Санкт-Петербург 30 страница

Вот с тех пор и все остальные твои любимцы начали де­лать так же, а именно, рядом со всякой такой подозритель­ной буквой стали добавлять это римское «наследие».

В период когда был придуман этот «письменный-ком­промисс», таких подозрительных «букв» у них имелось около двадцати пяти, но с течением времени, параллельно с ухудшением мочи их произношения и увеличением их «мудрования», число букв для такой искусственно приду­манной ими «существенской-мочи» стало сокращаться, и в тот период, когда было придумано слово «артист», таких букв у них имелось уже только восемь, и перед этим пре­словутым «аш» писались отчасти древнегреческие буквы, а отчасти древнелатинские и отмечались они следующим об­разом: «th», «ph», «gh», «ch», «sch», «kh», «dh» и «oh».

Вот основанием для возникновения сказанного недора­зумения и послужил у них компромиссный знак «ph».

А послужил он основанием потому, что он значился как в слове, именовавшем ученых мистеристов, так и в слове, именующем личность, выдуманную древними греками, с чьим именем, как я уже сказал, была связана одна из суще­ствовавших тогда «школ-искусства», и вследствие этого тогдашние упомянутые представители этого земного ис­кусства подумали своим уже совсем куцым разумом, что это значит ни что иное, как слово, представляющее собой понятие: «последователи-этой-самой-исторической-личности-Орфея», а так как многие не считали себя такими по­следователями, то они вместо упомянутого слова и приду­мали слово «артист».

Как видишь, мой мальчик, не всякое наследие древних римлян оказывалось для существ последующих поколений злостным, а иногда, как в данном случае, эта их маленькая буква «h» послужила даже воодушевляющим фактором для порождения «существенской-мочи» в наличии и таких существ последующих поколений, которым уже опреде­ленно стало свойственным не иметь никакой собственной инициативы и «мочи» на таковую, и они пожелали и добились заменить уже долгое время существующее определенное выражение «orpheist» новым словом «артист».

Здесь очень важно вообще осведомить тебя относительно одной тамошней большой странности в смысле сказанного постепенного атрофирования в наличии всех трехмозгных существ этой планеты и такой «существенской-мочи», как способности воспроизводить требуемые взаимного сношения «созвучия».

Дело в том, что темп ухудшения с каждым поколение этой самой существенской способности в общем наличии существ идет не у всех всегда в одинаковой последовательности, в смысле психической и органической функционизации их планетного тела; этот темп ухудшения в разные эпохи и в различных частях поверхности этой планеты как бы чередуется, то затрагивая больше психическую, то органическую сторону функционизации планетного тела.

Очень хорошим пояснительным примером сказанного могут служить ощущение вкуса и способность произношения тех двух известных там в настоящее время определенных «созвучий» или тех букв, которые употребляются почти всех существ современности, водящихся на всех частях поверхности твоей планеты, и которые перешли к ним с давно прошедших времен через древних греков.

Сказанные две буквы древними греками именовались «Qhta» и «Delta».

Между прочим, попутно замечу тебе, что там, в очень древние для твоих любимцев времена, как раз эти две бук­вы специально применялись существами для составления определенных наименований, относящихся к двум совер­шенно противоположным значениям.

Именно, буква «Qhta» употреблялась тогда в словах, вы­ражавших идеи, относящиеся к понятию «Добра», а вторая буква «Delta» употреблялась в словах, относящихся к по­нятию «Зла», как например, «Qeoz» — «Бог» и «Daimwn» — «Демон».

Как понятие, так и «вкус» созвучания обеих этих букв пе­решли ко всем существам современной цивилизации, но обе эти разные и совершенно разносущностные буквы они почему-то отмечают посредством одного и того же знака, именно посредством «th».

И вот, например, существа современной тамошней большой общественности, именующейся «Россия», при всем своем желании и старании никак уже не могут произ­носить этих самых двух букв; но тем не менее они уже очень определенно ощущают их разницу и всегда, когда им приходится применять эти буквы в словах с опреде­ленными понятиями, они, хотя и произносят буквы, со­вершенно не отвечающие случаю, тем не менее правильно ощущают их разницу и одну из этих букв вместо другой не употребляют.

