4 страница

– Все нормально? – спрашиваю я, и он пожимает плечами.

– Бывало и лучше, и хуже, так что все хорошо, – он садится за установку и обводит раздраженным взглядом всю комнату. – Просто хотел оставить это за пределами студии, будет здорово, если мы здесь закончим, и я смогу отправиться домой поспать, – он вытаскивает палочки со своего заднего кармана и разминает руки, натянуто улыбаясь. – Говно вопрос.

Я беспокоюсь на счет Синджина после окончания нашей репетиции. Когда поздно ночью пишу ему сообщение, чувствую себя занудой, а когда он не отвечает, я становлюсь будто жалкий чертов слабак. Как только Кайли приходит на работу утром следующего дня, я перехватываю ее и веду на обед. Она насторожена и правильно делает, потому что как только мы усаживаемся в выбранном ей ресторане – среди всех мест она выбрала Фабрику Чизкейков – я начинаю заваливать ее вопросами.

– Итак, что ты о ней знаешь? И не неси мне эту херню о конфиденциальности, потому что тебе самой известно, насколько все это важно.

Ее темно-карие глаза округляются, и сестра нервно проводит рукой по своим коротким волосам. Она выпивает почти полстакана воды, прежде чем ответить мне.

– Послушай, я планировала рассказать тебе все, как только Син обживется, и вы все преодолеете этот переломный момент. Прости, что скрывала это, но поверь мне, мы не разговаривали довольно долго. Кажется, мне потребовалась вечность, чтобы вернуться в ее жизнь, так что я продвигаюсь в наших отношениях очень медленно...

– Кайли, – говорю я, но она продолжает свою исповедь.

– Она не разговаривает о тебе. Даже не упоминает тебя, но я знаю, это лишь вопрос времени, прежде чем она заговорит. И когда она упомянет о тебе, думаю, у тебя будет отличный шанс. Знаю, она тебя любит.

Я ударяю локтями о стол, и Кайли подпрыгивает. Ресторан набит битком, и я не хочу, чтобы кто-то услышал этот разговор, так что наклоняюсь вперед.

– Я спрашивал о том, что происходит с Сином.

На сей раз вместо того, чтобы широко открыть глаза, она морщится и хмурится. Я осторожно наблюдаю за сестрой, пока она вдыхает и выдыхает через нос, а потом наконец-то наклоняет голову в сторону.

– Ох, дерьмо, – она копирует мою позу, размещая локти на столе и наклоняя голову ближе к моей. – Ну, я могу рассказать тебе и об этом.

– Нет, думаю, мы сначала должны закончить ту тему, которую ты начала. Ты общалась с Сиенной, – в моем голосе нет злости, боли или муки, но есть нечто иное. Ревность. Я прячу эту эмоцию куда подальше до того, как добавить. – Как давно?

– Почти месяц, – говорит она практически неслышно.

Ладно, это жалит, но я делаю над собой усилие и несмело киваю.

– Спасибо, что дала мне знать.

Кайли испускает вздох, сдувая волосы цвета красно-белой пожарной машины со своего лица.

– Все не так, как кажется, Лукас. Ты работал над песней, а затем Син вышел с клиники. Когда я связалась с ней, я даже не знала, ответит ли она мне.

Официантка подходит к нам, спрашивая у меня, не хочу ли я еще одно пиво, и когда я отмахиваюсь от нее, а Кайли заказывает кровавую Мери, я спрашиваю:

– Как ты это сделала?

Мой сестра смущенно улыбается, и я стону, ожидая от нее ответа.

– Я послала ей чек за все те часы, что она проработала на тебя и угрожала нанесением увечий, если она откажется от него. Она позвонила поблагодарить меня, остальное – довольно неловкая история о любви Кайли и Сиенны.

Любовная история Кайли и Сиенны. Я смотрю на нее в течение длительного мгновения, пытаясь определить, серьезна ли сестра или издевается надо мной, но потом она садится ровно на своем диванчике в кабинке ресторана. – И да, я говорю тебе правду. Она возвращается в Нэшвилл, на случай, если тебе интересно.

