Глава 37 Финал! 1 страница

Финальный концерт писался под: 1 песня - песни группы Fun (в основном под «Some nights»), 2 – навеяна scorpions – send me an angel и darren hayes - insatiablе; воспоминания - под «O, Death».

- И наконец! Последние участники сегодняшнего вечера!! Группа, получившая приз зрительских симпатий!! Поприветствуйте участников команды «Шиноби»!!!
Оглушительный громогласный рев толпы. В звездное небо взлетают многочисленные разноцветные огни, вся центральная площадь Конохи забита под обвязку, некоторые особо полоумные фанаты не оставляют попыток вскарабкаться на сцену, с которой их снимают твердые железные руки охранников, оцепивших сцену. Но даже они не в силах справиться с вездесущими папарацци. Кажется, что последние везде – в гримерке, за сценой, на сцене, в объятиях вышибал… Попискивают, щелкают камерами, лезут как мухи, спрашивают о всякой ерунде… Но это от того, что они пока не сумели добраться до главных гостей вечера - Акацки, которых, естественно, от посягательств на личную жизнь охраняют куда лучше, чем нас.
Уже три часа ночи, но в городе светло как днем. Наша группа, выступающая последней, с энтузиазмом выходит вперед. На центральной площади над сценой вывешен огромный интерактивный экран, на котором транслируется шоу. Мы быстро обмениваемся взглядами, киваем друг другу, шепчем напоследок подбадривающие слова, наши девчонки дарят каждому поцелуй на удачу, и я практически не ревную Саске, когда Сакура робко прижимается губами к его щеке. Учиха ловит мой взгляд, и я успокаиваюсь, когда понимаю, что все действительно в порядке. Его приветственная речь, обращенная толпе, легкое прикосновение к черной гитаре, прикрытые на мгновение черные глаза… Дотрагиваюсь до ожерелья на своей шее. Краем глаза замечаю, как нервно переступает с ноги на ногу Сай, как Хината накручивает прядь волос на палец и вздрагивает от приободряющего хлопка по ее плечу Кибы, как Чеджи вертит ловкими толстыми пальцами барабанные палочки в предвкушении, вижу кивок Шикамару, возвещающий о полной боевой готовности, Шино, шевелящий в воздухе пальцами, улыбающийся Саске...

Пять дней назад…

- Честно говоря, я уже совершенно не волнуюсь по поводу финала, - призналась Сакура, помешивая свой молочный коктейль соломинкой. Я не знаю, о чем они там с Саске разговаривали, но через полчаса они вместе появились на пороге Ичираку, где наша компания уже заняла себе столик. Девушка время от времени с грустной улыбкой смотрела на Саске, севшего рядом со мной. Учиха же как ни в чем ни бывало разложил перед собой кипу бумаг и принялся их изучать, прихлебывая кофе, и время от времени тыча в отдельный лист, предлагая нам очередную песню. С тех пор как он сжег все свои дневники, Саске перешел на отдельные листы, которые вечно путались и терялись. Он психовал по этому поводу, но новый дневник заводить почему-то не решался, предпочитая запихивать все в одну папку для бумаг: и работу над Шаринганом, и слова и музыку песен, и свои извечные карикатуры...
- Ха-ха! – Киба чуть не расплескал свой коктейль. Хината растерянно смотрела на него. На меня. На Саске. На всех нас. И молчала все это время. Я уже немного начал переживать насчет нее, ведь Хината… Черт, мне не хотелось видеть ее такой. Она выглядела расстроенной, даже больше, чем Сакура. Ее не было с нами в момент признания из-за задержки великой Митараши-сама. Хьюга была в огромной растерянности, когда увидела, как я собственнически накрыл руку Саске своей, привлекая его внимание к одной песне. Она машинально подошла к нам и почти рухнула в предложенный Кибой стул. К ее чести, она довольно быстро оправилась от шока. Но все равно выглядела ужасно подавленной. – До него осталось пять дней, а у нас нет ни песни, ни слов, ничего! И что самое смешное – я тоже не парюсь, ха-ха!
Он залпом проглотил напиток и подозвал официанта заказать следующую порцию. Киба хитровато посмотрел на нас и что-то зашептал парню в ухо. Тот кивнул и удалился.