А существа современной общественности, называющей­ся «Англия», наоборот, произносят каждую отдельную бук­ву почти еще так, как ее произносили древние греки, но не ощущают при этом никакой в них разницы и без всякой неловкости применяют в словах, выражающих совершен­но противоположное значение, одно и то же условное ком­промиссное обозначение в виде их пресловутого «th».

Так, например, когда существа этой современной Ан­глии произносят свое излюбленное, часто ими употребляемое выражение «thank you», то очень ясно слышится древ­няя буква «Q», а когда они произносят не менее ими излю­бленное и тоже часто употребляемое слово «there», то очень внятно и определенно слышится древняя буква «А». А в то же время для обеих этих букв они без всякого так на­зываемого «угрызения» совести пользуются одним и тем же своим «универсально-парадоксальным» «th».

Однако, мне кажется, довольно распространяться о та­ком тамошнем филологическом вопросе.

Давай-ка лучше продолжать разбираться сначала отно­сительно причин, почему именно у современных твоих лю­бимцев вошло в обычай всюду иметь такие театры, а потом в том, что именно делают в этих театрах их современные артисты и как они сами себя там проявляют.

Что касается вопроса, почему у них очень вошло в обы­чай собираться — часто значительными группами — в эти свои театры, то по-моему, это явилось следствием того, что современные театры со всем в них происходящим случай­но оказались очень отвечающими ненормально оформив­шемуся общему наличию большинства этих современных трехмозгных существ, а именно тех существ, в наличии ко­торых уже окончательно потеряна свойственная трехмозгным существам потребность осуществлять во всем соб­ственную инициативу и которые существуют только от случайно извне приходящих толчков или велениями скри­сталлизовавшихся в них последствий того или другого свойства органа Кундабуфера.

С самого начала возникновения таких театров они нача­ли собираться и поныне собираются в них не для того, чтобы смотреть и изучать воспроизведения своих современных «артистов», нет... они собираются только для удовлетворения одного из последствий свойств органа Кундабуфе­ра, легко окристаллизовывающегося в общем наличие большинства из них и называющегося «Урнел», а совре­­- менными существами «куражение».

Дело в том, что благодаря этому упомянутому последствию свойств органа Кундабуфера, в наличии и большин­ства современных существ приобретается очень странная потребность, а именно потребность вызывать в других по отношению себя выражение существенского импульса, именующегося «удивление», или просто только подмечать его на лицах окружающих.

Странность такой их потребности заключается в том, что они получают удовлетворение от проявления со сторо­ны других «удивления», относящегося исключительно только к их внешней видимости, осуществ­ляемой ими точ­но согласно требованиям тамошней их так называемой «моды», именно согласно того их, тоже злостного обычая, который начался там еще со времен тиклямышской циви­лизации и в настоящее время сделался одним из тех существенских факторов, которые уже автоматически не дают им ни времени, ни возможности видеть и ощущать дей­ствительность.

А самый этот злостный для них обычай состоит в том, что они периодически изменяют внешнюю форму так на­зываемого «покрывала-своего-ничтожества».

Кстати, здесь отмечу, что в общем процессе обычного существования этих понравившихся тебе трехмозгных существ постепенно само собой установилось так, что из­менениями вида этого упомянутого «покрывала» руково­дят такие тамошние существа обоего пола, которые уже «сподобились» стать кандидатами в «Хаснамус-Индивидуумов».

Современные театры в этом отношении оказались отве­чающими для твоих любимцев потому, что в них очень удобно и легко показывать другим свою, как они любят вы­ражаться, «всех-поражающую-прическу» или «особым-образом-завязанный-бант-своего-галстука», или «очень-удачно-оголенную-так-называемую-кюпайтарную-часть-своего-тела» и т.д., и т.д., а также и самим посмотреть на новые выявления «моды», осуществленные уже по последним ука­заниям тех же кандидатов в «Хаснамус-Индивидуумов».

