Кокаин для нищих

Сотни синтезированных наркотиков ждут своей очереди.

Уже года три в России существует рынок “легальных наркотиков”, или “легалки”. Правда, “легальные” в данном случае — это не значит “безвредные”. Наоборот, хуже них, кажется, пока не было ничего. Дело в том, что список этих наркотиков исчисляется даже не десятками — сотнями наименований! И поэтому большая часть их пока просто не успела попасть в список запрещенных. А что не запрещено, то, как известно, разрешено… А запретить сразу все непросто: на место одного вещества химики создают 50 новых. Как говорят понимающие люди, сегодня наркотики синтезируют впрок, как полуфабрикаты, под номерами — 512, 513… И однажды придет и их очередь. Мы не успеваем бороться со старыми наркотиками, как поспевают новые. Реагировать надо быстро, на опережение. Но что мы сегодня можем предложить, кроме запрета?

Когда мне в прошлом году рассказали о новом наркотике под названием “соли для ванн”, я сначала подумала, что народные умельцы научились гнать опиаты из любого топора, который оказался под рукой. Но потом разобралась. “Легалку” можно разделить на две категории, это: а) курительные смеси и б) порошки, которые с самого начала (причем и у нас, и в Европе, и в США, которые тоже накрыло) продавались в пакетиках с этикеткой “ароматические соли для ванн”. Так в народе и пошло — “соли”. Хотя им больше подошло бы название “ядерный взрыв”. “Если сложить худшие эффекты от применения амфетамина, кокаина и LSD, мы получим “соли” — так охарактеризовали вещество врачи в США.

Мой друг работает в реабилитационном центре для наркозависимых в Подмосковье. Говорит, привезли им недавно “солевого” парня из Петропавловска-Камчатского.

— Он заходит в курилку и начинает др…чить. Все, конечно, в шоке. И что? — в психушке сейчас… У него такое поражение мозга, что тут уже психиатр нужен, а не реабилитация. Мании, не может сфокусироваться, запомнить элементарные вещи. На “солях”, проще говоря, люди быстро превращаются в идиотов.

“Я сидела в углу, плакала…”

— Это был самый волшебный сон любого наркомана, — говорит Сергей, мой гид по Твери. — Приходишь в магазин, покупаешь наркотики, и тебе за это — ничего!..

Еще весной этого года “солями” цинично торговали в магазинах. В Волгограде таких магазинов одновременно насчитывалось до 30 штук. В Твери — 4—5, но и этого хватало. Сначала они работали под видом табачных ларьков, потом пошла “Бытовая химия”, “Все для ремонта”. Система была такая: открывается магазин, на прилавке для вида лежат краски, стиральные порошки, валики. А сбоку — прозрачные пакетики с напечатанными на принтере этикетками. А чтобы туда случайно не зашел нормальный покупатель, палатки открывали в таком месте, куда никто специально не пойдет.

— В лесополосе, например, один магазин работал, — говорит Сергей. — “Текстильщики”. Там даже я опасался ходить. …Его сожгли потом.

— Пустой?

— Один раз пустой. А в другой — с продавцом, — зловеще добавляет Сергей. — Это, я считаю, уникальный случай: когда наркоманы сами так ненавидели магазины и эти “соли”, что хотели, чтобы их закрыли. А вообще такой магазин работал несколько месяцев. И когда он закрывался, продавец раздавал визитки или собирал мобильники и рассылал потом SMS с новым адресом. Но недавно все магазины закрылись, реализация пошла только через Интернет…

Ужасно хочется кофе, и мы углубляемся под землю в заведение “Щастье”. Сережа берет мой блокнот и начинает рисовать химические формулы.

— “Соли” — это препараты на основе наркотика мефедрона с немного разными формулами. Сам мефедрон в России запрещен. Но китайцы, которые и обеспечивают “солями” весь мир, цепляют к нему дополнительные вещества, полимеры всякие, которые потом в организме отваливаются…

— Куда?

— В печень, куда... Ну вот если объяснять на бытовом, “кухонном” уровне — они цепляют добавку, и это уже получается как бы другое вещество. И тесты, которые определяют наркотики, как мефедрон его уже не видят. Я видел, как опер на дискотеке забирал порошок, а потом отдавал обратно. И таких соединений может быть до 500, потому что цеплять к мефедрону можно что угодно! А свойства остаются примерно одинаковые. В том числе что касается побочных эффектов — паники, паранойи, галлюцинаций. Тут чем плохо: если “соли” употребляют “опиюшники” — как я вот в свое время, — они могут тормознуться. Я понял, что мне пора завязывать. А молодые ребята со скейтами сыпят это прямо в кока-колу, пьют, и потом все — колпак едет, попытки суицида, он с крыши прыгает. Потому что паника началась и он не знает, что с этим делать. Инфаркты, инсульты в 14—15 лет…

К нам присоединяется Катя. Это Сережина приятельница. Смешной такой красивый цветочек 20 лет. Дочь приличных родителей, последние четыре года попеременно на амфетаминах и “солях”. Разговор Катя старается не поддерживать, слушает музыку в наушниках, помахивая руками. Сережа смотрит на нее с нежностью, но и с грустью.

