Месть садовых гномов 3 страница

— Ах ты шут гороховый! — завопила она. — Видишь, что наделал! — И попыталась соскре­сти краску ногтями. — Отвали, Джо, — серди­то сказала она. — Не видишь, мы заняты.

— А я нет, — отвечаю, — и по твоей милос­ти, мисс ябеда.

— Но это же была твоя идея нарисовать рожи на дынях, а не моя, — проворчала она.

— Да говорят тебе: не делал я этого. Минди начала загибать пальцы, перечисляя

доказательства.

— Ты крался по дому в полночь. Ты выходил во двор. И ты сам признался мне, что готов перебить оставшиеся дыни.

— Но я же пошутил! Неужели ты не пони­маешь шуток? Надо же иногда веселиться.

Хейди вытянула руки.

— Мне жарко, — заныла она. — Может, пой­дем в бассейн? Закончим попозже.

Минди уставилась на меня.

— Джо, хочешь пойти с нами? — спросила она сладким голоском. — Ах да. Я и забыла. Ты же наказан, — и закатилась от смеха.

Я развернулся и ушел. А они остались в камор­ке. Надо как-то выбраться из дома, решил я.

Отправился прямиком на кухню. Там мама с маляром перебирали образцы — держали во­енный совет по части нужного колера.

— Под бордюр нужна блестящая черная, а не бархатная, — объясняла мама, откладывая в сторону неподходящие образцы. — Вы при­несли не те краски.

Я дернул ее за рукав:

— Мам, Бастер там совсем истомился. Мож­но, я прогуляю его?

— Еще чего не хватало, — быстро отозвалась мама. — Ты же наказан.

— Ну пожалуйста, — заканючил я. — Басте­ру нужно погулять. А от запаха красок мне пло­хо. — Я схватился за живот и сделал вид, что меня вот-вот вывернет наизнанку.

Маляр нетерпеливо переминался с ноги на ногу

— Ну ладно, — согласилась мама. — Иди пройдись с собакой!

— Ура! Спасибо, мамочка! — завопил я от радости — и бегом из кухни на задний двор. — Хорошие новости, Бастер, на волю!

Бастер даже запрыгал на месте. Я отвязал длинную веревку и прицепил к ошейнику короткий поводок. Мы прогулялись мили две вниз к Молочному пруду. Это наше любимое место. Здесь носиться с палкой сплошное удоволь­ствие. Я зашвырнул толстенную палку как мож­но дальше. Бастер бросился в ледяную воду и схватил ее. Я все кидал и кидал, и так мы раз­влекались часов до трех. Пора было идти домой. На обратном пути мы остановились в «Сли­вочной коровке». Там самое лучшее мороже­ное в городе, Я последние центы своих карман­ных денег потратил на два вафельных рожка со сливочным мороженым, посыпанным шоко­ладными стружками, (Бастер жуть как любит вафли, но шоколадные стружки оставляет на земле.) Разделались мы с мороженым и двину­лись дальше. Уже у самого дома Бастер стал радостно тянуть за поводок. Он и вправду рад был вернуться.

Он потащил меня на передний двор и стал все обнюхивать. Обнюхал вечнозеленые кусты. Фламинго. Лань. Гномов, Гномов,

Что-то не то с гномами?

Я отпустил поводок и наклонился, чтобы лучше разглядеть. Внимательно осмотрел их махонькие толстенькие ручки. Чем это запач­каны их пальчики? Грязь? Я потер. Грязь оста­лась.

Нет, Это не грязь,

Я наклонился пониже.

Краска, Черная краска.

Черная краска. Тот же цвет, каким были нарисованы рожи на касабах мистера Мак-колла!

У меня перехватило дыхание. Что это зна­чит? Как могли руки у гномов оказаться в крас­ке? Нет, надо кому-то показать, решил я.

Маме! Она дома. Она мне поможет разо­браться что к чему

Я бросился к крыльцу и тут услышал скре­бущий звук со двора Макколлов.

— Бастер! Нельзя! — завопил я.