А что касается того, что делают в этих театрах их совре­менные «артисты» во время таких «куражений», то для яс­ного твоего представления об этом следует прежде всего объяснить тебе еще про одну в высшей степени странную «болезнь», существующую там под наименованием «драматургничание», предрасположение к заболеванию которой возникает в наличиях некоторых из них только благодаря неосторожности их так называемой «повивальной-бабки».

Такая преступная неосторожность со стороны «пови­вальной-бабки» в большинстве случаев заключается в том, что она, перед исполнением своей обязанности, мимоходом, заходит в дома других своих клиенток и выпивает там подносимое ей «вино» в количестве немного больше обычного, и, уже во время самого исполнения своих обязанностей несознательно восклицает слова, зафиксировавшиеся в процессе обычного существования твоих любимцев как«заклинание» так называемых их «колдунов», и новое несчастное существо в первый момент, как они говорят, «появления-на-свет-Божий» прежде всего воспринимает слова этого злостного «заклинания».

Сказанное заклинание состоит из следующих слов: «Ишь ты, путаник какой!»

И вот, мой мальчик, благодаря такой преступной неосторожности «повивальной-бабки», в наличии такого несчастного новоявленного существа и приобретается предрасположение к заболеванию упомянутой странной болезнью.

Когда такое тамошнее трехмозгное существо, приобревшее при своем первоявлении сказанное предрасположение к заболеванию болезнью «драматургничание», достиг возраста ответственного существа и если он к этому времени умеет писать и захочет что-либо написать, то он сразу заболевает этой странной болезнью и начинает на бумаге «мудрить» или, как там говорят, «сочинять» разные так называемые «театральные произведения».

Содержанием для таких их произведений обыкновенно служат или какие-нибудь события, якобы происходившие в прошлом, или могущие произойти в будущем, или, нако­нец, события их современной «недействительности».

Кроме того, в общем наличии заболевшего этой ориги­нальной болезнью существа в числе последствий, вытекаю­щих из нее, между прочим, появляются семь очень специ­фических особенностей.

Первая из них заключается в том, что когда в наличии данного существа возникает и уже функционирует эта странная болезнь, вокруг него постоянно распространяют­ся особые вибрации, действующие на окружающих, по их же выражению, точно так, как «запах-старой-козы».

Вторая — в том, что в силу изменения в таком существе внутренней функционизации, внешняя форма планетного его тела сама собой приобретает следующие изменения: нос держится кверху, руки, как говорится — фертом, речь его прерывается особым прикашливанием и т.п.

Третья — в том, что такое существо всегда начинает ис­пытывать жуткость от некоторых, самих по себе безобид­ных, естественных или искусственных оформливаний, на­пример: от так называемых «мышей», от «рук-сложенных-в-кулак», от «жены-главного-режиссера-театра», от «прыщей-на-своем-носу», от «левой-туфли-своей-собственной-жены» и еще от многих других, вне его находящихся, оформливаний.

Четвертая возникающая в нем особенность приводит к тому, что он совсем уже утрачивает всякую способность понимать психику окружающих, ему подобных, существ и разбираться в ней.

Пятая состоит в том, что он, как внутренне, так и в сво­их проявлениях, начинает критиковать все и вся, кроме со­деянного им самим.

Шестая — в том, что у него начинает больше, чем у всех прочих земных трехмозгных существ, атрофироваться данные для восприятия чего-либо объективного.

И седьмая, наконец, особенность заключается в том, что в его наличии возникает так называемый «геморрой», который, кстати сказать, является единственным, что он но­сит со скромностью.

И вот, дальше там обыкновенно бывает так, что если у такого заболевшего существа дядя состоит членом какого-либо их «парламента» или если он сам знакомится с вдовой «бывшего-дельца», или если время его подготовки стать ответственным существом почему-либо проходило в такой обстановке и при таких условиях, что в нем автоматическиприобрелось свойство, называющееся «влезать-без-мыла», — то тамошние так называемые «антрепренеры» или, как, их еще называют, «владельцы-овечек», берут такое его сочинение и приказывают упомянутым современным «арти­стам» «воспроизводить» его точно, согласно тому, как ононамудрено этим существом, заболевшим этой странной болезнью «драматургничание».

