|
Читайте также: |
Не только на пирах и на свадьбах, не только в княжеских палатах, в боярских хоромах и домах частных людей показывали свое искусство скоморохи, но и на улицах, на площадях, на полях, отправляя обыкновенно по воскресеньям и в иные праздничные дни свои «игры» для увеселения народа. Если уже на пирах и свадьбах скоморохи были главными
1 Акт. (арх. эксп.) III, № 264.
2 Подр. опис. путеш. в Москов. 26, 178.
3 См. у Забелина. Опыт изучения русских древностей и истории.
1872 г. I, стр. 187.
4 Тихонравов. Лет. русс. лит. и древ. I, 78. (Ср. ниже гл. 3).
5 Ровинский. Русс. нар. карт. I, 317.
6 Сахаров. Сказ. русс. нар. I. III, 221.
7 Шуты и скоморохи. «Историч. Вестн.». Т. XXXII, 462.—Беляев.
О скоморохах. 92.
76
зачинщиками песен и плясок, то тем более среди многолюдных народных сборищ они своим весельем, гудьбою, песнями и плясками не только развлекали толпу, но и увлекали ее к подражанию себе: песни, игры, пляски, рукоплескания, смех, вообще необузданная веселость и разгул толпы — все это сливалось в одну пеструю, шумную картину, в которой благочестивые ревнители христианского учения видели остатки ненавистного им язычества, называя народные игрища и потехи «бесовскими», «жертвой» или «службой идольской», «лестью дьявольскою» и т. п. Уже Нестор, порицая игрища, на которые стекались народные толпы, так поименовывает «дьявольские лести»: трубы, скоморохи, гусли, русалья. «Схожахуся на игрища, — пишет он, — на п л я с а н ь е и на вся бъсовская игрища» (или: «пьсни»), и в другом месте: «Но сими дьяволъ льстить и другими нравы, всячьскими лестьми, пребавляя ны отъ Бога, трубами и скомрахи, гусльми и русалья. Видимъ бо игрища утолчена и людей много множьство, яко упихати начнутъ другъ друга, позоры дъюще от бьса за-мышленнаго дьла».1 О плясании, имеющем место не только на пирах, на свадьбах и в павечерницах, но и на игрищах и на улицах, упоминает и Кирилл Туровский.2 В толковании к апостолу Павлу (XIII в.) говорится: «Егда и г р а ю т ь р у с а л i я ли скомороси ли пьяницъ кличуть, или како сборище идольскихъ игръ, ты же въ тъ часъ пребуди дома». «Не подобаетъ крестьяномъ (христианам) игръ бъ-совскихъ играти, еже есть плясанье, гуденье, песни м и р ь с к i я и жертвы идольския» читаем в «Слове Христолюбца».4 О составе в старину народных игрищ получаем понятие из Слова св. епископа Евсевия (по рукоп. XIII в.). В воскресный день («въ недълю»), по словам поучения, «обра-щеши ту (на игрище) овы гудущи, овы пляшущи, а другыя съдяща и о друзъ клевечюща, а другыя борющася, а другыя помавающа и помизающа другъ друга на зло». Но центром толпы служат игроки на трубах и гуслях, т. е. скоморохи, на звук инструментов которых бегается толпа народа: «Издавять бо ся, слышавше гласъ трубный и гусельный, текуще къ нимъ и аки крылати обрящуться ту» 5. В правиле
1 Поли собр. русс лет. I, 6, 73.
2 Пам. росс, словесн. XII в. 94.
3 См. у Miklosich. Die Rusalien. 1864. S. 5.
4 Тихонравов. Лет. русс. лит. IV. ш, 90. Ср. 94.
5 Срезневский. Свед. и замет. XLI, 34.