Это застает меня врасплох сильнее, чем тот факт, что Кайли часто переписывалась с женщиной, поглотившей все мои мысли. Мои брови сходятся на переносице.

– Зачем? – она любила Лос-Анджелес. Любила работать костюмером, несмотря на то, что её рабочее место находилось на съемочной площадке шоу, которое я могу смотреть лишь до момента окончания вступительных титров. – У нее есть какие-то планы на будущее?

Сестра смотрит на меня так, словно я тупица. Кайли ожидает, пока официантка поставит кровавую Мери перед ней, а затем отпивает огромный глоток до того, как ответить.

– Работа костюмером. То же самое занятие, которым Сиенна зарабатывала здесь. Она будет невероятна, я в этом уверена, – кажется, Кайли пытается меня убедить, но я не сомневаюсь в потенциале Сиенны. Она будет невероятно во всем, за что бы ни взялась, но я конечно, черт подери, предпочел бы, чтобы ее жизненные начинания были вместе со мной.

Мы говорим о Сиенне еще несколько минут, а затем Кайли переводит разговор на новую для меня тему - на счет идеи, которая у нее возникла для нашего тура в конце этого лета. Мы беседуем о туре, пока не заканчиваем обедать, но прямо перед тем, как уйти, она кладет свою руку на мою.

– И отвечу на твой изначальный вопрос о Синджине – все сложно. Она намного моложе него.

Леденящий холод пронизывает меня, и я откидываюсь на спинку диванчика.

– На сколько моложе? – спрашиваю настолько нежным голосом, что начинаю сомневаться мой ли он вообще. – Скажи мне, что он не сделал ничего охуенно безрассудного.

Кайли дико качает головой до того, как заговорить.

– Нет! Боже, Лукас, я верна Синджину, но даже у моей верности есть пределы. Ей двадцать.

Это не так уж плохо. Я видал ситуации и похуже. В этой отрасли, некоторые случаи разницы в возрасте у людей, вступающих в отношения, вызывали у меня недоумение и вопрос "ну, что за хрень?"

– Тогда, черт возьми, в чем сложность?

– Она дочь его врача.

Глава 12

Кайли Вульф

Остаток рабочего дня проходит в мучительно медленном темпе. Когда он наконец заканчивается, я уже готова вернуться в свою квартиру и поспать, я сбегаю вниз по ступеням и просовываю голову в музыкальную комнату. Лукас поглощен раздумьями, сидя с гитарой на коленях с зажатыми медиатором и ручкой в одной и той же руке. Я не желаю беспокоить его, когда он пребывает в подобном состоянии, но так как меня не будет рядом завтра и на следующий день, и я не смогу принимать участие в делах группы, то чувствую потребность напомнить брату об этом.

– Эй, – говорю я осторожно. Конечно, он не поднимает на меня глаз. Просто продолжает играть на гитаре, так что, когда я произношу следующие слова, они звучат более уверенно и взывают к вниманию. – Мне нужна прибавка к жалованию, как вчера.

На этот раз он бросает на меня взгляд. Лукас наклоняет голову в сторону и смущенно кривит свое лицо с оливковой кожей.

– Ты и так получаешь довольно немало, Кайли.

Я улыбаюсь.

– Да, я стебусь над тобой, – говорю я, но он, кажется, не верит. – Просто хотела напомнить тебе о Награждении AMPed.

Он смотрит на меня абсолютно невозмутимо, словно не имеет чертового представления, о чем я тут говорю.

– Хорошо.

Я испускаю напряженный вздох.

– Знаешь? Шоу в Вегасе, на котором ты просил меня тебя подменить? Ага, оно завтра вечером, вот почему меня не будет пару дней. Просто хотела убедиться, что тебе ничего не нужно до того, как я уеду.