А уже эти тамошние современные артисты сначала производят это сочинение сами одни без посторонних воспроизводят его до тех пор, пока оно у них начнет выходить точно так, как это указано самим заболевшим существом и как приказывает «антрепренер». И когда, наконец все это будет выходить у них без участия их собственно сознания и чувствования, и они сами совершенно превратятся в так называемых «живых-автоматов», вот тогда современные артисты с помощью тех из своей среды, которые к этому времени еще не совсем делаются «живыми-автоматами», за что приобретают наименование «режиссера», делают при их поддержке и под их руководством тоже самое, но уже в присутствии прочих обыкновенных существ, собирающихся в эти их современные театры.

Вот теперь из всего мною только что сказанного ты можешь легко заключить, что эти театры, кроме множства определенно зловредных последствий, изложения которых я скоро коснусь подробнее, конечно, не могут дать ничего для той высокой цели, какая имелась тогда в виду у вавилонских ученых, создавших впервые такую форму сознагельного воспроизведения восприятий и ассоциативного на них реагирования других, себе подобных существ.

Впрочем, надо признаться, что от этих их театров с их современными артистами в процессе их обычного существенского существования получился, конечно случайно, один «недурной-результат».

Чтобы тебе было понятно в чем заключается этот «не­дурной-результат», мне раньше придется коснуться в моих разъяснениях еще одной особенности, делающейся прису­щей общему наличию существ, возникающих по принципу «Итокланоц».

Согласно этому принципу, образование в наличии таких существ энергии, необходимой для их так называемого «бодрственного-состояния», зависит от качества ассоциа­ций, происходящих в их общем наличии во время их «полной-пассивности» или, как твои любимцы говорят, «во время сна» и, наоборот — та энергия, которая необходима для «продуктивности» этого самого их «сна», в свою оче­редь вырабатывается тоже из ассоциативного процесса, происходящего в них во время этого сказанного их «бодр­ственного-состояния», находясь на этот раз уже в зависи­мости от качества или интенсивности их активности.

Это самое стало относиться и к этим земным трехмозгным существам с тех пор когда, как я уже однажды сказал, Великая Природа была вынуждена присущий до того для их наличия «фуласнитамный-принцип» изменить на прин­цип «Итокланоц». Тогда-то именно в процессе их суще­ствования приобрелась и поныне действует такая особен­ность, что если они, как у них говорится, «хорошо-спят», то они будут также «хорошо-бодрствовать» и, наоборот, если они плохо «бодрствуют», то и «спать» будут плохо.

И вот, мой мальчик, так как они за последнее время ста­ли существовать слишком уже ненормально, то вследствие этого изменился даже установившийся тот автоматиче­ский темп, который более или менее способствовал до этого происходить в них долженствующей ассоциации и в ре­зультате они в последнее время стали и спать плохо и бодр­ствовать еще хуже прежнего.

А то, что эти их современные театры с их современными артистами явились случайно полезными для улучшения ка­чества их сна вытекло из следующего обстоятельства.

После того, как из наличия большинства твоих любим­цев совершенно исчезла потребность осуществлять в себе существенские «Парткдолгдюти» и всякие ассоциации в процессе их «бодрственного-состояния» от неизбежно вос­принимаемых толчков стали проистекать только из не­скольких уже автомати­зировавшихся так называемых «серий-прежних-отпечатков», состоящих из бесчисленного числа раз повторяющихся «давно-пережитых-впечатлений», то потому в них в свою очередь начала и поныне про­должает исчезать даже инстинктивная потребность к вос­приятию всяких новых насущных для трехмозгных су­ществ толчков, исходящих или от их внутренних, отдельно одухотворенных существенских частей, или от соответству­ющих, извне приходящих для сознательной ассоциации восприятий, именно для той существенской ассоциации, от которой в наличии существ и зависит интенсивность транс­формации всяких родов «существенской-энергии».

