Глава пятнадцатая

Розмари Конли [11]

Рори уставился на свое отражение в стеклянной дверце буфета. Ну и видок: остановившийся как у зомби взгляд, отвисшая челюсть, вилка с куском сочащегося мяса застряла на полпути ко рту. Не может быть, чтобы мама это сказала. А если это правда, то чего они с папой веселятся?

— Полон дом девчонок, исполняющих эротические танцы! — Джей умирала от смеха и любопытства. — Всего несколько улиц отсюда. На благопристойной тенистой аллее.

— Пожалуй, в следующий раз я провожу тебя на работу, — услышал Рори голос отца. — Помогу нести швабру.

Очень смешно! А как насчет старины Чарли? Знают они о нем или нет? Он-то что там делал?

Рори наконец запихнул мясо в рот. Надо делать вид, будто ничего особенного не произошло (если не считать, что мама теперь работает официальной уборщицей в борделе).

Иначе мама или Элли начнут приставать со своими вопросами — что с тобой, да что случилось… В голову лезли, нет — врывались разные идеи, десятки отвратительных идей. Чарльз ему сразу не понравился. Скользкий тип. Начнем с того, что он пришел к ним в гости прямо из борделя. (О, как прав оказался Рори! Ну или почти прав.) К тому же он полностью игнорировал Элли, Фредди и самого Рори. Подростки его явно не интересовали. Рори за тем обедом тщательно прислушивался к разговору, пытаясь уловить хоть намек на то, чем Чарльз занимался на Мейсфилд-авеню. Но Чарльз почти ничего не рассказал о себе. Когда он ушел, они знали ровно столько, сколько и до его прихода. Он пилот и собирается жениться (непонятно, какого черта, ведь вокруг него вьются такие красотки-стюардессы) на тетушке Дельфине. Еще он покупает цветы, огромные букеты цветов, и «интересуется» танцами. Так мы в это и поверили!

Танцы, дерьмовые танцы… Что сказала соседка Кэтти о Чарльзе, когда он ушел? А, да — она назвала его «скрытным». Ну разумеется, кому захочется откровенничать, если он сутенер и содержит клуб с девками. Во всяком случае, перед толпой незнакомых людей, которые вскоре станут твоими родственниками. Не удивительно, что он избегал разговоров о своем маленьком «клубе».

Сказать или не сказать? Рори был весь в сомнениях. Что бы сделал Фредди на его месте? Сохранил бы все в тайне или, смеха ради, выпалил бы правду? Фредди предпочел бы посмеяться. Тогда и Рори тоже…

— А, так вы про этот дом говорите. — Он небрежно пожал плечами. — Теперь я понял…

Все внимательно его слушали. Беда с этими вежливыми родителями — они всегда прекращают свои разговоры и слушают тебя. Временами, когда вдруг тебя понесет и ты порешь всякую ерунду, просто мечтаешь о родителях, которые говорят: «Да помолчи ты, Рори», вместо того чтобы сочувственно кивать головой: «Да, понятно» и «Что ты обо всем этом думаешь?».

— Этот дом на Мейсфилд-авеню. — Он набил рот салатом.

Может, родители запретят ему говорить с набитым ртом. Тогда он сможет пойти на попятную. Ответом было гробовое молчание. Все трое, навострив уши, смотрели на него.

— Дом с голубым забором. Он еще называется на букву «Х». — Рори старался не встретиться взглядом с мамой. Через весь стол он потянулся за чесночным хлебцем, которого ему, по правде, вовсе и не хотелось.

– «Халсион». А что?

Мать изо всех сил сдерживала смех. С чего бы это? Ах да, она же рылась в его комнате, видела, что он читает. Наверняка листала его журнал «Для крутых парней».

— Так, ничего. Просто я видел там возлюбленного жениха Дельфины. Он выходил из этого дома. Как раз перед тем как пришел к нам на обед.

— Чарльз? — раздался дружный возглас.

Отец согнулся пополам от хохота:

— Не может быть, ты ошибся.

— Нет, не ошибся. Его машина стояла около дома. Мы с Фредди видели, как он выходил оттуда. Он нес букет цветов. А после этого отправился прямо к нам.

— А почему ты промолчал? Почему не сказал: «Привет, я только что видел вас на Мейсфилд-авеню?» — Элли мастак на каверзные вопросы.

— Ну-у, я не был уверен. Я не видел его машину, когда он приехал, а увидел только, когда он уже уезжал. Мы тогда еще все вышли во двор посмотреть на крысу. — Рори стало жарко.

Элли не сводила с него глаз, наморщив лоб. Видимо, что-то усиленно обдумывала.