- Ну так ты ведь и не выступаешь, - заметил Шикамару.
- Но это не значит, что меня не волнует судьба нашей команды, - резонно ответил Инузука. – Знаете, я кое-что понял насчет произошедшего сегодня и нашего скорого концерта!
Все взгляды невольно сместились к нему. Даже Саске оторвался от своих дел. Я знал, что несмотря на показушное пофигительное отношение к мнению окружающих, Саске на самом деле довольно болезненно реагирует на их слова. Особенно на слова и мнение своих друзей. Он упрямо и даже агрессивно сжал губы, готовясь к нападкам и не желая отступать от своего решения. И это, черт побери, было здорово, ощущать, его решительный настрой, доказывающий, что у нас с ним и впрямь все серьезно… Я заулыбался как идиот и сжал его руку под столом, переплетая наши пальцы. Учиха, не глядя на меня, легонько поглаживал мою руку пальцами. Типичная вызывающая ухмылка появилась на его лице.
- Мне плевать на то, выиграем мы этот конкурс или нет. Главное, что мы все вместе, живы и здоровы, - Киба встретился с взглядом Саске. Сосредоточенная складка между бровями последнего разгладилась. – Сидим здесь, черт побери, наслаждаемся жизнью и плевать я хотел на какой-то гребаный концерт! Я счастлив, что мои друзья здесь, со мной!
Тут официант приволок к нашему столу несколько бутылок с текилой и кучу бокалов, и удалился. Киба улыбнулся своей хитрющей улыбкой, поднялся с места, разлил каждому по полному бокалу, и вытянул руку с одним из них в сторону Учихи.
- За тебя, Саске. За тебя, Наруто, - Киба кинул игривый взгляд на меня. – За вас! И, черт побери, я правда рад, что вы наконец разобрались в своих отношениях, но постарайтесь при мне не прелюбодействовать, ха-ха!
Саске хмыкнул, тоже поднялся, и их бокалы соприкоснулись гладкими боками в хрустальном звоне.
- Я… кхам, черт, - он слегка смутился и откашлялся. Ребята с улыбкой смотрели на него. – Даже не знаю, что сказать. Я думал, что вы…
- За кого ты нас принимаешь? – прищурился Чеджи, добродушно ухмыляясь.
- Если мы уж сошлись с Саем с его причудами… - Шика покачал головой. Акаши недоуменно посмотрел на него, затем на прыснувшую Ино.
- Саске, все мы рано или поздно взрослеем, - изрек мудрую мысль Шино. – Мы, хоть и друзья твои, не вправе указывать тебе, как жизнь свою ты должен прожить…
- Мы хотим сказать, что мы примем любое твое решение, - перебила его Сакура. – Мы все равно будем с тобой, несмотря ни на что. К тому же… - она впервые за все застолье посмотрела на меня и улыбнулась. – Наруто, как и ты, наш друг…
- Наруто-кун, Саске-кун… - Хината, тщетно пытаясь совладать со своими голосовыми связками, подняла вверх свой бокал и слегка дрожащим голосом проговорила, умудрившись улыбнуться: – за вас!..
Ребята дружно подняли бокалы, и хотели было повторить тост, но неожиданно Саске быстро поправил:
- За всех нас! За нашу команду, за нашу дружбу и… и…
Он зажмурился, но искрящиеся прозрачные слезинки все же успели мелькнуть в его блестящих черных глазах. Саске счастливо выдохнул и, улыбаясь, посмотрел на меня. Я с трудом удержался от того, чтобы не обнять его, не прижаться к мягким губам своими... Наши руки все еще были сплетены. И ни я, ни Саске не торопились их отсоединить.
- Спасибо, ребята… - выдавил я, ощущая, как и мои предательские слезы просятся наружу.
- Ха-ха, куда уж вы без нашего благословения, - заржал Киба. Все мы, не удержавшись, прыснули и зашлись в дружном хохоте, снимающем все напряжение, всю нервозность, скопившиеся за последние дни, и дружно и звонко грянули бокалами.

