|
Читайте также: |
- Так и будешь стоять? – обратившись ко мне, прервал неловкую паузу Янар.
- А что?
- Да так, ничего… - и, не выдержав, они рассмеялись.
- Да, действительно, надо пойти за Аллой и… - я сделал движение к двери подсобки, но неожиданно посерьезневший Янар резко меня остановил:
- Куда? Стоять! Ты не слышал что ли, что Эльнур попросил не мешать?
- Слышал, но…
- Так если слышал, то чего дергаешься? Зачем людям хочешь помешать?
- Но там моя жена…
- Ты ее не уважаешь?
- Уважаю, но…
- А Эльнура уважаешь?
- Уважаю…
- Он тебя попросил?
- Попросил, но я…
- И ты ничего ему не сказал, и жену не остановил. Куда теперь-то лезешь? Тебе сказано не мешай, вот и не мешай. Понял?
Странная была логика у этого человека, но она была. Я же не вмешался в процесс соблазнения моей жены, стоял как истукан. Даже и попытки не сделал, чтобы ее одернуть. А теперь уже поздно строить из себя типа, "мужика" или ревнивого мужа – в любом случае, все уже состоялось. Да еще и при свидетелях… Вот именно, при свидетелях – из-за этого я чувствовал себя так неловко, а они еще и подтрунивали надо мной. Ведь разве я не хотел, чтобы моя жена изменила мне с Эльнуром? Хотел. И хотя при этом меня обжигала ревность, еще сильнее пульсировала в голове похоть. И я же не мог обмануть самого себя – меня все это дико возбуждало. И присутствие свидетелей наставления рогов на мою голову лишь еще сильнее заводило меня – вот эта вот неловкость, стыд, унижение… И еще кое что, о чем я не мог забыть ни на секунду: утром-то Алла отказала мне в близости, дескать у нее там ноет и болит, а с Эльнуром, значит, не ноет и не болит? Вон как она стонет за дверью, и стонет отнюдь не от боли, а от наслаждения. И когда мы шли в магазин к Эльнуру, уже тогда я думал об этом: мне не дала, а ему даст или нет? Я думал об этом и возбуждался, думал и возбуждался… Поэтому-то и молчал, поэтому и не встревал в их разговор, потому что не хотел испортить чистоту эксперимента, потому что сам хотел, чтобы это произошло… И это произошло. Так чего же мне теперь метаться? Надо смириться и прекратить играть в ревнивца. Поэтому я перестал пререкаться с друзьями Эльнура, а просто ответил:
- Да, понял. Не буду им мешать…
- Вот и хорошо. Ты лучше про жену расскажи?
- Что рассказать-то?
- Когда она стала такой?
- Какой?
- Какой-какой, а то сам не понимаешь! Ебливой – вот какой!
- Не знаю…
- В смысле, когда ты на ней женился, она не девочкой была? – Янар искренне удивился.
- Вообще-то нет…
- И сколько у нее мужиков до тебя было?
- Я даже не знаю… А она не считала…
- Все ясно, - Янур философски поднял указательный палец, - Женился на шлюхе. А она как ебалась до тебя, так и будет ебаться. Так что только самого себя можешь винить. Куда смотрел-то, когда женился?
- На нее и смотрел…
- Любишь ее?
- Люблю…
- Хоть она и шлюха?
- Да…
- Может, тебе нравится, что она шлюха?
Вот если отвечать отрицательно на этот вопрос, то нужно было сделать это сразу. А я задумался. И Самир ответил за меня:
- Смотри, ему нравится, что его жена – шлюха. Другие любят ебать шлюх, а этому нравится с такой жить. Это здорово, что вы к нам в деревню переехали, вам здесь понравится, - Самир засмеялся, - И шлюхе твоей понравится, и тебе хорошо будет. Скажи, а она в жопу ебется?
- Ну, так…
- Как так?
- В охотку да, а так – нет…
- Со мной бы ей все время хотелось в жопу, обещаю! – самоуверенность этого юнца не знала границ. – Она б сама меня умоляла, чтобы я ее выебал в жопу. А в рот она берет?
