второй раз и тут же подумал: «Почему у карибской шлюхи на лодыжке татуировка с инопланетянином Арвидом?»
– Ну, я не была уверена, что ты обратил внимание на мою лодыжку, - это заставило меня чувствовать себя мудаком. - Я подумала, что если сделаю хорошую работу, то, возможно, ты поверишь мне, - продолжила она.
Она это серьезно? Я ожидал, что она будет заторможенной, под кайфом или даже душевнобольной. Но она дразнила меня. Я почувствовал, что мой член напрягся и попытался сменить тему.
– Сколько мужчин охраняют это место?
– Ну, Хосе, с которым ты встретился. И еще Берто. Есть еще несколько парней вокруг, но я не думаю, что они вооружены.
– Я видел людей в тысячу раз опаснее, чем они. Энни, я пришел вытащить тебя отсюда, но я не могу сделать это сегодня.
Ее голова начала трястись, но я продолжал.
– Я должен изучить здание, территорию вокруг, взять машину, найти более безопасный дом для тебя. Привести нескольких своих приятелей. Мне нужно, чтобы ты вела себя как обычно. Делай то, что они говорят. Мой корабль покинет Кюрасао сегодня вечером, но я вернусь за тобой, я обещаю.
Она потянула себя за волосы и начала качать головой.
– Нет, пожалуйста, не оставляй меня здесь. Возьми меня с собой. Я знаю, ты можешь, - она нервно потерла руки.
Черт, я не собирался сидеть и смотреть, как она качается взад и вперед, как будто она была в каком-то сумасшедшем доме. Ей нужен кто-то, чтобы успокоить ее, сказать ей, что ее кошмар скоро закончится. Я взял ее на руки и повернул к себе. Она прижалась к моей груди.
– Я не подведу, Энни. Я заберу тебя отсюда и верну твоей семье. Я хотел бы спасти тебя сегодня, но я не могу. Мой корабль отправляется на миссию. Я обещаю тебе, что потрачу все дни, чтобы придумать, как вернуть тебя семье.
Ее дыхание участилось.
– Пожалуйста, Патрик. Пожалуйста, забери меня сейчас. Мне нужно домой. Я не смогу прожить ни дня здесь. Я сделаю все, что ты попросишь.
Она попыталась поцеловать меня в шею, но я вырвался и выпрямился, повернувшись к ней лицом.
– Я должен уйти. Но у меня есть кое-что для тебя, - я порылся в кармане, достал ожерелье и застегнул его на ее шее.
Она ахнула, как будто это было дорогое ювелирное изделие, а не дешевая цепочка с морскими звездочками. Я надеялся, что ее сутенеры не придадут этому большого значения, и она сможет сохранить его.
Я погладил ее по лбу.
– Каждый раз, когда ты будешь смотреть на него, знай, я думаю о том, как спасти тебя. Ты не невидимка, ты – непобедима. Я знаю, что ты жива. Я знаю твое имя. Ты выживала так долго, и я не подведу.
Мой пульс участился, и я с трудом подавил желание поцеловать ее в губы. Ее уязвимость была для меня словно меч в груди и выстрел в мой член. Я хотел и защитить ее, и трахнуть, и это могло убить нас обоих.
Ее голос дрогнул.
– Пожалуйста, забери меня. Я сделаю все. Не оставляй меня здесь. Я не должна быть здесь. Ты не понимаешь…
– Мне очень жаль, Энни. Мне нужно идти.
– Патрик!
Она смотрела с отчаянием, цепляясь за меня. Черт, не психуй! Не испорти все!
– Если по какой-то причине я никогда не увижу тебя снова, пообещай мне, что скажешь Крису, что я не покончила с собой. И моим родители, что я люблю их.
Я крепко взял ее за руки и положил их себе на грудь.
– Ты сможешь сказать все, что хочешь своему другу и родителям сама. Скоро.
Я никогда не давал обещаний, которые не мог сдержать. Я не смогу встретиться с ее семьей, если у меня не получится спасти ее. Или с ее бойфрендом. Я мог только представить, как скажу ему: «Твоя девушка взяла у меня в рот в борделе, но я не смог спасти ее». Этого не случится.
Ее тело дрожало.
– Что, если меня не будет здесь, когда ты вернешься? Что, если они продадут меня?
К черту все. Я притянул ее к своему рту. Наши губы соприкоснулись мягко и нежно. Ей нужно утешение, а не страсть.
