Глава 8. Начало.

Джермейн и Тито были уже достаточно взрослыми, чтобы играть в бейсбол. Джеки, который был старше их, забивал бесчисленные home runs – он был невероятно способным спортсменом. Я так гордился им. А оба младших ловили все мячи, которые он бросал. Эти трое были лучшими игроками в команде. Примерно в то время я и узнал, что не только Ребби, но и наши сыновья умеют хорошо петь и танцевать.
Вскоре Кэтрин родила еще одну девочку. Она весила более 12 фунтов, наш самый большой новорожденный. Ее волосы отливали рыжим, и лицо выглядело как-то по-азиатски. Наверно, проявилась кровь наших индейских предков. Как бы то ни было, мы назвали ее Ла Тойя, потому что это звучало немного на восточный лад.
Младенцем она не требовала особого ухода, как и Ребби. Она была спокойным ребенком, много спала и кричала только если хотела есть. К сожалению, я не мог посвятить ей столько времини, сколько хотел, ведь я тогда работал днем и ночью.
Ла Тойя была застенчивой девочкой. Чем старше она становилась, тем больше замыкалась в себе. Охотнее всего она была с Кэтрин – постоянно цеплялась за мамину юбку. Хотя она и играла со своими братьями и сестрами, но она исчезала, как только к нам приходил кто-нибуди чужой.
Наша семья тем временем насчитывала уже 7 человек, и когда Кэтрин снова собралась в больницу рожать, я опять решил идти на работу, вместо того чтобы сопровождать ее. И так я пропустил рождение наших единственных близняшек.
Т.к. у моего отца была сестра-близнец, равно как и у матери Кэтрин, Марты(Martha), неудивительно, что Кэтрин тоже забеременела сразу двумя, но я все же был обеспокоен, когда пришло время родов: Марлон Дэвид (Marlon David) родился первым, и все вроде было нормально, но Брендон (Brandon) перевернулся с животе и застрял в родовых путях. Кэтрин была слишком измученной и усталой, чтобы протестовать, когда доктор вытаскивал его щипцами. Марлон был сильным, он громко кричал, а Брендон только тихо всхлипывал, когда наконец появился на свет. Уже через пару часов он умер. Меня глубоко огорчила его смерть, я даже сегодня не люблю говорить об этом.
Но я был благодарен, что Марлон остался жив. Он был не такой, как другие наши дети, и когда он был маленьким, часто играл один. С годами он все-таки раскрылся, и я радовался, когда видел, как хорошо он и его братья и сестры понимают друг друга.
Потом на свет появился Майкл Джозеф (Michael Joseph). Имя «Майкл» выбрала Кэтрин, а Джозефом мы его назвали в мою честь. Его длинные худые руки всегда напоминали Кэтрин моего отца. Когда Майкл был маленьким, он много спал, но как только просыпался, орал так, что слышно было во всем квартале. Уже тогда было ясно, что у него сильный голос!
Майкл постоянно делал какие-нибудь глупости. С него нельзя было спускать глаз ни на секунду, иначе он исчезал, и потом его находили под столом или кроватью. Мы были заняты по горло, присматривая за ним.
Ребби стала нашей нянькой и заботилась о своих младших братьях. Днем она ходила в школу, а вечером занималась с малышами, когда Кейт, которая устроилась на полсталки в универсальный магазин, уходила на работу.
Ребби готовила и стирала. Если бы ее не было, мы вряд ли бы справились. Она смотрела за детьми и прикрывала тылы мне и Кэтрин, чтобы мы могли зарабатывать деньги.
Когда Майкл подрос, выяснилось, что он не так любит спорт, как его братья. Больше всего ему нравилось ходить в зоопарк, он просто визжал от радости, наблюдая за животными. Еще он любил смотреть по телевизору разные шоу, а потом повторял за артистами. Уже в 5 лет он устраивал маленькие представления. Его лицо светилось от радости, когда соседские дети смотрели его сольные выступления в нашем саду и устраивали ему овации.
Я довольно рано заметил, что Майкл может стать хорошим артистом, если с ним как следует поработать. В целом он был хорошим мальчиком и не создавал проблем.
У нас дома много пели, в основном популярные тогда песни в стиле блюз, такие как «Mustang Sally». Кэтрин и я любили петь с детьми, она еще играла на пианино и иногда на кларнете. Я тоже мог сыграть некоторые песни на моей гитаре, и каждую свободную минуту мы ставили пластинки R&B, таких певцов как Little Richard, Chi-lites, Chuck Berry, The Temptations, Aretha Franklin, Fats Domino, Joe Tex, Big Maybell, The Impressions и Major Lance.
