Множественная личность

Дорис: «Теневое я» очень напоминает множественную личность, когда имеется еще одна идентичность, которая неизвестна сознательному «я» и которая время от времени проявляет себя, так что в одном теле уживаются, по-видимому, две разные личности. Я назвала бы это «началом всякой двой­ственности».

На мой взгляд, вполне может быть, что между этими двумя случая; ми существует связь и что множественная личность — это еще одна крайняя форма я-концепции, которая основана преимущественно на отрицании. Однако множественная личность сильно отличается от паранойи; но тог­да каким же образом обе могли произойти из одного и того же процесса? Имеется одно характерное отличие, которое могло бы это объяснить. В то время как параноик находит теневое «я» во внешнем мире, человек с множественной личностью видит его внутри своего тела, и возможно, что только это различие и обусловливает проявление либо одного, либо второго расстройства.

У большинства лиц с множественной личностью основная личность полностью усваивает социальные ценности: она трудолюбива, набожна, вежлива и т. д., тогда как другая личность ценит обратное: она ленива, непокорна, груба и т. д. Боле 90% лиц с множественной личностью — женщины, а женщины, как правило, усваивают социальные ценности бо­лее охотно, чем мужчины. Параноики тоже усваивают социальные цен­ности, но, очевидно, делают это совершенно иначе. Хотя я не смог найти хорошие статистические данные, большинство источников указывают, что более чем две трети параноиков — мужчины. Это дополнительное под­тверждение того, что в каком-то смысле параноики и лица с множествен­ной личностью очень похожи, однако при этом являются зеркальным отображением друг друга. Действительно ли множественная личность — это лишь пример отрицания нормальных здоровых импульсов, которые не соответствуют жесткому и перфекционистскому социальному идеа­лу, или же человек с этим расстройством воспринимает эти запретные импульсы в форме репрезентаций «не-я»? Определить это достаточно легко.

Я никогда не работал с людьми, страдающими расстройством множественной личности, поэтому, пожалуйста, отнеситесь к тому, что я о § них говорю, с большой осторожностью и скептицизмом. В целях упрощения анализа этой очень непростой темы давайте ограничимся двойственной, или раздвоенной, личностью. У людей, страдающих этим расстройством, которых описали первыми, было только две личности. В последние годы резко возросло как количество сообщений о лицах с множественной личностью, так и количество личностей, уживающихся внутри таких людей. Неясно, является ли это следствием процесса открытия, выдумкой или некритически поставленным диагнозом. У меня есть большие сомнения в отношении тех, кто сообщает более чем о двух личностях, и даже эксперты в этой области говорят, что большинство дополнительных личностей «фрагментарны», так что, вероятно, значи­тельная их доля — это скорее то, что мы назвали бы частями человека, связанными с его различными целями, а не полноценные личности.

Один из способов осмысления двойственной личности состоит в сле­дующем: мы имеем дело не с разбросанными отдельными двойственны­ми качествами, как это бывает у большинства из нас, а со случаем, когда одна из сторон каждой двойственности объединяется в одну личность, а другая сторона каждой двойственности — во вторую. Каждая личность функционирует как односторонне интегрированное целое, но между ними существует огромный разрыв.

Милтон Эриксон, работавший с несколькими лицами, страдающи­ми этим расстройством, полагал, что каждая личность использует один и тот же ряд переживаний, но прилагает к этим переживаниям совершенно разные ценности:

…мне кажется, что двойственные личности фактически являются отражением хорошо организованного, скоординированного и интегрированного использования одного и того же суммарного опыта, но с двух совершенно различных ориентационных точек зрения… Мое исследование двойственных личностей показывает, что у них одновременно проявляются две реакции. Обычно одна из личностей активна и тем самым формирует эмпирическую среду. Другая, как правило, пассивна и ориентирована на объекты, имеющие для другой личности лишь второстепенное значение. Как следствие, конструируются две личности, каждая из которых имеет собственный набор и масштаб ценностей, основанных на совершенно разном использовании общего опыта (8, р. 143).

Хотя обычно проявлена ординарная личность, тем не менее вторичная личность совершенно определенно присутствует на заднем плане, наблюдая, участвуя и делясь опытом, но в манере, неизвестной ординарной личности. Однако я согласен, что когда вторичная личность выходит на передний план, первичная личность оказывается совершенно не в курсе дел и, насколько я могу судить, фактически полностью игнорирует переживания активной вторичной личности. Как это оказывается возможным, мне непонятно, однако, по-видимому, все обстоит именно так (19, р. 144).

Если Эриксон прав в отношении того, что появление разных личностей обусловлено различной оценкой одного и того же опыта, эта идея также хорошо согласуется с тем, о чем я говорил. Если допустить на мгновение, что сознательная личность определяет себя через отрицание, тогда сознание будет ценить отрицаемую репрезентацию, а подсознание — ее противоположность. Это приведет к тому, что вторичная личность будет полностью неосознаваемой и неизвестной сознательной личности. И когда подсознательное «я» станет сознательным, очень вероятно, что ранее сознательное «я» будет по-прежнему совершенно не осознавать другую личность и то, что она делает, когда управляет поведением человека.

Я надеюсь, что когда-нибудь найду время для того, чтобы отыскать и проинтервьюировать человека с раздвоением личности. Я полагаю, что смогу использовать представленный здесь подход, чтобы узнать что-то новое и, возможно, подтвердить некоторые догадки. Я составил бы пере­чень качеств каждой личности, чтобы узнать больше о том, почему они остаются обособленными друг от друга и как их объединить, и я выяс­нил бы, в какой степени каждая личность определяет себя посредством того, чем она не является. Если мои догадки верны, первичная личность определяет себя через отрицание, а вторичная этого не делает. Я пола­гаю, что если работать на уровне качеств, а не на уровне целой личности, интеграция будет более легкой и быстрой, подобно тому, как интеграция двойственностей осуществляется намного легче с помощью представлен­ного мной ранее приема, чем в том случае, когда используют метод визу­ального сжатия.

Остается вопрос, каким образом каждый из двух наборов качеств может быть организован в форме независимой личности, обладающей противоположным набором ценностей, и чем этот случай отличается от других полярностей, таких как булимия. У большинства людей обе сто­роны двойственности или конфликта объединены в одну личность, даже когда одна из них сильно диссоциирована и обособлена.

Поскольку множественная личность — очень редкое расстройство, нам также необходимо рассмотреть возможность того, что обычной ин­теграции личности препятствует то или иное неврологическое наруше­ние. Существует ряд неврологических проблем, которые сильно сказы­ваются на самоощущении, поэтому не исключено, что множественную личность обусловливает какое-то уникальное и редкое нарушение.

Когда я смотрел, кино- и видеофильмы о людях, которых описывали как лиц с множественной личностью, они не показались мне особо убе­дительными. Обычно я не замечал той полной невербальной реорганиза­ции, о которой сообщают. Я видел только отсутствие конгруэнтности и частичную диссоциацию, которые знакомы любому, кто использует НЛП в работе с разными частями человека, цели которого конфликтуют меж­ду собой.

Однако много лет назад я лично контактировал с человеком с мно­жественной личностью, поведение которого показалось мне весьма убе­дительным, поэтому я уверен, что такие люди существуют. Я разговари­вал со случайной знакомой, которая в тот период испытывала сильный стресс. Я отвернулся от нее на мгновение, а когда посмотрел снова, на­ткнулся на совершенно незнакомый пристальный взгляд, сопровождав­шийся властным голосом и позой. Я не из пугливых, но та сцена вполне могла быть заимствована из фильма «Изгоняющий дьявола». Волосы у меня на затылке встали дыбом, и наилучший способ, каким я могу опи­сать происходившее, таков: в комнате был посторонний! Позже я выяс­нил, что незнакомая мне личность была средиземноморской богиней пло­дородия, которая ежедневно овладевала той женщиной и печатала на машинке рукопись книги!

Множественная личность чаще всего диагностируется во время гип­нотерапии, поэтому следует также учесть возможность, что определен­ную роль в этом расстройстве может играть неадекватная гипнотерапия. Эриксон сообщает о нескольких случаях множественной личности, ког­да больные не подвергались гипнозу, по крайней мере официально, но аналогичный эффект могли вызвать те или иные гипнотические жизнен­ные ситуации. Например, некоторые родители говорят ребенку, который только что провинился: «А где же моя милая маленькая девочка? Куда она подевалась? И откуда взялась эта плохая девчонка?» Если подобная гипнотическая речь используется часто или во время стрессовых собы­тий, которые нередко оставляют после себя травматические «следы», я по­лагаю, что это может по крайней мере содействовать формированию мно­жественной личности.

Помните, что значительная часть всего этого — чистая спекуляция и что я не работал с людьми с множественной личностью и поэтому не имел возможности провести проверку. Вполне возможно, что это одна из тех теорий, о которых говорил Томас Генри Хаксли: «Величайшая траге­дия науки в том, что прекрасная теория может быть уничтожена одним уродливым фактом». Как минимум, это некоторые из возможностей, ко­торые стоит проверить людям, работающим с подобными пациентами.

Дата добавления: 2015-11-30