Лукас склоняет голову к блокноту с песней, над которой работает и делает какие-то заметки. Словно я не стою в дверях и не разговариваю с ним. Что за нафиг?

– Поскольку ты не можешь обратить на меня внимание дольше, чем на десять секунд, спрошу, следует ли мне написать тебе, когда буду на месте? – спрашиваю я, но он качает головой, опять же даже не глядя в мою сторону. Это один из множества раз, когда мне хочется обернуть пальцы вокруг шеи брата и выжать из него все дерьмо.

– Я слышал тебя. Я помню. И нет, мне ничего не нужно, – он бросает на меня строгий взгляд, который, вероятно, действует обольстительно на любую другую женщину, кроме меня и нашей матери. – Не влипни в слишком много дерьмовых историй, пока будешь в Вегасе.

– Я постараюсь, чтобы мой документ,удостоверяющий личность, не украли на сей раз, – обещаю я, даже несмотря на то, что фиаско с моими документами случилось в Новом Орлеане, а не в Вегасе. И в тот раз Уайтт был со мной. Но в последнее время он был так занят, что ему только поездки в Вегас и не хватало. – Уверена, со мной все будет нормально, – добавляю я, но при этом мои слова кажутся неубедительными.

Лукас закатывает свои карие глаза.

– Черт, возможно, мне следует написать Хайди и посоветовать ей держатьсвою сумасшедшую задницу подальше от проблем.

Несколько недель назад я упоминала в разговоре с Лукасом, что моя самая близкая подруга Хайди, отправится со мной в Вегас, но не думала, что он тогда меня услышал. Он был очень сильно погружен в работу над песней для Сиенны, и в ответ брат лишь коротко кивнул мне, а затем снова вернулся к своей музыке.

– А я-то думала, что все сказанное мной, для тебя сродни чепухи.

– Хорошей тебе поездки, – говорит он, ухмыляясь.

– Если ты выиграешь эту награду за написание песни, я притащу то дерьмо к себе в квартиру и не отдам его, – говорю я, но он равнодушно пожимает плечами. Однако когда я разворачиваюсь, собираясь уходить, Лукас откашливается. Это его способ привлечь внимание.

– И к слову, это Peanuts.

– Прости что? – мое замешательство, должно быть, отражается в каждой черте выражения лица, пока я ожидаю его пояснений.

– Peanuts или Чарли Браун, как хочешь, так и называй. Чаще всего я воспринимаю твои слова, как Чарли воспринимал слова учителя – вах-вах-вах.

Я даже не думала, что Лукас помнит все те просмотренные нами с родителями в детстве мультфильмы о Чарли Брауне, но очевидно, он все помнит. Так что мне требуется приложить львиную долю усилий, чтобы не засмеяться, прищурить глаза и сердито взглянуть на брата.

– Да пошел ты на фиг, Лукас.

– Я тоже люблю тебя, – кричит он мне вслед. – И ты не посмеешь забрать мою награду.

***

– Я оставлю себе эту чертову награду, – уверенно говорю я Хайди, когда следующим вечером мы зависаем на афтепати. С тех пор, как я получила вместо Лукаса его синюю металлическую награду в форме медиатора – награду, которую ему вручили как лучшему автору песни года – я крепко держу ее возле себя. Ни за что не отпущу эту штуковину. Мой брат может оставить себе другие награды, выигранные группой и отправленные в Лос-Анджелес. Но эта - ну, она отправится в мою нору.

Хайди хватает два шота с подноса у проходящей мимо хостес и тут же их выпивает, корча странную рожу, когда проглатывает обжигающую жидкость.

– Спорю на сто долларов, что Лукас заберет ее, – она ставит рюмки на край чьего-то стола в переполненном ночном клубе, а затем тянет вниз подол своего крошечного обтягивающего платья. Платье тут же поднимается обратно, выставляя на обозрение еще больше голой кожи ее загорелых бедер. – Вообще-то, поразмыслив секунду, ставлю тысячу. Лукас крайне пугающий тип.