77
митрополита русского Кирилла (ум. в 1280 г.) порицается соблюдение в божественные праздники «бъсовскихъ обычаевъ трек-лятыхъ Еллинъ», т. е. обычаев языческих: «Въ Божественныя праздникы позоры нъкакы бесовьскыя творити съ свисташем и съ кличемь и въплемь съзывающе некы скаредныя пьяница (под именем последних узнают призывавшихся, для развлечения толпы, разгульных скоморохов), и бьющеся дрьколъем до самыя смерти» (ср. выше: «а другыя борющася»).1 В 1358 г. новгородцы, по словам летописца, «утвердишася межи собою крестнымъ цъловашемъ, что имъ играния бесовскагоне любити». Здесь, впрочем, не ясно, о каких именно играх идет речь. В «Повести об Алексии митрополите всея Русии» (ум. в 1378 г.) читаем, что еще будучи отроком, он «на позорище не хожаше, со отроки не и г р а ш е и всяческихъ кощунъ и глумлений отбегаше».2 Эти, хотя и отрицательные, свидетельства подтверждают существование позорищ, игр, глумлений в XIV веке. О том, что главные действующие лица таких игр и позорищ, скоморохи, ходили играть и потешать народ по городам и селам, заключаем из неоднократных запрещений им играть в том или другом месте, или играть вообще, — запрещений, издававшихся в XV, XVI и XVII столетиях. (См. ниже гл. 6.) В послании игумена Памфила (1505 г.) описывается народное сборище в ночь на праздник рождества св. Иоанна Крестителя, — сборище, центром которого опять является инструментальная музыка; представителями же последней были, конечно, скоморохи: «Во святую ту нощь, — читаем в названном послании, — мало не весь граде (Псков) взмятется и взбъсится, бубны и сопели, и г у д е н i e м ъ струннымъ, и всякими неподобными играми сотонинскими, плесканием и плясаниемъ,... стучать бубны и гласъ сопълей и гудуть струны, женамъ же и девам плескание и плясание и главамъ ихъ накиваше, устамъ ихъ неприязнь кличь и вопль, всескверненыя песни, бесовская угодия свершахуся, и хребтомъ ихъ вихляше и ногамъ ихъ скакание и топтанie».3 По свидетельству Стоглава, связанное с поминовением мертвых в Троицкую субботу горе-вание народа на могилах усопших сродников заканчивалось веселыми плясками, скаканием, рукоплесканиями и песнями,
Рус Достопом. I, 114 г Древн. Летописец. I, 223, 307. 3 Дополнения к акт. истор. (арх. комм.) 1846—1875. I, 18.
78
поднимавшимися при появлении толпы гудцов-скоморохов: «Вь Троицкую суботу, — говорится в Стоглаве, — по селомъ и по погостомъ сходятся мужи и жены на жальникахь и плачутся по гробомъ съ великимъ кричашемъ и егда начнутъ играти скоморохи и гудцы и прегудницы, они же оть плача преставше, начнутъ скакати и плясати и вь долони бити и пьсни сотонинсшя пети».' В Извете патриарха Иова (1604 г.) предписывается не пьянствовать, не браниться, «не чинить скаредныхъ и смкхотворныхъ укоризнъ, не играть и не драться на кулачках».2 Здесь, очевидно, речь идет о скоморошеских играх и позорищах, подробнее и точнее определяемых в других памятниках. В Наказной Памяти патриарха Иоасафа (1636 г.) говорится о том, что народ в праздники Господни ходит по улицам, «повелевающе медведчикомъ искомрахомъ на улицахь и на торжищахь и на распутияхь с о -тонинския игры творити ив бубны бити и въ сурны ревети и руками плескати и плясати и иная неподобная деяти».3 В грамоте царя Алексея Михайловича от 1648 г. также встречаем описание увеселений народа скоморошескими играми, в воскресные и другие праздничные дни: "Умножилось въ людехъ во всякихъ пьянство и всякое мятежное бесовское действо, глумление и
Гл. 41, вопр. 23.— Нечто подобное сохраняется до наших дней в Малой Руси, где поминки по умершим справляются с музыкой: «Музыка! Нуже заиграйте, да такъ щобъ плакало усе на взрыдъ», — говорит поминающий. Скрипачи играют заунывные или похоронные песни, и все плачут. «Годи! Чи перестанете жъ играты? Не бачете, якъ вси взрыдалы, мовъ съизнова риднего хоронютъ». Скрипачи начинают играть веселые, и все, забыв горе, бросаются вприсядку. (Беляев. О скоморохах. 72—73.) — Непосредственная смена горевания и плача об усопших сродниках неистовым весельем, на первый взгляд кажущаяся неестественною, может находить себе объяснение в следующих словах арабского писателя XI века, Аль-Бекри, о славянах: «Они (славяне) радуются и веселятся при сожигании умершегои утверждают, что их радость и их веселость (происходит) от того, что его (покойника) господь сжалился над ним». (Записки Императ. Акад. Наук, т. XXXII. II, 55). Итак, в данных случаях сначала горюют и плачут об утрате любимого человека, а потом радуются о судьбе покойника. — Ср. свидетельство Козьмы Пражского (XII в.) о сценических представлениях и играх ряженых, совершавшихся еще в XI столетии чехами на могилах их покойников. (Cosmas. Chronicon Bohemorum. Scriptores rer. Bohem. I, p. 197). Проявление радости и веселья наблюдается в поминальных обрядах разных народов.