Бастер обходил кругом грядку мистера Макколла. Поводок тянулся за ним. Сунув руку под тенниску, я достал свисток и изо всех сил ду­нул. Бастер побежал ко мне.

— Умница! — похвалил я его, вздохнув с об­легчением, но на всякий случай изобразил строгость и погрозил пальцем у него перед но­сом. — Бастер, если не хочешь сидеть на ве­ревке, лучше держись подальше от этого ого­рода.

Бастер лизнул мой палец своим длинным крепким языком. Потом повернулся и лизнул гномов.

— Этого еше не хватало! — закричал я. — Ну хватит.

Рты у Фикса и Весли широко раскрылись.

У них было то же ужасное выражение, что и в тот раз. Будто они вот-вот истошно заорут.

Я закрыл глаза и медленно открыл. Жуткое выражение на их рожах не изменилось.

Что здесь такое происходит? Неужели гно­мы боятся Бастера? Или у меня крыша едет?

Трясушимися руками я привязал Бастера к де­реву и со всех ног бросился в дом на поиски мамы.

— Мама! Мама! — задыхаясь, кричал я. Я нашел ее в кабинете. Она работала. — Мама, идем скорее вниз! Скорее!

Мама резко повернулась, оторвавшись от своего компьютера.

— Что стряслось? — спрашивает.

— Там гномы, — выпалил я. — У них на ру­ках черная краска. И они больше не улыбают­ся. Пошли. Сама увидишь!

Мама не торопясь отодвинула стул от ком­пьютера.

— Ну, Джо, если это опять твои хохмы...

— Да скорее, мам, ну пожалуйста. Это ж се­кунда. Я не шучу. Правда!

Мама пошла со мной вниз. Глянула на гно­мов из дверей.

— Ну видишь? — закричал я, стоя за ее спи­ной. — Я же тебе говорил! Посмотри на их рожи. У них же такой вид, будто они сейчас заорут!

Мама прищурилась.

— Опять двадцать пять! Ну как тебе не стыдно отрывать меня от работы своими шуточка­ми? Ничего там нет. У них обычные дурацкие улыбочки.

— Что? — обалдело спрашиваю я и бегу к гномам. Смотрю на них. А они на меня. И ды­бятся как ни в чем не бывало.

— Джо, очень прошу тебя прекратить эти неумные шутки с гномами, — сердито говорит мама. — В них нет ничего смешного. Ничего­шеньки.

— Да ты посмотри на краску у них на паль­цах!

— Ну подумаешь, грязь, — уже начала злить­ся мама. — Иди лучше почитай книжку или уберись в комнате. Найди, наконец, какое-нибудь занятие. Ты меня с ума сведешь!

Сел я на траву один-одинешенек и задумался.

Я думал о том, как оказалось дынное семеч­ко на губах у гнома. Вспомнил, как перекоси­лись от ужаса их лица. Это случилось, когда Бастер лизнул их. А теперь еще эта краска на пальцах.

Час от часу не легче. Все одно к одному

«Эти гномы — живые существа, — решил наконец я. — Это они творят безобразия в ого­роде Макколлов».

Гномы? Творят безобразия? Ты, брат, рехнул­ся? Мне вдруг стало не по себе. Я встал, чтобы пойти в дом. И тут услышал шепот. Кто-то шептался хриплыми голосами, У меня под но­гами.

— Не смешно, Джо, — нашептывал Весли.

— Совсем не смешно, — сипел Фикс.

«Говорить ли маме и папе о том, что я слы­шал?» — размышлял я вечером за обедом.

— Ну, кто как день провел? — бодро спро­сил папа, вылавливая ложкой горошек из супа.

«Они мне ни за что не поверят».

— Мы с Хейди ездили в бассейн на великах, — сообщила Минди, укладывая на своей тарелке запеканку из тунца в форме ровного квадрата и отбрасывая в сторону нечаянно затесавшуюся туда горошину. — Но у нее свело ногу, и мы в ос­новном валялись и загорали.

«Нет, надо сказать».

— А вот я слышал сегодня что-то невероят­ное, — выпалил я. — По-настоящему неверо­ятное.