После посиделок в Ичираку мы, немного поддатые и чрезвычайно веселые, направились прямиком на репетицию в гараж Саске, и там, под действием алкоголя на мозг Учихи и эндорфинов от поцелуев, которыми снабдил его я, пока мы бегали в дом за черной двенадцатистрункой, родились несколько песен. Шла сплошная импровизация. Мы совершенно не думали о финальном концерте, и играли, танцевали и пели лишь для того, чтобы повеселиться. И я сомневаюсь, что на следующий день мы бы вспомнили о всех тех совершенно новых песнях, если бы Шино не поставил свою камеру в рабочем режиме до начала продолжения банкета. Саске вопреки своим правилам не пить алкоголь, в этот раз решил обойти данный запрет, но я тщательно следил, чтобы он не напился до поросячьего визга, и наверное из всех нас именно ваш покорный слуга был самым трезвым в тот вечер. Шино, радостно и странно хихикая, смешивал текилу, захваченную из Ичираку, с различными напитками, купленными по дороге сюда. Хината старательно вешалась на шею Кибе, хотя смотрела почему-то на меня. Инузука недоумевал, но отстраняться не спешил. Шика и Ино не стесняясь целовались взасос, расположившись на гигантских динамиках и свалились оттуда от неожиданности, когда Саске, хитро поглядывая на них, быстро подсоединил провода к электрогитаре и забацал новый мотив. Сай весь вечер, наперегонки с Чеджи, хрустел чипсами (что было довольно таки странно, ведь до этого дня Акаши был приверженцем здоровой пищи даже больше, чем Саске), и запивал их той подозрительной зеленой жидкостью производства Абураме. Иногда мне кажется, что последний выбрал не ту стезю в жизни, и ему следовало большую часть свободного времени посвящать барменству, а не изучению каких-то букашек.
- Эй-эй, послушайте! – привлек всеобщее внимание Саске. – Наруто, иди сюда!
Он прокашлялся, прочищая горло, и запел. Я подскочил к нему, легонько стукнул по плечу, встретился со счастливым слегка мутным взглядом, и слова снова сами пришли мне на ум.
- Ребята, - подтолкнула остальных парней Сакура. Те, покачиваясь, устроились на своих местах и мы заиграли…

Я проснулся на кресле, стоявшем в углу, и с трудом пошевелил затекшей рукой. Осторожно повертел головой, наткнулся на шевелюру Саске, мирно дрыхнувшего на моей груди, и невольно улыбнулся. Погладил мягкие волосы. Нахмурился. Учиха спал отнюдь не спокойно, как мне показалось пару мгновений назад. Он часто-часто дышал, сердце его бешено колотилось. Саске беспокойно несильно дергался. От этого я и проснулся. Я коснулся его мокрого от холодного пота лба, убирая челку. Учиха вздрогнул и проснулся.
- Наруто… - растерянно пробормотал он и приподнял голову, встречаясь со мной взглядом.
- Кошмар? – тихо спросил я. Учиха медленно кивнул. Я обнял его и погрузился в воспоминания...

…После кремации тела Итачи все направились в особняк Учих. Я ехал в одной машине с Саске. Тот всю дорогу молчал, забившись в угол и сжимая до побеления костяшек пальцев искусно вырезанную урну с прахом брата. За рулем черной ламборджини Саске был Какаши. Возле него на переднем пассажирском сидении сидел Обито. С моего места с бокового зеркала было хорошо видно насупленное посеревшее и словно постаревшее сразу на несколько лет лицо Учихи Обито. Я прикрыл глаза. В голову настырно лезли воспоминания того дня, когда я по ошибке принял труп Итачи за Саске. Я открыл глаза и взглянул на последнего. Тот отвернувшись смотрел в окно. Пасмурное небо, заволокшееся тяжелыми низкими свинцовыми тучами, на миг ярко осветилось ослепляющей вспышкой. Лицо Саске, отраженное от стекла, озарилось неестественным сиянием. В черных глазах отразились всполохи сети молний, опутавших небо. Раздался гром, словно сотрясший весь небосклон. Крупные капли дождя редко забили по стеклу. Саске прикусил нижнюю губу и прижал урну к груди.
- Останови здесь, - неожиданно попросил Обито. Я вздрогнул и огляделся. Оказывается, мы пропустили вперед остальной кортеж, возглавляемый драгоценной хондой Какаши, за рулем которой сидел Джирайя, с которым ехала Рин, и поехали совсем в другую сторону. Какаши послушно и плавно затормозил возле огромных решетчатых ворот в кладбище. Мы посидели еще некоторое время в машине, прислушиваясь к граду капель дождя, пока Саске решительно не распахнул дверцу и не выбрался из машины. Под его ногами, обутыми в дорогие туфли, зачавкала мокрая свежая зеленая трава. Саске медленно направился к вратам. Обито задумчиво проводил взглядом его фигуру, прежде чем двинуться следом.

