Эти простые упражнения помогают осознать и почувство­вать невидимые энергии. Развив чувствительность, человек обретает способность управления этими силами». 22 страница

Абрамс сделал величайшее открытие, что любая материя излучает волны, которые можно ловить на расстоянии, используя в качестве детекторов рефлексы человека. Также при наличии определенных болезней участки с глухим зву­ком появляются в одних и тех же местах тела пациента.

После смерти Абрамса в 1924 г. журнал «Научная Амери­ка» (Scientific American) посвятил дискредитации и очерне­нию его работ в США восемнадцать последовательных выпу­сков. Самой вопиющей клеветой было заявление журнала, что «ящик Абрамса» был создан с одной целью - подзарабо­тать деньжат на продаже прибора наивным врачам и ниче­го не подозревающим людям. Похоже, все забыли, что Абрамс был миллионером, и в свое время писал своему аме­риканскому единомышленнику Аптону Синклеру (Upton Sinclair), что готов безвозмездно пожертвовать свои приборы и бесчисленные работы любому заведению, готовому исполь­зовать «коробку Абрамса» на благо человечества.

Кампания по очернению Абрамса и его работ отпугнула всех, кроме небольшой группы американских врачей, боль­шинство которых были хиропрактиками с независимыми суждениями или, как они себя называли, «врачи без лекарств».

Через несколько десятков лет после смерти Абрамса, к одному из таких врачей из Сан-Франциско приехал Куртис П. Аптон (Curtis P. Upton), инженер с хорошим образовани­ем, чей отец был партнером Томаса Альва Эдисона (Thomas Alva Edison). Аптон со своим рациональным мышлением задумался над вопросом, а можно ли «странный» прибор для лечения человеческих болезней использовать для борьбы с вредителями в сельском хозяйстве? Летом 1951 г. он и его бывший однокурсник эксперт-электронщик Вильям Дж. Кнус (William J. Knuth) приехали на бескрайние хлопковые поля возле Тускона, штат Аризона. Выгрузили из кузова странный инструмент с переключателями и антенной, чем- то напоминавший коробку размером с переносное радио. Но на этот раз они пошли дальше, чем Симонтон и МакИннес, решив воздействовать на поле не напрямую, а через фото­графии.

На «предметное стекло», прикрепленное к корпусу инстру­мента, они положили сделанную с самолета фотографию поля и ядовитое для вредителей хлопка вещество и выстави­ли переключатели на приборе в определенном положении. Целью этого эксперимента было очистить поле от вредителей без применения химических пестицидов. Действенность своего метода они объясняли тем (как бы непривычно это не звучало), что молекулы и атомы фотографии имеют вибра­ции той же частоты, что и запечатленное на ней поле. Аме­риканские инженеры не подозревали о том, что еще в 1930-е гг. Бови сделал такое же открытие. Американцы думали, что если обработать фотографию ядовитым для вредителей веществом, хлопок получит иммунитет от вредителей. Коли­чество яда, используемого в этом опыте, было мизерно по сравнению с площадью сфотографированного поля. Предпо­лагалось, что вещество будет действовать наподобие сильно разведенного активного вещества в гомеопатической меди­цине.

Гомеопатия - это метод лечения, разработанный врачом Кристианом Самуэлем Ганеманом (Christian Samuel Hahne­mann), родившимся в 1755 г. в благородной семье в Саксо­нии. Ганеманн, который также был химиком, лингвистом, переводчиком медицинских трудов и автором полного апте­карского словаря, попал за свое открытие в немилость тогда­шней Администрации по контролю за продуктами питания и лекарствами. Он открыл, что малые дозы возбудителя болез­ни человека могут также принести ему исцеление. Это открытие было сделано случайно, когда графиня Цинхона, жена наместника Испании в Перу, была вылечена от маля­рии настойкой коры местного дерева, вызывавшего у нее симптомы, похожие на малярию. После этого за лекарством закрепилось название коры цинхоны, или хинного дерева. В Испании монахи продавали его богатым на вес золота, а бед­ным отдавали бесплатно.

