Читайте также:
|
- А сметана есть?
- Порой мне кажется, что ты приходишь сюда не работать, а пожрать, - привычно проворчала я и полезла в холодильник за сметаной.
- Не без этого, - довольно оскалился Тимофей, перекладывая со сковородки в тарелку четвёртый сырник.
- Мне оставь. Между прочим, не для тебя готовила, - хлопнув парня по рукам, потребовала я.
- Эй! Я голодный! - нагло сообщили мне в ответ, а в глазах - искры раздражения. Неужели не понравились мои слова? С чего бы? Это, Ксюха, у тебя банально разыгралось воображение. Просто он идиот и не скрывает этого.
- На, голодный.
Я отобрала у Морозова лопатку, всучив вместо неё упаковку сметаны и, достав тарелку, перекинула в неё оставшиеся два сырника. Не густо, но мне хватит. Тем более, за почти две недели в обществе Чудовища выяснилась одна занимательная вещь: Морозов добреет на глазах, если его как следует накормить.
И я соврала, когда сказала, что готовила не для него. Именно для него. Пусть поджарила купленные в магазине уже готовые сырники, но...
Скосилась на парня и горестно вздохнула. Даже сытый и довольный, порой, он меня выбешивал. А в остальном двенадцать самых страшных дней в моей жизни прошли более-менее спокойно. Тимофей старался вести себя достойно, а я в ответ больше не била об его голову ничего тяжелее шариковой ручки. Если бы не его непередаваемый характер, цены бы такому мужику не было.
- Что у нас сегодня по плану? - усаживаясь за стол, спросила я вторую половину нашей небольшой команды, отвечающую за организацию трудовой деятельности.
До сдачи работы по плану оставалось всего два дня, а мы не успевали. Точнее я не успевала, потому что до сих пор не смогла залезть в душу парня. Мою он выворачивал, как мог, или почти как мог. Есть уголки, в которые не пускаю никого. У Морозова, правда, подобных местечек оказалось раза в три больше. И они были настолько тёмные, что мне порой казалось: общаюсь с уголовником-рецидивистом, а не с девятнадцатилетнем парнем. Пыталась расспросить Максима, но тот лишь грустно улыбался и советовал не лезть. Вот сто процентов Чудовище особо жестоким образом кого-то замучило и теперь скрывается в нашем институте от правосудия. Интересно, какая по счёту я у него жертва?
- Не спи! - добрый Морозов пнул меня под столом и как ни в чём не бывало макнул сырник в сметану. - Ты хоть слушаешь, что я тебе говорю?
- Слушаю.
- Иногда?
- Отвали.
Тимофей поднял руки и сделал, как просили. В последнее время, то есть в последние три дня, он начал приручаться. Язвит, конечно, по страшному, но при первой же возможности уйти от конфликта сводит наше пикирование на нет или, вот как сейчас, просто отстаёт от меня.
Я лениво поковыряла сырники, рассматривая свои записи, касающиеся несговорчивого напарника, и внезапно поняла, что за все двенадцать дней ни черта о нём не узнала. Имя, возраст, пристрастия в еде и ещё несколько ничего не значащих мелочей.
Глянула на стопку листов парня и ужаснулась. Целое досье на меня, вплоть до того, какой цвет и фасон белья я предпочитаю.
Ужас! Как вспомню, каким способом он добился этой информации, бросает в дрожь. Если Тимофею что-то было нужно, он выводил меня из себя или брал "на слабо". А я, как дура, каждый раз велась. И ведь раньше считала себя уравновешенной, умной и расчётливой. Оказывается, порой бываю очень...
Со злостью вонзила вилку в кусочек сырника и требовательно уставилась на Морозова.
- Шо? - флегматично жуя, поинтересовался парень.
- Видишь это?
- Твои заметки по мою душу.
- Ничего не хочешь рассказать? Потому что если сдам Ознобину работу в таком виде, мне светит не больше пары.
- Тоже хорошая оценка, - облизав вилку, философски изрек Тимофей.
Я спокойно отодвинула от себя тарелку, встала и вышла из кухни. Морозов проводил меня вопросительным взглядом и вернулся к поеданию нехитрого ужина. Вот же скотина. В такие моменты больше всего хотелось свернуть ему шею. Не сомневаюсь, мир бы меня понял и простил. Невозможно долго терпеть рядом с собой эту ледышку. Как Монстром был, так им и остался.
Зашла в самую крошечную комнатку квартиры, переделанную под кабинет и села на подоконник. Его специально для меня сделали широким и удобным. Я потом ещё подушек накидала...
Села, прислонилась лбом к холодному стеклу и закрыла глаза. Век бы не видеть. Мне пришлось мучиться и терпеть его целых двенадцать дней. И каков результат? Нулевой.
В любом случае, работу я сдам, и если Ознобин влепит двойку за краткость, пусть так и будет. За красной корочкой не гонюсь. Её наличие или отсутствие всё равно ничего не даст, все главные и нужные знания в голове. И то, как ими распоряжусь, зависит только от меня.
- Ксюша.
- Ты ещё здесь? Будь добр исчезни из моей квартиры и из моей жизни. Того компромата, что есть, хватит и на три работы.
- Неужели Родионова сдалась? - насмешливо хмыкнул Морозов и зашёл в кабинет. Выкатил из-за стола стул на колёсиках и по-хозяйски расселся посреди комнаты.
- Плохо слышишь? - хладнокровно уточнила я. Ещё немного и, кажется, у меня начнётся истерика.
- Тебе так интересна моя жизнь? Ну, попробуй спросить, может, отвечу.
- Засунь своё "может"...
