lt;< Предыдущая глава 1 страница

By Aurora & Steel Resolve

Глава 3:

Флаттершай: Страсть

lt;< Предыдущая глава

— Рэрити! Рэрити, погоди! — вскричала Флаттершай. Пернатым вихрем кобылка исчезла быстрее, чем кто-либо успел это заметить. Спланировав вниз по лестнице, она нырнула в сторону пытавшейся открыть дверь единорожки и неуклюже оседлала её. Она стояла над Рэрити, тяжело дыша от напряжения и немного удивляясь своему напористому поведению. — Постой... Пожалуйста...

Рэрити гневно взглянула на неё, но было кое-что ещё в её взгляде — паника.

— Дорогая, мы просто обязаны остановиться, разве ты не видишь? Ты прекрасно знаешь, что ещё случилось в тот роковой день. Эти воспоминания очень много значат для меня, я не хочу делиться ими. И не хочу, чтобы то, что нас связало, было обесценено глупой игрой. Пожалуйста, давай закончим на этом?

Когда она наконец смогла отдышаться, Флаттершай ещё не знала, как отреагировать на это. На самом деле, часть её была с этим согласна. Но что-то было не так, что-то фальшивое звучало в голосе Рэрити. Она отошла в сторону и помогла лежащей на полу кобылке подняться, при этом очень извиняясь за перехват в полёте. Она продолжала настороженно следить за Рэрити, приглядывая, чтобы та опять не бросилась к двери.

— Рэрити? Эмм... Я ведь уже говорила тебе, что мне ни капельки не стыдно за то, что мы сделали. Конечно, это несколько смущает, но... это как раньше? Ты хочешь остановиться из-за меня?

Она закрыла глаза, покусывая нижнюю губу, её перья немного подрагивали, она чувствовала, как наружу рвутся эмоции, которым она редко позволяла проявляться. С тихим "цок" передние копытца опустились на пол.

— Хватит... Хватит пытаться защищать меня! — прошептала она. Но, как это порой бывает с шёпотом, звучал он почти как крик, в котором чувствовались разочарование и лёгкая обида.

Рэрити посмотрела в глаза возлюбленной и постаралась собрать все силы, чтобы вложить упрёк в свой ответ, но обнаружила, что просто не может этого сделать. Она не могла продолжать лгать о том, что её на самом деле беспокоит. Это было нечестно по отношению к Флаттершай. Обвинения Эпплджек ударили слишком близко к цели. Она сокрушённо понурила голову и поймала себя на том, что внимательно разглядывает пол, чтобы не смотреть в глаза Флаттершай.

— А приходило ли тебе в голову, что это не обязательно от того, что я пытаюсь защитить тебя? Что если я чувствую некоторый стыд за свои действия? За свою неспособность ответить взаимностью на твои чувства? — Она говорила очень тихо, с тяжким грузом печали в каждом слове, и слёзы текли по её мордочке. — Не знаю, смогу ли я показать это кому-либо ещё. Пойми, я чувствую себя достаточно подавленной тем фактом, что ты это знаешь. Та пони, которой я стала... Она отвратительна мне. Не могу поверить, что когда-то я гордилась быть этой кобылой. Не... не заставляй меня открывать им душу. Пожалуйста. Я просто не могу!

Затем Рэрити замолчала и посмотрела куда-то мимо Флаттершай, пытаясь вытереть слёзы и громко шмыгая носом. На вершине лестницы она заметила Твайлайт и Эпплджек. Обе пони в нерешительности замерли на пороге, быстро поняв, что разворачивающаяся внизу сцена была очень личной, хотя они и были в некотором смысле вовлечены в неё. Никто из них полностью не понимал причину эмоционального взрыва Рэрити.