- Наруто? – тихо позвал меня Какаши. Я немного удивленно посмотрел на него и неосознанно сцепил руки в замок. С тех пор, как я вернулся сюда, в Коноху… домой, я еще ни разу не навещал могилы родителей. Я откладывал поход каждый раз, как только Джирайя или Какаши заводили об этом речь. Я старался не замечать их понимающих сочувственных взглядов. Старался… Я распахнул свои глаза, внезапно вспомнив обрывочные воспоминания своего детства. Не те ужасные картины, связанные с гибелью родителей, а те, счастливые, светлые, заставляющие вырываться наружу слезы радости, а не слезы горя и отчаяния, моменты. Вспомнил соус хабанеро, которым мама всегда заправляла свои блюда, вспомнил ее ворчания, когда она засекала наши с папой попытки скрыть от нее наличие гамбургеров, а потом, как она со смехом присоединялась к нам. Вспомнил, как папа возвращался домой и кружил меня по квартире, чуть не сшибая люстру над головой, как он увлеченно рассказывал о своей работе. Вспомнил их посиделки с дедушкой, а потом и с Какаши. Я словно слышал свой звонкий детский смех, видел перед собой улыбку матери, отражение солнца в ее ярких прекрасных волосах, услышал тихую песню, которую она пела перед сном… Вспомнил веселый смех отца, его добрые голубые глаза, свой отчаянный фанатизм и стремление походить на него… Я вспомнил своих родителей, чей облик, как мне казалось, навсегда, перечеркнули два трупа, вызволенные из толщи гнета воды. Я поднял свою голову и кивнул, зная, что Хатаке все поймет. Выбрался из машины и направился следом за Учихами. Я слышал тихие хлюпающие шаги Какаши, идущего за мной. Слышал тихий щелчок сигнализации, вспомнил ворчание Саске по поводу того, что он убьет того, кто навредит его тачке. Усмехнулся про себя и прибавил шагу.

Я догнал медленно бредущего, словно каждый шаг давался ему с трудом, с опущенными плечами Саске. Чуть позади него шагал Обито, к которому присоединился Какаши. Все вместе, молча, мы добрались до могил Микото и Фугаку Учих. Саске замедлил шаг и остановился. Мы стояли чуть позади него.
- Папа, мама… - его голос дрожал. – Брат…
Он опустился на колени, не обращая внимания на грязь, и поставил запечатанную урну между двумя небольшими надгробиями. Я заметил, как его ладонь на мгновение задержалась на поверхности урны, словно впитывая последнее тепло. Затем соскользнула и осталась безмолвно лежать возле нее. Опущенная голова склонилась еще ниже. Обито шагнул к нему, положил руку на плечо. Саске вздрогнул и медленно повернул голову, встречаясь с его взглядом. Тут уже шагнул вперед я, не в силах смотреть на то, каким беспомощным и словно обессиленным казался Саске сейчас. Я опустился на колени возле него и решительно и крепко стиснул его холодную руку. Учиха резко повернул голову в мою сторону. Сурово поджатые губы приоткрылись, и он тут же прикусил нижнюю, словно боясь, что не выдержит и сорвется в рыданиях, к которым он был близок как никогда. С моей стороны подошел Какаши, и встретился с взором Саске, до этого неотрывно смотрящего в мои глаза, словно цепляясь взглядом за последнюю ниточку, удерживающую его от падения в бездну. Дождь усилился. Водяные капли нещадно хлестали нас по спине, голове, одежда вся намокла и неприятно липла к телу, под ногами быстро образовывалась лужа, но наличие испачканной и мокрой одежды сейчас волновало нас меньше всего. Саске медленно кивнул и снова перевел взгляд на меня, потом посмотрел на дядю, вздохнул. Его рука вздрогнула в моей, и пожала в ответ. Он пристально вглядывался в выбитые надписи на мраморных надгробиях родителей. Я смотрел на его сосредоточенный профиль и тоже перевел взгляд на надпись. Увиденное слегка меня удивило, но я не стал вдаваться в расспросы.
- Саске, - тихо позвал его Обито. Нам уже пора было возвращаться.
- Я вас догоню, - также тихим, хриплым, словно не своим голосом ответил Саске. – Идите.
- Мы будем в северной части, - неожиданно сказал я. Учиха удивленно посмотрел на меня. Его взгляд уже не казался таким пугающе отстраненным.
- Хорошо, - кивнул он, снова поворачиваясь к мраморным плитам и урне, наполненной прахом.