- Честное слово, я когда-нибудь возьму мыло и вымою тебе рот.
- Ты свалишь уже? - простонала я.
- Нет. У нас ещё два дня.
- Достал! - констатировала я и решительно встала с подоконника...
Впервые в жизни Тимофею хотелось... Он и сам не знал чего именно, но однозначно связанного с Родионовой. Эту девушку можно было доставать сколько угодно: на каждый его выпадона отвечала не менее колким, при этом стараясь не запачкаться. Часто ругалась, что не портило ни внешнего вида, ни внутреннего содержания. Милая маленькая фурия. Не повезёт её будущему мужу. А если брать в расчёт всё то, что он узнал о её семье, позарившемуся на девушку парню, не повезёт втройне. Взять хотя бы её брата. Видел он его. И Ксюшу в тот вечер, кстати, тоже видел. Цапалась с какой-то рыжей девушкой. Морозов хорошо запомнил тот вечер, ибо именно ему выпала благородная учесть рыцаря: какое-то время громогласная девица дергалась в его руках, матеря так, что захотелось взять её за волосы и мокнуть в ведро с ледяной водой.
И чего он тогда забыл в "Адреналине"? Не самое лучшее место в городе, особенно при его финансах. Но команда решила праздновать годовщину там: как-никак два года вместе. И всё время в одном составе. Да, это стоило отметить. Заодно совместили с празднованием его дня рождения. Рановато, но когда ещё? И так команда в последнюю неделю начала бунтовать. Особенно Женя. Он совсем забыл про её "обиду" и теперь приходится от девушки прятаться.
Но, вообще, команда права: почти полтора месяца без капитана - это не дело.
Нет, Стас справляется, и тренировки проходят по расписанию, но скоро крупный фестиваль и надо быть в форме. А он тут развлекается с этой... фурией.
Тимофей позволил себе расслабиться и развалился в кресле. Между прочим, очень удобном. Не сравнить с кухонными стульями, от которых потом ноет спина. Грех жаловаться, материала он действительно набрал не мало, вот только не узнал самого важного. Почему Ксюша такая, какая есть? Дочка богатого отца, не нуждающаяся и не отказывающая себе ни в чём, красивая, умная, с характером. Зачем ей этот маскарад?
Зачем ему это знать? Зачем? И ведь не отступится - Тимофей себя знал. Но, Боги, как же она его достала...
Каждый раз, выходя из её квартиры, хотелось кого-нибудь убить. Спасала работа, после которой оставалось сил только добраться до дома, упасть и заснуть. К тому же вернулась привычка курить. И это были уже не пара сигарет в день: порой не хватало и пачки, чтобы успокоить кипевшую внутри злость.
И - что самое неприятное - Тимофей не мог понять, на что он злится. Сам ведь первым подначивает Ксюшу. Сейчас тоже. И, чёрт возьми, ему это нравится.
Морозов внимательно посмотрел на девушку, с самым решительным видом неуклюже слезающую с подоконника. Вот она уронила несколько разноцветных смешных подушек с героями американских мультфильмов, нервно смахнула с глаз длинную тёмную чёлку, что-то непонятно прорычала и...
- Пусти, сволочь! - визжала я, пытаясь высвободиться из хватки Морозова. У этого урода оказалась потрясающая реакция, словно и не человек вовсе. Не успела я начать замах, чтобы врезать по его надменной физиономии, а он уже скрутил меня в рогалик, прижал к стене, как тогда на детской площадке к дереву, и злобно пыхтел в ухо. Попробовала дёрнуть головой назад - вдруг бы получилось разбить ему нос, но и здесь постигла неудача. Он словно предвидит все мои действия. Никаких сомнений: он настоящее Чудовище. Если им пугать маленьких деток, родители точно забудут, что такое непослушание.
- Успокоишься, тогда отпущу, - полный невозмутимости голос и резкий злой выдох, оставивший на шее раскалённое пятно. По спине побежали мурашки, и мне немедленно захотелось помыться. Хватка чуть ослабла, тело парня немного отдалилось от моего, и дышать стало в разы легче.
- Я тебе так противен? - то ли удивился, то ли заявил Морозов. Не понятно. Голос у него изменился, охрип слегка, словно он на дню выкуривает десять пачек сигарет, а потом полночи дурным басом горланит блатные песни.
О, Господи, Ксень, какая дурь лезет тебе в голову? Однозначно надо меньше общаться с этим психом, иначе тоже подхватишь воспаление мозга. Вдруг это заразно и передаётся воздушно-капельным путём?
- Пусти, - куда спокойнее и увереннее потребовала я.
- Обещаешь больше не бить меня?
- Хм... Я подумаю над этим.
Морозов уткнулся носом мне в шею и рассмеялся. И снова накатил непонятный неконтролируемый страх. Все волоски на теле встали дыбом, на спину вернулись мурашки и тело начал бить озноб.
- Замёрзла? - удивлённо и в тоже время заботливо поинтересовался Тимофей, отпустил и стал растирать мои плечи. Секундное оцепенение, и я резко вывернулась из рук парня. Схватила правой рукой левое предплечье и немигающе уставилась на Чудовище. То осторожно отступило на шаг. Вид у него был немого ошарашенный, но стоило мне заговорить, снова вернул свою ледяную маску.
- Меня от тебя трясёт! Ты Чудовище! - решила быть откровенной. Вдруг до его больного мозга, наконец, дойдёт, и он оставит меня в покое?
Эх, мечты-мечты. По потемневшим холодным глазам вижу, что не оставит. Кажется, своим поведением я, наоборот, только привлекаю его внимание. И это очень плохо. Надо срочно что-то делать.