- Ну, да… - было очень неловко отвечать на такие откровенные вопросы, к тому же так пошло заданные.
- И ты ее после этого целуешь?!
- А что тут такого?...
- Ничего себе, что тут такого?! Да это ж то же самое, что хуй отсосать! Хотя тебе, наверное, не западло и отсосать. Хочешь у меня отсосать? – Самир неожиданно вывалил из ширинки свой пульсирующий член, синяя головка которого блестела от возбуждения.
- Нет, не хочу…
- Почему?
- Я не такой…
- Какой не такой? Тебе что, мой хуй не нравится?
- Нравится, но я не хочу, - ответ получился очень глупым, что я аж зарделся.
- Смотри, покраснел как девочка, - усмехнулся Янар, - Ладно, Самир, убери свой шланг, а то вон, люди идут.
Тот привел себя в порядок, а в магазин вошли двое мужчин лет пятидесяти от роду – Рустам и Чингиз. Вслед за ними вошел сын Рустама – на вид подросток лет пятнадцати-шестнадцати. Они поздоровались с нами, и Рустам, еще не поняв суть происходящего, спросил:
- А где Эльнур?
- Занят пока, - улыбнувшись до ушей, ответил Самир и кивнул в сторону подсобки. А громкие стоны Аллы и скрип кровати тут же пояснили вновь пришедшим, чем именно занят Эльнур.
- Ясно, хэ-хэ, - усмехнулся в ответ Рустам. – И что за красавица с ним, хэ-хэ?
- Его жена, - показал в мою сторону Янар.
- Вот молодец, хэ-хэ, - этот хвалебный эпитет Рустама был предназначен явно не мне, а Эльнуру, - Такую шикарную девушку оприходовал на глазах у мужа, хэ-хэ. Как она громко стонет, хэ-хэ. Видно, скучает по настоящим мужчинам, хэ-хэ. Если твоя жена отведала могучий ангорский хуй, то с него уже не слезет, - он доверительно похлопал меня по плечу, - Так что привыкай, хэ-хэ…
Я не знаю, как далеко зашли бы рассуждения Рустама, но тут в подсобке стихли стону, и через несколько минут оттуда в одних шортах вышел Эльнур с самодовольным выражением лица:
- Я тут немножко занят был, а уже очередь образовалась…
- Ну, ты жеребец! – рассмеялся Чингиз, - Где ты там красавицу спрятал?
- Сейчас выйдет, - «герой-любовник» лениво потянулся.
Действительно, вскоре из подсобки на заплетающихся ногах вышла Алла. Ее вид все объяснял без лишних слов: платье помято, волосы растрепаны, губная помада размазана, затуманенный взгляд с поволокой… Она словно не понимала, где находится и что происходит. Зато все присутствующие все понимали. Даже глаза сына Рустама загорелись тем самым огоньком, с каким подростки рассматривают порнокартинки.
- Ну, красавица!... Какая ж ты горячая, - и Чингиз хлопнул ладонью по попке моей жены, что Алла аж покачнулась. Его примеру последовали все остальные мужчины, шлепая ее по причинному месту, задерживая руки на ее ягодицах для того, чтобы покрепче сжать. Алла даже и не пыталась сопротивляться, а лишь бессмысленно улыбалась в ответ. Все засмеялись, когда и подросток, подражая взрослым, шлепнул ее попе.
- Ай, молодец, - одобрил действия сына Рустам, - Шлепни ее еще раз, как следует.
Сын с удовольствием исполнил наставление отца.
- Вот так! Какой у меня джигит растет! А ну, покажи, как надо девкам подолы задирать!