– Неа, он... – начинаю я, но потом меня передергивает от вида знакомой копны белокурых волос в сочетании с еще более знакомым лицом в другом конце танцпола. Сперва я изо всех сил надеюсь, что он меня не заметил, но затем вижу, как по лицу Гэвина Кули расплывается огромная чертова улыбка.

В течение недели я без памяти любила группу DarkFiction, в которой Гэвин солист. А потом мне представился шанс с ним познакомится, и парень оказался самым огромным мудилой, которого мне доводилось встречать.

Хайди поворачивается в направлении моего взгляда, ее зеленые глаза сканируют пространство клуба, пока не натыкаются на Гэвина.

– Фу, этот мудак здесь?

– Разве ты с ним знакома, – спрашиваю я сквозь стиснутые зубы, пока парень подходит ближе, а уголком глаза я вижу, как подруга кивнула.

– О, да. Он пытался заманить меня к себе в автобус в прошлом году на Рок Фестивале. Я дала ему неправильный номер телефона и сказала, чтобы он перезвонил мне, когда будет готов и сообщил куда подходить.

Поскольку я допускаю ошибку, взглянув на подругу и увидев ее гримасу серьезности, то когда Гэвин наконец подходит к нам, я смеюсь.

– Кайли-Чертова-Вульф, – говорит он, и я искривляю уголок своего рта. Его взгляд скользит по мне, задерживаясь дольше необходимого на округлостях моих бедер и груди, подчеркнутой с помощью вызывающего пуш-ап лифчика, который меня уговорила купить Хайди. – Милое платье, – добавляет он, хотя не думаю, что парень обратил особое внимание на мое черное мини платье без бретелек.

– Спасибо, – по-прежнему сжимая большой синий медиатор-награду, я складываю руки на груди. – Отлично выступили сегодня вечером.

Гэвин пожимает плечами, но это один из тех самоуверенных жестов, от которых мои губы скептически кривятся.

– Мы были хороши, – он смотрит на что-то у меня за спиной, видимо, кого-то выглядывая. – Лукас не приехал на шоу?

– Он в студии, так что боюсь, не мог добраться сюда. Никто из ребят не смог приехать, - то же самое я сказала, когда получала награду группы, и уверена, Гэвин уже слышал все это, но его губы сейчас, так или иначе, искажаются в хмуром выражении. Мне требуется каждая капля сдержанности, чтобы не закатить глаза. Ну, что за король драмы.

– Как стыдно. Слышал от Силлы, что ты встречаешься с Уайттом, для него, должно быть, было сложно отпустить тебя сюда одну.

– Уверена, прямо сейчас он опустошен, – отвечаю я, безжизненным голосом. Конечно, мои слова – это что угодно, но не правда. В течение последних нескольких недель, Уайтт был так же отстранен от нормальной жизни, как и Лукас. Это нервирует. И хоть я и ненавижу признавать это, именно из-за данной причины я стала проводить больше времени у себя дома. Чтобы предоставить Уайтту немного больше пространства, потому как, несмотря на длительность наших отношений сроком в восемь лет, они по-прежнему ощущаются как что-то новое.

– Я бы тоже был опустошен, – говорит Гэвин, снова бросая взгляд на мое тело.

Хайди проводит рукой по своим каштановым локонам.

– Я опустошена, потому что в моей руке нет напитка, – она кивает в сторону другого парня, который идет к нам – участника вечера, гитариста, который сегодня выступил вместе с DarkFiction на сцене. – Забудьте, похоже, он уже купил мне один напиток.

И до того, как парень гитарист успевает передать напиток Гэвину, Хайди перехватывает бокал с его рук и делает глоток. Когда он сердито смотрит на нее, она широко улыбается той улыбкой, которой, как правило, достаточно, чтобы покорить любого мужчину. Гэвин начинает говорить до того, как шанс представится второму мужчине.

– Нокс, это сестра Вульфа, Кайли, и ее подруга...