– Детка, я найду тебя. Несмотря ни на что. Я даю слово.
Она поцеловала меня в ответ, отчаянно. Ее рот был горячий и влажный. На вкус она не была горькой и сухой, как я ожидал. Нет, она была соленой и фруктовой, как клубничная Маргарита. Я хотел выпить ее до дна, попробовать каждый дюйм ее тела, чтобы доставить ей удовольствие, а не заставлять ее обслуживать меня.
Я хотел увидеть жаркий румянец на ее лице, заставить ее пылать только для меня. Сделать так, чтобы она кончила и выкрикивала мое имя, сказать ей, что она будет в безопасности и может больше ничего не бояться. Я хотел защищать ее и пообещать, что, пока я жив, никто, кроме меня, не сможет больше прикасаться к ней.
Вместо этого я оттолкнул ее и встал с кровати. Я засунул сотню долларов в ее руку, открыл дверь и вышел из комнаты, из борделя. Оставаясь там дольше, я мог вызвать подозрение и испортить все для Энни.
Каждый шаг, отдаляющий меня от нее, разрывал меня изнутри. Почему я должен быть в безопасности, пока она рискует своей жизнью? Разве она не терпела этого достаточно в своей жизни? Я должен был вырубить ее сутенера и перевезти Энни в безопасное место. Но мне нужно набраться терпения для успеха моей миссии.
«Я готов использовать всю боевую мощь для достижения своих целей и целей страны».
4.
Я ходил вокруг комнат нашего корабля, который направлялся на следующее задание. Но я не мог сосредоточиться на чем-то, кроме спасения Энни.
Я позвал Вика и Кайла в пустую комнату отдыха, подальше от остальной команды.
Вик сел в кресло.
– Чувак, что с тобой происходит?
Я смотрел на серые стены, не решаясь сказать им.
Кайл посмотрел на меня.
– Колись, Уолш, - Кайл был грубым. Он был одним из немногих афроамериканцев в команде и, в отличие от нас с Виком, был офицером. Он был звездным полузащитником в НФЛ и бросил всю эту славу и деньги ради службы.
На листовках для набора людей на службу было высказывание, что-то вроде: «Он никогда не получит кубок лучшего игрока или кольцо победителя Суперкубка – некоторые герои не играют в игры». Кайл был живым воплощением этой цитаты.
Я не хотел говорить, поэтому подошел к общему компьютеру и открыл сайт про Энни.
Кайл сосредоточенно посмотрел на экран.
– Да, Энни Гамильтон. Все знают о ней. Охренительно красивая. Напилась и упала за борт в этом месте. Я думаю, что это ее парень столкнул ее. Она из Сан-Диего. К чему все это?
Я сделал глубокий вдох.
– Она не упала за борт и ее парень невиновен. Она делала мне минет вчера вечером в борделе.
Кайл засмеялся.
– Конечно она делала.
Вик покачал головой, неуверенный шучу я или нет.
– Пошел ты, чувак. Она чья-то дочь. Это не смешно.
– Я не смеюсь. Ее похитили и сделали белой секс-рабыней. Я пошел в бордель вчера вечером, и эта девчонка взяла у меня в рот. После этого она сказала, что ее зовут Энни Гамильтон. Я думал, что она пытается обмануть меня, но ее карие глаза и калифорнийский акцент. И она показала мне шрам на плече и тату на лодыжке. Вот, смотрите на фотографии. Я передал Кайлу свой телефон, он пролистал фотографии, также показывая их Вику.
– Я вернулся туда сегодня только, чтобы убедиться на сто процентов. Я могу поставить на это свое чертово пиво, я уверен.
В комнате установилась тишина. Мы никогда не шутили о нашем «пиве» и нашем трезубце, символе военно-морского флота. Он был у каждого солдата ВМС, прошедшего обучение.
«Трезубец является символом чести и наследия. Дарованный мне героями прошлого, он олицетворяет доверие тех, кого я поклялся защищать. Надевая трезубец, я беру ответственность за выбор своей профессии и образа жизни. Это привилегия, которую я каждый день должен буду заслужить».
Кайл положил руку мне на плечо.
– Ты говоришь серьезно. Ты думаешь, что нашел Энни Гамильтон в чертовом борделе на Кюрасао?
– Она сломлена, но жива. Держится на героине. Это чудо, что она жива спустя пять лет. А теперь, что мы собираемся делать, чтобы вытащить ее?
Вик покачал головой.