— Не перебивай меня, — раздраженно бро­сила Минди и вытерла губы салфеткой.

— Но это очень важно! — воскликнул я и на­чал нервно мять свою салфетку — Я был на пе­реднем дворе. Один. И услышал шепот. — И изобразил низким скрипучим голосом: — «Не смешно, Джо. Совсем не смешно». Я не знаю, кто это был. Там не было ни одной живой души. Мне... мне кажется... это были гномы.

Мама поставила свой стакан с лимонадом на стол.

— Джо, ради бога, хватит этих дурацких шу­точек насчет гномов. Они совсем не смешные.

— Но это правда! — закричал я, смяв салфетку в комок. — Я в самом деле слышал эти голоса!

Минди издала презрительный смешок.

— Ну нельзя же так скучно дурачиться! — бросила она. — Пап, передай, пожалуйста, соль.

— Держи, милая, — отозвался папа, протя­гивая ей деревянный поднос со специями.

На этом все и кончилось.

После обеда папа сказал, что пора полить помидоры.

— Поливать так поливать, — ответил я, по­жав плечами. По мне так все, что угодно, лишь бы из дома вырваться.

— Хочешь, принесу «Прощай, огородная нечисть»? — спрашиваю я, выходя на крыль­цо.

— Ни в коем случае, — с отвращением гово­рит он, и вдруг лицо у него становится белым как полотно.

— Что стряслось, папа? Что такое?

А он молча рукой в сторону помидорной грядки показывает.

— О-о-о-о! — только и выдавил я. — Быть того не может!

Вся грядка наших великолепных красных помидоров разворочена, будто стадо слонов прошлось, — не грядка, а сплошное месиво из помидорных семечек, томатного сока и мя­коти.

— Кто мог это сделать? — сдавленным голо­сом шепчет отец, челюсть у него отвисает, руки сжимаются в кулаки.

Мое сердце начинает тревожно колотиться в груди. Дыхание учащается.

Я один знаю правду И хочешь не хочешь, им всем придется мне поверить.

— Это гномы, папа! — кричу я, хватаю его за рукав и тащу на передний двор. — Я покажу тебе! Ты сам убедишься!

— Джо, прекрати. Сейчас не время для шу­ток. Неужели ты не видишь, что мы теперь не можем участвовать в огородной выставке? Нам не видать голубой ленточки как своих ушей. Да что там ленточки — ничего!

— Ну поверь мне, папа! Пойдем! — Я только крепче вцепился в его рукав и не отпускаю. Тяну его, а сам думаю: «Что-то мы там уви­дим?»

Все их рожи залиты кроваво-красным томат­ным соком?

Сотни помидорных семечек облепили их коротенькие ножки?

Мы приближаемся к гномам. Я смотрю, при­щурившись, на эти отвратительные создания. И вот мы уже около них.

Я смотрю и глазам своим не верю.

Ничего этого нет. Ничего. Ни сока. Ни месива.

Хоть бы одно зернышко. Ни одного.

Я тщательно осматриваю их. С ног до голо­вы. С их мерзких, осклабившихся в отврати­тельной улыбке рож до коротеньких, похожих на обрубки ножек.

Никаких улик. Ничего.

Но как я мог ошибиться? Все внутри у меня оборвалось, и я тупо уставился на папу

— Пап... — начал я дрожащим голосом. Отец сердито отмахнулся от меня.

— Что тут смотреть, Джо? И больше, прошу, не говори мне про гномов. Понятно? Даже не заикайся! — Его глаза яростно сверкнули. — Я знаю, кто всю кашу заварил! И ему это так просто не пройдет! — Резко повернувшись, он побежал на задний дворик и набрал горсть раз­давленных помидоров. Сок тек у него между пальцами. Он обошел дом и направился к со­седской двери.

Я видел, как он поднялся на крыльцо к Макколлам, нажал на звонок и начал ругаться, хотя еще никто не открыл дверь.

— Билл, — кричал он, — сию же минуту вы­ходи!