Хайди делает еще глоток напитка, поверх края бокала бросая Гэвину недоверчивый взгляд.

– Хайди. Хотя уверена, ты и так это знаешь.

Нокс протягивает мне руку, и я отвечаю на рукопожатие.

– Ты играл невероятно, – говорю я ему. И это правда. Независимо от моего дерьмового мнения на счет Гевина, я не могу отрицать невероятную красоту музыки.

Нокс усмехается, широко, искренне и с ямочками на щеках.

– Рад наконец-то познакомиться с тобой. Все говорят о Кайли Вульф, – поскольку я не понимаю, хорошо это или плохо, то просто киваю и одариваю парня благодарной улыбкой. Хайди касается моего плеча, и я оглядываюсь на нее.

– Пойду, пописаю, – говорит она одними губами, пятясь в сторону уборных. Когда через секунду я возвращаю свое внимание к Ноксу и Гэвину, они уже разговаривают о чем-то еще – о заднице какой-то цыпочки – и я использую эту возможность, чтобы улизнуть, направляясь прямиком к выходу из клуба.

Как только оказываюсь на улице, окутанная сухим жарким ночным воздухом, я глубоко вдыхаю. Закуривая единственную имеющуюся у меня сигарету (ту, что засунула себе за ухо, когда мы с Хайди приехали в ночной клуб), я проверяю свой телефон.

Одно сообщение от брата, интересующегося, все ли на шоу награждения прошло хорошо. Нет ни звонков, ни смс от Уайтта. Черт.

Делая затяжку, я шлю сообщение Лукасу. После двухминутных дебатов с самой собой о том, должна ли я писать Уайтту и сообщать ему, что все прошло хорошо, я засовываю телефон обратно в свою крошечную сумочку.

– Мне не следует расстраиваться, что он не звонит, – злобно шепчу я про себя. – Не стоит беспокоиться. Я не должна быть...

– Ты не должна сообщать на Facebook, куда собираешься ехать, – произносит кто-то у меня за спиной, и мое сердце тут же начинает неистово стучать, а взгляд мечется к внезапному собеседнику. – Тебе правда не стоит этого делать, красавица. Это еще хуже, чем Foursquare.

Когда я наконец прихожу в себя и могу сказать хоть слово, ага, это требует у меня какого-то времени, то спрашиваю:

– Что, черт побери, ты здесь делаешь, Уайтт? – я поднимаю руку, чтобы убрать выбившуюся прядь волос за ухо. Но он, в мгновение ока, поправляет мой локон, скручивая его между пальцами перед тем, как отпустить красно-белые волосы и прикоснуться к моему лицу. – Предполагалось, что ты будешь в студии? – однако, несмотря на эгоистичность данного заявления, я рада, что он не там. Мне больше по душе Уайтт здесь.

Он пожимает плечами, и затем я осознаю кое-что. Эта ситуация так напоминает прошлый раз, когда Уайтт сделал мне сюрприз в Новом Орлеане - за тем лишь исключением, что сейчас мы настоящая пара - что по итогу я немедленно предполагаю самое худшее.

– Синджин в порядке? – спрашиваю я.

Его ярко-голубые глаза прищуриваются, образуя морщинки в уголках, когда парень смеется, а я чувствую, как падает крошечный груз с моей груди.

– С Синджином все в порядке. Перестань о нем так сильно волноваться, ты доведешь бедного подонка до нервного срыва, – он делает шаг ближе ко мне. – Разве я не могу просто приехать в Вегас, удивить тебя и вся остальная приятная хуйня?

Вся остальная приятная хуйня вероятно связана с сексом. Я прикусываю уголок губы.

– А ты не думал, что я могу встречаться с сексуальным незнакомцем?

Он бросает взгляд на меня с головы до ног, прямо как Гэвин пятнадцать минут назад, но я не шелохнусь, чтобы прикрыть себя. И не скрываю широкую усмешку на своем лице.