- Я и вправду такой страшный? - от его тона захотелось втянуть голову в плечи и вжаться в стену, но себя удалось перебороть. А ведь раньше была смелее и таких типов делала на раз-два. Что же со мной случилось теперь?
В который раз за эти двенадцать дней на меня набросились воспоминания, и снова захотелось стать маленькой, невидимой и неслышимой. Весь запал угас, оставив только пустую апатичную оболочку Оксаны Родионовой, дуры и стервы.
Морозов тоже заметил эту перемену. Он всегда всё замечал. Любую мелочь. И этим выводил меня из себя. Ну, и плевать. Сейчас на всё плевать.
Обхватила себя руками и попыталась сжаться в комочек, обошла парня и вернулась на кухню. Села на стул и невидяще уставилась в свои записи о Тимофее.
Он пришёл следом. Сел и принялся сканировать взглядом.
Подняла глаза и поняла, что снова падаю в ледяную пропасть.
На этот раз первым зрительный контакт прервал её хозяин. Заморгал, затряс головой и зло выругался. А ещё мне говорит, чтобы не материлась...
- Что ты хочешь знать? - спустя долгую минуту спросил парень со скорбным вздохом. Апатию как ураганным ветром сдуло. И, судя по всему, на Морозова. Карие глаза потускнели, плечи опустились и выражение лица... словно маленький мальчик, которого лишили детства.
Надеюсь, я не права.
- И ты расскажешь всё, что я захочу? - осторожно уточняю.
- То, что посчитаю нужным, - ничего не выражающий тон.
- Ладно, - собралась я, подтягивая к себе лист и ручку. - Тогда давай начнём с твоих увлечений.
- Я реконструктор.
- Кто? - ошеломлённо выдохнула я. Апатию полностью затмили любопытство и какое-то шальное веселье. Эк меня мотает...
- Реконструктор - человек, воссоздающий определённый исторический момент, - пока я укладывала столь несовместимое с Морозовым хобби в голове, механически процитировал он.
- Я знаю, кто такие реконструкторы, но ты... Значит, занимаешься воссозданием рыцарских турниров? - загорелась я. Мне так нравится смотреть, как на таких мероприятиях машутся мечами, а конные бои...
- Типа того, - мрачно согласился Тимофей, поняв, что мне эта тема интересна.
- Это же круто!
- Круто. Ещё вопросы будут?
- Ах да, вопросы, - спохватилась, быстро записывая полученную информацию на листок. Теперь понятно откуда в ботанике... ладно-ладно, в псевдоботанике столько силы. Поди, потягай меч и доспехи...
Так, Ксюха, выдохнула, успокоилась и вернулась к делу.
- А что насчёт родителей?
Ой, кажется, зря вернулась к делу. Лучше бы и дальше говорили про реконструкторов. Морозов застыл, сильно напомнив готовую к броску змею. А вот на лице не дрогнул ни один мускул. Только глаза полыхали ненавистью.
- Прости если я...
- Всё нормально, - солгал парень, выдавив улыбку. Понимаю, сейчас он не специально, но от неё захотелось провалиться под землю и больше никогда не попадаться на пути её хозяина.
- У меня нет родителей. Мать умерла, когда мне было двенадцать. Отец... я его никогда не знал и знать не хочу. Всё? Твоё любопытство удовлетворено?
Машинально кивнула. Морозов резко поднялся, едва не уронив стул, скинул в рюкзак свои вещи и, ничего не говоря, вышел с кухни. Потом громко хлопнула входная дверь. Тимофей ушёл, оставив меня с гнетущим чувством стыда. Могла же догадаться, что есть нечто...
Но куда тебе, Ксюха! Тебя как обычно заботят только свои интересы.
Подобное было впервые. И сильно бесило. Нет, не сильно.... Не существует подходящего слова, чтобы описать степень моей злости... на саму себя.
Впервые я с нетерпением ждала прихода Морозова. Даже без будильника подскочила в шесть утра в субботу и начала бешено носиться по квартире, придумывая, что же приготовить для парня. В качестве извинения, разумеется. То, что я задела его больную тему, и дураку понятно. Раньше, год-два назад, и не обратила бы внимания: высказалась и прошла мимо. Сейчас же многое изменилось. Я изменилась. И если говорить честно, как бы Морозов не раздражал, не выводил из себя и не выбешивал, они с Максимом, в какой-то степени, стали мне друзьями.
Врагу таких друзей не пожелаешь, и всё же...
Обычно по выходным (сужу по двум предыдущим) Тимофей приходил ближе к обеду и прямо с порога начинал со мной собачиться. Было такое чувство, что он заходил исключительно выпустить пар, потому что нормально работать после подобного стресса я не могла. Да и он тоже особого рвения не проявлял. В итоге мы расходились уже через час, оба злые и с полностью испорченным настроением. Однако это не мешало Чудовищу приходить на следующий день и снова рычать на меня.
И пусть приходит сегодня - даже не стану с ним пререкаться. Мне нужно извиниться.
В час дня я не отходила от окна, отчего-то боясь пропустить приход парня. Ещё и вспомнилась противная детская привычка грызть ногти. А его всё не было...
Господи! Да мне в жизни не было так стыдно...
Что я говорю? Было! Стыдно, больно, страшно, но это сейчас казалось настолько мелким по сравнению со случившимся. Обида Морозова затмила всё. И меня бесило непонимание вопроса: почему? Он же наглый высокомерный ублюдок, заботящийся только о своём развлечении. А я для него отличный клоун!
Зарычав, схватила миску с салатом и... поставила её обратно. К чему столько ненужных эмоций? Битьём посуды делу не поможешь. Нужно просто ждать. Морозов никуда не денется, придёт. Вчера, уходя в спешке, он забыл мобильник.