Хотя я и был здесь только раз, во время похорон родителей, дорога словно сама вела меня к их могилам. Какаши и Обито следовали за мной. Я еще издалека увидел свою конечную цель. Мои шаги сами собой замедлились. Я уже не чувствовал себя настолько уверенно, но продолжал идти. Мне было немного стыдно из-за того, что я так долго не навещал родителей. Как ни странно горечь потери уже не так саднила мою душу, а воспоминания лишь отдавались легкой грустью. Даже о том последнем дне. С тех пор, как Саске отучил меня бояться. С тех пор, как он помог мне перебороть свое прошлое. С тех пор, как он ворвался в мою жизнь…
- Привет, - севшим голосом сказал я, остановившись у могил, и поморщился. Что я несу? Что за глупость я говорю? «Привет!» Это единственное, что я скажу им через столько лет?.. Я прикрыл глаза. – Простите… что так долго не приходил. Я… мне… черт побери, я даже не знаю, что сказать… - я всхлипнул то ли от облегчения, то ли от неожиданного спокойствия, настигнувшего меня. Изображения улыбающихся мамы и папы… Я глупо и слабо улыбался. – Я… скучаю… У меня все хорошо. Я, мама, - я улыбнулся сквозь слезы. – Я учусь в академии Конохи, я поступил на факультет музыки, и директриса все еще бабуля Цунаде, и я выступаю в группе, представляешь? Мои друзья… они самые лучшие, когда-нибудь я обязательно вам о них расскажу, - я вытер глаза тыльной стороной руки. – А еще… а еще я купил мерседес – он древний и мне пришлось хорошенько над ним поработать. Отец, видел бы ты его сейчас!.. Да, он оранжевого цвета, - я схватил рукой свою рубашку на груди, впиваясь пальцами в кожу. – И самое главное, мама, папа, я встретил человека, который очень много значит для меня. И - только не пугайтесь – его зовут Учиха Саске. Он… самый лучший на свете, - тихо прошептал я, прикрывая глаза. Мое волнение постепенно растворялось, чем больше я говорил. Я ощущал какое-то странное спокойствие и умиротворение, и совершенно не удивился, когда почувствовал, как знакомая хватка сжимает мое плечо. Я улыбнулся и открывая глаза встретился с взглядом Саске. Его лицо было мокрым, с идеального овала скатывались крупинки дождя. И не только, хотя Саске фиг в этом признается. Спокойный уверенный взгляд, словно мягко светящийся внутренней силой, теплой волной окатывал меня. Я схватил его за руку, внимательно всматриваясь в любимое лицо, проверяя, в порядке ли он. Саске перевел свой взгляд на могилы моих родителей.
- Я присмотрю за ним, - тихо, едва слышно серьезно пообещал он им. Я удивленно посмотрел на него. Вообще-то мне казалось, что это я должен буду сегодня беспокоиться за него и оказывать моральную поддержку. Какаши и Обито стояли немного поодаль и о чем-то разговаривали. Но меня это интересовало в последнюю очередь. Я придвинулся поближе к Саске и взял его ледяную руку в свою.
- Мы еще вернемся, - негромко пообещал я и сжал постепенно согревающуюся в моей руке ладонь Саске.

Когда мы приехали в особняк Учихи, Рин и Джирайя уже рассадили гостей по местам. Обито погнал нас переодеваться, а сам взял управление поминальным ужином в свои руки. Я успел заметить директрису Цунаде, с трудом узнал Орочимару в строгом черном костюме, некоторых преподавателей Академии и наших с Саске друзей. Те сновали от кухни к громадной гостиной, помогая Рин с сервировкой стола. Мы с Саске быстро и молча переоделись в его комнате и вышли. Учиха старался выглядеть суровым и недовольным тем, что его приказа не приходить сегодня к нему ослышался не только я, но и ребята, но даже невооруженным взглядом было заметно его облегчение. Он, после обязательной вступительной части, незаметно выскользнул на террасу. Через некоторое время туда же направился и один из членов Акацки – Кисаме. Я заинтригованный последовал за ним.
- О чем вы хотели со мной поговорить? – услышал я, не доходя до поворота, за которым скрылся Кисаме.
- Не здесь, - раздался ровный голос. – Нас могут услышать.
Я остановился, покрутил головой, пригнулся и соскользнул под свисающие ветви дикого плюща, окутывающего часть стены и изгородь и создающего некое подобие шалаша. И вовремя. Мимо меня прошли Кисаме и Саске, к счастью не заметив моего присутствия. Они обогнули с другой стороны изгородь и остановились неподалеку, откуда, по моим расчетам, была хорошо видна дверь, ведущая на террасу, а самих наблюдателей было сложно заметить из-за свисающих ветвей все того же плюща. Я немного подался вперед так, чтобы видеть лицо Саске.

- Спасибо, что согласился прийти и выслушать меня, - начал Кисаме.
- Я не понимаю, из-за чего понадобилась вся эта конспирация, - покачал головой Саске.
- Учиха Саске, - Кисаме явно задумался, не зная, с чего начать. – Ты находишься в смертельной опасности. Знаю, что для тебя сложно будет это принять и поверить, но Итачи хотел…
- Не смейте…
- … тебя спасти…
- … говорить со мной…
- … от настоящего убийцы…
- … об этом!
- … твоих родителей.
- Все итак ясно! Это был Итачи! - взорвался Саске. Кисаме вздохнул.
- Просто спокойно выслушай меня…
- Замолчите! Вы ничего не знаете! Вас там не было, вы не знаете какого это, знать, что родной брат убил твоих родителей, а потом через десять лет попытался убить и тебя! Я ведь так им восхищался, так любил его, а он… - Учиха словно задыхался.
- Саске…
- Пожалуйста, - жалобно сказал Саске. Он прижимал руки к голове. – Уходите…
- Итачи взял с меня обещание позаботиться о тебе, если план не сработает, - покачал головой Кисаме. Саске поднял голову, явно заинтересовавшись. Внезапно что-то увиденное привлекло внимание Кисаме. Он весь напрягся. – Сейчас мне и вправду будет лучше уйти. Поговорим позже. Время еще есть. Саске, будь осторожен.

Саске только кивнул. Кисаме словно растворился в туманном воздухе. Учиха постоял некоторое время не шелохнувшись. Вздохнул. Переступил с ноги на ногу.
- Ну и долго ты там еще собираешься прятаться? – будничным голосом спросил он. Не понимая, в чем я прокололся, когда спалился, я сконфуженно выбрался из-под прикрытия.
- А-ха-ха-ха, - нервно выдал я. – Я просто…
Саске скептически приподнял правую бровь. Я сглотнул.
- И давно ты меня засек? – спросил я, понимая, что отпираться в том, что я нагло подслушивал, нет смысла.
- Сразу же, как вышел из зала. Я видел, что ты все время следил за мной, - Саске зашагал вперед. Я потопал за ним. – И конечно ты не мог упустить шанс впихнуть свой любопытный нос в чужой от посторонних ушей разговор, верно?
- Зачем Кисаме понадобилось говорить тебе такое? Почему ты не стал его слушать? – я поравнялся с ним и заглянул во вспыхнувшие глаза.
- Тогда в крематории, во время знакомства во время рукопожатия он сунул мне в руку бумажку, в которой просил о встрече и велел уничтожить записку. Но я не могу сейчас говорить о… - Саске замолчал. – Об Итачи. Так странно. Я думал, мне будет все равно, но… - Саске провел руками по волосам и продолжил другим, будничным, голосом: - Я знаю, что они дружили в те времена, когда Итачи выступал в Акацки. Догадываюсь, что именно Кисаме помог ему сбежать из тюрьмы. И сейчас он говорит, что Итачи хотел меня спасти… Боже, как все запутано, - он сел на скамейку. Я опустился рядом на корточки и оперся руками о его колени.
- Мог бы просто выслушать его и все.
- Наруто – тихо произнес Саске. – Я чувствую, словно за мной следят. Все это время. С тех пор, как после смерти Итачи я вернулся в особняк. Знаю, что выгляжу, как параноик, но мне не по себе…
Я мягко коснулся его щеки ладонью. Подобрался выше и коснулся губами его губ. Обхватил его голову руками, встал, нависая над Саске. Тот схватил меня за талию, притянул к себе, усадил на колени, и жадно как-то голодно-отчаянно целовал. Я гладил его плечи, придерживал за подбородок, притягивал за затылок… Моя рука соскользнула за ворот рубашки, помассировала напряженную шею, вторая освободила несколько пуговичек от плена, и я принялся массировать плечи Саске.
- Эй-эй, - приговаривал я. – Расслабься. Звучит банально, но все будет хорошо, слышишь?
Саске в ответ только крепче вцепился в мои плечи, оторвался от поцелуя и спрятал голову у меня на груди. Я опешил.
- Да, - тихо прошептал он. И добавил заученную фразу: - это Итачи сошел с ума и хотел меня убить. Сейчас его нет, и мне ничто не угрожает, так?
Я кивнул. Саске неудобно ерзал подо мной, так что я нехотя сполз с нагретых коленей. Учиха встал и, словно ему было неловко из-за проявленной слабости, накинул на себя самый невозмутимый вид и зашагал вдоль изгороди, увитой плющом.

- Но есть кое-что, не дающее мне покоя.
- Надеюсь, ты сам расскажешь, и мне не придется вытаскивать из тебя каждое слово клешнями? – попытался я пошутить. Учиха закатил глаза. Он остановился.
- Наруто, ты же знаешь, что наши родители участвовали в той провальной операции? – Саске с самым заинтересованным видом изучал огромный лист плюща. Потянул за краешек тонкими пальцами, отпустил. С листа брызнули вниз капельки воды. – Мои родители согласились выступить в качестве наживки. Планировалось подстроить все так, будто они находились в том здании Шарингана Индастриз, в котором хранились собранные за долгие годы компроматы - доказательства причастности корпорации Кьюби к распространению наркотиков, и не только… Все эти важные документы и вещдоки хранились в специальном сейфе, потерянный ключ от которого все еще не могут воссоздать и он до сих пор стоит в том здании. Еще в то время там располагался тайный отдел полиции, возглавляемый твоим отцом, до того как... После его гибели тот отдел возглавил твой дед. Его замом и правой рукой стал Какаши. Мы переехали в Коноху после переговоров с Джирайей, и мои родители вплотную занялись делами Кьюби – Шаринган представлял угрозу корпорации Кьюби и так или иначе попал бы под приказ о ликвидации. Той диверсией предполагалось первыми нанести удар. Но главная проблема состояла в том, что никто не знал правую руку Курамы в лицо. Его кличка была Тоби, и он мастерски всегда подставлял вместо себя кого-нибудь другого. Предполагалось, что он - то же лицо, что и Мадара – продюсер бешено популярной группы в то время – Акацки. Твоя мать узнала слишком многое за время пребывания в группе – вероятно о сбыте наркотиков, или других махинациях – сейчас никто уже точно не скажет – оставшиеся члены Акацки будут молчать. Ее жизнь и жизнь членов ее семьи находились под угрозой, но прямых доказательств не было. Твоя семья ходила по лезвию ножа с тех пор, как она ушла из группы. Мой брат, Итачи, занял освободившееся место. Тогда еще Шаринган и отдел расследования, возглавляемый твоим отцом здесь в Конохе, работали параллельно, пока не решили путем переговоров объединить усилия после гибели твоих родителей. Итачи тайно шпионил за группой, и ему удалось убедить нескольких людей из Акацки рассказать следствию о том, что Мадара и Тоби – один и тот же человек, работающий на корпорацию Кьюби. Эти члены Акацки согласились анонимно подтвердить слова Итачи об участии в транспортировке крупных партий наркотиков во время турне, но только в случае удачного завершения операции – никто не хотел рисковать своими семьями. Одновременно с его приходом в коллектив группа снова взлетела на пик своей популярности. Тем временем сеть постепенно опутывала Кьюби и сжималась вокруг Курамы. Но и он не бездействовал. Он решил пойти старым проверенным способом и убрать всех со своего пути. Для начала он начал шантажировать наших союзников. Некоторые уже отказывались идти против Курамы, некоторые были убиты, и Шаринган решил покончить со всем этим и уничтожить Кьюби одним ударом. В тот день, десять лет назад, произошел взрыв в том здании Шаринган. Наш шпион, внедренный в Кьюби, одно из главных доверенных лиц Курамы, выдал ему ложные сведения о том, что готовится собрание в здании Шаринган индастриз по поводу прибытия в Коноху главы компании и там соберутся все, кто ставил палки в колеса корпорации. Этим человеком был дядя Обито. Поначалу казалось, что Курама клюнул на эту уловку и пробрался туда. Но что-то пошло не так. Он знал, что это ловушка. Кто-то из наших предал нас и вместо того, чтобы покончить с Курамой, это он начал убивать всех наших. В тот день Итачи сдавал экзамены в Конохе. Странно, что меня не удивило тогда то, что он проторчал там до вечера. Вместо сдачи экзаменов Итачи направился прямиком в здание, чтобы предупредить, что Курама обо всем догадался, и всем грозит гибель. Он узнал кое-что. То, от чего отмахнулся отец. Нашел доказательства, но опоздал - бойня уже началась. К счастью, в здании был целый склад оружия, и люди Ибики, ожидавшие команды. Представляю, как они удивились, когда к ним через черный ход так, чтобы его не засекли люди Курамы, ворвался Итачи. Его друг – еще один внедренный шпион наших - Шисуи, работал в группе, захватившей отдел видеонаблюдения. Он также был умелым хакером. Ему ничего не стоило обмануть Кураму тем, что сопротивление не будет оказано и остается лишь незаметно подобраться к главному офису, таким образом выиграв нашим время. За это он и поплатилась жизнью. Курама в ярости лично прикончил его и всю группу наблюдателей разрывными пулями в живот, когда операция начала проваливаться. Он успел все же заминировать здание и сбежать. За ним направился твой дед Джирайя, а Какаши пострадал во взрыве, лишился глаза и теперь вынужден носить маску, - с горечью сказал Саске. – Многие погибли. Не знаю, чего стоило Итачи вести себя как обычно, когда он пришел за мной в парк. Но вечером все и началось. Он долго ругался и спорил о чем-то с отцом. На следующий день я снова убежал гулять по городу… Что было дальше, ты знаешь… Я очнулся в больнице. Никто ничего мне не говорил. Никто не приходил. Врачи и сестры смотрели на меня сочувствующе, с жалостью, я ничего не понимал и… сильно, до ужаса… боялся. Через неделю пришел дядя и обо всем мне рассказал. Я вместе с ним присутствовал в суде, давал показания. Итачи… рассказал о том, почему так поступил. Из-за денег. Он сказал, что ненавидел отца, потому что тот не дал ему крупную сумму денег на личные нужды, а когда со злости убил его, вмешалась мать, и ему пришлось убить и ее. А потом вернулся я… Он смотрел прямо на меня и говорил о том, что всегда меня ненавидел и лишь играл роль старшего брата. По завещанию отца все имущество переходило Итачи. Он говорил, что хотел провернуть все незаметно, подстроить их убийство, но ему помешал «глупый младший брат», - горестно процитировал Саске, - поэтому следующей его жертвой буду именно я… Ему дали пожизненное заключение и по его просьбе перевели в тюрьму в Канаде. После этого я до конца августа оставался дома один – дядя занимался делами Шарингана, почти все время проводил в судах и разъездах. По официальной версии считается, что Курама убит твоим дедом, которому дали пять лет тюрьмы, ведь вследствие автокатастрофы, подстроенной Джирайей, кроме него погиб еще и водитель машины. Некоторые семьи попали под программу защиты свидетелей, так как некоторым заинтересованным в их гибели преступникам удалось сбежать. Дядя приставил ко мне охрану на некоторое время. Вам с Какаши наверняка также выделили незримую охрану. По истечении времени многих сбежавших удалось загнать в угол и посадить за решетку. Но вот в последнее время начали доходить известия о гибели бывших членов той операции с явным отпечатком лап Курамы… И я боюсь, что если он все-таки выжил, первые в его списке – мы с дядей…

Дата добавления: 2015-11-30