— А что вы делали на Мейсфилд-авеню?

К этому вопросу он, слава богу, был готов:

— Гоняли мяч в парке и как раз шли домой.

Это должно было сойти. Конечно, по Мейсфилд-авеню не самый короткий путь домой, и все это знают. Но если они начнут приставать с ненужными вопросами… Что ж, придется напомнить, о ком они только что говорили и у кого рыльце оказалось в пушку. Совершенно определенно, что его имя начинается не с буквы «Р».

— Дельфина наверняка ничего не знает, как ты думаешь? — спросила Джей мужа тем же вечером.

Она лежала в ванне, погрузившись по шею в горячую мыльную пену, дабы без следа уничтожить малейший намек на запах жидкости для чистки унитазов (хвойный аромат).

— Она понятия не имеет, что человек, за которого она собирается замуж, имеет какое-то отношение к ночным танцовщицам. Она бы с ума сошла. Это так не в ее стиле. Она всегда была жуткой ханжой. Как и тетушка Уин.

Во всем, что касалось секса, Уин действительно занимала старомодную и сугубо практичную точку зрения.

— Мужчины не будут платить за товар, которым уже попользовались даром, — предупредила она, когда шестнадцатилетняя Дельфина собиралась на свидание с двадцатидвухлетним молодым человеком из ее танцевального клуба.

Одри была поражена тем, что Уин разрешила Дельфине встречаться с таким взрослым парнем. При этом ее снедало любопытство — станет ли Дельфина краситься, чтобы выглядеть повзрослее. Джей отправили на разведку с ворохом тканей для нового бального платья Дельфины. И Джей воочию увидела, как макияж прибавляет ее кузине добрый десяток лет. Да что там десяток — накрасившись и одевшись, Дельфина словно перескочила в другое поколение. Джей и ее друзья одевались как попало, смесь всех стилей: панк, рок, романтизм плюс пестрые шмотки с благотворительных базаров. Дельфина же выглядела как рьяная поклонница Джеки Кеннеди. Она носила костюмы, аккуратные остроносые туфли, светлые колготки, строгие, слегка расклешенные юбки до колен. Особое внимание обращалось на отделку: клапаны, бантики, воротнички и непременно обилие оборок. Уин целиком и полностью одобряла такой стиль (от которого нормального подростка вывернуло бы наизнанку) и всегда указывала Джей с Эйприл, что девушка должна «следить за собой». Это выражение напоминало Джей о бедной Паутинке, за которой Дельфине тоже не мешало бы следить.

— Мне кажется, твоя мамочка не хочет, чтобы ты в первое же свидание трахнулась с ним, — хихикнула Джей, когда за Уин закрылась дверь.

Дельфина содрогнулась.

— Я не буду этим заниматься и на двадцатом. Пока…

— Пока он не наденет презерватив? — нахально предположила Джей.

— Пока мы не будем помолвлены, — в бешенстве прошипела Дельфина. — Я не такая дешевка.

— Секс — это не товар, — высказалась Джей. — А ты и твоя мамочка относитесь к этому именно как к товару. Вы обмениваете секс на обручальное кольцо. Это такая же проституция.

Аргумент прозвучал убедительно.

— Никто не должен заниматься сексом, — назидательно произнесла Дельфина, — ни за деньги, ни за кольца, ни ради безответственных развлечений. Во всяком случае, я не собираюсь заниматься сексом до тех пор, пока не почувствую себя готовой к этому. Мужчины уважают таких девушек. А пока, — она покрутилась перед зеркалом, любусь своим синим платьем прямого покроя и длинным жакетом в тон, — а пока я готова только к свиданию. Не знаю, с какими мальчиками встречаешься ты, но я предпочитаю мужчин, которые приглашают меня на обед, дарят цветы и шоколад и обращаются со мной как с леди.

Она надменно улыбнулась Джей и выплыла из своей безупречной спальни, оставив после себя запах дорогих взрослых духов.

Что было делать Джей, чьи многочисленные, но нищие кавалеры из параллельного класса никогда не позволяли себе (в смысле угощения) ничего, кроме полбутылки сидра и пакетика жареных орешков из ближайшей лавки? Оставалось только безнадежно вздыхать и мечтать о некоем призрачном, изысканном мире свиданий, где обитают такие леди, как Дельфина.

— Если Дельфина не в курсе, думаю, она должна обо всем узнать не от тебя, — посоветовал Грег. — Ведь не исключено, что она счастлива с Чарльзом. Тогда к чему ей знать эти подробности? А может, там и знать-то нечего. Просто занес… э-э… письмо, которое попало не по адресу, или какое-нибудь местное объявление. С другой стороны… — Он зловеще расхохотался.