Спустя мгновение Эпплджек спустилась вниз. Её первой реакцией на то, как Рэрити вылетела из комнаты, было что-то вроде раздражения — она не выносила подобной театральщины. Однако вид заливающейся слезами единорожки заставил обычно равнодушную кобылку поморщиться от острого чувства вины. Это зрелище мгновенно заставило её пожалеть о резких словах, сказанных ранее. Она настолько увлеклась, заступаясь за Флаттершай, чья хрупкость и неспособность постоять за себя нередко вызывали у неё материнские чувства, что не увидела правду — даже пони, которую она считала равной, с которой всегда говорила прямо и не трудилась приукрашивать события, была настолько ранимой. В этот раз Рэрити не была просто королевой драмы. Это было настоящее мучение. И она не смогла этого разглядеть. Она должна была поступить правильно.

Быстрым движением передней ноги Твайлайт остановила Эпплджек, мрачно покачав головой в ответ на вопросительный взгляд озадаченной земнопони. Она многозначительно поглядела на Флаттершай, которая с трогательной нежностью тихо успокаивала убитую горем Рэрити. Затем Твайлайт кивнула и, указав рогом обратно на спальню, решительно развернулась.

Эпплджек колебалась мгновение, глядя на всё ещё всхлипывающую кобылку. Было по-настоящему больно слышать эти тихие ноющие звуки, судя по тому, как заскрежетали её зубы, а ушки прижались. Но когда она встретилась глазами с Флаттершай, то, казалось, немного расслабилась, успокоенная этим нежным взглядом.

“Я позабочусь о ней”, — говорили ей эти глаза.

Согласно кивнув, Эпплджек тоже развернулась и отступила в спальню, оставляя Рэрити в умелых копытах Доктора Флаттершай.

— Мы будем, эмм... Мы будем здесь, если вдруг понадобимся, девочки! — через плечо сказала Твайлайт и тихонько прикрыла дверь спальни, наконец-то предоставив подругам немного уединения.

Благодарно кивнув вслед уже ушедшей Твайлайт, Флаттершай провела несколько минут в молчании, просто предоставляя Рэрити своё тепло и присутствие. Она явно неправильно истолковала эмоции Рэрити — как оказалось, это не из-за неё, и не ханжеское чувство стыда за те вещи, что они вытворяли. Это был другой стыд.

Флаттершай с несчастным видом села рядом с Рэрити, растерянно думая о том, что же делать теперь, когда их обычные роли вдруг поменялись. Хотя долго думать ей не пришлось — доброта подтолкнула её к тому, чтобы потянуться к единорожке и нежно поглаживать прекрасную гриву и ласкать промокшие щёчки. Глядя ей в глаза, Флаттершай прошептала:

— Так не делай этого для меня. Т-ты знаешь, я же не заставляю тебя. И для них этого не делай. — Она сделала паузу, глядя на дверь вверху лестницы. — Сделай это для себя, Рэрити. Это наши друзья. Они беспокоятся о тебе. Даже Эпплджек, хотя она временами может быть немного, эмм, раздражительной. Если ты разделишь свою боль, то это может помочь тебе исцелиться... Это... это небезопасно для здоровья — держать всё в себе. В смысле, я не знаю. Оставлять все важные вещи в себе — это...

Робкая кобылка сглотнула, чувствуя себя немного неловко. Почти виновато.

— Это плохо, — запинаясь, закончила она.

Рэрити вскинула передние ноги, обхватила ласковую пегаску и тихо заплакала. Какое-то время она просто держала Флаттершай и плакала ей в гриву. Её подруга ответила взаимностью, осторожно сжимая единорожку в объятьях и просто позволяя ей выплакаться. Наконец модница успокоилась достаточно, чтобы говорить.

— Т-ты права, конечно, порой я такая глупая. Да ещё с целой горой проблем в придачу, ты, должно быть, ужасно разочарована мной! С одной стороны, я сгораю со стыда из-за моей прошлой жизни, с другой — я слишком горда, чтобы принять помощь от кого-либо. Даже от тебя. В-вот ты предлагаешь мне всё, к чему я стремилась все эти годы, а я обнаруживаю, что боюсь принять это. Слишком боюсь открыться и поделиться этим даже с самыми близкими и дорогими друзьями. Которые, сердцем чувствую, без тени сомнения доверили бы мне свои самые сокровенные тайны. Давай... вернёмся к ним. Думаю, теперь я буду в порядке. — Она нежно поцеловала Флаттершай в губы. — Спасибо тебе, моя дорогая. Спасибо, что не позволяешь мне быть слабой.