– Ты трахал проститутку? Это низко даже для тебя, Уолш. Расскажи лейтенанту Маршаллу. Ты понимаешь, что можешь быть наказан за совращение?
– Закрой свой чертов рот. Кто ты на хрен такой, чтобы указывать мне что делать? Ты не мой папочка. Конечно я знаю, что могу получить наказание, но мне не насрать. Нам нужно спасти ее. Мы чертов спецназ ВМС. Никто больше не собирается этого делать. Разве вы не видите? Именно я должен был быть в этой миссии, в этой команде. Чтобы спасти ее. Мы не будем ничего рассказывать лейтенанту Маршаллу или кому-то еще в команде, если на то пошло. Военно-морской флот должен будет пойти по официальным каналам: ЦРУ, ФБР, местная полиция Кюрасао. Это слишком рискованно. Там искали ее раньше, но никто ничего не нашел. Я собираюсь спасти ее. Вы поможете мне? Или вы собираетесь выдать мою гребаную задницу лейтенанту Маршаллу?
Кайл не колебался.
– Я в деле.
Вик прикусил губу.
– Я тоже.
Я знал, Вик поможет, хотя он любил следовать протоколу.
Кайл положил руку мне на спину.
– Да. Можешь не волноваться. Эти уроды - ерунда по сравнению с теми, с кем мы обычно имеем дело.
Он был прав. Я был в перестрелках с талибами, захватывал сомалийских пиратов и убивал членов наркокартелей. Низкосортный Карибский бордель, торгующий людьми, не сможет напугать меня.
«Мы обучаемся войне и боремся, чтобы победить».
У нас было три недели в море, чтобы придумать план, прежде чем мы вернемся на Кюрасао. Она выдержала пять лет. Я никогда не прощу себе, если не привезу ее домой к семье, домой в США. Какой тогда смысл называться героем, если я не могу спасти ее? Не имело значения, что ее спасение не было официальным заданием. Она была моей миссией.
«Мы надеемся вести и быть во главе. Если нет лидеров я беру на себя ответственность вести моих товарищей по команде и выполнять миссию. Я подаю пример другим в любой ситуации».
После долгих трех недель в море, мы, наконец, возвращаемся на Кюрасао. Завтра будет ключевой день.
Я был рад, что Кайл и Вик прикрывают меня. В этом вся суть быть командой, мы больше, чем братья, мы связаны на всю жизнь.
Мы направились в спортзал, чтобы потренироваться последний раз на сегодня. Адреналин бурлил по моим венам. Мне нужно было контролировать свои эмоции. Я хотел убить этих ублюдков и не стал бы думать дважды, прежде чем сделать это.
Мы повторили план, который я набросал, когда вернулся из борделя в ту ночь. Мы не были слишком обеспокоены спасением Энни. План состоял в том, чтобы прийти в бордель ночью, выдавая себя за клиентов. Пока я был в комнате с Энни, Кайл и Вик отвлекли бы сутенера, чтобы я увел ее оттуда. Мы не собирались применять силу без необходимости.
«Мы требуем дисциплины. Мы поддерживаем инновации. Жизнь моих товарищей по команде и успех нашей миссии зависят от меня – моего технического мастерства, тактических знаний и внимания к деталям. Моя подготовка никогда не бывает идеальной».
После того, как мы вывезем ее, мы собирались помочь ей справиться с героиновой зависимостью и убедиться, что у нее нет вирусных заболеваний. Вик был медиком. Мы бы позаимствовали яхту у бывшего члена нашей команды, у которого был свой сервис по перевозкам в Карибском море. Кайл был бы нашим капитаном. Мы трое взяли двухнедельный отпуск, чтобы спасти ее, вылечить и отдать в посольство. Я бы ни за что не отправил наркоманку в посольство. Ее родители считали ее пропавшей в течение пяти лет, они заслужили увидеть свою девочку такой же здоровой, какой она была.
Кайл ударил меня по голове.
– Черт, чувак. Я не понимаю, почему не могу потрахаться с одной из других шлюх, а затем мы могли бы спаси твою девушку. Я быстро.
Я ударил его по голове.
– Да, твоя бывшая упоминала о твоей маленькой проблеме. Но извини, мы не собираемся рисковать. И она не моя девушка.
Вик покачал головой, испытывая отвращение к нам обоим. Кайл и я были на одной стороне, в то время как бедный Вик так и не усвоил урок, когда его бывшая жена изменила ему. У него была дурацкая мечта, что он найдет девушку, которая будет верна ему, когда он будет в отъезде. Это заблуждение, что он может быть в браке, который бросил бы вызов позорному уровню разводов среди солдат ВМС – восемьдесят процентов. Оптимистичный ублюдок.