– Ты можешь притвориться, что я незнакомец, если хочешь, – его выражение лица становится серьезным, а затем Уайтт притягивает меня к себе. Мое дыхание замирает, когда наши взгляды встречаются. – Послушай, Кай, я приехал извиниться за то, что был так чертовски занят последнее время. Я... Я много думал. Потом была уйма дерьма с группой, - я понимающе киваю, а он глубоко вдыхает. – И затем на прошлой неделе я начал переговоры со своим адвокатом.

– Постой... что? – шепчу я.

– Я собираюсь попробовать стать главным опекуном Бренны.

Его дочери – той, которую я люблю так же сильно, как и его. Свободной рукой я хватаюсь за плечо Уайтта, пытаясь восстановить дыхание.

- Я полностью поддерживаю тебя - ты это знаешь. И так как это того стоит, я рада, что ты был так занят по этой причине.

Его улыбка отражает внутреннее облегчение – прекрасное выражение, от которого в моей груди болит.

– Итак, из-за этого я собственно и здесь. Дабы сообщить тебе, что я слышал все то, что ты мне говорила за последние пару недель. Дабы ты знала, что меня волнует все, что ты делаешь, – отпуская меня, он выхватывает награду в виде медиатора и взвешивает ее на ладони. – Особенно, если это в Вегасе.

– Ты приехал сюда, чтобы удержать меня от побега с тем парнем, что я повстречала этим утром возле игрового автомата для игры в блекджек в моей гостинице, верно? – дразнюсь я.

– Я, пиздец, как люблю тебя, красавица.

Ему потребовалось столько времени, чтобы наконец сказать мне эти слова, от которых внутри моей груди возникает дрожь.

– Я тоже люблю тебя, МакКрей.

Отступая от меня, он начинает отпускать мою руку, но я сильнее сжимаю его пальцы.

– Тебе стоит вернуться к Хайди, – говорит он.

Мои брови хмурятся, сходясь на переносице.

– Ты уезжаешь?

– Возвращаюсь в свой номер в Венецианце. По крайней мере, пока вы с Хайди не закончите здесь. Я полечу обратно с тобой завтра вечером.

Я очень глубоко вздыхаю.

– Слава богу. На мгновение я подумала, что ты прилетел сюда, только чтобы извиниться.

Уайтт отклоняется так, чтобы его губы отказались на одном уровне с моим ухом.

– Вообще-то, я прилетел сюда, чтобы жениться на тебе, – когда он отходит от меня, то усмехается – ну, а я не могу закрыть разинутый рот. – Но я полагал, мне следует сперва извиниться, и только потом говорить тебе это, красавица.

Глава 13

Лукас Вульф

Что-то происходит с Кайли.

Впервые, за бог лишь знает, сколько времени, она избегает меня. И так с тех пор, как неделю назад она вернулась с Лас-Вегаса и сразу же попросила несколько выходных. Я, как олух, согласился и сказал ей не выходить на работу так долго, как потребуется. И единственное, что услышал от нее с тех пор - ответ из семи слов на сообщение, в котором я просил принести мою награду, когда она выйдет на работу.

Черт, нет. Ты можешь забрать себе следующую.;)

Это было пару дней назад, и я волнуюсь о ней. Так волнуюсь, что вот-вот собираюсь позвонить МакКрею – которого не видел дольше других ребят - и спросить, что за лажу он запорол на сей раз. Или просто отправиться в ее квартиру размером с обувную коробку. Как только закончу сегодняшние съемки нового клипа.

Я говорил Уайтту держаться подальше от нее и их отношений, так что если он снова облажался, с меня хватит.

Раздается робкий стук в двери, и ассистентка просовывает голову в мою гримерку.

– Мистер Вульф? – говорит она, и когда я осознаю, что ассистентка не собирается отстать, пока я ей не отвечу, то киваю, и она продолжает. – Мистер МакБрайд готов к началу съемок.

Я проверяю время на своем телефоне, сейчас без пяти минут два по полудню. Я работал с Карлом МакБрайдом над несколькими видео клипами нашей группы, и как обычно, он начинает вовремя.