Я вышла в коридор, аккуратно, словно это была гремучая змея, взяла старенький телефончик с разбитым экраном.... И едва его не уронила, когда он ожил в моей руке. Из динамика полилась незатейливая мелодий, а на экране, трещины которого перечёркивали первые две буквы, высветилось имя "...гения".
Брать - не брать?
Кто я такая, чтобы отвечать на звонки Морозову? В секретарши не нанималась! Забыл свой мобильник, вот пусть теперь и мучается неизвестностью!
Чёрт! Кто эта "гения"? Сестра? У Тимофея её нет. Девушка? Да кто вытерпит характер Ледяного Чудовища?
Телефон замолчал, сам того не зная, принося мне облегчение. Но не прошло и пары секунд, как мобильник тихо пискнул и ярко мигнул дисплеем, оповещая своего хозяина о получении смс-ки.
Не удержалась, открыла.
" Возьми трубку, сволочь! " - гласило гневное послание. Адресат всё тот же, только на этот раз в строчке отправителя имя высвечивалось полностью. Евгения.
Не успела я закрыть смс-ку, бурча нелицеприятные вещи в адрес Морозова, как мобильник снова начал трезвонить. Захотелось бросить его об стену, но вместо этого, нажала на кнопку приёма.
- Слушаю... - ласковым сонным голосом, проворковала я. В трубке повисло молчание.
Похоже, всё-таки девушка, и она только что уличила своего парня в измене. Со мной.
- Кто это говорит? - раздался из динамика звенящий металлом женский голос.
- А кому Вы звоните, милочка? - нахально поинтересовалась я.
- Тимофей, если это шутка, то она явно не удалась! Возьми трубку! - повысила голос девушка. Наверное, чтобы Морозов, если бы тот стоял рядом, услышал. К сожалению, а может и к счастью, Чудовища рядом не наблюдалось.
- Прости милочка, но Тимка сейчас в душе и не может тебя слышать. Передать ему что-нибу-у-удь? - говоря это, я сладко потянулась, а в конце зевнула. - Прости, ночка была бессонная...
Договорить не успела - трубка запела короткими гудками, а я, удовлетворенная местью, сунула телефон Морозова в карман штанов и вернулась на кухню, рассматривать через мокрое стекло мрачный двор.
В тот день Тимофей так и не появился. Как, впрочем, и в воскресение.
В понедельник в институте псевдоботаника я тоже не увидела, хотя и незаметно дежурила перед каждой парой у кабинета, где должна была собираться его группа. Максим был на месте и вёл себя как обычно: шутил, заигрывал с девушками, улыбался и веселился, но пару раз я всё же замечала, как он нервно оглядывался по сторонам. А ещё Смольный много звонил. Но, судя по его лицу, трубку вызываемый абонент не брал. Если он пытался вызвонить Морозова - это бесполезно. Мобильник парня сел прошлым вечером, а зарядки к нему у меня не было.
Может, подойти, рассказать, чтобы не нервничал? И чтобы я не нервничала. Сегодня мы с Чудовищем должны были сдавать Ознобину нашу совместную работу.
"Какая, к чертям, работа?!" - одёрнула себя и снова приклеилась взглядом к Смольному. Надо рассказать. Или...
Максим решил эту дилемму сам. Увидел меня, выглядывающую из-за угла, и с угрожающим видом направился к моему ненадёжному убежищу.
Убегать и прятаться не стала. У меня есть цель: найти Морозова и извиниться. А Максим просто обязан знать, где носит его чокнутого дружка. Да если и не знает, адрес пропавшего Чудовища я из парня вытряхну!
- Родионова, пошли-ка, отойдём.
- И тебе привет, Макс, - тон вышел совсем недружелюбным.
Максим грубо схватил меня за локоть и потащил к ближайшей аудитории. Заглянул, проверил и втолкнул в помещение.
- А теперь поговорим, - он плотно прикрыл за собой дверь, скрестил руки на груди и упёрся в меня кровожадным взглядом. Я неосознанно поёжилась и обхватила плечи руками.
- Вижу, кто-то что-то знает, - злобно бросил Максим. - Где Тима?
- Понятия не имею, - пожала плечами и заставила себя успокоиться и расслабиться. Максим мне ничего не сделает. Вот был бы на его месте Морозов, этот смог бы, а Макс...
Смольный сжал переносицу, потёр подбородок и глубоко вздохнул.
- Слушай, Оксана, если ты что-то знаешь, лучше скажи. Я не Тимка, силу применять не буду, но и церемонится сейчас не стану.
- Да поняла уже, - буркнула я и уселась на ближайшую парту. Максим подошёл почти вплотную, упёр руки в столешницу по обе стороны от меня и приблизил своё лицо. Причём так, что пришлось прогибаться назад, чтобы не столкнуться с ним лбом.
- Говори всё, что знаешь, - угроза клокотала в его голосе, а вот во взгляде... Бр-р-р. Только этого не хватало. Неужели Максу не на ком выплеснуть свою сексуальную активность?
Я упёрла ладони в грудь парня и чуть толкнула.
- Дистанцию держи.
- Рассказывай! - надавил Смольный, не думая шевелиться. Тоже, что ли, реконструктор? Откуда в этих парнях столько силы?
Фыркнула, снова отклонилась, вытаскивая из кармана телефон Морозова, и сунула под нос Максиму.
- Вот. Твой дружок забыл у меня в пятницу.
Макс тут же выхватил мобильный и начал тыкать в кнопки.
- Расслабься, он вчера сел.