Я потащился за ним. В жизни не видел мое­го отца таким свирепым. Потом я услышал, как щелкнул замок. Дверь распахнулась, и на по­роге показался мистер Макколл с недоеденной свиной отбивной в руке.

— Ты чего орешь как резаный, Джеффри. Так можно и подавиться. — И он хихикнул.

— Подавись-ка вот этим! — завопил папа и швырнул в него полную горсть помидорной каши. Все это заляпало белую тенниску мис­тера Макколла, потекло по белым штанам и закапало на ослепительно белые кроссовки.

Мистер Макколл уставился на свою испач­канную одежду. На лице его было написано полнейшее недоумение.

— Ты что, рехнулся? — выдавил он наконец.

— Не я, а ты, — завизжал мой отец. — Как ты мог такое сделать? Из-за какой-то дурац­кой голубой ленточки!

— Да ты в своем уме? Что ты несешь? — взор­вался мистер Макколл.

— Что я несу? Ах, мы ничего не знаем! Нет уж, дудки! Ты так просто не открутишься!

Мистер Макколл сбежал со ступенек и ока­зался нос к носу с моим отцом. Воинственно выпятив грудь, он лез на него как боевой пе­тух.

— Да не трогал я твои вшивые помидоры, — взревел он. — Его помидоры! Ты и голубую лен­точку в прошлом году купил небось?

Папа подставил кулак к самому носу мисте­ра Макколла.

— Это я-то купил? Мои помидоры были лучшими на всей выставке! Рядом с моими твои выглядели как виноград! А твои касабы? Где это слыхано — в Миннесоте выращивать дыни-касабы? Курам на смех! Над тобой вся выстав­ка будет хохотать.

Меня всего колотило. Сейчас они начнут колошматить друг дружку и мистер Макколл уделает моего папашу.

— Хохотать? — ревел мистер Макколл. — Это над тобой будут хохотать! Над тобой и твоими хвалеными помидорами. И над твоими газон­ными украшениями в придачу. А теперь вали подобру-поздорову, пока я не потерял терпе­ние!

Мистер Макколл направился к двери, потом обернулся и говорит:

— Я не хочу, чтоб мой сын водился с Джо! Это твой сын, наверное, передавил твои поми­доры, как и мои дыни.

Он скрылся в доме, хлопнув дверью с такой силой, что все крыльцо задрожало.

Эту ночь я долго ворочался, не в силах за­снуть.

Рожи на дынях. Раздавленные помидоры. Шепчущие газонные гномы. Все это никак не выходило у меня из головы.

Время было далеко за полночь, а я все не мог глаз сомкнуть. Гномы с их злобными улыбоч­ками так и мельтешили перед глазами. Эти гнусные, смеющиеся хари. Это они потешают­ся надо мной.

Вдруг в комнате стало невыносимо жарко и душно, я сбросил тонкую простыню, кото­рой накрывался. Все равно дикая жара.

Я спрыгнул с кровати, бросился к окну и распахнул его настежь. В комнату хлынул про­хладный сырой воздух. Забравшись с ногами на подоконник, я выглянул во двор. Стояла душная ночь. Все заволок плотный густой ту­ман. Несмотря на жару, я чувствовал, как по спине бежит холодок. В жизни не видел тако­го тумана.

Туман медленно двигался. Вот показался ангел. Вот тюлень. Скунсы. Лебеди. Блеснуло что-то розовое — фламинго.

Дальше — лань.

Одна.

Одна как перст. Гномы пропали.

— Мама! Папа! — заорал я благим матом и бросился к их спальне. — Проснитесь! Просни­тесь! Гномы пропали!

Мама высунулась из-за двери.

— Что? Что там такое? Папа не отзывался.

— Гномы! — орал я, тряся папу за плечи. — Вставай!

Папа приоткрыл один глаз и вперился в меня.

— Который час? — пробормотал он.

— Вставай, пап! — не унимался я.

Мама жалобно охнула, включив ночник у своей кровати.

— Джо, посмотри, который час! Зачем ты нас разбудил?

— Но они... они исчезли! — бубнил я свое. — Они ушли. Я не шучу. Честное слово.

Родители посмотрели друг на друга. Потом оба на меня.

