Читайте также:
|
– Есть три вероятности, – недовольно объявил консул, поочередно загибая костлявые остзейские пальцы. – Ты спровоцируешь дипломатический скандал на почве оскорбления туземных верований. Ты ввяжешься в уголовщину и получишь удар ножом. Ты ничего не добьешься и лишь выставишь себя, а заодно и Российскую им‑перию, на посмешище перед всем Сеттльментом. Ни один из трех вариантов мне не нравится.
– Существует еще ч‑четвертый. Я поймаю убийцу.
– Стало быть, три к одному? – уточнил Вебер, заядлый игрок на скачках. – Идет. Триста против ста? Только ставку внеси заранее. На случай, если не вернешься.
Эраст Петрович выложил на стол сто серебряных мексиканских долларов, консул – триста. Пари было скреплено рукопожатием, и Фандорин отправился готовиться к ночной эскападе.
Поразмыслив, он пришел к выводу, что для встречи с японским оборотнем будет уместней одеться по‑туземному. В гардеробе у коллежского асессора имелось два японских наряда: белое кимоно с ткаными гербами (подарок принца императорской крови за консультацию в одном щекотливом деле) и черный облегающий наряд, какие носят синоби, мастера из клана профессиональных шпионов. Надев этот костюм да еще прикрыв лицо черной маской, в темноте становишься почти невидимым.
После недолгого колебания Эраст Петрович выбрал белое кимоно.
На дело он отправился за час до полуночи. Прошел по Банду, главной эспланаде Сеттльмента, миновал мост Ятобаси и оказался на холме, где располагался монастырь Преумножения Добродетели.
Время было позднее, и никого из знакомых Эраст Петрович не встретил – иначе пришлось бы объясняться по поводу странного наряда.
Миновав ворота буддийской обители, вице‑консул поднялся чуть выше – туда, где начиналось Иностранное кладбище. Калитка была закрыта, но дипломата это не остановило. Он засунул за пояс полы своего длинного одеяния и с обезьяньей ловкостью перелез через ограду.
За двадцать лет своего существования кладбище изрядно разрослось – вместе с Сеттльментом. Трудно было поверить, что не столь давно этот кусок земли принадлежал монастырю секты Сингон – ничего «языческого» здесь не осталось. Лунный свет, просачиваясь сквозь листву, ложился пятнами на мраморные распятья, чугунные оградки, кургузых каменных ангелов. Попадались и православные кресты, наглядное подтверждение российского присутствия на Тихом океане.
Эраст Петрович шел по каменной дорожке, звонко стуча деревянными сандалиями, да еще насвистывал японскую песенку. На его белоснежном кимоно вспыхивало искорками серебряное шитье гербов.
Вдруг он заметил, что над некоторыми могилами поигрывает точно такое же серебристое сияние. Присмотрелся – и поневоле вздрогнул.
Над перекладиной креста поблескивала паутина, в центре которой покачивался огромный черный паучище. Эраст Петрович сказал себе: «Спокойно, это японский длинноногий паук, Heteropoda venatoria, у них сейчас пора ночной охоты». Тряхнул головой и отправился дальше, насвистывая громче прежнего.
Сзади послышался не вполне понятный звук: какое‑то шарканье вперемежку со стуком. Шум быстро приближался, но коллежский асессор его, казалось, не слышал. Остановился подле бамбуковой ограды, за которой начиналась туземная часть кладбища. Беспечно потянулся.
– Гнусная мартышка! – просипел по‑английски прерывающийся от бешенства голос. – Я тебе покажу, как топтать освященную землю!
Дата добавления: 2015-11-30; просмотров: 37 | Нарушение авторских прав