За последние упомянутые три века самый процесс их су­ществования сделался таковым, что в наличии большин­ства из них в повседневном их существовании почти уже не возникает та существенская «сопоставительная-ассоциация», которая обычно происходит в трехмозгных суще­ствах, благодаря их всякого рода новым восприятиям, от­чего в общем наличии трехмозгных существ только и мо­гут окристаллизовываться данные для их собственной ин­дивидуальности.

И вот когда твои любимцы, существующие таким обра­зом в своей «повседневщине», бывают в этих современных театрах и, следя за бессмысленными манипуляциями этих своих современных артистов, получают один за другим «толчки» ко всякого рода воспоминаниям, воспринятым уже до этого из не менее бессмысленных, абсурдных представлений, то в них тем самым, волей-неволей, во время их такого бодрственного состояния и получается более или менее сносная существенская ассоциация и, когда они при­ходят домой и ложатся спать, они спят намного лучше обычного.

Хотя таким образом эти современные театры со всем, что в них делается, действительно оказались случайно очень хо­рошим, конечно, только, так сказать, «на-сегодня», средством для лучшего сна твоих любимцев, все же злостные, в объек­тивном смысле, последствия от этих театров для существ, особенно для подрастающих поколений, неисчислимы.

Основной вред для них от этих их театров заключается в том, что эти театры стали служить добавочным фактором для окончательного уничтожения в них всяких возможно­стей когда-нибудь иметь свойственную трехмозгным суще­ствам потребность, называемую «потребность-реальных-восприятий».

Они явились злостным фактором для сказанного, глав­ным образом, по следующим обстоятельствам:

Когда они приходят в эти свои театры и, сидя спокойно, смотрят на всякие, хотя и бессмысленные, но разнообраз­ные и многосторонние «манипуляции» и проявления своих современных артистов, то, несмотря на то, что они нахо­дятся в своем обычном бодрственном состоянии, всякие ассоциации, как «мыслительные», так и «чувствительные», продолжают происходить в их наличии точно так же, как им долженствовало бы происходить в периоды их полной пассивности или сна.

А именно, когда они получают во множестве случайные соответствующие толчки для возбуждения уже зафиксиро­вавшихся толчков прежде воспринятых и автоматизиро­вавшихся в серии впечатлений и рефлектируют на это функционизацией своих так называемых «органов-пищеварения-и-пола», то этим самым в их наличии возникают препятствия для происхождения и тех жалких сознатель­ных существенских ассоциаций, которые уже кое-как авто­матизировались производить в них более или менее пра­вильный темп для трансформирования требуемых веществ для того их пассивного существования, во время которого и должны трансформиро­вываться требуемые для их актив­ного существования вещества.

Иначе говоря, в эти периоды, когда они бывают в этих самых своих театрах, они находятся не совсем в том своем пассивном состоянии, в каком в них тоже кое-как наавтоматизировано происходит трансформация веществ, требу­емых для их ставшего уже обычным бодрственного состо­яния, и эти их современные театры и явились для них толь­ко лишь добавочным злостным фактором для уничтоже­ния, как я сказал, «потребности-реальных-восприятий».

Из числа многих других аспектов злостности этого их со­временного искусства, одним из «самых-явно-незаметных», но для всех тамошних трехмозгных существ, в смысле воз­можности приобретения сознательного так называемого «индивидуального-бытия», очень вредным, является излу­чаемость самих представителей их современного искусства.

Хотя эта зловредная излучаемость постепенно становит­ся тем уделом или специфическим атрибутом представите­лей всех отраслей их искусства, но мои детальные «химико-физические-исследования» определенно показали, что наи­более зловредной они делаются все же у тех упомянутых современных «артистов» или «актеров», которые как раз и лицедействуют в этих их современных театрах.

Зловредность для всех прочих твоих любимцев таких ис­ходящих от них, совокупных излучений, стала явно заме­чаться особенно за последнее время настоящей их цивили­зации.

Хотя из среды обыкновенных существ некоторые уже давно становились там такими профессионалами, но преж­де, с одной стороны, в наличии не каждого из таких про­фессионалов «свершительно» окристаллизовывались всякие данные для «хаснамусских-свойств», а, с другой сторо­ны, прочие твои любимцы, очевидно, инстинктивно чув­ствовали исходящее от этих профессионалов зловредное влияние и потому оберегали себя, держась в отношении их соответствующе и очень осторожно.