Разместить столько детей в доме, где было всего 2 спальни, было непросто. Несмотря на это, Кейт удавалось содержать дом в чистоте и порядке. Она было очень организованной и расставила все так, что ей хватало свободного места. Утром она прибиралась, а около полудня уже начинала готовить все на ужин. Ее фирменные блюда из курицы стояли на плите весь день, и когда я вечером приходил с работы, мясо было таким ароматным и нежным, что отваливалось от костей. Мы не могли позволить себе ходить куда-нибудь в ресторан поесть, но мы были вместе и это было самое гласное.
В 1962 начались наши репетиции с Джеки, Тито и Джермейном. Однажды, когда я был на работе, Тито стащил из шкафа мою гитару и играл на ней целый день. Вечером случилось непоправимое. «Пап.......я,...ээ..., ну.....я порвал струну, но я уже натянул новую», признался мне Тито.
«Чтооо ты сделал?», спокойно спросил я его.
Тито недоверчиво посмотрел на меня. Он подумал, что я сейчас рассержусь.
«Ну так покажи, что ты умеешь», сказал я. Я с трудом мог скрыть свою радость.
И он на самом деле умел играть. Он сам выучил блюзовые песни, которые я всегда наигрывал на гитаре. Как и я, он играл по слуху. Я не показал Тито сразу, как я им горжусь, но через пару дней я пришел домой и принес ему подарок: новую красную гитару! Я купил ее на зарплату от моей второй работы на фабрике консервов American Foundaries, потому что я посчитал, что такой талант надо поддержать.
Нам тогда жилось не легко, и я не мог купить по гитаре всем моим мальчикам, поэтому Джермейну и Джеки я показывал аккорды и другие технические приемы на моем инструменте. В тайне я надеялся, что у них когда-нибудь будет своя группа и они вместе будут заниматься музыкой.
Все мои мальчики были талантливы во многих областях. Джеки мог бы стать первоклассным спортсменом, а Тито умел отремонтировать все что угодно. Еще мальчиком он разбирал на части наши кухонные часы и собирал их заново. Он умел обращаться с механизмами. Менял масло в моей машине, установил новые фары, да все что хочешь. Но музыку Тито любил больше всего, поэтому я решил помочь развитию его музыкального дарования.
Марлон и Майкл вначале были слишком маленькие для репетиций (а Ренди(Randy) вообще еще не родился). Но я следил за тем, чтобы они хотя бы смотрели, как мы репетируем, они должны были знать, о чем идет речь, чтобы принять участие позднее.
Я занимался с моими сыновьями по 3 часа в день, подыгрывал им на гитаре, показывал, как надо держаться на сцене, и поощрял их, самим придумывать повороты и другие движения.
Каждый цент, который мне удавалось сэкономить, я вкладывал в музыкальное образование мальчиков. Мою молодую и красивую жену это выводило из себя, что я тоже мог понять, ведь она никогда ничего не могла позволить лично себе. Но я хотел сделать все возможное для детей, ведь я видел и чувствовал, насколько они одаренные. Чем больше мы репетировали, тем лучше они становились, и я знал, что все мои старания окупяться – мои дети могут стать знаменитыми. И я был прав. В течении 3х лет они выступали в клубах, и к концу 60х зарабатывали столько, что я мог оставить работу.
Мы приняли Майкла в группу, когда ему было немного меньше 5ти. Он был тогда таким маленьким парнишкой. Сначала он играл на бонго. Он беззаветно стучал ладошками по барабанам и был на 7ом небе он радости.
Однажды моя мать увидела нашу репетицию в гостиной и услышала голос Майкла. Другие мальчики пытались помешать ему петь, они думали, что он еще слишком маленький. «Оставьте его в покое, пусть поет», сказала мать.
Остальным этого конечно не хотелось, но мама обьяснила им, что у него красивый голос, и я решил сделать из него певца, а не оставлять на заднем плане стучать в бонго.
Далее у меня появилась идея – пусть попробует танцевать под мои записи Джеймса Брауна. Часами я работал с малышом над каждым движением, и побудил его учиться степу. Он начал смотреть фильмы и телешоу с лучшими степистами моего времени, и больше всех ему нравился изящный стиль и плавные движения Фреда Астера. Он начал его имитировать, и даже сегодня, если присмотреться, можно увидеть влияние степа на его танцевальный стиль.
Группа тем временем состояла из 5ти моих старших сыновей, и мы назвали ее Jackson 5. The Temptations были в то время очень известны, и мы разучили несколько их песен. Одновременно я наблюдал, что происходит на музыкальной сцене, чтобы быть в курсе происходящего, и рассказывать моим детям, чьим менеджером я теперь стал, о всех новейших тенденциях.
Многие музыканты, выступавшие тогда в Индиане, были от природы очень талантливы, но даже самого талантливого ребенка нужно продвигать. Это долг родителей – помочь детям как можно полнее раскрыть их талант; они должны проводит с детьми как можно больше времени.