Вдохновленный таким оригинальным подходом к лече­нию, Ганеман провел методичный поиск растений, трав, коры, и других веществ, включая змеиный яд, которые вызывали те же симптомы, что и известные болезни. Про­писывая малые дозы этих веществ, получал фантастические результаты исцеления людей. Он обнаружил, что белладонна является лекарством против скарлатины, прострел (сон-трава) - против кори, а гельземиум - против гриппа. Другое его открытие оказалось не менее фантастичным. Оказалось, чем более разбавлено лекарство, тем более сильным и эффектив­ным оно становится (даже при разведении в мизерной про­порции один к миллиону). Рудольф Хаушка (Rudolf Hauschka) объясняет этот феномен тем, что если материя есть конденсация или кристаллизация сил космоса, то эти энергии снова набирают силу, как только освобождаются из своего материального заточения, словно джинн из бутылки.

Ганеман был чрезвычайно внимательным химиком. Он начинал разводить одну часть настойки какой-нибудь коры, корня, смолы, семян или сока 99 частями чистого спирта.

Затем он снова разводил одну часть получившегося раство­ра 99 частями спирта. На третий раз он получал настойку, где содержание первоначального вещества составляло всего лишь одну миллионную часть. В результате, по каким-то даже ему неизвестным причинам, это средство становилось более сильным. Хаушка объясняет, что отчасти секрет Ганемана таится в ритмичном мерном встряхивании своих растворов. Ритмичное движение оказывает на жидкость такое же воздействие, что и на человека: освобождает дух из застенков тела.

Но власть имущие быстро расправились с Ганеманом. Он попал в немилость своих коллег-врачей за то, что считал пре­ступлением кровопускания и применение банок. Затем Гане­ман вызвал ярость своих коллег-аптекарей, когда те увидели угрозу своим доходам из-за продажи лекарств в таких мизерных дозах. Когда открытия Ганемана были обнародо­ваны в журнале персонального врача Гёте д-ра Хуфланда (Hufeland), гильдия аптекарей (предшественники сегодняш­них фармацевтов и торговых представителей, каждый год навязывающих врачам сотни новых лекарств) позаботились о том, чтобы Ганеман угодил под суд, был признан винов­ным, чтобы ему запретили распространять лекарства и выдворили из города.

В 1971 г. в Тусконе ни один ученый не поставил бы и мед­ного гроша на то, что манипуляции Аптона и Кнуса хоть как-то повлияют на свирепствующих на полях вредителей. Но два инженера упорно двигались к своей цели, снова и снова повторяя процесс уже со всеми 1600 га, которыми владел один из крупнейших производителей хлопка в Аризоне - «Управляющая компания Кортаро». По подсчетам управляю­щих компании, если такой простой прибор может избавить от 12 видов вредителей, портящих хлопок стоимостью в 1 млн долларов, то компания могла бы сэкономить около 30 ООО долларов в год на одних лишь пестицидах.

Осенью тусконский «Воскресный репортер» (Weekend-Re- porter) опубликовал иллюстрированную двухстраничную статью под заголовком «Хлопководы делают ставки в мил­лион долларов и выигрывают». В статье говорилось, что «при­менение волновых пестицидов» позволило компании Кортаро поднять урожайность хлопка почти на 25% по сравнению со средними показателями по штату. Президент «Управляющей компании Кортаро» В. С. Никольс (W.S. Nichols) в нотари­ально заверенном заявлении говорил, что обработанный таким образом хлопок содержит на 20% больше семян: «Это может быть следствием того, что радионический процесс не влияет на пчел». Далее Никольс подчеркнул, что рабочие на полях заметили практически полное отсутствие змей в местах этой необычной обработки.