– Говори, что хочешь, чувак, - Вик рассмеялся.
– Я знаю тебя. Ты одержим ею, с того момента как встретил ее. Она все, о чем ты говорил последние три недели. Как только ты спасешь ее, она будет поклоняться тебе. Вы двое в конечном итоге поженитесь. Помяни мое слово. Она из Сан-Диего, в любом случае, это так удобно. Кроме того, ты сам сказал, что она сделала тебе отличный минет. Звучит как брак, заключенный в аду, если ты спрашиваешь меня.
– Пошел ты, Вик. Я не спасаю ее, потому что люблю, я даже не знаю ее. Я спасаю ее, потому что так нужно сделать.
Но слова Вика тронули меня. Энни была всем, о чем я думал. И хотя у меня не было ничего большего, чем дешевый секс и неловкий разговор с ней, в течение последнего месяца я узнал о ней все что мог – я смотрел детские видео ее и ее семьи, видел интервью с ее родителями, плачущими и молящими о ее возвращении. Она хотела быть учительницей и помогать бездомным собакам. И хотя сначала я смотрел на нее, только как на женщину, которая может удовлетворить меня, теперь я не мог побороть желание увидеть ее снова. Даже если бы мне пришлось смотреть, как она уходит, в конце концов.
Но я ни разу не делал какую-либо женщину счастливой. Я не понимал, почему так много мужчин делали целью своей жизни доставлять удовольствие женщинам.
Я не был таким. Мои чувства были глубже, чем это. Я любил женщин. Всех. Моя мама научила меня уважению к женщинам. Однажды я отдал свое сердце одной из них, и она уничтожила меня. Много раз я застревал в какой-нибудь дыре в Афганистане, мечтая о ней, думая, что она спит со всеми подряд. Мне не нужны были такие сложности, моя работа была достаточно напряженной. Мне нужна была спокойная семейная жизнь, потому что моя работа не была такой. Только единицы из нашей команды имели успешные браки, их женщины были сильные, честные и преданные. Было трудно построить такие отношения, когда меня постоянно не было дома. Поэтому я решил быть один, пока не уйду в отставку. Но я по-прежнему оставался мужчиной и имел свои потребности. Не помогало еще и то, что меня мучило воспоминание об Энни с моим членом во рту и руками на моих бедрах, когда я кончал.
Но достаточно этого дерьма про отношения. Я должен быть стойким, несмотря ни на что, я не могу позволить себе дать ей хоть какую-то надежду, что мы можем быть вместе.
Я не мог дождаться, чтобы покончить с этим. Я старался не думать о том, что произойдет после того, как я оставлю ее в посольстве. Отнесется ли ее семья к ней правильно, смогут ли ее друзья смотреть ей в лицо без жалости. Это не моя проблема. Она не моя проблема. Я хотел сделать свою работу, вернуть ее в безопасное место, а потом свалить на хрен оттуда. Я видел, что СМИ делают с этими найденными «сокровищами», они преследуют их, как знаменитостей. Я не мог быть частью этого цирка, не с моей работой, не с моей жизнью.
Я бы выполнил свой долг перед ней, сдержал свое обещание. Но после этого, она была бы сама по себе. Тем более у нее есть семья, которая ждет ее. Я бы никогда не смог вписаться в ее жизнь, а она никогда не стала бы частью моей. Она просто должна забыть, что когда-то встречала меня, также как я надеялся, что она забудет все пытки, которые пережила. А я мог вернуться к той жизни, которую любил.
В одиночестве.
Наш корабль входил в порт на рассвете. Было ли это то, что Энни видела последним, прежде чем была украдена? Ее желание сфотографировать такую красоту стоило ей свободы. Сегодня я собирался освободить ее. Не могу дождаться, чтобы увидеть ее выражение лица, когда спасу ее. Все обучение, которое я проходил в жизни, готовило меня к этому. И если быть честным, я наслаждался этим чувством выполненного долга. Это было единственным в жизни, что заставляло меня чувствовать себя лучше.
Вик, Кайл и я покинули корабль и направились к частной пристани, чтобы забрать яхту.
Наш путь проходил через лабиринт дайвинг-туров, лодок со стеклянным дном и полуночных круизов. Бородатый парень среднего возраста с хвостиком и пивным животом встретил нас в доке, болтая ключами.