— С другой стороны — что? — спросила Джей.

— С другой стороны, он, используя возможность перелетать из страны в страну, мог связаться с коварной русской мафией и нанять целую армию проституток, чтобы развернуть в Лондоне торговлю живым товаром. Кто знает, вдруг Чарльз управляет гигантской империей зла, которая начинается на Мейсфилд-авеню и простирается вплоть до бог знает каких мест, даже, о-о-о… до нашей улицы!

Джей расхохоталась:

— Ну разумеется! Только ты кое-что не учел. Посмотри на мужчин, которые здесь живут. Можно ли представить более солидных, уважаемых, но скучноватых типов? Целая армия любителей полировать по воскресеньям свои машины, слушать радио и просиживать задницы перед телевизором, особенно когда показывают футбол.

— Вот спасибо, — поблагодарил Грег.

— А я не тебя имею в виду. Конечно, чужая душа потемки, но если бы на Мейсфилд-авеню творилось какое-нибудь непотребство, миссис Ховард пришлось бы устроить стойки для привязи собак, как в баре «Белая роза». В нашем районе мужчины предоставлены сами себе, только когда выгуливают собак. Они вечно либо везут детей в школу, либо забирают детей из школы, везут их на дополнительные занятия, а потом спортивные супруги тащат их самих в теннисный клуб. Два бара на соседней улице обанкротились из-за отсутствия постоянных клиентов. По вечерам мужики торопятся домой, чтобы замариновать куриные грудки и приготовить острый соус.

Джей нехотя вылезла из горячей пены и закуталась в полотенце. Она слегка похлопала себя по мягкому животу и с силой растерла бедра. В инструкции к антицеллюлитному крему, который она купила по дороге домой, говорилось, что похлопывания после горячей ванны очень важны для правильной циркуляции крови. Идея насчет ванны Джей очень понравилась — как раз то, что ей нужно. Хотя она подозревала, что, если бы дочитала инструкцию до конца, ей, вероятно, пришлось бы закончить процедуру ледяным душем. Нет, слишком жестоко и слишком по-скандинавски. В идеале ей следовало бы нырнуть в опушенное снегом озеро с ледяной крошкой. Джей поежилась. Будь благословен их умеренный английский климат!

— Конечно, если он замешан в грязном бизнесе, это кое-что объясняет… — продолжала она, натягивая шелковую полосатую ночную рубашечку, чтобы Астроному и его телескопу было чем полюбоваться.

В спальне Грег маниакально щелкал пультом от телевизора. Рубашечка, увы, осталась незамеченной. Он увлеченно искал футбол или фильм про шпионов. Джей села на кровать, загородив ему экран.

— Я говорю — это объясняет, как он может позволить себе шикарные картины и роскошную квартиру. Но не объясняет, почему он решил жениться на Дельфине.

— А как насчет хорошего старого слова «любовь»? — мягко сказал Грег и поцеловал ее. — Помнишь его?

Джей смутилась. Конечно, это любовь. Почему бы и нет? В детстве Дельфина была избалованной и властной девчонкой с тяжелым характером и в свое время попортила Джей немало крови. Но это вовсе не значит, что остальному миру она была так же неприятна. За прошедшие десять лет Дельфина могла измениться. Ее характер мог смягчиться. Да не мог, а должен был смягчиться: ведь она потеряла второго мужа всего через пять лет брака. Когда печень Билла Танниклифа не выдержала нагрузки и свела его в могилу, тетушка Уин не горевала. Она сказала, что для Дельфины это прекрасный шанс вернуться домой. Дельфина, естественно взбешенная «прекрасным шансом», заявила, что привыкла к солнцу и теплу, а что касается эмоциональной поддержки, то, большое спасибо, она сполна получает ее в родном танцевальном коллективе «Танго». Тетушка Уин, до глубины души оскорбленная тем, что в ее квалифицированных утешениях не нуждаются, заявила:

— Этот человек никогда мне не нравился. Когда он приходил в гости, то все время почесывался.

Выключая ночник, Джей пообещала себе, что сделает все возможное для своей кузины. Она постарается, чтобы Дельфине понравилось у них дома. Она поможет Дельфине начать новую жизнь. Она будет великодушной и поведет себя по-взрослому. Не так уж это и трудно. А Чарльз… Чем бы Чарльз ни занимался, со временем все выяснится. Или не выяснится.