На восточном побережье США один из бывших однокурс­ников Аптона Ховард Армстронг (Howard Armstrong), став­ший промышленным химиком и имевший на своем счету множество изобретений, решил испробовать метод своих друзей в Пенсильвании. Он сделал с самолета снимки куку­рузного поля, пораженного японским хрущиком, затем отре­зал один угол фотографии ножницами, а остальную часть вместе с ядом против хрущика из корней азиатской древес­ной лианы положил на предметное стекло радионического прибора Аптона.

После нескольких 5-10 минутных обработок поля с опреде­ленными настройками прибора, скрупулезный подсчет жучка выявил, что 80-90% из них погибли или исчезли с поля, запечатленного на снимке. А что же произошло на участке, отрезанном ножницами? На нем вредители присут­ствовали в полном составе.

Увидев эксперимент своими глазами, директор по иссле­дованиям в пенсильванском Фермерском бюро сотрудниче­ства в Харрисбурге Б. А. Роквелл (В.А. Rockwell) писал: «Кон­троль за вредителями на расстоянии 45 км, безвредный для человека, растений и животных, является достижением, до сих пор непревзойденным в научном мире борьбы с насеко- мыми-вредителями.

Для человека с девятнадцатилетним опытом исследований в этой области такое достижение кажется нереальным, неве­роятным, фантастическим, сногсшибательным. Но автор лично внимательно подсчитывал количество насекомых на обработанных и необработанных полях. Факт остается фак­том: на обработанных растениях насекомых было в 10 раз меньше, чем на необработанных».

Аптон, Кнус и Армстронг, объединив усилия и первые буквы своих фамилий, основали «UKACO, Inc». (Upton, Knuth, Armstrong Company). Целью новой компании было избавить фермеров от непрошенных вредителей с помошью нового, необъяснимого научно, но зато простого и дешевого метода. Компания получила поддержку генерала Генри М. Гросса (Henry М. Gross), одного из выдающихся жителей Харрисбур- га, главы резерва армии США в штате Пенсильвания.

На Западе США Аптон и Кнус заключили контракты с 44- мя производителями артишока для обработки растений про­тив сливовой плодожорки. Контракты были составлены по принципу «оплата по результатам работы». В итоге все про­изводители заплатили за услуги компании 3 доллара за гек­тар - лишь мизерную долю расходов на привычное распыле­ние пестицидов. В Пенсильвании Роквелл говорил: «Фермеры обычно не платят за услуги заранее, а раз уж они заплатили, это значит, что усилия UKACO оказались эффективными».

Роквелл был уверен, что появился новый радикальный способ борьбы с вредителями, и подписал контракты с фер­мерами для проведения длинной серии экспериментов под его руководством. В 1949 г. методом UKACO были обработа­ны растения на двух фермах Пенсильвании, в результате урожайность повысилась на 30% по сравнению с полями, семикратно обработанными химическими пестицидами. Экономия на химикатах также немало способстовала повы­шению доходов от продажи урожая.

На следующий год работники Фермерского бюро сами нау­чились пользоваться оборудованием UKACO и получили уро­жайность на 22% выше, чем на полях, обработанных инсек­тицидами. Во время испытаний на двух кукурузных полях в Пенсильвании количество вредителей снизилось на 65% - таких результатов не добивался никто.

В Итонвилле, штат Флорида, директор по сельскому хозяй­ству в школе для мальчиков также успешно использовал метод UKACO для борьбы с вредоносными червями и жука­ми на школьной грядке с капустой и репой.

К этому времени новый метод обработки растений без инсектицидов возбудил любопытство опытной станции в штате Мэриленд при Министерстве сельского хозяйства

США. Чиновник станции д-р Труман Хентон (Truman Hien- ton) позвонил генералу Гроссу и сказал, что хотел бы поболь­ше узнать о принципе действия метода UKACO. Когда Хен­тон и два его ученых коллеги приехали в Харрисбург, им рас­сказали, что принцип работы машины чем-то напоминает радио. Но когда Говарда Армстронга (члена UKACO) спроси­ли, на какой частоте они транслируют свои «радио пестици­ды», он лишь пожал плечами. Сбитые с толку ученые с сом­нением покачали головами и уехали в Мэриленд.