– Вы должно быть Дэйв, – Кайл пожал ему руку, Вик и я последовали его примеру.
– Приятно познакомиться. «Клеито» [ название взято из мифологии – прим. Пер. ] убрано и готово для вас.
Я взглянул на Вика и Кайла. «Клеито». В мифе Платона об Атлантиде Клеито родила десять сыновей Посейдону. Неявное упоминание символа трезубца спецназа ВМС, но мы все сразу поняли значение этого имени.
Дэйв протянул мне ключи.
– Так какие у вас планы? Я знаю много отличных мест для дайвинга.
Я положил ключи себе в карман.
– Спасибо, чувак. Мы просто собираемся расслабиться, порыбачить, понырять с трубкой, может отправимся на Арубу.
Дэйв посмотрел на наши мешки, наполненные оборудованием для операции. Он был не дурак, аквалангист старой школы. Дэйв скорее всего понял, что мы планируем нечто иное, нежели проверить местных тропических рыб… по крайней мере, не просто поплавать в море.
– Ну, я рад показать вам все вокруг. Все, что вам нужно.
Он положил руку мне на плечо.
– Пожалуйста, не стесняйтесь спрашивать.
– Хорошо, - я посмотрел на Кайла, который кивнул в мою сторону. Мы могли доверять этому человеку. «Котику» любого класса, любому «трезубцу». Он был одним из нас. Чертовой семьей, на самом деле.
– Ну, давайте я покажу все здесь.
Он провел нас по лодке. Это была не роскошная яхта, но она нам прекрасно подходила. На первом этаже была небольшая кухня, наверху было две спальни: одна с двумя односпальными кроватями, другая - с большой двуспальной, ванная комната и маленькая гостиная. Небольшая зона для отдыха на верхней палубе. Я отдал ключи Кайлу, и он начал разбираться с управлением лодки.
Мы провели остаток дня запасаясь едой, напитками и расходными материалами. Я купил Энни одежду, обувь, туалетные принадлежности, журналы, несколько книг. Я не был уверен, чем она интересуется, но подумал, что любая вещь, способная отвлечь ее от наркотиков и того, через что она прошла, была бы кстати.
Несколько часов спустя, солнце, наконец, зашло. Мы почистили, зарядили и уложили наше оружие.
Я был готов надрать кому-нибудь задницу.
Кайл встал.
– Давайте сделаем это!
Операция «Румпельштильтскин» была готова.
Мы все были одеты, как обычно. У меня не было никакого страха – это было больше похоже на обычные учения, чем на миссию.
Все пройдет по плану.
Мы прошли вниз через глухие переулки Кюрасао. Напряжение пульсировало в моем теле. Менее чем через час кошмар Энни закончится, и она начнет новую жизнь.
Когда мы свернули в переулок, я ахнул. Борделя не было, вместо этого земля была усыпана сгоревшими останками, горелые матрасы были разбросаны по улице.
Все исчезло – она исчезла.
Я подвел ее.
Вик обнял меня за плечи.
– Ты уверен, что это то место?
– Да.
Кайл внимательно осмотрел тлеющие останки.
– Я уверен, что она жива, и они просто перевезли ее.
Во мне нарастал гнев, и я мог чувствовать сердце, колотящиеся в горле.
Мимо меня прошел человек, на нем были часы, похожие на те, что я отдал сутенеру.
Я побежал и толкнул его на соседнее здание.
– Откуда у вас эти чертовы часы?
Он дрожал, и как только я рассмотрел ближе, то понял, что это были не мои часы.
Вик и Кайл бросились за мной.
Я выпустил мужчину.
– Извините. Я ошибся.
Вик встал рядом и пристально посмотрел на меня.
– Пэт, мы найдем ее.
Я отошел от них и направился обратно в город.
Если она все еще жива, я найду ее. Энни выживала так долго. Я просто молился, чтобы она не сдалась, потому что я обыщу каждый уголок земли, пока не найду ее.
«Я никогда не ухожу. Я упорно преодолеваю все невзгоды».
Мы сидели на яхте с пивом и пиццей и разрабатывали план. У меня есть две недели, чтобы найти ее. Две недели до того, как мы должны будем вернуться на корабль и отправиться на Ближний Восток. К тому времени она может быть потеряна навсегда. Так же, как и я. У меня больше нет права на ошибку.
Дата добавления: 2015-11-30; просмотров: 63 | Нарушение авторских прав