2 Акты (арх. эксп.). III, № 223.
3 Акты (арх. эксп.). Ill, N» 264.
79
скоморошество со всякими басовскими играми... Многие люди, забывъ Бога и православную крестьянскую верy, темъ прелестникомъ и скоморохомъ последетвуютъ, на безчинное ихъ прелщение сходятся по вечеромъ и во всенощныхъ позорищахъ на улицахъ и на поляхъ, и богомерзкихъ и скверныхъ песней и всяких бесовских игръ слушають, мужесково и женсково полу и до сущихъ младенцевъ». Далее порицается «безчинное скакание, плесание» и пение «бесовскихъ песень».1 Все эти и подобные им свидетельства служат подтверждением высказанного выше предположения, что скоморохи были и авторами многих русских плясовых песен: упоминаемые в этих свидетельствах «всескверненыя песни», «вопли», «кличи», «свисташе» и т. п. означают, очевидно, плясовые песни с сопровождавшими их крикливыми припевами, возгласами, гиканием и взвизгиванием (ср. выше стр. 70—71 песни с возгласами: «люли!», «ихъ! вохъ!» и т. п.); главный тон задавали, конечно, распевавшие веселые, разгульные Свои песни скоморохи — «прелестники», которым, по словам вышеприведенной царской грамоты 1648 г., «последствовали», подражали, сходясь на их «безчинное прелщеше», мужчины, женщины и даже младенцы. — Воспоминание об игре скоморохов, ходивших по
1 Иванов. Опис. госуд. арх. 296 и ел. Ср. почти буквальное повторение этой грамоты в памяти верхотурского воеводы Рафа Всеволожского. (Акты истор. [арх. комм.]. IV, № 35.) В обоих документах, как и в вышеупомянутых: Извете патриарха Иова (1604 г.) и Памяти патриарха Иоасафа (1636 г.), кроме бесовских игр, песен, плясок, запрещаются еще и обычные в числе народных праздничных увеселений кулачные бои («Мнопе люди, — говоритъ Иоасаф, — не токмо что младые, но и старые, въ толпы ставятся, и бываютъ бои кулачные великие и до смертнаго убойства»). Ср. выше (стр. 78) в свидетельствах XIII века: «бьющеся дрьколемъ», или: «а другыя борющася». —Ср. замечания г. Ровинского о борцах и кулачных боях русских. (Русс. нар. карт. IV, 302—308; V, 219—324). «Еще в недавнее время, — заключает свой обзор г. Ровинский, — кулачные бои происходили у нас почти повсеместно: на Оке и на Волге собирались партии человек по пятьсот и более; в Костроме дебряне ходили стена на стену против сулян (жители двух слобод); а в Туле оружейники ходили против посадских в «цеплянку-свалку». Сахаров называет имена тульских бойцов, ходивших только один на один и получивших большую известность. Партии, или стены, для боев приготовлялись заранее; охотники купцы ездили, разыскивали голиафов, поили, кормили их и выхоливали ко дню судному. Несмотря на все запрещения производить кулачные бои, они все-таки производятся зачастую и в наше время... Кончается себе бой тем, что молодцы (по народному выражению) на добром морозце друг другу бока нагреют, да носы подрумянят».
80
одиночке показывать свое искусство на улицах и площадях и увеселять народ своей игрой, находим в следующем отрывке из «Старины о большом быке»:
Да былъ некаковъ волынщичекъ,
Да молодой-отъ гуд ошни чёкъ...
Да какъ сталъ онъ на рынокъ гулять,
Да какъ сталъ онъ въ волынку играть,
Да какъ гости подхаживали,
Да бояра подхаживали,
Да волынку послушивали,
Да какъ ей-то подхваливали.1
Дата добавления: 2015-11-30; просмотров: 79 | Нарушение авторских прав