Летом 1951 г. Армстронг путешествовал по одному из сель­скохозяйственных районов и обрабатывал кукурузу и все, что разрешали ему фермеры. Его метод был чрезвычайно эффективен. Когда на эти фермы наведались торговые пред­ставители химических корпораций в надежде продать инсектициды, они получили ответ, что их инсектициды боль­ше не нужны. Фермеры уже сами освоили многие приборы, которые оставил им Армстронг. Конечно же, это вызвало раздражение американской инсектицидной промышленно­сти. Зимой она отреагировала на новые технологии UKACO так же, как английская промышленность удобрений на реко­мендации сэра Альберта Ховарда. Рупор инсектицидной промышленности «Химикаты в сельском хозяйстве»(Agricul­tural Chemicals) в своем январском выпуске в 1952 г. состря­пала статью с обличающей критикой жульнических методов UKACO. На претензии статьи о том, что результаты метода невозможно воспроизвести «незаинтересованной стороной», директор Фермерского бюро в Пенсильвании ответил: «У меня достаточно научных знаний, чтобы отличить мертвого японского хрущика от живого».

В марте 1952 г. исполнительный секретарь Фермерского бюро Пенсильвании Р. М. Бенжамин (R.M. Benjamin) читал лекцию для 50 скептично настроенных ведущих специали­стов сельского хозяйства из графства Йорк. На этой двухча­совой встрече он рассказал, как с помощью прибора, напо­минающего пульт дистанционного управления, удалось уничтожить или прогнать различных насекомых-вредителей. Для подкрепления своих слов Бенжамин представил отзывы, один из которых был подписан министром сельского хозяй­ства Пенсильвании Милсом Норстом. Последний был очень доволен успешным применением прибора в борьбе с япон­ским хрущиком, поразившим его куст гибискуса. Сначала многие набросились на Бенжамина с критикой, а один глум­ливо заявил, что, раз уж на то пошло, может кукурузные поля стоит обработать молитвой. Но к концу встречи все присутствующие убедились, что новый метод нужно испро­бовать следующим летом.

Йоркская газета «Новости» (Dispatch) напечатала отчет о собрании и решила узнать мнение о методе UKACO у Мини­стерства сельского хозяйства в Вашингтоне. Ответ мини­стерства немало удивил работников газеты: оказывается, в министерстве во все это не верили. Ф. С. Бишопп (F.C. Bishopp), заместитель директора отдела энтомологии и карантина службы сельскохозяйственных исследований, в своем письме заявил, что сам видел эксперименты Кнуса и Аптона на юго-востоке США. Они не смогли повлиять на численность вредителей. Бишоп добавил, что «хоть у нас и не было возможности внимательно изучить прибор или прове­сти соответствующие испытания... до нас дошел ряд нега­тивных отзывов об испытаниях...» Он процитировал статью из «Аризонского фермера» (Arizona Farmer) под заголовком «Электронный "антижук" потерпел фиаско - продавец вол­шебного черного ящика покидает Техас, когда фермеры обнаружили обман».

Через неделю Бишопп понял, что запланированные на лето 1952 г. испытания не отменяются. Видимо, его слова прозву­чали не очень убедительно. Он написал в Йоркскую газету «Новости» второе письмо, где заявлял: «Исходя из наших не очень обширных знаний об использовании излучения в борь­бе с вредителями, мы, честно говоря, считаем, что все пре­тензии этой компании преувеличены. Настораживает тот факт, что эта компания собирается проводить широкомас­штабные испытания без компетентной экспертной оценки ее методов. Мы озабочены тем, что неразумные методы будут отвлекать фермеров от общепринятых способов борьбы с вредителями». Очевидно, используя свой авторитет, Бишопп хотел обличить и осудить метод, о котором, как он сам приз­нался, у него не было никакой достоверной информации.