В прошлые века этих артистов или актеров прочие существа всюду причисляли к самой низшей касте и смотрели на них брезгливо. Да и в настоящее время там во многих общественностях, например, на материке Азия, не принято давать им руки для пожатия, как это там всегда почти было обычаем делать при встрече с другим таким же себе подоб­ным существом.

В сказанных общественностях кроме того и поныне счи­тается также большим оскорблением сидеть с такими артистами за одним столом и кушать вместе с ними.

Современные же существа того материка, который в на­стоящее время является главным местом их так называе­мого «культурного-существования», этих современных артистов не только сравняли с собой во внутреннем отноше­нии, но стали даже много перенимать от них со стороны их внешности и в настоящее время уже вовсю подражают им.

Очень хорошим примером в подтверждение только что мною сказанного может служить применяемый ныне все­ми твоими любимцами обычай брить бороды и усы.

Надо тебе сказать, что такие земные профессионалы-арти­сты в прошедшие эпохи всегда должны были быть в процес­се обычного их существования с бритыми усами и бородой.

Они должны были брить эти «выразители» своей муже­ственности и активности, во-первых, потому, что, играя всегда роли других существ, часто должны были менять свою внешность и для этого не только накладывать на свои лица соответствующий так называемый «грим», но и наде­вать парики и приставные усы и бороды, а это последнее никак не возможно делать при наличии своих собственных бород и усов; а, во-вторых, потому, что обыкновенные су­щества всех прежних тамошних общественностей, считая этих артистов грязными и вредно влияющими и боясь не узнать их при случайной с ними встрече в обыкновенных условиях существования и как-нибудь прикоснуться к ним, издали тогда всюду строгий указ, дабы существа, имеющие профессию артистов или актеров, всегда ходили с бритыми усами и бородой для того, чтобы быть заметными для про­чих существ.

Объясняя тебе теперь причину возникновения обычая бритья усов и бороды у тамошних артистов, я вспомнил про одно благоразумное и очень экономное так называе­мое «судебное-мероприятие» трехмозгных существ эпохи тиклямышской цивилизации, связанное тоже с бритьем волос, но в данном случае растущих уже на голове тамош­них существ.

В тот период был именно установлен и строго исполнял­ся закон, чтобы мелкие преступники из их среды, которых согласно выяснению и постановлению семи очередных по­жилых существ данного района, причисляли к одной из че­тырех уже установленных до этого категорий «безнрав­ственности» и «преступности», какими преступниками и теперь почти обычно переполнены все их так называемые «тюрьмы», всегда и всюду до определенного срока ходили с бритой частью одной из четырех соответствующих сторон головы, причем всегда при встречах и разговорах с други­ми такие осужденные обязаны были иметь свою голову не­покрытой.

Интересно отметить, что тогда в отношении безнрав­ственных поступков женщин тоже существовал закон вро­де сказанного бритья головы.

А именно, в отношении женщин существовало и тоже очень строго выполнялось постановление, в данном случае уже семи пожилых женщин того окружающего района, за­служивших своими деяниями в прошлом уважение, отно­сительно мер наказания женщин соответственно четырем проявлениям, считавшимся там в тот период для женщин самой большой распущенностью и безнравственностью.

Так, если окружающими замечалось и всеми упомянуты­ми пожилыми женщинами подтверждалось, что данная женщина относится без должного внимания и неряшливо к своим семейным обязанностям, то согласно закону она должна была до определенного срока всюду бывать с на­крашенными губами.

Если же какая-либо из тогдашних женщин бывала заме­чена в том, что она начала проявлять в отношении своих детей ослабление материнских импульсов, то ее при тех же условиях те же окружающие приговаривали ходить тоже определенное время везде и всюду с левой половиной лица убранной и раскрашенной белилами и румянами.