— Т-ты не слабая, Рэрити, — запинаясь, пробормотала Флаттершай и улыбнулась, приложив кончик копыта к губам, на которых ещё не остыл поцелуй. Она ещё не совсем свыклась с их отношениями и, честно говоря, точно не представляла, какие её действия или слова заставили Рэрити успокоиться и передумать. — Ты одна из самых сильных пони, которых я знаю. Эмм... Ты всегда готова пойти на жертвы, игнорируя собственные потребности в пользу окружающих. Всегда оглядываешься на своих друзей и готова отдать всё, не прося ничего взамен. Помнишь, когда ты нашла меня? День, когда я упала с Клаудсдейла? Я была уставшая, голодная, у меня не было друзей, кроме моих животных. Мне нужна была помощь, и я нашла тебя. Ты осталась со мной, и ты была терпелива. Когда мне было не найти никого, кто мог бы понять меня — ты была рядом, целовала меня, пока я пыталась пропищать тебе какие-то слова. Ты помогала мне. Не знаю, как бы всё сложилось, если бы не ты.

Даже после этих успокаивающих слов кобылка продолжала внимательно следить за Рэрити, которую била дрожь. И вообще, она выглядела взволнованной, но никак не "в порядке", как она заявляла.

Флаттершай предложила единорожке копыто помощи и несколькими взмахами крыльев помогла подняться на все четыре ноги.

— Ты была так прекрасна, моя пони, упавшая с неба, — предалась воспоминаниям Рэрити, с благодарностью принимая помощь. — Думаю, что уже тогда я влюбилась в тебя. Конечно, мы обе были слишком молоды, чтобы осознать такие вещи. Но тебе нужно было возвращаться. Я... Я скучала по тебе, дорогая. Хотела бы я, чтобы ты была рядом, когда я впервые попыталась найти свою любовь. Моя жизнь была бы совсем другой. Но теперь ты здесь. И только это важно. Прости, я постараюсь быть сильнее. — Она ласково уткнулась носом в шею Флаттершай. — Спасибо за то, что ты здесь и сейчас.

После того, как они обе встали на копыта, пегаска расправила крылья и грациозно поднялась по лестнице, поддерживая Рэрити за копыто и увлекая её за собой.

— Я хочу, чтобы у нас всё получилось, ты ведь знаешь, — тихо и искренне сказала Флаттершай, когда они достигли двери. Сейчас она не могла смотреть в глаза единорожке и вместо этого тщательно изучала свои копыта. — Я хочу помочь тебе почувствовать себя лучше. Просто... я боюсь, что не справлюсь одна. Я непутёвая. Я очень надеюсь, что Эпплджек и Твайлайт знают, что делать. — Она счастливо улыбнулась, радуясь тому, что у неё есть подруги, на которых можно положиться. — Они обе очень умные, каждая — по-своему...

Рэрити остановила её прежде, чем она открыла дверь:

— Никогда... больше... не... называй... себя... непутёвой. — Она подчёркивала каждое слово поцелуем в губы. — Я больше не желаю слышать это. Ты поняла меня, дорогая? — Она улыбнулась; её глаза всё ещё были красными от слёз. — Просто продолжай быть той славной кобылкой, которой ты являешься. Одно это уже делает тебя более чем “путёвой”.

Хихикая, раскрасневшаяся Флаттершай благодарно и с облегчением взглянула на единорожку. Это было гораздо более похоже на ту Рэрити, что она знала.