Роквелл и не отрицал - радионический метод не всегда эффективен. Он прямо говорил газете, что в некоторых слу­чаях результаты испытаний могут быть отрицательными из-за помех от систем ирригации, высоковольтных проводов, подтекающих трансформаторов, проволочных ограждений, радаров, контейнеров от растений и всевозможных состоя­ний почвы. Он добавил, что пока UKACO не получила патент на свое изобретение, он не может предоставить аппарат научному отделу Министерства сельского хозяйства для про­ведения экспертизы.

Весной того же года три партнера UKACO и генерал Гросс организовали некоммерческий фонд для продолжения своей работы по борьбе с вредителями. Из-за гомеопатических доз используемого реагента некоммерческая организация была названа Гомеотронный фонд, по предложению д-ра Вильяма Дж. Хейла (William J. Hale), бывшего директора по исследо­ваниям в органической химии корпорации «Доу Кемикал» (Dow Chemical Corporation).

А тем временем, несмотря на выпады Бишоппа, генералу Гроссу снова позвонил д-р Хентон из Министерства сельско­го хозяйства и сказал, что слышал восторженные отзывы о работе Армстронга в прошлом году в Мэриленде. Он спросил, чем его опытная станция в Белтсвилле может помочь в даль­нейшей работе UKACO. Гросс предложил, чтобы эта государ­ственная станция прислала пять своих представителей для летней работы с пятью работниками UKACO. Каждый из них будет обрабатывать поля в разных графствах Пенсильвании. Постоянно наблюдая за методами обработки и полученными результатами, представители смогут увидеть сами, на что способна UKACO. Но Хентон решил по-своему. Он назначил полевого работника из Нью-Джерси д-ра Е. В. Сеглера и его ассистента, чтобы те наблюдали за работой UKACO лишь время от времени.

За сезон 1952 г. UKACO обработали 470 га кукурузных полей, принадлежащих 61 фермеру в 5 графствах, и осмо­трели 78 360 отдельных растений кукурузы. Работники ново­го Гомеотронного фонда работали вместе с несколькими чиновниками из Фермерского бюро Пенсильвании и одним из Фермерского бюро Огайо.

7 августа наконец-то объявились чиновники из Министер­ства сельского хозяйства. Д-р Сеглер выбрал наугад одно кукурузное поле в графстве Йорк и сравнил его с необрабо­танным. На необработанном поле он осмотрел четыре ряда из 400 кукурузных растений и нашел 346 рылец, поражен­ных насекомыми; на обработанном же - лишь 65. На другом поле результаты были 339 против 64. Проверки в других местах также подтвердили эффективность нового метода, за исключением одного поля, где метод по необъяснимым при­чинам не сработал. Общий результат показал: японский хру­щик был уничтожен на 92%, мотылек кукурузный - на 58% посевов.

Команда UKACO была счастлива, ведь их деятельность теперь проверили чиновники из Министерства сельского хозяйства. Но д-р Сеглер попросил UKACO не публиковать свои результаты в «Журнале Фермерского бюро Пенсильва­нии» (Pennsylvania Farm Bureau Journal) до тех пор, пока правительственная исследовательская станция в Белтсвилле не опубликует свои отчеты. Но прошло несколько недель, а отчетов от опытной станции Министерства сельского хозяй­ства так и не последовало. Тогда генерал Гросс позвонил в Белтсвилл и сам заказал тридцать экземпляров отчета. Вмес­то этого Бишопп выслал Роквеллу грубое письмо, где говори­лось, что никто не производил подсчетов до обработки. А поэтому и все отчеты из Пенсильвании, присланные его же назначенцами, никакой ценности не имеют.