А если какая-либо женщина была, в том же порядке, уличена в склонности избежать возможности зачатия в ней нового существа, в целях продления своего рода, то ее при­суждали показываться другим с лицом, убранным и раскра­шенным тоже белилами и румянами, но уже только с пра­вой его половины.

Женщин же, посягнувших нарушить свой главный так называемый «женин-долг», а именно, изменивших или только намеревавшихся изменить своему узаконенному мужу или сделавших попытку к уничтожению зачавшегося в них нового существа, при соблюдении той же процедуры, обязывали, тоже до определенного срока всегда и всюду бывать убранной и раскрашенной белилами и румянами уже по всему лицу.

В этом месте рассказов Ахун прервал Вельзевула следую­щими словами:

— Ваше Высокопреподобие! Все ваши объяснения каса­тельно земного искусства и тех тамошних трехмозгных су­ществ, которые теперь занимаются и являются, так ска­зать, представителями его, особенно же ваши разъяснения относительно тамошних современных «комедиантов» или «артистов», надоумили меня использовать все зафиксиро­вавшиеся в моем общем наличии впечатления, восприня­тые в последнюю бытность мою на поверхности понравившейся нашему дорогому Хассину планеты Земля, и дать ему один хороший и очень практичный совет.

Сказав это, Ахун собрался было своим обычным — долго не моргающим взглядом выжидательно смотреть на лицо Вельзевула; но, заметив его обычную, хотя всегда скорбную, но добрую и снисходительную улыбку, он, не дожидаясь просимого позволения, как бы растерявшись, сразу обра­тился уже к Хассину и продолжал говорить следующее:

— Почем знать, наш дорогой Хассин, может быть в са­мом деле тебе придется попасть на эту планету Земля и су­ществовать среди этих понравившихся тебе оригинальных трехмозгных существ...

И на это раз, придерживаясь опять слога и интонации самого Вельзевула, он продолжал:

— Вот почему я хочу, кстати, посвятить тебя на всякий случай в результаты разных, мною невольно воспринятых впечатлений, как относительно получившейся типности, так и в отношении и особенностей проявления ее как раз этими самыми тамошними современными представителя­ми искусства.

Дело в том, что как это современное искусство окутано ложным ореолом, так и тех существ, которые являются адеп­тами его, все прочие тамошние трехмозгные существа совре­менной цивилизации, особенно за последние несколько деся­тилетий, не только уровняли с собой и подражают их внеш­ним проявлениям, но всегда и всюду их незаслуженно по­ощряют и возвеличивают, и в этих самих современных пред­ставителях искусства, являющих собой на самом деле по сво­ей настоящей сущности, почти полное ничтожество, само по себе, без всякого их существенского сознания, оформливается ложная уверенность в том, что они не такие, как все про­чие их окружающие, а являются существами, как они себя сами прозвали, «высокого-порядка», благодаря чему, в нали­чии таких типов окристаллизование последствий свойств ор­гана Кундабуфера происходит интенсивнее, чем в наличиях у всех других тамошних трехмозгных существ.

Именно, в отношении таких несчастных трехмозгных существ окружающие ненормальные условия обычного су­щественского существования и установлены уже таковы­ми, что в их общем наличии обязательно окристаллизовываются и становятся непременной частью их общей психи­ки те из последствий свойств органа Кундабуфера, которые ныне они сами называют «кураж», «гордость», «самолю­бие», «тщеславие», «самомнение», «самовлюбленность», «зависть», «ненависть», «обидчи­вость» и т.д., и т.д.

Перечисленные последствия особенно «выпукло» и сильно окристаллизовываются у тех тамошних современ­ных представителей искусства, которые как раз и являются «манипуляторами» современных тамошних театров. Окри­сталлизовываются же перечисленные последствия в этих представителях искусства особенно сильно потому, что они, выполняя всегда роли других себе подобных существ, долженствующих обычно иметь существенское бытие и значение гораздо выше их собственного в процессе тамош­него их существования, и будучи сами, как я уже сказал, на самом деле существами ничтожными, постепенно приоб­ретают своим уже окончательно автоматизированным ра­зумом ложное о самих себе представление.

Дата добавления: 2015-11-30