— Послушай, надо и честь знать, — сердито заговорила мама. — Мы сыты по горло твоими шуточками. Сейчас середина ночи. Ступай в кровать!

— Чтоб духу твоего здесь не было, — прика­зал отец. — У меня уже твои забавы вот где си­дят. Мы еще об этом поговорим. Завтра утром.

— Но... но... но, — пытался что-то выгово­рить я.

— Вон отсюда, — завопил отец.

Я медленно попятился из спальни и спотк­нулся о чьи-то тапочки.

Я и сам должен был сообразить, что они мне не поверят. Но кто-то должен же поверить. Кто-то ведь должен. Я помчался по темному коридору в комнату Минди. Подходя к двери, я услышал высокий звук, словно кто-то свис­тел — она всегда так свистела, когда спала на спине. Она спала крепко. Я некоторое время смотрел на нее. Будить или не будить? Пове­рит ли она мне? Я похлопал ее по щеке.

— Минди, проснись, — прошептал я. Хоть бы что.

Я снова позвал ее по имени. Чуть погромче. У нее зашевелились ресницы.

— Джо? — сонным голосом пробормотала она.

— Вставай. Быстро! — прошептал я. — Ты должна посмотреть.

— Что посмотреть? — переспросила она.

— Гномов, вот что. Они пропали! — чуть не закричал я. — Я так думаю, они сбежали. Ну вставай же, прошу тебя.

— Гномы? — никак не могла она сообразить.

— Да просыпайся же, Минди, — умолял я ее. — Вставай. Это очень важно.

Наконец-то Минди широко раскрыла глаза.

— Важно? Что? Что важно?

— Да гномы же. Они правда исчезли. Пой­дем со мной.

— И это ты называешь важно? — взвизгнула она. — Ты совсем спятил? Никуда я с тобой не пойду. Ты совсем чокнулся, Джо, полный аут.

— Да послушай, Минди...

— Не приставай ко мне. Я хочу спать.

Она закрыла глаза и натянула простыню на голову Я стоял в темной комнате, наполненной тишиной. Никто не верит мне. Никто не хочет идти со мной. Что мне делать? Что делать?

Я представил себе, как гномы уничтожают все наши овощи на огороде. Как выдергивают ямс и превращают все в кашу. А на десерт за­кусывают последними касабами мистера Мак­колла. Надо же было что-то предпринять. И как можно быстрее!

Я бросился вон из Миндиной комнаты и скатился вниз по лестнице, распахнул входную дверь и выскочил на двор. В непроглядную тьму тумана. И сразу оказался словно в душ­ном ватном одеяле. Такой плотный стоял ту­ман. Ни зги не видать. Было такое ощущение, что все происходит в страшном сне. Кошмар, сотканный из серого и черного. Сплошные тени. Ничего, кроме месива теней.

Я медленно пробирался вперед, будто дви­гаясь под водой. Босые ноги холодила влажная трава. Сквозь плотно стелющийся ковер тума­на я даже собственных ног не мог разглядеть.

Как во сне. Как в тяжелом темном сне. И кругом мельтешащие тени. И ни единого зву­ка. Жутковатая тишина.

Я споткнулся о шланг, потеряв всякую ори­ентацию. Может, я уже на улице?

— А-а-а-а! — завопил я, почувствовав, как что-то хватает меня за лодыжки. Я яростно за­тряс ногой, чтобы высвободиться, но не тут-то было. Меня не отпускало. И тянуло вниз. Вниз, в этот клубящийся мрак.

Змея.

Нет, не змея. Поливальный шланг. Наш ого­родный шланг, который я забыл свернуть, пос­ле того как поливал лужайку сегодня вечером.

Я взял себя в руки и продолжал упорно дви­гаться вперед, вылупив глаза и пытаясь хоть что-нибудь разглядеть. Вокруг меня плясали тени и, казалось, окружали меня. Больше все­го я хотел вернуться в дом и забраться в свою милую теплую постель.

«Да-да, так я и сделаю», — решил я. И мед­ленно стал поворачивать обратно.