Но какие могут быть подсчеты? Белтсвилл был в курсе того, и пенсильванцы были уверены в этом, что съемка полей и их обработка по фотографиям началась задолго до появле­ния кукурузных початков и японского хрутцика. Это отноше­ние Министерства показалось всем довольно странным. Похоже, чиновники очень хотели пресечь усилия UKACO на корню. Однажды с Белтсвиллем связались несколько кру­пных потенциальных клиентов и поинтересовались их мне­нием о новом методе. Им ответили, что все это полная ерун­да, и от него нет никакого проку.

Позднее,по сообщению с Западного побережья Армстронг узнал, что представители инсектицидных компаний и мини­стерские чиновники обходили фермеров, пользовавшихся услугами UKACO, и рассказывали им, какое это возмутитель­ное жульничество. Команда UKACO поняла, что Белтсвилл намеренно и напрямую мешает их работе, а лобби индустрии инсектицидов в Вашингтоне сильно нажимает на правитель­ство, чтобы то объявило новый метод борьбы с вредителями вне закона. Еще бы, ведь это угрожало им потерей огромных доходов! Кампания была чрезвычайно эффективной. UKACO уже с трудом могли найти себе новых заказчиков среди своих бывших клиентов, которых армия министерских аген­тов убедила в том, что обработка UKACO - полная ерунда.

Тем временем Аптон, которому отказали в патенте на основании «недостатка убедительных доказательств от ква­лифицированных научных экспертов», в поддержку своего заявления предоставил 22-страничное приложение. В нем говорилось, что «трудно точно определить природу и меха­низм новых методов» и допускал, что процесс «включает в себя изучение и использование определенных фундаменталь­ных источников энергии, способных влиять на молекулы, атомы, электроны, воздействуя на присущие им резонан­сные частоты, в которых отражаются свойства каждой частицы материи в постоянно направленном движущемся магнитном поле».

Для подкрепления своих слов изобретатели процитировали работы Эдварда Пурцелла (Edward Purcell), получившего в 1952 г. Нобелевскую премию по физике вместе с Феликсом Блоком (Felix Bloch). В «Научном вестнике» (Science News Let­ter) от 15 ноября Пурцелл опубликовал статью о характерной резонансной частоте элементов при попадании в определен­ные магнитные поля. Также они привели отчет о работе д-ра Блока, которому удалось при помощи процесса «ядерной индукции» превратить ядерные частицы в мельчайшие радиопередатчики, и, пропустив вибрации каждой из частиц через усилитель, транслировать их через динамик. Аптон почти не сомневался, что «радионическая обработка» использует энергию, которую изучал Блок. «Наука, - писал Аптон, - пока не признает ни эту энергию, ни особенно ее воздействие на молекулярные структуры сложной природы, вроде растительной или животной жизни».

Ссылаясь на труды д-ра Джорджа Вашингтона Криля (George Washington Crile) и Гэрольда Сакстона Бурра (Harold Saxton Burr), Аптон утверждал, что эксперты по электрони­ке с помощью чувствительного оборудования уже давно под­твердили существование и возможность измерения различ­ных амплитуд электрических потенциалов в живых суще­ствах.

Когда все попытки получить патент провалились, генерал Гросс пустил в ход свои связи с начальством крупнейших американских промышленных компаний. Ему также удалось представить новый метод на рассмотрение важных ученых в правительстве США, включая ученого советника при прези­денте Эйзенхауере Ванневара Буша (Vannevar Bush). Гросс объяснил им принципы метода UKACO, основанные на идее о том, что любая частица излучает волны собственной часто­ты (об этом неустанно твердил д-р Криль). Но ученые были бескомпромиссны: по их мнению, результаты, полученные UKACO, просто невозможны.

Гросс вежливо предложил ученым приехать в Харрисбург, поговорить с Роквеллом и фермерами и увидеть результаты своими глазами. Но в ответ Гросс получил отказ. С директо­ром Института Карнеги в Вашингтоне повторилось то же самое. По его словам, с точки зрения электроники нет ника­ких оснований верить в эффективность и действенность метода UKACO.