— Извини, — одними лишь губами беззвучно произнесла Флаттершай, прекрасно отдавая себе отчёт в том, что явно злоупотребляет этим словом, и Рэрити, вероятно, не захочет терпеть эти ненужные извинения. — Я... постараюсь. Но только если ты обещаешь сделать то же самое, — сказала она, подчёркивая слова ласковым касанием носа.

Приложив немного усилий, пегаска резко-резко открыла дверь, и они оказались погребены под волной подслушивавших пони. Взволнованно извинявшаяся Твайлайт и робко пытавшаяся принять свой обычный вид Эпплджек поспешно вскочили, чтобы помочь оцепеневшим подругам подняться и отряхнуться.

Шумно прочистив горло, страдающая от осознания своей вины Эпплджек поинтересовалась:

— Итак, всё хорошо? Ты уже не собираешься убегать под дождь?

Это говорило о многом, ранее несколько враждебная земнопони больше не добавляла саркастичных замечаний об испорченной драгоценной причёске или замаранных тщательно наманикюренных копытах. В самом деле, если не обращать внимания на грубые слова и бесцеремонные манеры и заглянуть в её глаза, то станет ясно, что на самом деле она смотрела на Рэрити с искренним беспокойством.

Рэрити благодарно кивнула. Она поняла, что была несколько тронута таким участием. Флаттершай, конечно, была права. Полезно поделиться этим, даже если переживать события заново так больно. “Когда это она стала такой мудрой? Чувствую себя дурой по сравнению с ней”.

— Всё в порядке. Спасибо за ваше терпение, простите за мою выходку. Я уже показала вам многое и думаю, что смогу показать всё. — Она глубоко вздохнула и аккуратно коснулась зеркала своим рогом. — Продолжим.

С тяжёлым блаженным вздохом Флаттершай усилила свои объятия. Она обожала обниматься, но в течение долгого времени это удовольствие ей мог доставить только кролик, который, однако, крайне не желал быть её дружком по обнимашкам.

С каждым вздохом Флаттершай ощущала аромат дорогого парфюма, который, насколько она знала, Рэрити обычно наносила каждое утро. Но под ним — ведь её чувствительный нос был совсем рядом с прекрасной ухоженной шёрсткой и гладкой шкуркой другой кобылки — под ним пегаска улавливала нечто гораздо более сладкое. Нечто успокаивающее и... прекрасное. Даже нотки солоноватого пота, от которого Рэрити наверняка захотела бы избавиться, были до странности приятны.

— Ты уверена, что всё в порядке? — третий раз за последние несколько минут спросила обеспокоенная кобылка. Её небольшой оральный практикум и ставший результатом фейерверк, видимо, отняли много сил у Рэрити.

Рэрити по-прежнему купалась в последних вспышках магического выброса... “Это было... сильно”. Похоже, что игрушка по имени "Том" была способна на гораздо большее, чем обещали в рекламе. Аннотация на обратной стороне коробки упоминала "стимуляцию рога" как основную функцию, но эта расплывчатая фраза с трудом могла описать то, что произошло на самом деле — игрушка ощущалась как часть её самой, затрагивая всё её естество.

Она нередко слышала, что хорнплей — это потрясающе, но ей никогда не доводилось проверить это на практике. Засунуть свой рог в другую пони — ей всегда казалось это таким вульгарным и неловким. Однако теперь ей стало любопытно, раз уж от того, что делала ртом её подруга, было так хорошо, то что будет если?.. “Ты с ума сошла? Скорее найди какой-нибудь изящный выход из ситуации. Она не может любить меня, она просто не может. Это должно остаться в моём воображении”.

— Я в порядке, дорогая. Рада, что смогла помочь с твоим... образованием.

— Ты хороший учитель... — тихо проговорила Флаттершай. Прикусив губу, она оставила фразу повисшей в воздухе, мысли сбивали её с толку. — Я никогда не была с жеребцом, но... — Казалось, эта перспектива заставила пегаску понервничать. Она подняла голову с плеча Рэрити, посмотрев на неё горящим мечтательным взглядом. — Когда я встречу кого-то, надеюсь, он будет таким же терпеливым и опытным, как ты.

— Дорогая, я уверена, что когда ты встретишь своего особенного пони, то именно таким он и окажется. Надеюсь, наш опыт дал тебе хотя бы чуточку уверенности в себе. Не сомневаюсь, ты найдёшь кого-нибудь замечательного. — Внутренне она поёжилась. Её собственный первый раз был таким... болезненным. Тот жеребец определённо не был нежным. Он был полнейшим негодяем. После того отвратительного случая она практически отреклась от секса. Это оставило её такой... пустой и бесполезной. Рэрити очень надеялась, что Флаттершай найдёт кого-то милого и нежного, ведь она не заслуживает меньшего.

Ясные глаза продолжали смотреть на белую кобылку. Флаттершай слегка наклонила голову, придав взгляду вопросительный оттенок. Что-то было не так в словах Рэрити: её оптимизм вовсе не выглядел подлинным, а приятная улыбка смотрелась наигранной. Конечно, робкая кобылка ничего не сказала, она не посмела бы указывать своей подруге на то, что её слова звучат неубедительно, и не хотела совать нос в мысли единорожки. Это ведь будет выглядеть, как будто она уличила подругу во лжи. Вместо этого она просто пробормотала:

— Н-ну ладно.

— Вот увидишь, обязательно найдётся кто-то подходящий, дорогая, — настаивала Рэрити. — От тебя будут без ума, и когда ты почувствуешь, что уже готова, когда будешь уверена, что он — именно тот, кто нужен, вы займётесь любовью. И всё пройдёт великолепно! Я уже вижу это... — Она закрыла глаза, представив идиллическую картину с Флаттершай. — Приглушённый свет. Мягкое мерцание ароматических свечей. Он стоит над тобой, могучий и величественный. Он сильный, горячий духом жеребец, но как бы то ни было, сейчас он проявит терпение и самоконтроль, обуздав этот страстный огонь, чтобы ты не обожглась. Он нежно поддерживает тебя, когда вы становитесь одним целым, и делает тебя своей кобылицей. Возникает небольшой дискомфорт во время действа, но он джентлькольт и знает, как обращаться с леди. Это будет совсем не как...

Она прервалась, поняв, что на глаза наворачиваются слёзы. Она описывала то, какой должна была быть её первая ночь. “Ох, этот негодяй…” Как она сожалела, что поддалась его сладким речам.

— Ох, извини, дорогая, кажется, меня немного занесло. Потерялась в мыслях, как видишь. Кхм. У тебя всё пройдёт хорошо. Всё будет просто прекрасно. Я... Я абсолютно уверена в этом.

Флаттершай обнаружила, что тоже зашмыгала носом, и ничего не могла с этим поделать, так как слышала сожаление в голосе Рэрити. Её чуткие ушки и ранее улавливали оттенки разочарования. Отчасти из-за этого попытки Рэрити успокоить её выглядели неубедительно, но Флаттершай догадалась, что единорожка, по всей видимости, просто не хотела напугать её своим весьма негативным опытом. Она настраивала себя на хорошие мысли... для неё.

Флаттершай была благодарна, но и немного расстроена — часть её хотела заглянуть под эту радостную и невозмутимую маску, чтобы узнать, что же случилось на самом деле. Но она хорошо знала Рэрити... Было бесполезно пытаться что-либо выдавить из этой упрямой кобылки. Любая попытка спорить с ней или утешать была абсолютно бессмысленна, когда она так старательно делала вид, что всё в порядке. Но возможно, просто возможно, они могли бы помочь друг другу?.. Может быть, если она откроется первой и даст знать, что у неё действительно на уме?

Флаттершай огорчённо сложила крылья. Если бы только последняя часть собственного имени не описывала её так ужасно точно!..

Окончательно убедившись в том, что это именно то, чего она хотела, Флаттершай собрала последние остатки тщательно запрятанного мужества и наконец завела разговор о том, о чём хотела спросить с самого начала, чего желала больше всего, всем своим сердцем. Дерзость того, что она собиралась предложить, заставила жёлтую пегаску содрогнуться всеми фибрами её робкой души.

— Р-рэрити? Эмм... Если бы я попросила тебя стать моей первой... Ты бы согласилась?

— Дорогая... — задыхаясь сказала Рэрити, неверяще прижав ушки. — Я польщена, что ты думаешь об этом, но... но ты должна сохранить себя для кого-то особенного! Это слишком драгоценный момент, чтобы упустить его так легкомысленно! Говорю из личного опыта. Когда-то давно я совершила ошибку. Я... доверила нежность этого момента кое-кому, и это не стало чем-то особенным. Он оказался... — она выдержала достаточно долгую паузу, чтобы прикрыть глаза и содрогнуться от стыда и отвращения, —...скотиной. Так что я могу дать тебе разумный совет: будь осторожна, моя дорогая. Не поддавайся на сладкие речи... И ради Богинь, не принимай поспешных решений по пьяни. Ничего хорошего из этого не выйдет. — Она содрогнулась при этом воспоминании.

— Ох, мне ли не знать, — угрюмо проговорила Флаттершай, вдруг решив поделиться своим недавним ужасным алкогольным приключением. Это была попытка поднять настроение Рэрити, но не совсем удачная. Её всё ещё трясло после того, как она наконец набралась смелости задать столь откровенный вопрос.

— Ты знаешь, впервые я немного выпила пару недель назад. В этом уютном местечке, эмм... “Гарцующий пони”, вроде, называется? — запутанно рассказывала Флаттершай. — Достаточно странное название, если задуматься об этом, ха-ха-ха! Но, эмм... Эпплджек и Рэйнбоу Дэш устроили соревнование, чтобы выяснить, кто выпьет больше шотов сидра, видишь ли, и каким-то образом уговорили меня попробовать немножко. Т-только глоток.

Внезапно сверхразговорчивая было пегаска надулась, вспомнив ты-этого-не-сделаешь взгляды на лицах её так называемых друзей.

— А затем я... Я узнала, что мы с Пинки провели остаток ночи... — Флаттершай закрыла глаза, дрожа от одной только мысли об этом. О ужас, ужас. —...На сцене, распевая караоке.

— О Богиня, хотела бы я посмотреть на это! — Рэрити охотно представила себе эту сцену, быстро пытаясь заменить этим неприятные образы, засевшие в голове. — У тебя такой приятный ангельский голос, дорогая. — Она тепло улыбнулась и прочистила горло, не зная, как реагировать дальше на внезапное откровение. — Но, хм, да... избегай сладкоречивых жеребцов, ты узнаешь этот тип, встретив такого.

Даже самая лёгкая улыбка единорожки в глазах Флаттершай стоила этого неловкого воспоминания. Однако они отвлеклись, а она не собиралась идти на попятную. Не в этот раз. Не снова.

Робко возвращая разговор в прежнее русло, Флаттершай говорила совсем тихо даже по её меркам:

— Но... эмм... Разве ты не видишь, Рэрити? Я... — Она замолчала. Её губы произносили неразборчивые слова, а румянец, пылавший на щёчках, распространялся по всей мордочке, но несмотря на это, когда заикающаяся пегаска снова обрела голос, твёрдость появилась в её умоляющем взгляде. — Я... Я бы предпочла, чтобы это была ты. Ты ведь знаешь, ты — моя лучшая подруга. И я... — ещё одна пауза, в ходе которой она тщательно выбирала слова, —...доверяю тебе. Абсолютно доверяю. А жеребцы, они... Эмм, ну, они немного пугают меня, если быть честной, — нервно хихикнула она.

— Ты... О Богини, ты серьёзно? — спросила Рэрити, озадаченно прикусив губу. В сбивчивой речи Флаттершай остались недосказанные слова. Важные слова. Это подтверждало подозрения Рэрити, которые она не осмеливалась признавать. Флаттершай нужен был не просто опыт, она желала приобрести его только с Рэрити.

Лихорадочные мысли доводили Рэрити до безумия. “Не знаю, могу ли я доверять себе в этом. Я уверена, что не заслуживаю этого”.

С одной стороны, какой бы нежной она ни была, это причинит боль Флаттершай. Это всегда больно. Вопрос в том, насколько сильную. Всё, что они делали до этого, было всего-навсего внешней стимуляцией, именно по этой причине она избегала использования секс-игрушек. Мысль о том, что Флаттершай будет больно, заставила её похолодеть. Это должно добавить уверенности робкой пони, дать ей возможность почувствовать себя желанной и любимой. В итоге Рэрити решила не делать ничего такого, что могло бы вызвать что-либо кроме удовольствия.

Но... с другой стороны, кому ещё можно доверять? “Быть может, я смогу дать ей то, что должно было быть у меня — безупречный первый раз”.

Какую-то миллисекунду это звучало разумно, но потом Рэрити раздражённо отмела эту мысль. “Это неправильно, это должно произойти с тем, кого она любит! А это определённо не я, она не может любить меня, я не допущу этого! Бедняжка, я найду кого-нибудь, я клянусь!”

Но потом, как и ранее, вмешался ещё один голос... “Любовь так... непостоянна. Он сказал, что любит меня, и я поверила ему. Тогда он разрушил мои романтические мечты и оставил опустошённой”. Она не хотела, чтобы подобное когда-либо произошло с Флаттершай. “Даже если я не могу любить её... я очень волнуюсь о ней. Возможно, этого достаточно? Это так эгоистично с моей стороны! Мне просто нужен момент близости с ней... Нет, если ты даже это принимаешь во внимание, то расскажешь ей о том, что действительно чувствуешь. Она заслуживает голой правды”.

Рэрити глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.

— Дорогая... если мы сделаем это, я хочу, чтобы между нами не было никаких недомолвок. Это самый запоминающийся и захватывающий сексуальный опыт на моей памяти. Я буду абсолютно честной. Я... хочу этого, но, по-моему, по другим причинам. Я хочу лучшего для тебя и, боюсь, это могло затуманить мой разум. Тем не менее... я не люблю тебя.

Гордо сиявшая при мысли о том, что Рэрити искренне наслаждается её компанией, улыбка Флаттершай быстро застыла и исчезла, когда единорожка с трудом подобрала слова, чтобы наконец выразить свои чувства. Её глаза на мгновение широко распахнулись. Казалось, будто что-то дрогнуло в них, перед тем как безнадёжно разбиться вдребезги после решающих слов Рэрити. Каждое из них было как удар, как настоящий, физически ощутимый удар по её полному надежд сердцу. Но отважная кобылка скрыла это, замаскировав своё волнение настолько хорошо, насколько смогла.

Осознав произошедшее и ясно увидев жестокие последствия её прямолинейных слов, Рэрити обнаружила слёзы, бежавшие по щекам.

— Мне т-так жаль...

Флаттершай прижалась к ней и поцеловала в заплаканную щёчку.

Рэрити замялась, заметив угасающую улыбку подруги, и почувствовала себя совершенно ужасно. Только теперь она смогла увидеть последствия своих честных слов и ту боль, что они причинили. Она отвернулась от Флаттершай, не в силах смотреть в её прекрасные глаза, полные печали. Как же ей хотелось забрать свои слова обратно. Она пыталась не задеть неопытную кобылку, а в итоге невольно сделала это.

— Я не говорю, что никогда не смогу полюбить тебя, но... Я не люблю тебя так, как ты того заслуживаешь, — объяснилась единорожка в зеркале, пытаясь сгладить резкие слова. — Поэтому я не решаюсь согласиться на то, о чём ты просишь меня. Это не должно перерасти в нечто большее, чем просто ночь страсти. Честно говоря, это было бы более чем достаточно для меня. Я сделаю для тебя всё — научу, чему только пожелаешь, и найду кого-нибудь подходящего и заслуживающего твоей любви!