И тут услышал шаркающий звук. Словно кто-то шлепал ногами. Совсем рядом. Рукой подать.

Я весь превратился в слух и снова услышал звук шагов. Легких таких шагов, как этот ту­ман.

Я затаил дыхание. Сердце бешено колоти­лось. Да еще босые ноги во влажной прохладе. Меня всего трясло.

Я услышал хрипловатое хихиканье. Гном?

Я попытался повернуться. Разглядеть его в пучине тьмы. Но оно схватило меня сзади. Крепко схватило за пояс и с суховатым злоб­ным смехом повалило на землю.

Когда я упал на сырую землю, я снова услы­шал низкий злобный смех. И тут я узнал его.

— Лось!

— Ну и напугал я тебя!..— проговорил он и помог мне подняться на ноги. Даже в этом не­проглядном мраке я сумел разглядеть ухмылку на его физиономии.

— Ты-то что тут делаешь. Лось? — умудрил­ся я выдавить из себя.

— Мне что-то не спалось. И все мерещились какие-то подозрительные звуки. Я попытался рассмотреть хоть что-нибудь в этой непрогляд­ной тьме и увидел тебя. А ты что здесь дела­ешь, Джо? Хочешь подстроить еще какие-ни­будь козни?

Я стряхнул с ладоней травинки.

— Никаких козней я не думал строить. По­верь мне. Посмотри, два наших газонных гно­ма исчезли.

Я показал рукой на лань. Не мог же Лось не видеть, что их нет. Он долго всматривался.

— Это твои штучки? Так ведь?

— Да нет, это в самом деле. Мне надо их найти.

Лось мрачно уставился на меня.

— Что ты устроил? Спрятал уродцев? Куда они подевались? Ну говори же!

— Да не прятал я их, — пытался убедить его я.

— Говори! — повторил он, склонившись надо мной и вплотную приблизив ко мне свое лицо. — А не то не миновать тебе все десять пыток!

Лось толкнул меня своими лапищами в грудь, и я полетел кубарем в мокрую траву. Он сел мне на живот и прижал мои руки к земле.

— Говори! — твердил Лось. — Говори немед­ленно, где они. — И он запрыгал на мне.

— Стой! — задыхаясь, прохрипел я. — Стой! Он остановился, потому что и в моем, и в его

домах загорелся свет.

— Доигрались! — прошептал я. — Вот теперь нам не миновать взбучки.

Вам! Дверь нашего дома открылась. Еще се­кунда, и дверь Макколлов тоже открылась. Мы так и замерли.

— Тише! — прошептал я. — Может, не увидят

— Кто там? — послышался голос моего отца.

— Что там происходит, Джеффри? — услы­шал я крик мистера Макколла. — Что здесь за шум?

— Не знаю, — откликнулся мой отец. — Я подумал, что Джо... — и вдруг замолчал.

«Слава богу, кажется, пронесло, — подумал я. — Нас в тумане не видно».

И тут я услышал щелчок, и длинный тонкий луч фонаря пересек двор. Он остановился на нас с Лосем.

— Джо! — вскрикнул отец. — Что ты здесь делаешь? И почему не отвечаешь?

— Лось? — закричал сердитым голосом ми­стер Макколл. — Ну-ка иди сюда. Пошевели­вайся!

Лось вскочил с земли и что было духу ринул­ся к своему дому. Я уже второй раз за ночь счи-шал с себя налипшую траву. И поплелся домой.

Папа стоял, скрестив руки на груди.

— Ты дважды сегодня разбудил нас! И еще шлялся по двору в такое время! Да что с тобой такое?

— Послушай, папа. Я вышел, потому что исчезли гномы. Ну иди посмотри! — просил я его. — Ты сам убедишься!

Отец, прищурившись, смотрел на меня.

— Нет, хватит, я уже сыт по горло этими не­былицами про гномов, — взорвался он. — Чтоб я больше о них не слышал! А теперь марш на­верх! Пока я не наказал тебя до конца лета!

— Пап, но я прошу тебя! Я совершенно се­рьезно. Ну иди взгляни! — не унимался я. — Ну, пожалуйста, пожалуйста, — и добавил: — Больше я тебя ни о чем не попрошу.