Гросс обратился к изобретателю углеродного датирования С₁₄ д-ру Вилларду Ф. Либби (Willard F. Libby), вскоре получив­шему Нобелевскую премию по химии. Тот ответил вежливо, но без особого энтузиазма, что для тщательного исследова­ния «ящика» понадобится никак не меньше миллиона долла­ров.

Правительственных чиновников могла встревожить и дру­гая мысль: если можно контролировать и даже убивать пол­чища насекомых-вредителей, просто облучая волнами ядов фотографию пострадавших растений, тогда почему бы не использовать тот же метод в военных целях, направляя смер­тельные вибрации на скопления войск и даже на население целых городов во время войны? Тем временем правитель­ству и промышленным магнатам удалось убедить фермеров отказаться от использования нового метода борьбы с вреди­телями. В результате UKACO разорилась, но история «радио- ники» только начиналась.

За тридцать лет до разорения UKACO д-р Планк (Planck) попросил своего соседа, молодого инженера и радиолюбите­ля из компании коммунальных услуг Канзас-Сити Т. Галлена Хиеронимуса (Т. Gallen Hieronymus), ставшего первым лицензированным радиолюбителем еще до Первой мировой войны, изготовить разные высокоточные детали для какой- то аппаратуры, вроде полос из серебряных листов, вырезан­ных в указанных пропорциях с точностью до миллиметра, а также аккуратно скрученные катушки. Доктор Планк не рассказал Хиеронимусу о назначении новой аппаратуры, а лишь упомянул загадочного гениального врача из Сан-Фран­циско, с которым он изучал необыкновенные новые методы лечения болезней. Уже после смерти Планка его вдова связа­лась с Хиеронимусом, пригласила побывать в доме и осмо­треть странное оборудование мастерской покойного мужа. Ей эта аппаратура была не нужна, поэтому она предложила Хиеронимусу выбрать все, что ему приглянется. Лишь тогда он узнал реальное назначение оборудования, которое тот конструировал; тогда же он узнал имя неизвестного врача - Альберт Абрамс.

Тем временем, д-р Рут Драун (Ruth Drown), молодая и жиз­нерадостная женщина-хиропрактик из Лос-Анжелеса, также усовершенствовала приборы Абрамса. Драун изобрела уди­вительнейшую камеру, которая, используя лишь кровь паци­ента, делала снимки органов и тканей, даже если тот нахо­дился за сотни или тысячи километров от ее офиса. Удиви­тельно, но камера делала снимки в поперечном сечении, что не способен сделать никакой рентгеновский аппарат. И хотя ей удалось запатентовать этот прибор двадцать первого века в Великобритании, чиновники Администрации по контролю за продовольствием и лекарственными препаратами США отнесли изобретение д-ра Драун к разряду научной фанта­стики, а в начале 1940-х гг. ее оборудование было конфиско­вано. Для освещения ее позора те же чиновники привлекли к действу журналистов из журнала «Жизнь» (Life). Последние представили Рут в виде отпетой шарлатанки, и после этого непризнанный гений д-р Рут Драун умерла от печали.

Пока Драун работала в Калифорнии, чикагский доктор и последователь Абрамса Г. В. Виггельсворт (G. W. Wig- gelsworth) со своим братом, инженером-электронщиком, сна­чала считавшим осциллокласт полным мошенничеством, но в конце концов убедившимся в его эффективности, усовер­шенствовали «ящик Адамса», заменяя катушки сопротивле­ния на конденсаторы с переменным зарядом, что заметно улучшило качество настройки прибора. Виггельсворт окре­стил свой новый аппарат «патокласт» или «разрушитель болезней». Пользователи этого аппарата объединились в Патометрическую ассоциацию.