Смольный замер, одарил жёстким взглядом и снова навис надо мной.
- Рассказывай.
- Что ты о нём так беспокоишься? Мне казалось, в девятнадцать парень может сам о себе заботиться. Без всяких нянек.
Телефон Морозова грохнулся об пол, а руки Максима до боли сжали мои плечи и несколько раз встряхнули. Голова задёргалась как у китайского болванчика и перед глазами всё поплыло. С детства не люблю подобные встряски. Меня, вообще, на кочках начинает мутить.
Слава Богу, отпустил. Жаль не отошёл. Я зажмурилась, сглотнула и несколько секунд сидела неподвижно, слушая зловещее пыхтение парня над собой.
- Ксюш, - мягко заговорил Максим - куда-то исчезла вся злоба, осталась только паника. Я приоткрыла правый глаз и опасливо осмотрела через образовавшуюся щёлочку растревоженного парня. Что же мог в прошлом натворить Тимофей, что Макса сейчас едва ли не трясет?
Решила больше не тянуть и всё рассказала...
- Ты дура! - авторитетно заявил Смольный и заходил туда-сюда, раздражая своим мельтешением. Знал бы он, насколько я согласна с его мнением!
- Бывает, - тихо вякнула я и удостоилась гневного взгляда парня. Видимо, ошиблась, когда причислила Макса к белым и пушистым. Они с Морозовым два Чудовища, только один этого не скрывает, а второй маскируется под весельчака и добряка.
Максу я рассказала всё, кроме памятного разговора с некой Евгенией. Меня до сих пор одновременно распирают злость и гордость за содеянную шалость. Может, на всякий случай уточнить у Максима, кто это такая, а то потом...
Отмахнулась от этой глупой идеи. Плевать! Будем считать, что я отомстила Морозову за всё и сразу.
Но извиняться за родителей всё равно придётся. Я так хочу! По себе знаю, каково это: терять близких. Да, и пусть моя мать меня бросила, а не умерла - это тоже тяжело, особенно для пятилетней девочки, которой говорят, что мама больше не придёт. Не будет рассказывать сказки перед сном, не поцелует, не скажет, что любит.
"Мама не вернётся, мы ей больше не нужны", - огорошил нас с братом отец и с головой ушёл в работу, чтобы доказать, что он не хуже. В тот момент ему была нужна поддержка, и мы с Кешкой старались, как могли. Получали только лучшие оценки, примерно себя вели, не просили ничего, обходясь старыми вещами. У нас не было денег даже на приличную одежду. Неделями питались одними макаронами, которые варила пятилетняя неумеха. А отец вкалывал, как проклятый, появляясь дома только чтобы помыться и переодеться. Он восстанавливал свой разрушенный бизнес. И добился своего. Доказал себе и другим, что он лучший. Потом из мести разорил компанию мужика, к которому ушла мать. А она...
Как только поняла, что империи её нового "любимого" мужа пришёл конец, ушла к другому. Отличная у меня мама. Мечта любой дочери.
В горле застрял противный давящий комок, вечный предвестник слёз. Детская обида была очень сильной, чтобы иногда напоминать о себе и сейчас. Я сжала кулаки - короткие ногти впились в кожу ладоней, лишь немного отрезвляя.
Но, пару секунд спустя, из накатившей апатии меня легко вывел Смольный, его пристальный взгляд буквально вырвал из хватки ядовитых детских воспоминаний.
Быстро стёрла влагу с глаз и высокомерно посмотрела на парня.
- Прости, если напугал, - записав моё состояние на свой счёт, извинился Максим. Я только хмыкнула и мотнула головой. Макс удивлённо приподнял брови.
- Ты здесь ни при чём, но ты можешь кое-чем помочь. Знаешь ведь, где живёт Тимофей?
- Даже не думай! - выставив руки перед собой, отрезал парень, развернулся и зашагал к двери.
- Сам съезжу, и если он опять...
- Что опять? Я с тобой! - бегом догнала его и вцепилась в руку Максима.
Он остановился, бросил на меня убийственный взгляд, встретился с точно таким же и вздохнул.
- Я тебя не повезу.
- И не надо, скажи адрес, сама доберусь.
- Нет! - попытался освободить свою руку из моих цепких пальцев. Не смог, а больно мне делать не захотел.
- Оксан, отпусти по-хорошему.
Нет уж, дорогой друг моего врага! Ты меня к нему отвезёшь!
- Решила снова вывести его из себя? - видимо, заметив светящуюся в моих глазах решимость, спросил Максим.
- Я хочу извиниться, - сквозь зубы прорычала я, давясь внезапной обидой. Они думают, что Ксения Родионова безжалостная и бездушная стерва? Да, я стерва. Однако и у меня имеются понятия о кое-каких рамках. Если не получится с Максом, пойду в деканат и там потребую адрес Морозова. Помнится, он именно так узнал мой.
- Хорошо, - обречёно сдался Смольный. - Только если...
- Заткнись и вези! - рыкнула я и подтолкнула парня к выходу из аудитории.
***
Интересно, простит ли мне Смольный свою испорченную репутацию?
Один вид облезлой ботанички, садящейся в его дорогущую машину, многих ввёл в праведный ступор. Нет бы лил дождь! Тогда бы студенты сидели по своим корпусам и не пялились бы на нас выпученными от удивления глазами. Но, как назло, кто-то там наверху перекрыл волшебный кран, и сырость теперь плескалась исключительно под ногами.
- Прости, я только что запятнала тебе репутацию крутого мачо, - повинилась я, когда мы выехали со стоянки института.