Слёз не было. Флаттершай понимала, что это убьёт всё настроение и, вероятно, убедит Рэрити в том, что она слишком хрупка и эмоциональна для того, чтобы совладать с вымученными пояснениями единорожки. Сейчас она хотела быть сильной, или этот момент единения уйдёт и, скорее всего, никогда больше не повторится. Правда была в том, что часть её, семя многочисленных безответных влюблённостей, ожидала такого ответа. Даже худшего. Но также была и надежда. Неукротимый огонёк в её сердце, не потушенный отказами, не затоптанный отчаяньем, давал ей возможность упорно цепляться даже за малейшую возможность...

— Я понимаю, — медленно сказала Флаттершай, стараясь не заикаться и не дать дрогнуть своему голосу. Она спряталась за удивительно убедительной и очаровательной улыбкой. Флаттершай хотела этого. Отчаянно, почти страстно, она всё ещё хотела этого, даже если Рэрити на самом деле не любит её и, возможно, никогда не полюбит. Она могла бы хранить и лелеять в своём сердце те моменты близости, которые они разделили друг с другом, даже если они будут горькими, запятнанными знанием того, что её чувства остались безответными. — Если это то, что ты чувствуешь, тогда... эмм... это нормально.

Рэрити кивнула в ответ, но она чувствовала, что пегаска не совсем ещё поняла её. Она не будет делать те же вещи, которые делал с ней сбитый с толку жеребец. Она отказывалась брать в свои копыта бедное невинное сердечко, не удостоверившись в том, что его владелица полностью понимает, что произойдёт. Кроме того, она чувствовала... нет, только надеялась... если она хорошо объяснит, почему она такая, какая есть, то, возможно, опечаленная кобылка сможет простить её.

— Дорогая, пожалуйста, не расстраивайся. Я просто не хочу, чтобы ты делала это по надуманным причинам. Мне... причинили боль ранее, причём так, что я в конечном итоге зациклилась на несбыточной мечте, потому что мечты не могут причинять боли. Помнишь, мы обсуждали воображаемого жеребца? Мой первый раз был с чрезмерно пылким жеребцом, который воспользовался мной и оставил меня плакать на ложе разбитых надежд. Он понятия не имел, что сделал не так, и потому не мог успокоить меня. — Горечь в голосе единорожки была очевидна. — В моём представлении это должно было быть великолепно. Это и могло бы быть великолепно...

Её лицо исказили гнев и разочарование.

— Долгое время я утешала себя тем, что предавалась самым легкомысленным интрижкам. Я даже не могу вспомнить их имена или лица, все они были на одну ночь, одинаковые кобылки и жеребцы. Стыдно признаться, но я не могу их сосчитать. И я не получила того, чего ожидала. Откровенно говоря, я получила то, что заслужила. Что было хуже всего? Некоторое время я встречалась с кобылой, такой же как я. Возможно, она была моим отражением, у нас было столько общего, и в конце концов... я порвала с ней. Почему? Потому что я ненавидела в ней всё, в чём она была похожа на меня. После я решила завязать с, хм, беспорядочными связями и поискать себя в самоудовлетворении. — Теперь щёчки Рэрити покраснели. — И хотя это, конечно, и принесло некоторое... удовлетворение, в определённом смысле. Но на самом деле не дало того, что я надеялась найти.

Она печально покачала головой.

— Но затем ты вернулась в мою жизнь. Моя первая любовь, та пони, о которой я часто мечтала. Каждую неделю, когда мы встречались, я любовалась тобой и ненавидела себя за это. Дорогуша... я очень хочу любить тебя. Я хочу дать тебе то, что ты просишь, и сказать тебе, что буду любить тебя до гроба. Но я просто... не могу. Всё это время я знала, что не могу позволить себе так относиться к тебе. Я чувствовала, что если ты полюбишь меня, я испорчу тебя, а ты для меня значишь слишком много, чтобы позволить этому произойти.

Дата добавления: 2015-11-14