Опуская взгляд на покрытый ковром пол гримерки, ассистентка зажимает нижнюю губу между зубами.

– Мне сказать мистеру МакБрайду, что вам нужно еще время?

Качая головой, я встаю. Когда девушка поднимается глаза, чтобы проследить за моими передвижениями, они широко открыты.

– То есть, это ни в коем случае не станет проблемой. Мистер МакБрайд хочет, чтобы вам... – но ее голос смолкает, когда я открываю дверь и прохожу мимо девушки.

– Рад знать, – говорю я. Ассистентка МакБрайда продолжает смотреть на меня так, словно готова сбежать в любом чертовом направлении. Неужели я такой охуенно пугающий? – Мне нужно с этим покончить.

– Да, конечно.

Я следую медленным шагом за ней, пока девушка мчится в направлении съемочной площадки. Как только мы оказываемся на месте, МакБрайд отсоединяется от компании членов съемочной группы и идет поговорить со мной. Усмехаясь, он хлопает меня по спине.

– Никогда не думал, что настанет день, когда ты захочешь сделать что-то в такие сжатые сроки, но вот мы все здесь. Это будет самое лучшее видео YTS, по сравнению со всеми прежними, – обещает он.

– Сольное, – напоминаю я ему. – Это песня из моего сольного альбома.

Он ударяет ладонью по своему загорелому лбу.

– Черт, прости. Думая о тебе, я всегда автоматически думаю о всей группе.

– Я все еще в группе, – говорю я. – Просто прямо сейчас пытаюсь сделать что-то собственное. Вот почему, черт возьми, мы, – я указываю на съемочную площадку, которая представляет собой простой задник и высокий табурет перед ним, – здесь сегодня.

МакБрайт облегченно шумно вздыхает.

– Тогда мы готовы начинать, – он смотрит на свои часы. – Мэлани?

Ассистентка, которая приходила за мной несколько минут назад, бросается к режиссеру, держа взгляд опущенным в пол. На короткое мгновение эта женщина становится для меня живым напоминанием о нашей первой встрече с Сиенной пару лет назад. Рыжая подскакивала от каждого слова, что я говорил, явно старалась избегать меня любой ценой, а меня никогда в жизни так сильно ни к кому не тянуло.

К Мелани меня не тянет – даже близко – но она, конечно, значительно влияет на рост моего желания Сиенны.

– Да, мистер МакБрайд? – Мелани достает ручку и маленький блокнот, но указания МакБрайда просты.

– Скажи Кристине, если она не выйдет из гримерки через пять минут... – начинает он, но быстро останавливает сам себя. Это имя, Кристина, звучит знакомо. Не в хорошем смысле знакомо, а скорее тот тип "знакомо", от которого у меня во рту появляется неприятный привкус.

– Та истеричка, что работала со мной над видео к песне "Снова ты"? – спрашиваю я, и он кивает. – Какого черта она делает здесь?

– Твоя возлюбленная, Лукас.

Последнее, вашу мать, что мне нужно, так это чтобы в видео, где я извиняюсь перед женщиной, которую люблю, появилась другая женщина, зажимающаяся со мной. Особенно если это Кристина. Я дергаю головой из стороны в сторону.

– Уволь ее.

Мак вдруг становится столь же взволнованным, как его ассистентка.

– Я не могу просто найти другую актрису здесь и сейчас, Лукас. Даже для тебя. Мы, возможно, сможем переснять все через день или два, или даже через...

Я снова качаю головой.

– Нет, мне вообще не нужна актриса. Когда я сказал тебе, что хочу, чтобы это видео было простым, я имел в виду именно это. Буду только я. Никакой херни. И никаких актрис, танцующих вокруг меня или на мне. Просто я и песня.

Он отступает от меня, и его лицо превращается в маску смущения. В конце концов, режиссер кивает.