Думаю, это убедило его.

— Ну, ладно, — ответил он, тяжело взды­хая. — Но если это твой очередной розыгрыш...

Отец подошел к окну гостиной и стал всмат­риваться в клубящийся туман.

«Боже, пусть гномов там не будет, — молил­ся я про себя. — Сделай так, Боже, чтобы папа убедился, что я не вру. Пожалуйста...»

— Ты прав, Джо, — сказал папа. — Там нет гномов.

Он поверил мне! Наконец-то! Я подпрыгнул, вытянув кулак вверх. — Ура!

Папа протер стекло рукавом своей пижамы и снова выглянул во двор.

— Смотри, папа, смотри! — вопил я от радо­сти. — Я говорил тебе правду, а не шутил.

— Гм. Лани тоже нет, — хмыкнул папа.

— Что? — вскрикнул я, чувствуя, как у меня за­сосало под ложечкой. — Нет, лань там. Я ее видел.

— Подожди минутку, — бурчал папа. — Аааа. Вон она. Совсем не видно в тумане. И гномы! Вон и они. На своем месте. Их тоже из-за ту­мана не было видно. Смотри!

Я выглянул в окно. Стелющийся туман раз­рывали две конические шапки. Оба гнома мрачно стояли возле лани.

— Не может быть! — простонал я. — Я же ви­дел, что их не было. Я не шучу, пап, правда.

— Это туман сыграл с нами злую шутку — ска­зал папа. — Я как-то ехал на машине в тумане, таком густом, как гороховый суп. Смотрю в вет­ровое стекло и вижу что-то странное. Круглое, все светится и вроде как парит в воздухе. Мать честная, НЛО, решил я. Летающее блюдце. Гла­зам своим не верил. — Папа похлопал меня по спине. — И что ж ты думаешь? Мое блюдце ока­залось серебристым воздушным шаром, привя­занным к счетчику на стоянке. А теперь насчет наших гномов. Послушай меня, Джо. — Он сразу посерьезнел. — Больше никаких фантастических историй. Это газонные украшения. И ничего больше. Ясно? Больше ни слова. Обещаешь?

А что мне оставалось делать?

— Обещаю, — выдавил я и поплелся по лес­тнице наверх.

Что за ужасный день. И ночь. Отец считает, что я врун. Помидоры превратились в кашу. А Лосю запретили водиться со мной.

Что-то еще впереди?

На следующее утро я проснулся с таким ощу­щением, будто слопал миску цемента и он у меня в брюхе превратился в камень. Но в го­лове у меня была только одна мысль: о гномах.

Эти ужасные гномы. Они погубят мои лет­ние каникулы. Они погубят мне жизнь!

«Да забудь ты о них, Джо, — долбил я сам себе. — Выбрось ты их из головы. Как бы то ни было, а сегодня лучше, чем вчера. И хуже не будет».

Я выглянул из окна моей комнаты. Яркое желтое солнце разогнало последние следы ту­мана. Бастер спокойно спал на травке, длин­нющая белая веревка тянулась через весь га­зон.

Я глянул на дом Макколлов. Может, Лось в огороде помогает отцу Я вытянул голову по­дальше, чтобы лучше видеть.

— Не может быть, — взвыл я. — Не может быть.

Подтеки белой краски покрывали весь крас­ный джип мистера Макколла!

Крышу. Капот. Стекла. Вся машина была размалевана сверху донизу

Да, это уже не беда. Это катастрофа!

Я натянул джинсы и вчерашнюю тенниску и выскочил наружу У Лося, который стоял на их подъездной дорожке, отвисла челюсть. Он обходил джип кругом и качал головой.

— Уму непостижимо, — проговорил он, обо­рачиваясь ко мне. — Когда отец увидел это, его чуть удар не хватил.

— Почему он в гараж его не загнал? — спра­шиваю я. Мистер Маккол всегда ставил свой джип в их двухместный гараж.

Лось пожал плечами.