Катя была на “солях” 30 дней, без “солей” пока — 46. Она не всегда понимает вопросы, не помнит, что было вчера. Держится за счет Сережиных усилий и ежедневных групп Анонимных Наркоманов.

— С утра просыпалась, — говорит она, — первая мысль: где взять 500 рублей? А потом купишь, и через час надо еще, причем немедленно! Это непреодолимо, тебя как за мозг кто-то тащит. Но так страшно на улицу выходить! Выйдешь, а там рельсы по три километра, люди форму и цвет меняют, лужи — как море. И такая депрессия — сидела в углу, плакала, так плохо было, страшно…

Родители отвезли Катю в Москву, в наркологическую больницу.

— Там мне кололи галоперидол, три дня просто в слюнях пролежала. Через 28 дней вышла с одной мыслью: сейчас куплю…

— В нашей наркологии протоколы лечения — 70-х годов, — кивает Сергей. — Все списано с лечения алкоголизма, откуда и галоперидол. Тогда таких наркотиков не было, как амфетамины, “соли”, “крокодил”. У нас даже кокаиновую зависимость не вылечат. Мы парня недавно в 19-ю больницу в Москву отправили — он тропекамид колол, глазные капли. Там у него такое с головой! И вот что с ним нарколог будет делать?

“Я употреблял крысиный яд”

Наркологи действительно пока не готовы к нашествию новых наркотиков. (Хотя они со старыми-то не знают, что делать…) Более-менее начали ориентироваться только те регионы, в которых “соли” появились давно. Например, Татарстан, в котором они продавались с этикеткой “крысиный яд”.

— Мы когда увидели ситуацию, начали аутрич (уличную работу), — рассказывает Альберт Зарипов, сотрудник казанского низкопорогового центра для наркозависимых “Остров” и педагог-психолог ребцентра “Роза ветров”. — Специфика была в том, что люди начали колоться до 8 раз в день, через каждые 2—3 часа, и на приходе — беспорядочно заниматься сексом. То есть надо было постоянно обеспечивать потребителей чистыми шприцами и презервативами, это обязательно. Ну а потом встал вопрос, что делать с зависимыми. Потому что врачи-наркологи поначалу отправляли их в психушку: люди-то полностью неадекватные, постоянно в панике.

— Я с “крысиного яда” чуть с ума не сошел, — рассказывает Андрей, который лечился у Альберта. — Месяца хватило, чтобы мне уже вызвали психиатрическую бригаду. Я когда в реабилитацию попал, мне сразу сказали: “Мы не знаем, что с тобой делать”.

За месяц я скатился до того, что не жил дома. Уже на четвертый день употребления я продал все свои вещи и технику, ночевал на скамейке, на теплотрассе. Причем я на героине четыре года на одном месте проработал. А тут каждый час мне был нужен пакет, какая тут работа. И этот следующий пакет ты хочешь так сильно, что готов сделать все, чтоб найти деньги. Даже после героина такого не было. Это ужасная психологическая зависимость. А еще не спишь и не ешь. С меня через неделю джинсы с ремнем падали.

И шугаешься каждого шороха. Минут 20 эйфория, каждая клетка радуется, обостряются все чувства. Но сначала позитивные, а потом — и все страхи. И после эйфории начинается паника. Я бегал по городу ночью, вызвал “скорую”, спрятался у врачей, сидел у них в машине, и мне казалось, что толпа раскачивает машину и требует: “Отдайте его нам!” Врачи сидели с круглыми глазами. Я водителю кричу: “Гони!” Сам потом побежал в милицию, говорю: “Я наркоман, все подпишу, только дайте переночевать в камере, за мной гонятся, мне страшно…”

Сейчас Андрей ходит на группы Анонимных Наркоманов, много вкладывает в свое выздоровление, работает по шагам, держится. Но говорит, что до сих пор ему по 3—4 раза в день очень хочется уколоться “солью”. Накрывает неожиданно, на пустом месте, хотя он не употребляет их уже 14 месяцев.

— Андрея спасло именно то, что у него раньше были попытки лечения, работа с психологами, посещение групп АН. Он просто знал, что надо делать, — говорит Альберт Зарипов. — А вот у нас парень лежал, у него уже полгода держится повышенная тревожность, мания преследования. В полностью безопасной обстановке человек неожиданно начинает страшно паниковать и бояться. У девочки одной это еще дольше длится. Работа сложная, индивидуальная, ее необходимо поддерживать медикаментами. Мы работаем, но только потому, что опыт какой-то накопился. Но в других регионах до сих пор отправляют в психушки, просто от бессилия.

Кстати. К новым наркотикам оказались не готовы и инфекционисты.

— Связь между “солями” и ростом ВИЧ-инфекции есть несомненная, — говорит консультант пермского НП “Антинаркотические программы” Николай Баранов. — И первыми об этом заговорили наши эпидемиологи. В марте—апреле 2010 года “соли” (в Перми они называются “фэн-шуй”) приобрели у нас бешеную популярность, и большинство потребителей перешли с героина на них. И так как человек под воздействием мефедрона теряет над собой контроль, уже через полгода начался рост новых случаев ВИЧ-инфекции. Если до осени прошлого года максимальное количество новых случаев ВИЧ-инфекции было 180 человек в месяц, то в октябре 2010 года уже было 192 человека, в ноябре — 281, в декабре — 205. Февраль 2011 года — 287 человек! А это самый короткий месяц в году. Даже “старые” потребители со стажем в 10 лет прямо говорили, что заразились после того, как перешли на “фэн-шуй”. Я сам наблюдал, как люди кололись, не разбираясь, где чей шприц, или употребляли одним шприцем друг за другом. А ведь до этого они регулярно проходили тестирование и всегда пользовались чистым инструментом. Что уж говорить о молодых людях, у которых о безопасности вообще никаких представлений нет.

Найти и обезвредить

А идет к нам вся эта дрянь, которую иногда называют “кокаином для нищих”, из Китая. Всего три тамошние фабрики бесперебойно снабжают “солью” весь мир и без комплексов торгуют ими через Интернет параллельно с кофточками и заводными хомяками. Через границу России и Китая выстроен просто железобетонный коридор, по которому четко, без задержек, при содействии логистической компании переправляются в Москву крупные партии. Столичные оптовые продавцы уверяют, что всегда могут предоставить до 200 кг “солей”. И дальше будет только хуже.

Эта проблема — найти, исследовать и запретить — действительно до последнего времени существовала. В прошлом году сотрудники ФСКН изрядно пробуксовывали: пока они с большим трудом вносили в списки одно соединение, производители хладнокровно запускали в производство следующее. Но с этого лета ситуация изменилась.

— Мы пошли по пути, который уже выбрало большинство стран Европы и США, — говорит начальник отдела по борьбе с наркотиками синтетического происхождения ФСКН РФ Денис Хлебников. — Теперь мы будем вносить в списки запрещенных к обороту наркотических средств и психотропных веществ не каждый препарат, а “препарат и его производные”. И вот последнее постановление правительства №540 от 7 июля — существенный шаг в этом направлении. Мы долго не могли бороться с препаратом JVH (он же “живик”, курительная смесь с каннабиоидами. — Авт.), потому что он постоянно видоизменял формулу. Мы замучились с ним: запретили JVH-210, появился JVH-250 и так далее. Но теперь это постановление внесло в список запрещенных не только вещество, которое составляет основу этого препарата, но и все его производные. То есть эту нишу курительных смесей мы закрыли. Так же мы поступили с амфетамином. Так же поступим с мефедроном — запретим его производные. И тогда все сегодняшние “соли” наконец попадут в список запрещенных веществ. Уже за месяц со времени выхода постановления мы видим, как сильно свернулась деятельность торговцев.

— А если появится что-то еще, другое?

— Да. И это на самом деле проблема. Можно ожидать, что химики изобретут новые наркотики, с неизвестной пока структурой.

— Но вы уже знаете, что с этим делать, по крайней мере на уровне законов. А вот что можно сделать с пресечением самой торговли?

— Торговля в основном идет через интернет-магазины, и мы с ними боремся. Только в течение первых трех месяцев 2011 года сотрудниками ФСКН РФ был выявлен 1041 сайт, на котором были размещены материалы о продаже наркотиков и указывались способы их производства. За это время было проведено 84 проверочные закупки, 2 сайта прикрыто — либо по суду, либо по решению провайдера, возбуждено 426 уголовных дел, изъято 29 кг веществ.

— А что делать с Китаем, можно как-то остановить производство?

— С производством новых видов наркотиков и их прекурсоров в Китае мы пока в настоящее время сделать что-либо не можем. Мы информировали наших европейских коллег об опасности их контрабандного ввоза на территорию России и ЕС, они с нашей точкой зрения согласны. В сентябре 2011 года должна состояться очередная встреча с представителями китайской милиции общественной безопасности, на которой мы будем снова поднимать этот вопрос…

Дата добавления: 2015-11-30