– Мелани, дорогая, не могла бы ты связаться с агентом Кристины? – когда она немедленно отвечает ему, что все будет сделано, он добавляет. – И пришли ко мне Диану.

Еще одно очень знакомое имя. Я делаю шаг к МакБрайду, одновременно с тем указывая на съемочную площадку.

– Нет нужды обсуждать концепции, Карл. Все, что мне нужно для этого видео, уже здесь. Ты хочешь еще что-нибудь? Я буду держать карточки или что-то в этом роде, но на этом все.

Плечи Карла опускаются, а выражение лица говорит само за себя – он думает, что это будет полный пиздец, а не видео – но, в конце концов, режиссер произносит:

– Мы можем взять тридцатиминутный перерыв, чтобы вернуть все под контроль?

– Буду у себя в гримерке.

Даже при том, что Мелани пытается связаться с агентом Кристины по своему iPhone, она все равно следует за мной по пятам (вероятно, по просьбе МакБрайда) и спрашивает, не нужно ли мне чего, пока я направляюсь обратно в гримерку. Когда мы достигаем комнаты, я становлюсь в дверях, блокируя ей проход внутрь.

– Если мне потребуется вода, поверь, я знаю, где ее искать, – говорю я, заходя в комнату и закрывая двери за собой до того, как она успеет вымолвить еще хоть слово. Я почти добираюсь до дивана в другом конце комнаты, когда дверь с шумом открывается. Резко оборачиваясь, я собираюсь послать на хрен Мелани до тех пор, пока ребята не будут готовы к съемкам, но вместо этого натыкаюсь на свою сестру. Кажется, напряжение, что я ощущал до этого, испаряется.

– Блин, я уж было думал, что твоя задница исчезла с лица Земли.

Мое облегчение, должно быть, отражается на лице, так как Кайли усмехается.

– Я получила сегодня утром твое сообщение о съемках видео на песню "Десять дней" и решила, что должна быть здесь, – она пролетает мимо меня и плюхается на диван. На журнальном столике стоит блюдо с яблоками, и сестра морщит нос, глядя на них, даже притом, что хватает одно яблоко. – Прости, мне потребовалось немного больше времени. Служба безопасности устроила мне еще ту проверку.

– Ты была в списке, – я сажусь в нескольких футах от Кайли, осторожно наблюдая за ее выражение лица, ожидая каких-то признаков возможного дерьма между ней и Уайттом. Когда не нахожу их, то добавляю. – Они должны были тебя впустить.

– Проблема в волосах, – она вздыхает, проводя рукой по своим разноцветным прядям. – Они другого цвета, чем на фото в документе, удостоверяющем личность. Мне нужно перекрасить их обратно, но боюсь, в итоге мои локоны просто выпадут.

– Кайли, – говорю я, но она продолжает свой монолог.

– Я принесла тебе награду, – сестра тянется к своей безразмерной сумке и бросает на журнальный столик рядом с блюдом статуэтку в виде гигантского гитарного медиатора. – Я собиралась оставить ее себе, но подумала, что ты станешь меня преследовать, если я ее не отдам.

Если бы я не так сильно о ней волновался – или все еще был сосредоточен лишь на съемках видео – я бы не заметил кольцо. Но сейчас я вижу его – черт, его невозможно не заметить. И я чувствую, как в ответ все мои мышцы напрягаются.

– Я выставил бы себя, как тупицу, если бы спросил, это простое кольцо или как там они их называют, а?

Бросая надкушенное яблоко на колени, она прижимает ладонь к груди, накрывая руку с кольцом другой рукой.

– Если под простым ты подразумеваешь обручальное, тогда предполагаю, ты совсем не тупица.

– Он сделал тебе предложение? – спрашиваю я, но она качает головой. Я готов спросить, сделал ли ей предложение кто-то другой, но сестра откашливается.

– Мы, ох, заключили брак в Вегасе. Я собиралась тебе рассказать, но знаешь, ты был так занят всякими штуками группы.

Дата добавления: 2015-11-16