- Плевать, - отмахнулся парень и включил музыку. Никогда бы не подумала, что Смольный слушает Моцарта. Ему бы больше подошёл какой-нибудь "Рамштайн". Но дело не моё, пусть слушает хоть хоровое пение, главное, чтобы отвёз к Морозову.
- Нам долго ехать?
- Что? - встрепенулся парень.
- Ехать далеко спрашиваю? - повторила вопрос без лишних эмоций - он и так напряжён, как сжатая пружина. Того и гляди руль сломает, вон, как побелели пальцы.
- Минут десять. Посиди, пожалуйста, тихо.
- Да пожалуйста! - зло пробормотала я, вцепилась в ремень безопасности и отвернулась к окну. Буду слушать музыку!
Определённо мне больше нравится добрый Максим. Ну, теперь-то хоть понятно, как они дружат столько лет. Два сапога пара.
Мысленно обозвала Смольного идиотом и решила заняться нужным делом: пялилась в окно и запоминала дорогу. Зачем? А вдруг пригодится. Да и в принципе, ничего просто так в мире не происходит. И раз я сейчас туда еду, это кому-нибудь надо.
Машина резко тормознула, я полетела вперёд и едва не была задушена ремнём безопасности.
- Жива? - любезно поинтересовался улыбающийся парень и, не дожидаясь ответа, заглушил двигатель и выскользнул на улицу. - Пошли, королевна.
Я в ответ прошипела ругательство и поспешила высвободиться из удушающих объятий ремня.
- И, Родионова, - заглянув в салон, с угрозой добавил Смольный. - Если из-за твоей неуёмной любознательности он снова начал... и пусть он будет дома! - и захлопнул дверцу, оставляя меня в недоумении. Что Морозов снова начал? Курить? Так он мне всю кухню прокурил, и плевать ему было на моё мнение! Это ещё кто кому должен претензии предъявлять!
Наконец, выбравшись на улицу, порадовалась, что который день подряд хожу в резиновых сапогах. Максим припарковался в луже.
- Ты идёшь? - крикнул парень.
- Иду-у, - протянула я, вспоминая композицию, поставленную на звонок Морозова. "Я иду за тобой", - пронеслось в голове. И ведь, вправду, иду...
Максим терпеливо дожидался меня у подъездной двери, которую, пока я барахталась в луже, успел открыть. Жаль, код бы мне пригодился.
- Нам на какой? - дожидаясь приезда лифта, миролюбиво поинтересовалась я.
- Пэнтхаус, - сгримасничал Максим и отвернулся, рассматривая картинку на стене.
Значит, шестнадцатый. Оказывается, Морозов проживал в точно таком же доме, как и я, только в противоположном от института направлении. И действительно, если ехать из "Сдвига", до его убежища добираться быстрее, чем ко мне. Непонятно, чего тогда так истерил по этому поводу?
- Проснись и двигай! - рявкнул мне на ухо Смольный. Я испуганно вздрогнула и одарила заходящего в лифт парня испепеляющим взглядом. Так, блин, задумалась, что не заметила, как подали наш транспорт. И почему приехал не грузовой? Там места больше. А теперь надо несколько минут находиться в крошечной коробке с не таким уж и милым парнем, каким он представляется окружающим.
- Долго ждать? - высунулся "милашка" из кабинки. В очередной раз попросив терпения, поплелась к нему.
- Поехали, - заходя в лифт, буркнула я и нажала на кнопку шестнадцатого этажа. Будь моя воля, Морозов жил бы на первом...
Но, несмотря на опасения, Максим во время продолжительного подъёма ко мне не приставал. Стоял, сведя брови на переносице, и о чём-то усердно думал. Я расслабилась и тоже задумалась: а что, собственно, говорить Морозову? Как извиняться? И нужны ли ему мои извинения? Может, он банально нажрался в приступе обиды и теперь отсыпается после алкогольного загула?
Лифт дёрнулся, остановился, и створки неохотно поползли в стороны. Максим подтолкнул меня вперёд и с грозным видом направился в сторону лестницы.
- Хэй, а... Макс, подожди! - бросилась за парнем, за которым хлопнула дверь. - Квартиры в другой стороне!
- А мы не в квартиру идём, - ошарашил Смольный. Я замерла с открытым ртом и непонимающе смотрела, как он поднимается ещё выше, на чердак. Дёрнул железную решётку - не открылась. Просунул руку между двух прутьев, пару секунд шарил с той стороны, пока не раздался тихий щелчок и дверь распахнулась.
- Я туда с тобой не пойду, - попятилась я.
- Твоё право, - безразлично дёрнул плечами Максим и нырнул в темноту.
- Ма-а-акс, - осторожно позвала я, вытягивая шею. Никто не ответил.
Пытается напугать? Или это они на пару с Морозовым придумали весёлое развлечение? Ну, да, издевайтесь над наивной Ксюшей, как хотите. Вот только я туда не пойду! Бред какой-то! Морозов не может жить на чердаке. Кто, вообще, живёт на чердаке?! Это нарушает все нормы пожарной безопасности!
Я сильно тряхнула головой, сдула со лба чёлку, прилизав её на левый бок и на всякий случай сменила очки на контактные линзы. Первые будет жалко, если разобью. Где ещё найду подобный раритет? На заказ - долго. Однозначно пора делать коррекцию зрения.
Поняла, что тяну время и ищу отговорки, чтобы не лазить в эту чёрную дыру. Ладно, Ксюха, не трусь, ничего страшного с тобой не сделают. А раз Максим так долго не возвращается, значит, хозяин сих хором... дома. В голове не укладывается, что место жительства может быть... таким.