И я хотел, чтобы Jackson 5 были лучшими, поэтому я упорно работал с моими детьми. Само собой, они пытались по возможности увиливать, от них также не укрылось, что у их школьных друзей после школы есть время для игр, в то время как мы постоянно должны репетировать. Им также не нравилось, что они могут находиться только у нас в саду, но Кейт и я не собирались позволять им шляться по улицам, тем более после того, как одного из соседских детей ударили ножом возле школы. Мы присматривали за нашими мальчиками и не выпускали их из дома после наступления темноты. Кроме того, таким образом я имел возможность за ними наблюдать и лучше с ними работать.

Кейт делала все возможное, чтобы вознаградить детей за то, что они ограничены только домом и садом. Почти каждый вечер мы играли вместе в скрэббл или карты, и ей всегда удавалось превратить такой вечер в отличное семейное развлечение.
Юмор также играл большую роль в нашей жизни. Все мои дети любят пошутить, у них это от меня. На Хэллоуин всегда было много шума, когда я надевал маску и пугал их. Но все заканчивалось громким хохотом, потому что мои дети, разумеется, не боялись меня по-настоящему.
Иногда мы устраивали каникулы в Висконсин Деллз (Wisconsin Dells). У меня был прицеп с тряпочной крышей, и мы устраивали кэмпинг недалеко от индейской резервации. Мы удили рыбу, пели и общались с жившими там ирокезами. Детям там так нравилось, что они не хотели уезжать.
Мы все с удовольствием вспоминаем то беззаботное время, когда наш дом был наполнен смехом и музыкой. Многие соседи завидовали нашей гармоничной семейной жизни, но с этим ничего не поделаешь.
В 90е годы на канале АВС шел мини-сериал о нашей семье, в котором все предсталено в искаженном виде. Все было показано неправильно. К примеру, никогда в жизни Майкл не играл в Гэри с мышью. Моя жена боялась мышей и не потерпела бы их в доме. Кроме того, каждый знает, что мышь не останется спокойно сидеть в кухне, если ребенок светит ей в глаза фонариком. И потом я еще якобы убил ее!
Джермейн и Кэтрин все время объясняли продюсерам сериала, что я не носился постоянно с криками по дому и что я не вел себя как разбушевавшийся монстр, но люди, которые писали сценарий, хотели злодея, они придерживались точки зрения, что это повысит квоты. К тому же наша жизнь в Гэри в действительности состояла из тяжелой работы, любви и смеха. А это не подходит в голливудскую концепцию – положительно представлять черные семьи; они предпочитают использовать клише – черных, склонных к насилию.
На самом деле мы были счастливой семьей, и это в огромной степени заслуга моей жены. Кэтрин тогда экономила везде, где могла, она мечтала пристроить еще одну комнату. У нас было к тому времени столько детей, что дом трещал по швам.
У меня были другие планы. Я хотел купить детям новые гитары, микрофоны и усилители. Кэтрин была против. Мы отчаянно ссорились, и мне было очень прохо, потому что у меня возникло чувство, что она не понимает моих побуждений и не хочет меня поддерживать. Мы раньше никогда не ссорились, но сейчас она не разделяла мои надежды на большой успех Jackson 5.
Пару недель атмосфера между нами была напряженной, а потом у меня появилась идея. Вечером в постели я спросил Кэтрин, не согласиться ли она все-таки пожертвовать деньги, отложенные на ремонт дома, и инвестировать их в будущее детей. За это я обещал ей однажды купить больший дом, может быть, даже в Калифорнии. Кэтрин поколебалась и согласилась, и наконец-то я мог купить новое оборудование для группы. Моим заветным желанием было, чтобы мои инвестиции окупились и я смог бы сдержать обещание, данное Кэтрин. К счастью, после нашего ночного разговора Кэтрин больше не противилась моим планам, а поддерживала меня во всех отношениях.
Раньше мне приходилось вставать в полшестого утра, чтобы ехать на работу. Как-то всю ночь шел дождь, и было так холодно, что улица, по которой я ехал на сталилитейный завод на своем фольксвагене, полностью обледенела. Внезапно меня подрезала другая машина, и хотя я еще мог от нее уклониться, меня занесло. Я тормозил изо всех сил, но шины не держались на гладком асфальте, и я не смог предотвратить, что мой фольксваген въехал в автозаправку. С оглушаюшим треском он остановился у одной из колонок. Удар был таким сильным, что я ударился подбородком о руль и ненадолго потерял сознание. Когда я пришел в себя, и, ничего не понимая, попытался сорентироваться, мне в нос ударил едкий запах бензина. Мотор моей машины еще работал. В панике я попытался открыть дверь, но ее заклинило, тогда я прополз назад и выпрыгнул из машины.
Я спасся в последнюю секунду, сразу же после этого был ужасный взрыв, и там где раньше была заправка, к небу поднимался огненный шар.
Это был единственный раз, когда я опоздал на работу. Мои коллеги не могли поверить, что я пережил такую аварию. Мне просто повезло.

Дата добавления: 2015-11-14