Его сын чуть ли ни под улюлюканье старших ухватился за подол платья Аллы (она даже не попыталась ему противиться) и одним рывком поднял его насколько хватило длины рук. И тут смех мгновенно стих: взгляды мужчин устремились на открывшийся взорам лобок моей жены. Представляете, она не надела трусики после секса с Эльнуром – то ли забыла, то ли нарочно, чтобы не испачкать их в сперме, которой были заляпаны и ее киска, и бедра… Примерно, минуту стояла гробовая тишина. И тут Самир, не говоря ни слова, сделал движение навстречу Алле, отодвинул от нее окаменевшего подростка и подол платья вернулся на место. Так же безмолвно Самир надавил моей жене на плечи, опустив ее на колени, вывалил своей эрегированный член и, воткнув его ей в рот, начал судорожные фрикции. Все это происходило в тишине, лишь Алла за минетом издавала чавкающие звуки. Мужчины стояли от нее на расстоянии вытянутой руки и внимательно наблюдали за процессом. Подросток был так увлечен происходящим, что не заметил, как раскрылся его рот и оттуда потянулась слюна. А я не знал куда деваться. До этого я волновался о двух свидетелях грехопадения моей жены, а теперь их было пятеро, плюс еще подросток! И каждый из них видел, что моя жена не просто сосет член, а сосет у того, кто без спроса вставил ей его в рот. Да она еще и делает это с удовольствием, на глазах у мужа… А муж даже не пытается, что либо предпринять, чтобы остановить это безобразие! Вместо этого я с такой же жадностью, как и все эти мужчины, наблюдал за женой… И не просто наблюдал, а любовался… Она была так прекрасна в эти мгновения… А после оргазма Самира, когда ее губки и подбородок оказались запачканными спермой, Алла мне показалась самим совершенством, Богиней… Да, у меня член аж выпрыгивал из брюк, когда в моей голове появились подобные мысли, но это было так восхитительно!... Что когда Самир сказал мне «Ну что, поцелуешь свою женушку?», то я не услышал в его словах подвоха и с нежностью прижал к себе Аллу и поцеловал прямо в ее липкие солоноватые губы. Нас прервал автомобильный гудок с улицы, после которого Эльнур сказал:
- Ладно, молодожены, идите домой. Машина пришла, сейчас товар разгружать буду…
Под ручку с Аллой мы побрели домой. Именно побрели, поскольку быстро идти она не могла, ее ноги заплетались, и она то и дело спотыкалась, опираясь на меня, чтобы не упасть. И я задал ей вопрос, который мучил меня с утра:
- Я на тебя не обижаюсь, но скажи честно…
- Что?...
- Вот утром ты мне отказала в сексе, говорила, что у тебя все ноет и болит…
- Да, сказала…
- А почему Эльнуру дала?...
- Так он меня не спрашивал… Просто, взял меня и все…
- Но теперь-то ты мне дашь? Я тебя так хочу…
- Тебе? – она внимательно посмотрела мне в глаза, - Тебе нет… У меня еще сильнее все болит и ноет…
- А если я тебя тоже без спроса возьму?
- Ты? – она усмехнулась, - Ты не такой, ты спросишь, а я тебе не разрешу…
- Я тебя обожаю!... – я крепко обнял и поцеловал жену взасос, ощущая, что схожу с ума от любви и возбуждения…
...Дома я продолжил попытки приставания к жене. Но все без толку. Максимум, на что мне удалось ее уговорить – это кунилингус, да и то с оговорками:
- Только ты очень аккуратно языком лижи, не нажимай… А то у меня там все болит…
И когда я спустил с нее трусики, то воочию убедился, что термин «раздолбанная пизда» - это не плод воспаленной фантазии какого-нибудь дрочера. И я не о том, что киска Аллы была припухшей и покрасневшей. Дело в том, что она не закрывалась. Да-да, занавес из складок ее нижних губок оставался открытым, как будто в киску вставили невидимый фаллос. Но фаллоса не было, а «врата рая» оставались широко распахнутыми…
- Боже, неужели у него такой большой?... – не сдержался я.
- Он огромный, - Алла говорила тихо, с трудом выговаривая буквы, - Толстый… Очень толстый…
- Тебе было больно?
- Больно… И сладко… Очень сладко, очень…
Я нежно прикасался языком и губами к ее уставшему лону, размазывая щекой липкую сперму Эльнура на ее бедре. Алла опустила свои руки мне на голову. Но она не прижимала меня как обычно, а наоборот, придерживала, сохраняя безопасную для себя дистанцию, чтобы я в порыве страсти не причинил ей боль. И я принял эти правила игры, сгорая от желания внутри, но внешне демонстрируя сдержанность. Я тихонечко проводил по ее губкам языком, а меня знобило от дикого возбуждения; я нежно чмокал каждый миллиметр ее лона, а мой член готов был взорваться… Я оторвался от ее деликатесов, чтобы срывающимся от волнения шепотом задать мучающий меня вопрос:
- Но ты же больше не будешь?... Больше не будешь с ним трахаться?
- Буду…
- Но он же делает тебе больно… После него тебе больно даже от моих ласк…
- Да, больно…
- Тогда почему?...
- Потому что я хочу...
- Как это можно хотеть?..
- Ты не понимаешь…
- Да, я не понимаю, как тебе может хотеться секса, после которого ты мучаешься?... – я задавал жене вопросы, и сам не понял, в какой момент вытащил из трусов свой наэлектризованный член и стал его поддрачивать, боясь кончить в сей же момент.
- Я не мучаюсь, мне хорошо…
- Тебе хорошо? Как это понять? Неужели тебе нравится, когда тебе больно?...
- Ты даже себе не представляешь, как мне хорошо… Я как будто в раю…
- Но из-за этого ты не можешь трахаться со мной…
- Не могу… И не хочу…
- Ты не хочешь секса со мной, своим мужем?...
- У меня уже был секс…Настоящий секс…
- Но я хочу секса, у меня его не было…
- Ты его имеешь сейчас – ты же дрочишь, значит ты этого и хочешь… Каждый получил то, что хотел…
Черт! А ведь она права, трудно строить из себя объятого праведным гневом супружника, когда истинное ощущение от происходящего на виду. Да и мой член не просто эрегирован, я ведь еще и мастурбирую во время разговора, значит он мне далеко не неприятен, а скорее наоборот… Так что я сам расписался в том, в какой сексуальный восторг я пришел от всего происходящего. А прятать свой член обратно в трусы уже поздно, да и глупо. Поэтому я задал жене контрольный вопрос:
- А если я запрещу тебе заниматься с ним сексом?...
Алла вяло улыбнулась:
- Глупенький, как ты можешь запретить мне быть в раю?... Это не в твоих силах… Даже если бы ты попытался это сделать… Но ты сам этого хочешь, я же вижу… Вижу как ты сдерживаешься, чтобы не обкончаться, так зачем себя и меня обманывать?… - она вытянула свою ножку к моему члену и настойчивыми движениями стопы стала теребить мою дрожащую, скользкую от влаги головку, и… и через несколько мгновений спровоцировала фонтан спермы.
- Ну вот, я же говорила, - в ее интонации проскальзывали насмешка и снисходительность по отношению ко мне, - А теперь иди, подмойся, я хочу спать, не буди меня…
Я вышел из спальни несколько ошарашенный. «Подмойся» - это она сказала мне, мужчине, мужу?! Она это сказала сознательно или нет? В принципе, какая разница – сознательно или нет, главное, что таким образом она высказала истинное отношение ко мне. «Подмойся»… Я что для нее, не мужик, а баба, подружка, с которой она делит кров, секреты и постель?... Причем, постель-то, как выясняется, она готова делить со мной не всегда, а лишь до той поры, пока у нее на горизонте нет настоящего мужика, самца, который заставляет ее почувствовать слабой и беззащитной, почувствовать себя самкой, у которой ноет между ног после каждого свидания с ним… Даже не свидания, а случки в грязной подсобке на скрипящей кровати, на глазах у других самцов из стаи, которые нетерпеливо ждут своей очереди…
И я почувствовал, что от этих мыслей мой член вновь поднимается в боевую стойку…
Следующие дни были каким-то странными в плане наших взаимоотношений с Аллой. Вернее, я-то вел себя как всегда, а вот жена… Она стала более замкнутой что ли, как-то сбивчиво отвечала на мои вопросы, как будто ее голова занято чем-то совершенно иным, чем-то очень далеким от меня.
Странности начались так. Алла проспала до утра, когда встала, то сразу засобиралась в магазин. Я предложил составить ей компанию, но она как-то резко отказалась:
- Ну что мы вместе в магазин будем ходить? Тебе больше заняться нечем?
Я еще пытался все перевести на игривый тон:
- Любимая, просто, я по тебе очень соскучился… Ты же вчера так устала, что у тебя не хватило сил на меня...
- Слушай, хватит ерундой заниматься! Лучше бы посуду вымыл, пока я в магазин схожу…
С чего бы это моя жена вдруг стала такой хозяйственной?
- Ну, киска, мне тебя так хочется…
- Хочется? Подрочи, я ж тебе все объяснила вчера… - и она, не позволив мне и слова сказать в ответ, чмокнула меня в щеку и скрылась за дверью.
В магазине она пропадала около двух часов. Разумеется, я не такой дебил, чтобы не понимать, что она ходила к Эльнуру вовсе не за продуктами. Понятно, чем они там занимались. Но я надеялся, что вернувшись, она мне объяснит, расскажет обо всем, и все будет как прежде. Но она, как и накануне, вернулась, еле волоча ноги. Растрепанная, помятая она только и сказала мне:
- Разбуди меня в шесть, я спать…
- Алла… - но она меня как будто не слышала. И в тот момент я понял, кого она меня напоминает своим поведением – наркоманку. Как будто она получила свою дозу, после которой пребывает в какой-то нирване, а все происходящее в реальном мире ее не интересует. И вместе с реальным миром из ее кругозора выпал и я. А эта доза – такая болезненная, и такая сладкая заставляла жену сосредотачиваться только на ней. И если я вставал на пути между Аллой и дозой, то жена становилась раздражительной. И я знал имя этого наркотика – Эльнур. Что он сделал с моей женой? Неужели дело только в большом размере члена? Да нет, это было бы слишком примитивно: в таком случае, любая барышня могла бы приобрести фалоимитатор XL и впасть от него в зависимость. Нет, здесь что-то другое… Самое простое объяснение, что он ее чем-то опоил. Но это вряд ли. Ведь изначально все произошло на моих глазах, и я видел, что между ними промелькнула пусть еще неосязаемая, но искра страсти… Страсть? Страсть Аллочки к этому животному? Может, она еще и влюбилась в него? Во что там можно влюбиться? С ним и поговорить-то, наверняка, не о чем… Да и разговаривают ли они вообще? Или только трахаются? Не могу этого понять, не могу… Неужели я до сих пор так и не научился понимать свою жену? И почему она сказала, что я ее должен разбудить в шесть вечера? Не в пять, не в семь, а именно в шесть? Ей что, на работу? Или она наобум назвала время, а я занимаюсь конспирологией?
Но я разбудил ее в шесть, как она и просила. Алла неожиданно резво поднялась с кровати, приняла душ и стала куда-то торопливо собираться. Я пытался поговорить с ней, но все это происходило на ходу, она отвечала односложно, так что было невозможно что-либо понять. Единственное, что я уяснил – Алла опять собирается в магазин («ходит к Эльнуру по часам как на работу»,- подумалось мне).
- Ты так торопишься, как будто куда-то опаздываешь, - сказал я жене, когда она уже собранная стояла в коридоре.
- Может, и опаздываю, - ответила она и вышла из дома.
Пока ее не было, разные мысли одолевали меня. Теперь было окончательно понятно, что с моей женой что-то происходит. И это «что-то» связано с Эльнуром. Она сама не своя, как будто ее запугали или подчинили чьей-то злой воли. А может, запугивание здесь не при чем? Может, она сама, добровольно подчинилась воле другого мужчины? Может, именно это ее пьянит и манит, притягивает так, что невозможно противостоять? Возможно, я мог бы ей помочь, но она, как будто, не нуждается в ней. Как будто даже боится, что я своим вмешательством могу остановить ее умопомешательство (другого сова не подберешь), привести в чувство. И все это пугало своей нелогичностью, полным непониманием, как ситуация будет развиваться дальше (ведь я не знаю, что на уме у Эльнура)… Но было еще одно «но», тоже нелогичное и необъяснимое. Эта странная ситуация не только пугала, но и возбуждала меня. И от этого невозможно было отмахнуться – страх и похоть терзали меня. Ведь я мог бы пойти следом за женой, устроить разборку с Эльнуром, может быть, даже получил бы по морде, но попытаться вернуть Аллу к прежней жизни. Так почему я этого не делал? Не потому, что был уверен, что мне не удастся вернуть жену, нет. Я боялся сломать ту конструкцию в наших отношениях, которая возникла не благодаря мне, но… но я хотел что-то вроде этого: в моих эротических фантазиях мне виделись и более брутальные сценарии. И вот оно сбылось, случилось, происходит прямо сейчас, в этот момент… Тогда почему помимо похоти меня обуяли страхи? Потому что это уже не игра, не фантазия – это жизнь, и все это невозможно безболезненно поломать. Ну, допустим, я проявлю чудеса героизма и отобью Аллу и увезу ее с собой на край света, но где гарантия, что уже через неделю-другую (да хоть через полгода!), я не буду мечтать о том же самом, но даже и заикнуться об этом не смогу. Никогда не смогу. И не буду ли я кусать себе локти в этом случае? А сейчас я еще ничего не потерял, но что-то происходит. Да, я говорил, что жена и раньше изменяла мне, и даже жила короткое время со своими ухажерами. Но во всех тех случаях была какая-то легкость с ее стороны, как будто она и сама понимала, что все это не всерьез. Так, мимолетные увлечения между спокойным семейным бытом. Но сейчас той легкости не было и в помине: она как фанатик летела в пропасть, даже не думая о парашюте, об опасности; она желала лишь одного – достичь самого дна.
Я пытался ее дождаться, но Алла все не возвращалась. Мое беспокойство нарастало, и я позвонил ей по мобильному. Она ответила на звонок с третьего раза. В ее голосе я услышал характерный предоргазменный стон:
- Ложись без меня, аааа, я позже приду, аааааа… - и повесила трубку.
...Но Алла этой ночью домой так и не вернулась. И я, измотав себя онанизмом (черт, надо бы разозлиться, что моя жена ночью не рядом со мной, а где-то трахается с любовником, но меня это не столько злило, сколько возбуждало), уснул без нее.
Не пришла она и утром. И к обеду она так и не явилась. И на звонки не отвечала. Не выдержав мук ожидания, я собрался и отправился на ее поиски. Куда-куда, разумеется в магазин Эльнура, куда ж еще…
Там я ее и нашел – она стояла за прилавком и отпускала продукты Рустаму. Но меня удивило не то, что моя жена выполняла функции продавца, а ее вид. Ну ладно, этот чрезмерно яркий макияж (я бы сказал, блядский), но на ней была одета только ночная сорочка (знаете, такая из красного атласа с кружавчиками, которая едва попу прикрывает) и туфли. И все! Нижнего белья на ней точно не было: сквозь тонкий материал легко угадывались очертания ее сосков, а когда она нагнулась за продуктами с нижней полки, то было видно, как колышется ее грудь, а и без того короткий, да еще и приподнявшийся, подол сорочки, обнажил нижние губки Аллы. Я был в шоке, а жена как ни в чем не бывало занималась своим делом и приветливо общалась с покупателем. Было очевидно, что Рустама интересует не столько общение, сколько открывающиеся виды моей жены при каждом ее телодвижении. Пока они рассчитывались, я заметил, что личико-то у моей жены помято, глазки заспанные, а волосы не тщательно расчесаны – что называется, затраханный вид после бессонной ночи.
Рустам двинулся к выходу и с усмешкой подмигнул мне:
- Привет, дорогой! Поздравляю, у твоей жены новая работа. Очень красивое платье на ней – мы вместе выбирали ей наряд, это платье больше всего понравилось. Эльнур его купил. Ты его обязательно поблагодари, что твою жену так балует…
Я конечно, хотел ему возразить, что это не платье,а ночная сорочка, но вовремя спохватился – получилось бы весьма двоякая ситуация: моя жена в присутственном месте разгуливает в ночной сорочке. Так что я решил сойти за идиота:
- Да, мне тоже нравится. Обязательно поблагодарю Эльнура.
Когда Рустам вышел за порог я кинулся к жене:
- Алла, что все это значит?!...
- Ты о чем?... – она делала вид, что не понимает о чем я (да я обо всем!).
- Почему ты не вернулась домой ночью?
- Ты не представляешь, у нас с Эльнуром был какой-то фантастический секс, это было что-то… В общем, я не заметила, как вырубилась и уснула. А утром на работу…
(Раньше она не педалировала тему секса с другим мужчиной, а теперь говорит об этом, как о чем-то обыденном).
- Уснула? Где? В подсобке?...
- Да, с Эльнуром…
- Но там же ужасно!
- Почему?... Я не заметила ничего ужасного, было хорошо…
(Это называется «с милым рай и в шалаше»?).
- И что это за работа у тебя такая?
- Помогаю Эльнуру – продажа, уборка в магазине…
- Ты еще и уборщицей работаешь?
- Ну, кто-то должен помогать Эльнуру, вот я и помогаю. К тому же, когда я убираюсь, мужчины приходят в восторг – это так прикольно…
- Еще бы они не приходили в восторг, ты же небось в этой сорочке убираешься – это ж стриптиз какой-то!
- Да, в этом платье…
- Ты же понимаешь, что это не платье, а ночная сорочка!
- Нет, Эльнур говорит, что здесь эта одежда считается платьем, значит это платье. Он мне купил его, теперь моя униформа.
(Меня бесило, что чуть ли ни в каждом слове жены звучало «Эльнур, Эльнур, Эльнур…», влюбилась она в него, что ли?).
- А если твой Эльнур завтра скажет, что небо зеленое, ты тоже за ним повторять будешь?
- Если скажет, то буду, - я заметил, что Алла разозлилась за своего любовника, - Но пока не он несет чушь, а ты говоришь всякие глупости.
- Глупости? То что я говорю, что на тебе не платье, а сорочка – это глупость?
- Ты просто не разбираешься в маркетинге.
- При чем тут маркетинг?
- Эльнур провел маркетинговое исследование, пригласил уважаемых мужчин из общины, я им устроила показ разных фасонов одежды, которые из города привез Камал. Мужчины голосованием определили, в какой одежде им хотелось бы видеть продавца за прилавком.
- Отсутствие на тебе нижнего белья – это тоже результат маркетингового исследования?
- Да, Эльнур продумал все до мелочей, так что теперь мужчины заходят в магазин по несколько раз в день и каждый раз делают какие-то покупки.
У меня не укладывалось в голове:
- Ты хочешь сказать, что полобщины рассматривала тебя в неглиже и проголосовала, чтобы ты сняла трусики?
- Да. Им понравилось это платье, но они посчитали, что необходимо добавить пикантности. Тогда Эльнур снял с меня лифчик и трусики, и мужчины окончательно одобрили мой наряд.
(Это я сошел с ума, или жена не понимает, что все это как-то чересчур?).
- Слушай, дорогая, но так же нельзя…
- Почему?
- Но ты же моя жена, а ты тут…
- А ты мой муж, - перебила меня Алла, - И у тебя эрекция. Тебя возбуждает твое занудство или я?
(Она меня в который раз поймала, я действительно был жутко возбужден, но из каких-то глубин генетической памяти самца в мозг неслись команды, что надо бы как-то приструнить свою самочку. Хотя… Разве я хотел ее приструнить на самом деле? Нет…).
- Ты меня возбуждаешь, очень-очень возбуждаешь… Я тебя хочу, - я протянул свои руки к колышущимся грудям жены, но она пресекла мою попытку.
- Стой! Во-первых, я на работе, а во-вторых… Во-вторых тебе надо поговорить с Эльнуром.
- Зачем мне Эльнур? Ты мне нужна, а не он. Ладно, ты до скольки сегодня работаешь?
- Допоздна.
- Домой-то во сколько вернешься? Я по тебе так соскучился…
- Я не вернусь сегодня…
- Как это не вернешься?
- Я же сказала, тебе надо поговорить с Эльнуром…
И тут в дверях возник ее работодатель, которого она все время вспоминала. Эльнур держался со мной весьма развязано:
- Зачем отвлекаешь продавца от работы? Если ничего не покупаешь, то уходи.
- Но она – моя жена…
- Она работает на меня, и у нее рабочий день. Так что свободен!
Он подошел к Алле, поцеловал ее в губы, по-хозяйски запустив руку в ее груди и потискав их. Жена с готовностью ответила на его поцелуй, а когда он покрутил ее сосок, то она даже застонала от удовольствия. Причем, все это было так нарочито неспешно, как будто Эльнур смаковал момент, демонстрируя, что моя жена теперь полностью в его власти. А она и рада стараться. Когда он оторвался от нее, то она смотрела на него каким-то по-собачьи преданным взглядом. Эльнур оглянулся на меня:
- Ты еще здесь? Решил что-то купить?
- Да нет, я просто…
- Что, просто? – Эльнур обратился к Алле, - Он к тебе не приставал?
Жена могла придумать что угодно, но я поразился, как легко она меня сдала:
- Хотел мою грудь потрогать, но я ему не позволила.
- Молодец, - он одобрительно похлопал ее по попе, - Что еще он тут натворил?
- Говорил, что хочет меня, что соскучился, что ждет меня дома…
- А ты ему?
- А я ответила, что сегодня домой не приду, что по всем вопросам надо обращаться к тебе. Но он так этого и не понял.
Эльнур подошел ко мне и угрожающе глянул исподлобья:
- Ну, раз ничего не понял, то топай отсюда!
Я сразу сдался, опустив глаза:
- Извини, Эльнур, я все понял. Мне надо с тобой поговорить.
Тут в магазин зашли посетители, и мой визави мне сказал:
- Ладно, пойдем в подсобку, не будем мешать покупателям.
В комнатке мы присели на неубранный диванчик (на котором трахалась и ночевала Алла) и продолжили разговор.
- Эльнур, я даже не знаю с чего начать…
- Ты же хотел со мной поговорить, а не я с тобой. Так что начинай с главного.
- Понимаешь, у нас такая проблема…
- Стоп, у меня проблем нет, у Аллы проблем нет, это у тебя проблема. И ты, видимо, хочешь поделиться своей проблемой со мной и попросить меня о помощи, так?
- Да, хорошо. У меня проблема…
- Не тормози, что за проблема?
- Понимаешь, моя жена работает у тебя продавцом…
- Это не проблема – это счастье. Раньше у нее не было работы, я ей дал работу, и всем от этого хорошо.
- Да, может быть, всем хорошо, но не мне…
- Если всем хорошо, кроме тебя, значит проблема либо в тебе самом, либо ты эгоист и не умеешь радоваться за близких тебе людей.
- Я радуюсь, но… мне неловко об этом говорить…
- А ты не стесняйся!
- У нас с Аллой не было… уже давно не было секса…
- Успокойся, у Аллы есть отличный секс, только утром ее оттрахал, и она очень довольна. Так что не переживай за нее, - он так издевательски улыбался при этом, что я почувствовал себя мальчишкой, пойманным за занятием чем-то неприличным.
Дата добавления: 2015-11-30; просмотров: 35 | Нарушение авторских прав