— Мама убирала цокольный этаж и чердак, чтоб все ненужное выставить на открытую рас­продажу. Она забила гараж всякими ящиками и коробками. Вот папе и пришлось оставить машину на дорожке.

Лось потрогал крышу джипа.

— Краска еще не просохла. Потрогай! Я потрогал. Действительно липкая.

— Папа кипит, как паровой котел, — сооб­щил Лось. — Сначала он решил, что это твой папаша. Сам понимаешь. Из-за этих помидо­ров. Но мама сказала, что это смешно. А он сказал, что не успокоится, пока виновного не засадят за решетку.

— Он так сказал? — переспросил я. Рот у меня вдруг пересох, будто его ватой набили. — Лось, если уж этим делом займется полиция, подозрение падет на нас с тобой.

— На нас? Ты что, сбрендил? С какой стати на нас? — выпучил Лось глаза.

— А с той, что мы оба были ночью на дворе! — попытался втолковать я ему — И все это знают

В темно-карих глазах Лося загорелся страх.

— И вправду! — забормотал он. — Что же нам делать?

— Откуда я знаю? — невесело ответил я и начал вышагивать туда-сюда по дорожке Мак­коллов, пытаясь что-нибудь сообразить. Мяг­кий асфальт припекал босые ноги.

Я двинулся по газону и вдруг вижу — по тра­ве тянется дорожка из капелек белой краски.

— Смотри, что здесь! — кричу я, двигаясь вдоль этой дорожки.

Она ведет через весь газон, через петунии, на угол нашего двора. Капли кончаются там, где стоят гномы и с ухмылкой глядят на меня.

— Я так и знал! — воплю я. — Я так и знал! Лось, иди сюда, смотри на эту дорожку! Это гномы выкрасили вашу машину! И вообше все пакости — это их рук дело.

— Газонные гномы? — зашипел Лось. — Джо, очнись! Кто этому поверит? Оставь ты эту га­лиматью!

— Да ты посмотри, как все сходится! — упор­ствую я. — Дынное семечко на губах гнома. Эта дорожка белой краски. А ведь я у них на руках и черную краску нашел. В тот самый раз, когда твой отец увидел рожи, нарисованные на дынях!

— Странно! — задумался Лось. — Очень странно. Но газонные гномы — это газонные гномы, Джо. Вообще-то они не шастают по всей округе и не подстраивают гадости людям. Где это слыхано?

— Ну а если бы мы смогли доказать их ви­новность? — предположил я.

— Ты уж прости меня, только мыслимо ли это?

— Надо поймать их на месте преступления, — объяснил я.

— Ха! Ты совсем спятил, Джо.

— Слушай, Лось. Мы сделаем это ночью. Вы­беремся во двор, спрячемся задом и выследим их.

Лось покачал головой.

— Нет уж, спасибо. Я и так этой ночью по­пал в историю.

— А уж как полиция все тут закончит, попа­дешь и в историю похуже.

— Ну ладно, ладно. Придется, — забурчал он. — Только лично я думаю, что все это пус­тая трата времени.

— Надо застукать этих гномов. Лось, — не унимался я. — Больше нам ничего не остается.

А-а-а-а! Мой будильник! Не прозвенел!

А сейчас уже полночь. Я опоздал. Я обещал Лосю встретить его в полдвенадцатого.

Я спрыгнул с постели. Джинсы и тенниску я не снимал, так что схватил кроссовки и по­мчался вниз.

Луны не было. И ни одной звездочки. Перед­ний двор был погружен во тьму. Там тишина. Полная тишина.

Я оглянулся в поисках Лося. Нигде не видать.

Может, вернулся домой, когда не нашел меня. Что же мне делать? Оставаться здесь? Или идти спать?

Что-то прошуршало в кустах. Я затаил ды­хание.

— Джо, Джо. Давай сюда, — раздался гром­кий шепот Лося.

Он приподнял голову из-за вечнозеленого кустарника перед нашим домом и помахал мне. Я юркнул к нему. Лось крепко шлепнул меня по плечу.

— А я-то решил, что ты обманул меня.

Дата добавления: 2015-11-30