Поправила рюкзак и, задержав дыхание, несмело полезла на чердак. Будем считать это весёлой забавой, когда ещё удастся побывать в комнате ужасов?
Как ни странно, всё оказалось не так уж и страшно. Стоило пролезть в решётку, пройти на ощупь по ступенькам вверх, и я наткнулась на ещё одну дверь. Мощную, железную, с огромным висячим замком, болтающимся на ручке.
Потыкала пальцем замок и уважительно присвистнула. Эту орясину никаким ломом не сбить. Потянула дверь на себя, та с тихим скрипом поддалась. Ну, вот и момент истины. Либо сейчас они оба выпрыгнут на меня и попытаются напугать, либо Морозов самый психованный псих в мире.
Я осторожно просунула голову в появившуюся щель и в лучших традициях дешёвых фильмов ужасов поинтересовалась:
- Есть кто?
Мне, разумеется, не ответили, только в глубине чердака что-то глухо брякнуло. Перед глазами сразу появилась картинка, как Морозов стукнул лучшего друга по голове и теперь с маниакальным выражением на лице тащит его в своё паучье логово, чтобы замотать Макса в куколку и потом съесть...
Обозвала себя дурой и вошла внутрь. Дверь закрылась, стукнув меня по заду. Будто специально подталкивает. Прямо мурашки по всему телу.
- Это не смешно. Это реально не смешно, - нравоучительно говорила я, надеясь быть услышанной. Но пока ничего более кошмарного, чем мои фантазии, впереди не наблюдалось. Просто полутёмное помещение, свет в которое проникал через несколько покрытых слоем пыли окон. А ещё впереди тускло горел электрический свет. Туда-то я и направилась.
Первое, что ощутила - жуткий запах сигаретного дыма. Такое чувство, что здесь несколько дней непрерывно курили человек двадцать.
Нацепила на нос ворот толстовки и вошла в пустой дверной проём.
Единственная лампочка освещала небольшое пространство, отгороженное наскоро сбитыми из фанеры и досок тонкими стенками. Имелось окно, но его обстоятельно занавесили тёмным покрывалом. В углу напротив окна валялся всякий хлам, в том числе несколько мечей, кольчуг и ещё какие-то непонятные для меня вещи. Рядом стоял грубо сколоченный стол, заваленный бумагами, из-под которых выглядывал край ноутбука. Такой же грубый стул стоял полубоком, вмещая на себе настольную лампу без лампочки. Всю правую стену занимала напольная вешалка, как в супермаркетах, радуя не особо большим разнообразием тёмных вещей. Под ней несколько пар ботинок и... и всё. Или почти всё.
Под окном располагался королевского размера матрац, на котором полусидя развалился сам хозяин сего безобразия. Макс возвышался над Тимофеем, как скала возмездия, и пытался что-то вбить в дурную голову друга, но тому было всё равно. В ушах - наушники от плеера, в зубах - сигарета... и полупустая бутылка из-под пива у изголовья.
- И он здесь реально живёт? - отмахиваясь от сигаретного дыма, непонятно у кого спросила я. Однако этот простой вопрос произвёл куда больше эффекта, чем вся грозная тирада Максима. Морозов встрепенулся, вырвал наушники из ушей, сунул недокуренную сигарету в пустую консервную банку, изображавшую пепельницу, и намертво вцепился в меня взглядом.
- Что она здесь делает? - слова выходили из него рывками, и можно было с уверенностью сказать: Морозов в ярости. Или в одном шаге от неё.
Значит, он не хотел, чтобы я знала вот про это? Такого адреса мне бы точно не дали в деканате.
Несколько долгих-долгих секунд (а может и минут), я играла с Чудовищем в гляделки, стараясь не потонуть и не задохнуться в глубине его почерневших глаз, потом всё-таки смогла отвести взгляд. Но одно для себя уяснила точно: сейчас никаких пререканий. Скажу, что хотела и уйду.
- Я пришла извиниться, - рассматривая мыски своих сапог, тихо сообщила я.
- Не понял? - привстал Тимофей. Максима он словно не замечал, а Смольный не будь дураком, отошёл в сторону, снял со стула лампу, переставив на пол, сел и притих. Похоже, ему тоже было интересно. Только зрителей сейчас не хватало.
- Я пришла извиниться, - повторила чуть громче и мельком взглянула на Морозова. На его лице читалось самодовольство.
- Не слышу, что ты там бормочешь, - Тимофей оттопырил ладонью ухо и подался вперёд. Захотелось посоветовать ему приобрести слуховой аппарат, раз такие проблемы со слухом. Смолчала.
- Я пришла извиниться! - громогласно объявила я и с вызовом уставилась на парня. Морозов, сродни чокнутому профессору, рассмеялся, запуская пятерню во вздыбленные волосы, и от души почесался. Вши у него там, что ли? Или скорее блохи, а может, ещё какая хрень. Поживи в этих условиях, и не такое заведется.
- Макс, она серьёзно? - впервые за всё время обратил он внимание на друга.
- Вид был решительный. Она меня чуть не загрызла - заставляла везти к тебе, - сдал Смольный.
Гад! Хоть бы врать научился!
Снова промолчала.
- Ну, раз так... - Тимофей почесал бровь и дружелюбно улыбнулся. - Извиняйся.
Словно рыба, несколько раз безмолвно открыла-закрыла рот. Слов не было, а те, что имелись для извинений не подходили.
- Я жду... Оксана, - продолжил издеваться Морозов. А в глазах такое удовлетворение...
- Я уже извинилась, - твёрдо произнесла я и развернулась, намереваясь как можно скорее покинуть... Сколько ни старалась, не смогла подобрать подходящего слова для этого местечка. Притон психопата? Хоть бы окно открыл, здесь задохнуться можно!
