Читайте также:
|
Летит гусь, а сверху на него ястреб заходит и кричит:
— Куда, жирненький, путь держим?!
— Да вот холодать стало, пора, значит, в эту… в Индонезию…
— И что вас всех в Индонезию тянет?! Пятый гусь, и все в Индонезию! Ну что вы там в этой Индонезии не видели?! — хрипел ястреб, пикируя сверху на гуся.
— Да, — подумал гусь. — Ну, а что, собственно, я в этой Индонезии не видел? Да, похоже, и не увижу в этом сезоне… Индонезию! Ястреб прав. Ему сверху виднее…
Беда
Старый паук лежал в гамаке паутины. Бедняга не спал пятые сутки. Его мучили чудовищные мигрени, от малейшего сотрясения паутины в мозгу вспыхивал красный огонь. Наконец, паутина застыла неподвижно, словно повисла над вечностью. И голова, слава богу, начала проходить.
Вдруг зажужжало в правом углу, паутина качнулась, и в мозгу паука начался пожар.
— Проклятье! Убью! — паук со стоном разлепил правый глаз, тот что ближе к источнику шума. В нескольких сантиметрах в паутине билась молодая здоровая муха. Боль в голове стала невыносимой.
— Не тряси! — прошептал паук. — Умоляю, мерзавка, не двигайся! Распутаю, отпущу, только не тряси! — Паук заковылял сверху вниз, туда, где запуталась муха.
Увидев огромного паука, муха забилась в истерике:
— Убивают! На помощь!
Молния ударила в мозг паука, голова раскололась:
— Успокойся! Боже мой! За что эти муки! — паук с трудом двигал непослушные лапы в сторону мухи.
— Не подходи! Не трогай меня! За что, боженька?! — заходилась несчастная муха.
— Что ж я тебе сделал плохого, сволочь ты моя, — рыдал старый паук. Не тряси!
— А я что тебе сделала?! Помогите! — муха визжала как резаная и билась в паутине, словно рыба в сетях.
Наконец, ослепший от боли паук лапой коснулся жужжащего тельца: «Сейчас, сейчас будет хорошо… развяжу, улетишь к чертовой матери…»
Прикосновение паука прибавило мухе страха и сил, она извернулась всем телом, взбила в паутине такую волну, что мозг паука лопнул. Конвульсивно сжав муху, он вместе с ней рухнул вниз. По дороге у мухи произошел разрыв сердца.
Так и упали на пол, мертвые оба, навечно обнявшись. Ничего так не сближает, как общая беда.
Месть
Овчарка была молодая и наглая. Пудель старый, из хорошей семьи. Летом они жили рядом на соседних участках. Однажды, когда собак выгуливали в поле, овчарка ни с того ни с сего кинулась на пуделя и, пока не разняли, жестоко трепала его, причем на глазах симпатичной болонки. Старый пудель, зализывая раны, поклялся отомстить.
Через два дня овчарка покусала ребенка. Ее привязали около дома, посадили на цепь. Она могла как угодно лаять, рычать, но дотянуться, укусить — фигушки!
Когда хозяева были на работе, старый пудель спокойненько перешел на соседний участок. Овчарка, облизнулась, мысленно жуя пуделя, зарычала и метнулась вперед, но упала, подсеченная цепью. А пудель невозмутимо шагал по чужому участку, делая вид, что не видит овчарку в упор. Обошел клумбу, обнюхал поленницу, подумал и, подняв ногу, окатил дрова. Оскорбленная до глубины души, овчарка зашлась в жутком лае, пытаясь выпрыгнуть из ошейника. А пудель, как ни в чем ни бывало, подошел к кусту роз, понюхал и опрыскал его. После чего снова понюхал и довольный, двинулся дальше. Овчарка взвыла так, будто ее режут. Пудель, как интурист, прогулочным шагом продолжил осмотр. Боясь что-нибудь пропустить, он дотошно описал все, что можно было описать. А розы — дважды! Причем расписывался замысловатым вензелем «П». Овчарка, сорвав голос, лежала пластом и лишь вздрагивала каждый раз, когда пудель заносил карающую лапу. От бешенства из пасти стекала слюна.
Прикинув крайнее расстояние, на которое могла прыгнуть овчарка, пудель подошел, сел на корточки и, по-стариковски кряхтя, наложил кучу перед носом овчарки. Та грызла землю, из желтых глаз лились слезы.
Пудель хотел расписаться на углу дома, но уже было нечем. Тогда он зевнул и, виляя задом, затрусил к дому.
Назавтра все повторилось сначала. Пудель проводил опись участка. Овчарка на время этой пытки, стиснув зубы, скулила. Шерсть на ее голове седела на глазах. Если бы не цепь, она разорвала пуделя на тысячу! две тысячи кусков! От позора овчарка сходила с ума, а пудель ликовал. Это были лучшие минуты его жизни. Никогда физические отправления не доставляли такого глубокого морального удовлетворения.
На пятый день, чувствуя, что вот-вот явится черный мучитель, овчарка, собрав последние силы, рванулась, цепь зацепилась за сук и собака повисла.
Когда пудель в половине восьмого, как на работу, явился на соседский участок, он ахнул. Овчарка повесилась. Вот этого свинства он от нее не ожидал!
Через неделю пудель скончался. Все говорили: наверно, на него смерть овчарки подействовала. Глупости. Просто жизнь потеряла для пуделя смысл.
Дата добавления: 2015-11-30; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав