Далёкое прошлое 7 страница

Под большим, непонятно изрисованным листом бумаги Маркус увидел несколько термосов и чашек с засохшим кофе. Ну, хотя бы это. И одну тарелку. Может, Блок всё-таки что-то ел?

– Вот. – Старый австриец ткнул пальцем в карту, в одну точку в Канаде. – Смоляные пески на реке Атабаска. Пятнадцать тысяч квадратных миль нефтеносного ила. Нефти столько, что Канада была бы вторым номером после Саудовской Аравии, если бы её там было просто добывать. И никто не знает, откуда взялась эта нефть.

– Что, правда? – вырвалось у Маркуса.

Блок отмахнулся.

– Есть теории, конечно. Мол, она просачивается наверх из каких-нибудь подземных резервуаров. Но где эти резервуары? Ведь в них тогда должна быть нефть. И ни один человек, кажется, не додумывает эту мысль до конца! Давайте рассуждать: если бы нефть возникала так, как утверждают учёные геологи, в мире бы всё кишело областями смоляных песков. Ибо по классической теории хорошо изолированные, перекрытые слои нефти являются лишь счастливыми исключениями. – Он повернулся к Маркусу, поучающе воздев указательный палец. – Говорю вам, решающим пунктом является то, что в Канаде холодно. Я готов спорить, что найду под рекой Атабаска микрошлоты, причём на такой малой глубине, на какой они до сих пор ещё нигде не наблюдались.

Он отвернулся, начал рыться в бумагах на одном из столов, и извлёк листок.

– Или вот. Взгляните на это. Узнаёте местность? Немножко грубо нарисовано.

Маркус склонился над листком. Нарисованные фломастером береговые линии, несколько чёрных пятен, больше ничего. Но стоп, это похоже на…

– Это здесь. Саудовская Аравия, это Персидский залив, а это… Турция?

– Правильно, а вот Сирия, Ирак, Иран, вот – Кувейт, Оман, Эмираты… Практически весь Ближний Восток. – Блок указал на заштрихованные пункты. – Я просто нанёс все нефтяные поля, какие здесь есть. Всего лишь грубо, но этого достаточно. Просматриваете узор?

Маркус уставился на листок. Действительно. Нефтяные поля казались составными частями одного связанного региона, растянутого примерно на три тысячи километров, который начинался на востоке Турции, тянулся по прямой линии через Ирак и потом, слегка расширяясь, проходил насквозь под Персидским заливом, чтобы на северо-восточном конце Аравийского полуострова снова сузиться.

– Наподобие… ленты, что ли. Как будто под землёй есть громадное море, из которого тут и там что-то просачивается наверх.

– Это вы хорошо выразились. Я уверен, что так оно и есть. – Блок, казалось, пришёл в восторг. Он размашисто вытянул другой листок, вырванный из атласа, на этом листке тот же самый район был изображён в цвете и в подробностях: явно та самая карта, с которой он скопировал очертания для своего эскиза. – Штука в том, что местности, которые принадлежат к этому региону, не имеют ни одного общего геологического или топографического признака. В Турции: горы, результат экстремальной складчатости. В Ираке вдоль Тигра: равнинная наносная земля. Персидский залив: изрезанный ущельями спад. В Омане холмистое нагорье. Плоские пустыни в Саудовской Аравии. Нефть находится в различных видах пород различного возраста, под совершенно разными верхними слоями отложений. Эти местности все настолько отличаются друг от друга, что и в прошлом – когда нефть якобы возникала в отложениях – здесь должны были царить совершенно разные условия с точки зрения климата и растительности. И, несмотря на это, вся нефть, найденная в этом регионе, сходна по химическому составу. Странно, вы не находите?

– Верно, – подтвердил Маркус, совершенно убитый словесным напором своего партнёра. Он был под впечатлением, да. Он начал постепенно представлять, как это было, когда Блок у себя дома пробуривался к нефти, несмотря на все препятствия, с упорством, граничащим с безумием.

– И ещё… – Блок понизил голос. – То, что вам следует знать. Не помню, говорил ли я, – тогда, когда я учуял нефть на моём собственном дворе, я вёл нечто вроде дневника. То была первая попытка записать основные черты моего метода, облечь его в формулы и правила и так далее. Это всё ещё нужно довести до ума, я вам это уже говорил, но… – Он указал на хаос вокруг себя. – Мы стоим перед прорывом. Я это чувствую. В доступных данных прячется скрытый узор, и я близок к тому, чтобы открыть его. – Он сжал кулак и победно посмотрел на Маркуса. – Однако то, что метод в принципе функционирует, я ведь окончательно доказал в Южной Дакоте, не так ли? Это знание не должно быть утрачено, – настойчиво добавил он. – Даже если со мной что-то случится…

– Но… – начал Маркус.

– Нет, вы слушайте сюда. Помните тот день после моего доклада на той конференции идиотов в Чикаго? В тот вечер мы договорились в мотеле о нашей совместной работе, и на следующий день я попросил вас заехать в Кливленд. Не так ли?

Маркус кивнул.

– Да. У вас там были какие-то секретные дела.

– Я наводил в туристическом бюро справки насчёт фирмы, где можно арендовать сейф. В США такие есть повсюду. Там я поместил свои записки на хранение. – Блок извиняющимся жестом развёл руками. – Поскольку я был недоверчив, должен признать. Но теперь я хочу выдать вам этот тайник, на всякий случай.

– О-о, – протянул Маркус.

Блок нагнулся к нему.

– Вы должны мне обещать, что – если я сам не смогу это сделать – сохраните эти записи и доведёте метод до конца своими силами.

Маркус смотрел на него, потрясённый. Ему вдруг стало ясно, что он, должно быть, много значит для этого старика. А сам был готов так коварно злоупотребить его доверием.

– Я вам обещаю, что ваш метод не будет утрачен, – осторожно заверил он. Будто клятву произносил. – Я сделаю всё, чтобы этого не случилось.

Ещё не договорив, он почувствовал, что и для него самого доверие Блока значит много. Не только он был сыном, которого у Блока никогда не было, – Блок тоже стал для него отцом, какого только можно себе пожелать: человеком, который воспринимал его всерьёз и возлагал на него надежды. Не то что его родной отец, постоянно блуждавший где-то мыслями и занятый спасением абстрактного «человечества» настолько, что уже не замечал страданий собственной семьи…

– Хорошо, – сказал Блок и жестом поманил его ещё ближе. – Итак, запомните название фирмы, номер сейфа и, главное, пароль доступа…

Настоящее

Был уже вечер, когда Маркус прибыл в Кливленд. В поисках той парковки, к которой его тогда направил Блок, он ехал мимо фирмы «SecureBox» и увидел, что прямо перед зданием, напоминающим по виду крепость, было несколько свободных мест для машин клиентов.

Он припарковался, заглушил мотор и оглядел серый фасад. Два месяца. Столько в итоге ему потребовалось на то, чтобы проехать расстояние от Нью-Йорка до Кливленда. Во время полёта на самолёте он подсчитал, что его скорость составила бы полтора километра в час, даже если бы он ехал лишь по восемь часов в день. Пешком он добрался бы сюда быстрее.

Он посмотрел на окна, напоминающие бойницы, узкие настолько, что и человек не пролез бы, но тем не менее зарешеченные. Стены, казалось, были из массивного бетона и имели лёгкий наклон. Бункер, другими словами.

О'кей. Маркус вышел из машины.

Глава 29

Прошлое

На следующие переговоры с представителями «ARAMCO» Блок явился с картами, испещрёнными таинственными знаками и линиями, из этих карт он назвал пять новых мест, в которых они должны бурить. Бурение трёх уже начатых скважин должно быть продолжено до той глубины, какую только позволит техника.

Переводчик передал высказанное по-арабски возражение одного геолога:

– Он говорит, что это не имеет смысла. Там нет нефти.

– Откуда он это знает?

Короткий обмен фразами.

– Это следует из геологической формации.

– Мы будем бурить глубже этой формации.

На сей раз, как заметил Маркус, араб неприветливого вида не стал ждать перевода, а сразу же что-то сказал переводчику.

– Он говорит, – передал тот, – что это и вовсе не имеет смысла. Глубже шести тысяч метров нефти нет.

– И откуда он это знает?

– Это следует из того способа, каким возникает нефть. «Нефтяным окном» называют глубину между двумя и шестью тысячами метров.

Блок подался вперёд.

– В тех местах, которые я вам назвал, уже когда-нибудь бурили?

– Нет.

– Значит, это неизвестно, так? Это предполагается лишь на основании теорий. – Блок откинулся назад. – А у меня другая теория. По этой причине я и здесь.

В конце концов, арабы отступили, ропща и сомневаясь.

Маркус сообщил Блоку о своих наблюдениях, на что тот ответил:

– Естественно, они же все понимают по-английски. В здешнем нефтяном университете преподавание ведётся по-английски; его нельзя закончить, не владея английским. – Он свернул свои карты в рулон. – Ничего. Я думаю, на сей раз получится. Мы должны только проследить, чтобы они бурили в нужном месте. Лучше всего, чтобы кто-то с ними поехал и удостоверился.

– Хорошо, – кивнул Маркус. – Я скажу нашим техникам.

– Может, даже лучше сделать это самим. – Блок достал из кармана конверт. – Эту идиотскую подборку Турбер и вам прислал? Отвратительно. Грязные, убогие публикации.

Маркус ничего такого не получал. То были копии вырезок из газет. Пресса всё негативнее отзывалась о «нефтяном гуру» и его неудачах.

– Откуда они вообще об этом знают? – удивился он. Сами же саудовцы с самого начала настаивали на строгом соблюдении секретности.

– Всегда найдётся обормот, который проговорится.

– Или это кампания. Хотят вас дискредитировать.

Блок разорвал копии и затолкал обрывки в конверт.

– В Бразилии мы бы уже давно нашли. В Атлантике у Рио-де-Жанейро находится огромное нефтяное поле, в этом я абсолютно уверен. А мы здесь топчемся…

Они уже несколько раз звонили по спутниковой связи, защищенной от прослушивания, своим конструкторам в США, и состояние дел было таково, что два образца оборудования были уже близки к готовности и могли быть поставлены в Бразилию самое позднее в конце сентября.

– Надо было всё же отказаться от этого контракта. С самого начала. Всякий раз, когда я не слушался своего инстинкта, ничего хорошего из этого не выходило.

Маркуса тревожило недоброе чувство, что он вот-вот поймёт, как оно есть на самом деле.

– Может, это всё-таки была ловушка. Саудовцы вас отвлекли, чтобы помешать вам найти нефть в другом месте.

Блок воинственно выдвинул челюсть.

– Это мы ещё посмотрим!

Однако новые бурения не обнаружили нефти. Ни одно из пяти.

Равно как и первые три, которые между тем достигли глубины семи тысяч метров.

Блок настоял на том, чтобы каждый день они лично ездили к одному из мест бурения, а эти поездки длились по нескольку часов. В испепеляющем зное он поднимался на буровую, контролировал состояние долота, выброс, буровой шлам.

Во время одной такой инспекции Маркус обратил внимание на одного саудовца, которого прежде никогда не видел и по отношению к которому все остальные, казалось, выказывали необычайное уважение, если не сказать страх. «Это принц», – шепотом объяснил ему переводчик. И даже имя назвал – не то Саид, не то Заид – и пробормотал что-то в том духе, что он личный ассистент министра нефти. Во всяком случае, этот принц Саид или Заид наблюдал старания Блока с серьёзной миной и даже имел такой вид, будто надеется на успех бурения.

Было тут и несколько геологов из «ARAMCO», но на сей раз никто из них не ухмылялся.

Странное чувство возникло у Маркуса. Они не походили на людей, которым удалась злая проделка. Они как будто в самом деле искали нефть, и прямо-таки отчаянно.

Блок закончил свою инспекцию и спустился с платформы в промокшей насквозь рубашке и с нездорово багровым лицом.

– Мне нехорошо, – сказал он. – Жара. Поеду назад.

И с этими словами прямиком пошёл к машине, не удостоив взглядом ни рабочих, ни геологов.

Маркус последовал за ним, во-первых, потому что не хотел, чтобы его вместо Блока донимали вопросами, а во-вторых, потому что беспокоился за здоровье старика.

В дороге Блок оставался неразговорчив, на вопросы Маркуса о результатах осмотра только неопределённо хмыкал, а всё остальное время смотрел в пустоту. Впервые с тех пор, как Маркус с ним познакомился, он по-настоящему казался старым.

В Дахране он попросил высадить его у дома. Не вызвать ли для него врача? – спросил Маркус.

Австриец бросил на него усталый взгляд.

– Вы думаете, я сам не смогу вызвать? Нет. Мне нужен лишь покой. Я должен подумать. – Он опять отпустил ручку дверцы и невидяще уставился перед собой. – Знакомо вам такое чувство, когда вы точно знаете, что вот-вот, сейчас? Уже вертится на языке?

– Да, – сказал Маркус. Он внимательно посмотрел на Блока. Его партнёр казался вялым и измотанным. Его слова не соответствовали его виду.

Блок нагнулся, открыл дверцу.

– Я что-нибудь придумаю, – сказал он и вышел. – Мне всегда что-нибудь приходило в голову. Не вешайте носа, ладно?

И, не оглянувшись, скрылся в доме.

На следующее утро он не открывал дверь и к телефону не подходил. Маркус выждал час. Когда тот снова не отозвался, Маркус позвонил на сервис и велел взломать дверь.

Блока в доме не было.

Большая часть бумаг из гостиной исчезла. Столы были перевёрнуты, один стул сломан, в одной из дверей выбито стекло. На плитках пола виднелись тёмные пятна, и когда Маркус нагнулся и потрогал пальцем, это оказалась кровь.

– Ничего не трогать! – крикнул он людям из сервиса. – Вызовите полицию.

Блока похитили, в этом не было сомнений. И, судя по всему, он дался похитителям не так легко.

Люди из сервиса прокрались за дверь так осторожно, будто ступали по сырым яйцам. Один из них что-то взволнованно говорил по-арабски в телефон. Звонил, надо думать, в полицию или в приставленную от «ARAMCO» службу безопасности, которая здесь, в анклаве Дахрана, представляла собой верховную власть.

Маркус достал из кармана свой телефон и попытался припомнить номер, который стоял на карточке Таггарда.

Видимо, он правильно его запомнил.

– «American Agrofood Trading Company», – ответил мужской голос, – чем могу быть вам полезен?

Маркус сказал, что хочет поговорить с мистером Чарльзом Таггардом, мужчина попросил его назваться и после этого сразу соединил.

– Таггард.

– Уэстман. Это сделали вы?

– Что именно?

– Похитили Блока.

– Похитили? Да Бог с вами. – Звучало это искренне. Либо Таггард умел врать по телефону лучше, чем кто-либо из тех, кто пытался задурить Маркусу мозги, когда он работал в отделе продаж «Lakeside and Rowe», либо он и правда не был в этом замешан. Он лично не был; но ведь ЦРУ огромно.

Маркус рассказал ему, что произошло. Таггард расспросил его о некоторых подробностях, которые показывали, что ему не впервые приходилось сталкиваться с подобным: были ли заперты задние двери, не оставили ли похитители записку и так далее, – и пообещал заняться этим делом.

И Маркус остался стоять посреди хаоса, чувствуя себя неприятно беспомощным и потерянным. Он не знал, что ему теперь делать. А это было постыдно: как-никак, он вице-президент «Block Explorations», и множество людей теперь ждали его указаний.

Почём он знал, какие указания давать.

Он отдышался. Только спокойствие. Это, без сомнения, серьёзное испытание, но он намеревался выдержать его. Что предстояло сделать? Оставаться на своём посту. Давить на саудовскую полицию. Может быть, похитители Блока объявятся со своими требованиями; тогда кто-то же должен вести с ними переговоры…

Хотя – похитители Блока, скорее всего, адресуют свои требования напрямую к жертве. Ведь речь идёт о методе. Не о деньгах и не о политических мотивах. Уж в этом можно даже не сомневаться.

Маркус обошёл дом, и задняя дверь вывела его на маленькую, окружённую стеной террасу. В углу террасы стояла старая бочка с облупившейся надписью, а в бочке была – зола.

Запах совсем свежий. Что бы это значило? Маркус выудил из пепла обгоревший кусочек карты Саудовской Аравии, испещрённый линиями, цифрами и символами, нанесёнными от руки и, судя по всему, в большой спешке.

Маркус беспомощно разглядывал находку. Ничего из того, что Блок с трудом пытался преподать ему, он здесь не обнаружил: линии были совсем не те, какими Блок обычно изображал свои пресловутые «поля связи», таких символов Маркус ещё никогда не видел, а цифры не говорили ему ни о чём. Несмотря на это, вид был впечатляющий; от этого клочка исходила некая пассионарная энергия. Он мог живо представить себе, как Блок сидел ночью над картой и лихорадочно чертил на ней свои значки…

И кто-то всё это потом сжёг. Почему?

Он обошёл дом снаружи, держа свою находку кончиками пальцев. С улицы подъехало несколько машин. Мужчины принялись огораживать место преступления маркировочными лентами, один тащил к двери дома тяжёлый чемодан с инструментами.

– Мистер Уэстман? – К нему подошёл саудовец, одетый в белое, похожее на длинную рубашку одеяние, которое называлось здесь дишдаша, и с красно-белой куфиёй на голове. В его взгляде чувствовалась привычка отдавать команды.

– Да, – подтвердил Маркус.

Тот назвал своё имя, слишком быстро, чтобы Маркус успел его запомнить или хотя бы разобрать, но в начале имени стояло «Абдул», – и продолжил:

– Я здесь по поручению «ARAMCO», чтобы сообщить вам, что ваше задание с сегодняшнего дня закончено. Командировочные, равно как и ещё не возмещённые расходы, будут перечислены вам в ближайшие дни. – Он сделал жест, приглашающий его к автомобилю, который ждал с открытой дверцей. – Сейчас я провожу вас к вашему дому и помогу вам собрать вещи.

Позднее

Таггард остался в Саудовской Аравии, чтобы выйти на след Блока и раскрыть тайну его метода. Указаний было мало, и в одну картину они не сводились. Интерес его начальства к этому случаю быстро иссяк, а среди людей, занятых в нефтяной индустрии, скоро уже никто не признавался, что когда-то интересовался Блоком.

Однако Таггард продолжал своё. Он собирал этот паззл деталь за деталью. Он использовал старые связи, взыскивал старые долги по услугам, даже попрошайничал, если надо. Постепенно складывалась картина, но она ему не нравилась. Последним неизвестным оставался вопрос, для чего Блока заманили в Саудовскую Аравию.

Возможно, он был единственным, кто задавался этим вопросом. Расследование случая Блока давно стало его частным развлечением. Просьба Таггарда о продлении его деятельности в Эр-Рияде была отклонена; от него ожидали, что он вернётся на свою прежнюю должность и снова займётся европейской экономикой.

За два дня до его уже забронированного обратного рейса случился взрыв, нанёсший порту Рас-Танура такие тяжёлые повреждения, что загрузка танкеров нефтью приостановилась на несколько месяцев. Таггарду казалось, что он чувствует на улицах Эр-Рияда тревогу, когда на следующий день он ещё раз отправился в семью своего друга Хамида Аль-Шамри, чтобы проститься.

Когда он пришёл, у отца Хамида, Мусахеда, уже был гость: его младший брат Тарик, который работал в саудовской нефтяной индустрии, стройный усатый мужчина, казавшийся сейчас очень взволнованным. По просьбе брата он объяснил «амрикани», которому брат явно доверял, что на самом деле стоит за взрывом в порту. С каждой фразой Тарика дополнялась та картина, над которой в последнее время бился Таггард. И, наконец, он всё понял.

У него болело сердце, когда они прощались. Он больше никогда не увидит этих людей, в этом он отдавал себе отчёт с болезненной ясностью.

Во время полёта он написал рапорт о своём увольнении. Заклеив конверт и надписав адрес – марку он наклеит и опустит письмо в ящик в аэропорту, – он откинул спинку кресла, закрыл глаза и размышлял о том, как бы устроить так, чтоб на некоторое время исчезнуть с экрана радара своих будущих экс-кормильцев. То, что сделать это будет не так просто, он понимал хорошо. С другой стороны, он знал приёмы. Нескольких месяцев ему бы хватило.

Глава 30

Прошлое

Всего-то и отдыха Маркусу выпало, что несколько часов беспокойного сна во время обратного полёта в Нью-Йорк. В аэропорту Кеннеди его ждал лимузин, а также двое широкоплечих посыльных, повадка которых не оставляла сомнений в том, что их вежливо высказанное приглашение есть приказ.

В офисе его встретили испуганные лица служащих, а напряжение в воздухе было такое, что металлические приборы на письменных столах того и гляди заискрят. Почти вся команда «PPP» собралась в комнате переговоров. Когда Маркус вошёл, там у всех ходили желваки, глаза сверкали молниями, а подошвы под столом шаркали. Это напоминало обстановку перед казнью.

Его попросили доложить, что произошло в Саудовской Аравии. Маркус рассказал о неудачных бурениях, о подозрении Блока, что саудовцы манипулировали их исследованиями, и, наконец, о злополучном похищении.

– По дороге сюда я ещё раз звонил в саудовскую полицию, – завершил он свой рассказ. – По-прежнему нет ни следов, ни известий, ни требований, выдвинутых похитителями. В настоящий момент неизвестно, чем всё это кончится.

Наступило неловкое молчание. Затем спикер «PPP» откашлялся и произнёс:

– Прискорбно, чрезвычайно прискорбно. Однако чем бы это ни кончилось, нас при этом уже не будет. – Его руки двигали бумаги по столу, а взгляд сверлил Маркуса. – Мистер Уэстман, засим мы воспользуемся своим правом, закреплённым за нами в договоре, ликвидировать фирму «Block Explorations» в любой момент, какой сочтём нужным, если увидим, что успех наших инвестиций больше не гарантирован. Сейчас как раз такой случай. Вы уволены, и это решение вступает в силу немедленно; то же самое касается мистера Блока, равно как и всех служащих. На последних, впрочем, распространяется действие предписаний закона. – Он сцепил пальцы. – Это всё.

Действие слов этого человека было сродни ударам кузнечного молота. Правда, Маркус на такой поворот рассчитывал и был к нему готов. Это была битва, вполне заурядное дело. Он против их вождя. И на поясе его противника уже висело немало кровавых скальпов.

– Это всё, что вы нашли нужным сказать? – ответил Маркус, надеясь, что произносит это тоном превосходства, а ещё лучше – заносчивости.

Спикер покачал головой.

– Если стремишься к экономическому успеху, приходится иногда принимать жёсткие решения. Мы делаем лишь выводы, которые давно напрашивались.

– Нет. Вы совершаете непоправимую ошибку.

– Непоправимую ошибку мы совершили, когда инвестировали в вас первый доллар, – ответил его противник.

Touche. Задел. Выманил из резерва. Царапнул кожу.

– Вы совершаете ошибку, – повторил Маркус, – впадая в панику и тем самым подыгрывая целенаправленной кампании, развернутой против нас. Поскольку саудовский контракт был не чем иным, как ловушкой. Он имел целью исключить саудовскую монополию на нефтяном рынке. Угрозу для них представлял Блок и его метод.

Уничтожающий взгляд.

– Вы провели в Саудовской Аравии почти четыре месяца. Ни одно пробное бурение за это время не увенчалось успехом. И мы знаем, что эти бурения были назначены в тех местах, про которые известно, что нефти там не может быть по определению.

– А теперь вы, помимо прочего, совершаете ещё и логическую ошибку, – заявил Маркус. – Ибо, как известно, метод Блока позволяет находить нефть там, где традиционная теория даже не предполагает её наличия. По логике, если следовать этому методу, как раз в таких местах и надо бурить.

– Однако нефти вы там не нашли.

– Потому что наши исследования саботировались, и Блок это обнаружил. – Маркус повернулся к остальным. – Дамы и господа, задумайтесь же: саудовцы не могут быть заинтересованы в том, чтобы потерять свою позицию, диктующую на мировом рынке цены на нефть!

– Этой позиции не повредила бы разведка новых месторождений на саудовской земле, – возразила невысокая блондинка с холодными зелёными глазами.

Маркус кивнул.

– Верно. Но повредил бы человек, который умеет найти нефть в других местах мира.

– Мистер Уэстман, – снова перехватил инициативу спикер, – мы, честно признаться, больше не уверены в том, что мистер Блок был или, может быть, есть как раз такой человек.

– Тогда кампания саудовцев подействовала на вас именно так, как они того и хотели.

Мужчина склонил голову набок.

– Вы вольны видеть это так, как вам угодно. Но нашего решения это не изменит.

Крепкий орешек попался Маркусу. Если уж выигрывать, то следует пойти на больший риск.

Почему бы и нет? Он подался вперед.

– Извините, сэр – не подскажете ли мне ваше имя?

Спикер наморщил лоб.

– Джордж Гардинер, – сказал он, помедлив.

– Спасибо. – Маркус встал, неторопливым шагом подошёл к окну, где лежали несколько карандашей и блоков для заметок, и стал под озадаченными взглядами представителей «PPP» записывать. – Гардинер через «и»?

– Да, через «и», – грубо ответил спикер. – Мистер Уэстман, я вынужден уже серьёзно попросить вас…

– Сейчас. Сейчас я уйду. Я хотел лишь убедиться, что правильно впишу вашу фамилию в свою автобиографию. Знаете, я считаю, вам будет отведено достойное место в галерее знаменитых опрометчивых решений. Ну, вы помните – тот менеджер студии грамзаписи, который отверг «Битлз». Или издатель, который не захотел опубликовать «Гарри Поттера». Босс программных продуктов, который отправил IBM к Биллу Гейтсу. Именно такого рода решения я имею в виду.

Гардинер быстро овладел собой. На его губах заиграла насмешливая улыбка.

– А вы погибаете с высоко поднятым флагом, Уэстман, надо отдать вам должное.

– Я не погибаю, я только начинаю оживать, – ответил Маркус, не отрывая взгляда от своих записей. – Вы ещё будете удивлены. Поскольку, безусловно, я продолжу дело Блока с того места, где его принудили его прекратить, а уж в инвесторах, поверьте мне, недостатка не будет…

– Хорошо, – ответил Гардинер, – тогда я предлагаю вам обратиться к ним, а нас впредь…

– Джордж, – перебил его худой седовласый мужчина, который был явно старше Гардинера. Маркус знал, что его зовут Джон Хей Элдрич. Он всегда подозревал, что именно этого человека слушали все в «PPP». – Ещё одну минуточку. Молодой человек, – обратился он к Маркусу, – до сих пор modus operandi было то, что метод на некоторое время останется коммерческой тайной мистера Блока. Этому он, насколько я припоминаю, придавал особенно большое значение. Могу ли я понимать ваше высказывание так, что теперь вы тоже посвящены в тайну метода?

Маркус кивнул не колеблясь. Теперь только не медлить.

– Он мне его доверил.

Элдрич посмотрел на Гардинера и сказал:

– Мы инвестировали столько денег, может, мы всё-таки дадим делу ещё один шанс, как вы думаете?

Спикер недовольно скривил лицо.

В это мгновение Маркус вспомнил одно выражение – его постоянно употреблял один из представителей немецкого отделения «Lakeside and Rowe», с которым Маркус ездил в командировки, старый зубр по части деловых переговоров: «Если хочешь чего-то добиться, требуй вдвое больше предельного». Ни в коем случае, понял он, нельзя довольствоваться тем, что готовы дать они сами. Сейчас он был в наступательной позиции, и ослаблять её нельзя.

– Стоп! – произнёс он со всей решимостью. – Вот только не так, это я вам сразу скажу. Теперь, когда я своими глазами видел, насколько вы боязливы и нерешительны, насколько ненадёжны и насколько скупы в сочувствии, договор должен быть основательно пересмотрен, если вы хотите, чтобы я работал дальше. – Говоря это, он прошёлся немного вдоль окна. Одна из гардин прикрыла его левое плечо, поскольку он небрежно оперся о подоконник. За гардиной стоял, почти невидимый, телефон. – Я настаиваю на гарантиях. На введении минимального срока действия. Прочных инвестиционных обязательств. Вот так.

Он видел, как люди из «PPP» переглянулись. Взгляды такого рода обычно означали, что они хотели бы обсудить это между собой.

Маркус, под прикрытием занавеса, потянулся левой рукой к телефону. Он снял трубку, чуть сдвинул её так, что при беглом взгляде казалось, что она лежит нормально. Затем он нажал кнопку короткого набора номера в своем собственном кабинете.

Элдрич произнёс:

– Спасибо за то, что вы прояснили свою позицию, мистер Уэстман. Не мог бы я вас попросить на некоторое время оставить нас одних, чтобы мы смогли обсудить между собой основные принципы?.. Потом я попрошу позвать вас.

Маркус отодвинулся от подоконника.

– Хорошо. Только не заставляйте меня ждать долго.

И он ушёл. Никто не произнёс ни слова, пока Маркус не закрыл за собой толстую звукоизолирующую дверь.

Служащие «Block Explorations» всё ещё ходили с глазами испуганных кроликов.

– Ну как, мистер Уэстман? – спросила Линн Эйерс, секретарша. Её обычно пышные локоны обвисли, пылающий махаон волос превратился в тусклый коричневый.

– Я пытаюсь спасти то, что ещё можно спасти, – услышал Маркус собственные слова. Не останавливаться. Борьба ещё не кончена. Люди встали шпалерой, и он шёл сквозь неё, ободряюще улыбаясь, хотя ему впору было кричать от отчаяния; говорил слова поддержки, хотя кто бы его самого поддержал; хлопал по плечу людей, которые сплошь были старше его самого. По крайней мере, согласно календарю. У него было такое чувство, что за последние дни он постарел на годы.

Телефон в его кабинете всегда был установлен на самый нижний уровень громкости, и звонки не были слышны через обитую дверь, это он знал по опыту. Поскольку звонок из переговорной комнаты был местный, соединение на экране телефонистки не высветилось. Ему достаточно было лишь снять трубку – и он оказывался свидетелем внутреннего обсуждения легендарного «Peak Performance Pools».

Дата добавления: 2015-11-30