- Стой!
Всего лишь короткое слово, но сказанное так, что холодеет кровь в жилах. Я застыла, сглотнула и закусила нижнюю губу.
- Повернись.
Ещё один приказ - тот, кто его отдал за моей спиной. Разум твердил: "Беги!" - но тело не реагировало. Я не могла обернуться. Да я дышать боялась. Опять этот неконтролируемый страх...
Тогда Морозов развернул меня сам.
- Ты снова меня боишься... - прошептали его губы и расплылись в довольной улыбке. А в глазах - азарт хищника, загоняющего добычу.
Но я не добыча!
Тело среагировало моментально и рвануло прочь.
Слишком медленно. Морозов перехватил меня, так же, как тот гопник в "Сдвиге", прижал спиной к своей груди, и снова его ладонь оказалась на моей шее...
И обманчиво-ласковый шёпот в самое ухо.
- За что ты собиралась извиняться?
- Я обидела тебя, напомнив о родителях... - прошептала в ответ. Наверное, стоило бояться, только страшно больше не было. Даже наоборот...
Возникло непреодолимое желание сильнее прижаться к его телу, откинуть на него голову.
Пересилила, теперь уже до боли закусила губу, и наваждение отступило. Начало трясти, как в лихорадке, а Тимофей вновь принялся растирать мои плечи.
- Я принимаю твои извинения, - шепнул он, перестав быть опорой для моего заледеневшего тела. И я сорвалась с места.
Не помню, как добралась до улицы. Кажется, пробежала все шестнадцать этажей, напрочь позабыв о лифте, но оставаться там, наедине с ним...
"Он был не один, дура!" - напомнила себе и схватилась за голову. Что сейчас было? Не хочу, чтобы подобное повторялось!
Хочу!..
Хочу... домой!
Я бешено заозиралась по сторонам и побежала на шум дороги, виднеющейся сквозь деревья. Поймала машину, назвала адрес и свернулась калачиком на заднем сидении.
- Ты не переборщил? - пребывая в лёгком шоке от увиденного, спросил Макс.
Тимофей громко выдохнул, провёл рукой по лицу и на негнущихся ногах добрался до матраца. Сел и уставил в одну точку. Ту, где в темноте исчезла Ксюша.
- Тим? - так и не дождавшись ответа, позвал Максим.
- Нормально, - сглотнув, отозвался Морозов. Рука потянулась к сигарете, выглядывающей из пачки, но он остановил себя. И без того дышать нечем.
- Макс, открой окно.
- Слушаюсь, Ваше королевское Величество, - поднявшись со стула, Макс сердито отвесил глумливый поклон и прямо по матрацу, не снимая ботинок, дошёл до окна. Рывком стянул покрывало и резко распахнул раму. В комнату, если хоть один нормальный человек сможет назвать это комнатой, ворвался свежий и сырой осенний ветер, выгоняя наружу сигаретный дым.
Максим, не стесняясь, уселся рядом с другом и протянул старую разбитую мобилку.
- Твой.
- А я думал, потерял, - забирая телефон, безрадостно хмыкнул Тимофей и нажал несколько кнопок.
- Ты его у Оксаны забыл. Сел.
- Она не любит имя Оксана, - машинально поправил Морозов.
- Оу... даже так...
И несколько минут молчания, когда каждый обдумывал своё.
Тимофей по-прежнему пребывал в неподвижности. Максим старался держать себя в руках, чтобы снова не начать орать на друга. Пора было объясниться.
- Сам расскажешь? - вытащив из пачки сигарету, наконец, начал серьезный разговор Смольный. Переломил её пополам и отправил в пепельницу. Такая зависимость Максиму не нравилась. В общем-то, как и любая другая. Но лучше так, чем порошок или таблетки.
- Нечего рассказывать. На работе был, потом здесь, - наблюдая за действиями друга, покаялся Тимофей. Макс недоверчиво вздёрнул бровь, отправляя в банку-пепельницу очередную"казнённую" сигарету. Потом вздохнул и чуть нервно рассмеялся.
- Да, точно. Сейчас ты скажешь, что приезжал, но меня здесь не было.
- Тим.
- Отвали. Я чист. Это всё Ксюха...
Максим скривился. Сам ощутил на себе разрушительное действие... Ксении, раз девушке так больше нравится. А когда сегодня в аудитории был к ней настолько близко...
- Она меня бесит, - непреклонно заявил Тимофей и крепко зажмурил глаза. Открыл и со злостью ударил кулаком по матрацу. - Стоит ей появиться рядом, хочется злить стерву. Ипугать. Я кайфую от эмоций, которые появляются в её глазах в такие моменты. Ум-м-м... - обхватив голову руками, простонал он. - Кажется, я подсел на другой наркотик.
- Кажется, ты просто влюбился, - констатировал Максим и облёгчённо выдохнул. Как гора с плеч. Наркотик по имени Ксюша в пределах разрешенного. Главное, теперь самому на него не подсесть. Малышка удивительна. Не похожа на других. Ну, разве только на Тима. Но это легко поправить.
А надо ли? Отбирать понравившиеся игрушки у лучших друзей... точнее единственного друга, ради того, чтобы переспать с девушкой, не в его правилах. Красоток вокруг полно... Та же Женька, положившая глаз на Тима. Но такая, как Ксения, одна.
Макс сломал последнюю сигарету и с горечью посмотрел на Тимофея. Он сидел с ошарашенным видом и что-то беззвучно шептал. Похоже, пытался просчитать, как подобное могло случиться и случилось ли вообще.
Дата добавления: 2015-11-30; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав