Месть садовых гномов 5 страница

Гном и охнуть не успел, как кубарем пока­тился по полу. Собачий свисток выпал у него из рук.

И прямехонько ко мне. Я его — хвать и к гу­бам.

Три гнома повисли у меня на плечах, мерзко вереща и хрюкая.

— Ну нетушки! — разозлился я, когда они выбили у меня свисток.

Грохаюсь на пол и эти три типа бух на меня. Кое-как мне удалось стряхнуть их, и я вскочил на ноги. А сам глазами туда-сюда — где свис­ток? Вижу, сразу несколько этих газонных уро­дов валятся на пол и ползут за ним. А в двух шагах Лось сражается с четырьмя или пятью гномами, не дающими ему прорваться ко мне. Минди бьется с другой бандой гномов, пыта­ющихся оттеснить ее от нас. Они схватили ее своими ручонками за ноги и за пояс и тянут что есть силы.

И тут вижу: Весли тянет вверх руку, а в ней зажат свисток.

Гномы отступили от него на шаг, образовав круг.

Весли кладет свисток на пол. Поднимает свой обрубок.

Сейчас он раздавит свисток!

— Не-е-е-ет! — Это дикий вопль вырвался у меня помимо моей воли. Я пополз по полу. Вернее, рванулся к свистку на четвереньках.

Пластмассовая нога Весли опустилась, но я успел протянуть руку.

Еле-еле дотянулся до свистка. Раз — и сграбастал его! Из последних сил откатился назад. В самый раз, потому что в этот миг Весли что есть силы бухнул своим башмаком об пол. Буквально на волосок от моей головы.

Я сел на пол, поднес свисток к губам и ду­нул в него, как никогда в жизни не дул. Что теперь? Поможет нам свисток? Примчится Бастер, чтобы спасти нас?

Я снова дунул в беззвучный свисток.

И повернулся к окну Бастер, где ты?

Должно быть, гномы задавали себе тот же вопрос. Потому что все, как один, словно при­росли к полу Возня, верещание, крики, хохот, скандирование — все прекратилось. Един­ственный звук, который я слышал, это свое собственное тяжелое дыхание.

Я поднял глаза к окну. Черный прямоуголь­ник. Никаких признаков Бастера.

— Эй!.. — Голос Лося заставил меня обер­нуться. — Посмотри на них! — Его крик нару­шил тишину.

— Посмотрите! Они застыли! — крикнула Минди. Она положила руку на красную шапку ближайшего гнома и опрокинула его на пол.

Он грохнулся и лежал, не шевелясь. Кусок пластмассы, и только.

— Глазам своим не верю, — проговорил Лось и поскреб свой стриженый затылок.

Не выпуская из рук свисток, я прошелся по помещению, валя гномов на пол, чтобы убе­диться, что они действительно застыли. Сто­яла блаженная тишина.

— Они вернулись в состояние транса, — за­говорила Минди.

— Но как? — недоумевал Лось. — Ведь Бас­тер так и не показался. Если они не перепуга­лись до смерти собаки, то с какой стати они ос­толбенели?

И вдруг до меня дошло. Я поднял свисток и снова свистнул.

— Я ошибся, — объяснил я. — Они боялись свистка, а не Бастера.

— Ладно. Давайте выбираться отсюда, — предложила Минди. — Чтоб я еще хоть раз в жизни посмотрела на газонного гнома!

— Подожди, я скажу об этом своему отцу, — заявил Лось.

— Держи карман шире! — закричал я, хва­тая его за плечо. — Ты что, рехнулся? Кому мы можем рассказать об этом, а?

— А что? — не понял он.

— А то, что никто нам не поверит, — ответил я. Лось тупо смотрел на меня, а потом согла­сился:

— Ты, пожалуй, прав. В самом деле, кому та­кое скажешь?

Минди подошла к стене и задрала голову к окну

— Как мы отсюда выберемся?

— Я знаю как, — говорю я ей.

Беру Весли и Фикса и ставлю их под окно. Потом взбираюсь на их шапки, поднимаю руки, цепляюсь за подоконник — и вот он я!

— Спасибо за поддержку, ребята! — киваю я им сверху.

Но ни тот, ни другой не ответили.

Они как замерли, так и стояли остолбенев­шие. И слава богу, думаю.

Минди и Лось последовали по моим стопам. Бастер, как и следовало, ждал нас во дворе. Только я показался из окна, он так и замоло­тил своим толстенным хвостом. Подбегает, хвостом вертит и давай меня лизать, пока я не стал весь мокрый и липкий, как тянучка.

— Привет, старина, — говорю, — только что-то ты поздновато. Польза от тебя была не ве­лика, не так ли?

А он знай свое — лижет меня и лижет. По­том поприветствовал Минди и Лося.

— Эге-ге! — вопит Лось. — Выбрались! Вы­брались! — Да как врежет мне по спине. Я ду­мал, у меня все зубы вылетят.

Оборачиваюсь к сестренке.

— Щетка-щекотка! Щетка-щекотка! — вы­крикиваю.

— Нет уж, спасибо! — заверещала Минди, заве­дя глаза, наверное, уже тысячный раз за этот день.

— Я не лебедь, я не гусь, я щекотки не бо­юсь! — скандирую я и делаю вид, что сейчас ее защекочу. Она припустила по улице, я за ней.

— Джо, прекрати немедленно! Не щекочи меня! Я тебе по-хорошему говорю.

— Щетка-щекотка! Щетка-щекотка! Щетка-щекотка!

Я, наверное, на всю жизнь запомню это виз­гливое скандирование в полуподвале. И эти дикие звуки будут сниться мне в кошмарах...

...На следующий вечер мы с Минди смотре­ли телевизор, когда папа пришел домой.

— Не сердите отца, — предупредила нас мама еще до его прихода. — Он и так расстроен — кто-то украл его садовых гномов.

Да, два гнома с нашего газона пропали. Ут­ром, когда мы проснулись, их не было. Это ж надо!

Мы с Минди были так счастливы, что за весь день даже ни разу не поругались. А сейчас мы рады видеть папу... Вот только выражение лица у него какое-то странное.

— Уф... Я тут маленький сюрприз принес, — сообщил он и с некоторой неуверенностью посмотрел на маму.

— Что там еще? — спрашивает мама.

— Идите и сами посмотрите. — И папа ве­дет нас на передний двор.

Солнце скрылось за деревьями, а небо стало серым. Но я сразу увидел, что на сей раз приобрел папа для нашего газона в «Прекрасной лужайке».

Огромную бурую гориллу из пластмассы. Метра два с половиной, не меньше, с большу­щими черными глазами и ярко-красной грудью. Лапищи у гориллы — что бейсбольные перчат­ки, а голова больше баскетбольного мяча.

— Ничего более безобразного в жизни не ви­дывала, — охнула мама, всплеснув руками. — Ты что, и вправду хочешь поставить этого мон­стра на наш газон?

А по мне, так все лучше, чем эти гномы, что вдруг оживают и творят безобразия.

Я глянул на Минди и решил, что она поду­мала то же самое.

— Прямо красавец, папа, — говорю. — Это самая красивая газонная горилла на свете, ка­ких я видывал.

— Высший класс, папа, — говорит Минди. Папа так и расплылся.

Мама повернулась и ушла в дом, качая го­ловой.

Я посмотрел на красно-бурую физиономию гориллы и пробормотал про себя: «Только уж будь, ради бога, хорошей гориллой, а не как эти жуткие гномы».

И только я повернулся, чтобы идти, горил­ла вдруг подмигнула мне.

Дата добавления: 2015-11-30