В 1930-х гг. хиропрактик из Арканзаса Глен Виллс (Glen Wills), успешный бизнесмен и инноватор, впервые приме­нивший метод выращивания бройлерных кур в клетках или «батареях», услышал лекцию Хиеронимуса об электронной теории в Патометрической ассоциации. Виллс выкупил Патометрическую ассоциацию Виггельсворта и попросил Хиеронимуса сконструировать более сложную версию пато- класта.

Ранее Хиеронимус провел собственное подробное исследо­вание энергий, но не живых тканей, а уже металлов. Для этого он использовал предметы из серебра 925 пробы, вроде сломанных ложек, солонок и перечниц и всего, что ему уда­валось стащить у жены, и закапывал их в прериях Канзаса.

Зная местонахождение спрятанных серебряных предме­тов, Хиеронимус решил найти предметы по их излучению. К своему удивлению он обнаружил, что время от времени его приборы не фиксировали никакой энергии от закопанных предметов. Может, кто-нибудь выкопал его «клад»? Но через несколько часов энергия от серебра начинала циркулировать с обычной силой.

Догадливый Хиеронимус предположил, что прибор не фиксирует энергию потому, что в определенное время она устремляется не наружу, от земли, а внутрь, к центру Земли. Для подтверждения своей догадки он взял покрытый медью стальной прут в 2,5 метра и забил его в землю под таким углом, чтобы он проходил под захоронением серебра.

Когда прут находился на уровне или под серебром, прибор, подключенный к пруту, фиксировал всплеск энергии. Когда же Хиеронимус наполовину вытаскивал прут так, чтобы он больше не проходил под серебром, энергия прибором не ула­вливалась.

Хиеронимус снимал показания несколько недель подряд и обнаружил, что энергия от серебра устремлялась к центру Земли на несколько часов каждые два с половиной дня. Справляясь об этом в альманахе, он узнал, что этот цикл каким-то образом соотносится с фазами Луны. Открытие Пфайффера о влиянии Луны на растения, похоже, было при­менимо и к металлам.

Дальнейшие опыты с закапыванием металлов также убе­дили Хиеронимуса в том, что энергия металлов, как и в экс­периментах Абрамса, находилась под сильным влиянием магнитного притяжения. Таким образом, по крайней мере два исследователя двадцатого века, один - врач, как Мес­мер, другой - лабораторный исследователь, как Рейхенбах, похоже, заново открыли связь между магнетизмом минера­лов с одной стороны и «животным магнетизмом» с другой.

Хиеронимус подозревал, что исходящая от металлов неиз­вестная энергия как-то связана с солнечным светом, переда­ется по проводам и может влиять на рост растений.

Хиеронимус поставил покрытые алюминием горшки в совершенно темный подвал своего дома в Канзас Сити. Одни контейнеры он заземлил на водопроводную трубу и подсоединил медными проводами к металлическим пласти­нам, разложенным во дворе под прямым солнечным светом. Другие контейнеры он оставил неподключенными. Во всех контейнерах Хиеронимус посадил семена зерновых. В под­ключенных контейнерах семена проросли и превратились в крепкие зеленые растения. В неподключенных окраска растений не содержала и намека на зеленый цвет, а сами растения были анемичными и поникшими.

Так Хиеронимус сделал революционное открытие: хлоро­филл в растениях формируется не под влиянием солнечного света как такового, а под воздействием связанной с ним энергии, которая, в отличие от света, может передаваться по проводам. Но он не имел понятия, на какой частоте электро­магнитного спектра искать эту энергию, и есть ли она там вообще.

Хиеронимус продолжал опыты и собирал инструменты для врачей. Он все больше убеждался в том, что энергия, с кото­рой работали приборы, не имеет ничего общего с электромаг­нитными волнами. Это предположение превратилось в уве­ренность, когда он обнаружил, что при облучении прибора солнечными лучами в нем происходит короткое замыкание, совсем как при погружении электрической цепи радио в емкость с водой.

Дата добавления: 2015-11-15