На лестнице отчаянно мяукал котенок. Барбара предложила на ночь запереть его на кухне, чтобы ему оставалось только улечься спать в корзинку, но она не учла, что в их доме прискорбно мало дверей. Элли вылезла из кровати, подобрала крошечный пищащий комочек и положила рядом с собой под одеяло. Котенок немедленно свернулся в клубочек у нее под боком и замурлыкал. Было четыре часа утра.

— Малышка Сесили, ты скучаешь по мамочке, да? — прошептала Элли, поглаживая лапки котенка. — Почему ты не устроилась на диване вместе с Нарциссом?

Должно быть, Нарцисс удрал через кошачью дверцу на ночную прогулку. Сквозь дрему Элли подумала, что кошки, когда их никто не видит, ведут таинственную жизнь, о которой хозяева и не догадываются. В последнее время, кстати, Рори вел себя как кот: мурлыкал что-то под нос и таинственно улыбался. Обычно когда он что-то затевал, то всегда проговаривался ей. Но на сей раз — полное молчание, одни лишь хитрые улыбочки. А ведь совсем недавно бродил как неприкаянный, с потухшим взглядом. Элли сгорала от любопытства. Она бы помогла ему сохранить все в тайне от Таши. Если Таша увидит, как Рори улыбается (точь-в-точь кот, который знает, чью сметану съел), то вытянет у него всю подноготную.

А вдруг, подумала Элли, вдруг все его улыбочки связаны как раз с Ташей? Неужели Рори и Таша встречаются? Неужели Таше удалось-таки его окрутить? Элли поежилась. Так и есть. Таша и Рори… Ей стало тошно. И одиноко. Она почувствовала себя маленьким ребенком, которого взрослые не подпускают к своим секретам. — Мерзкая, противная Таша, — прошептала она на ухо котенку. — Ненавижу ее.

Это была последняя и отчаянная попытка похудеть до приезда Дельфины. Углеводная диета не помогла сбросить ни грамма. Более того, один подлый килограмм ухитрился пролезть обратно, и Джей чувствовала, что остальные толпятся где-то неподалеку, требуя освободить для них местечко. Днем она легко обходилась без хлеба и картошки, но к вечеру появлялась острая необходимость в некотором количестве балласта. В этом-то все и дело. В книге, которую она читала, так и было написано: даже небольшой просчет в количестве углеводов превращает невинное молоко, сыр, авокадо, мясо и яйца из источника энергии в жир, который намертво оседает на бедрах. В течение недели ее домашние предпочитали макароны и рис, игнорируя мясо. Навязывать им ежедневно шматы говядины, кусищи рыбы и курицу нон-стоп было бы нелегко, да и несправедливо. Как приготовить спагетти под соусом болоньезе без спагетти? А ризотто без риса? Невозможно. Кроме того, Джей чувствовала, что ее саму уже тошнит от авокадо, креветок и неизбежного тунца.

— Розмари Конли. Вот что нам нужно! — Пэт встретила Джей в магазине, где та уныло заполняла корзину кочанчиками брокколи. — В клубе «Худеем вместе» у меня все вроде бы нормально. Но в классе Конли еще делают упражнения. Если мы объединим это дело, нам только на пользу пойдет. Точно!

— Но тогда после взвешивания так просто не сбежишь, — заметила Джей. — И «беседы» придется слушать.

— Что да, то да, — призналась Пэт. — Но чем черт не шутит, вдруг пригодится? Может, кто-нибудь расскажет о творожном торте без единой калории…

И вот они в холле оздоровительного центра — пришли записываться на пятинедельный курс занятий. Раньше здесь была школа. На обшитых темными панелями стенах висели списки девочек-отличниц за последние пятьдесят лет. Их имена были аккуратно выведены золотыми буковками.

— Я вон там. — Пэт подтолкнула Джей к противоположной стене.

Вверху висел список отличников выпуска 1976 года.

— Они неправильно написали мое имя. Ты только посмотри: «Патритция Эндрюс». Я все хочу принести банку золотой краски и зачеркнуть лишнее «т».

— Так и нужно сделать, — сказала Джей, когда они заплатили за курсы и получили очередную инструкцию с оптимистическими обещаниями и заверениями «вы это сможете». — Давай проберемся сюда раненько утром и замажем. Тут и нужно-то всего баночка автомобильной краски и кисточка.

Джей не шутила. Зачем терпеть, если исправить то, что тебя раздражает, — пара пустяков?

Диета Розмари Конли не имела ничего общего ни с баллами, ни с грехами.

— Мы говорим о контроле над количеством калорий, и мы говорим о снижении процента жирности, — решительно, без обиняков, заявила Ванесса, руководитель группы. — Вы не должны потреблять больше тысячи четырехсот калорий в день и, что бы вы ни ели, всегда смотрите на упаковку — содержание жира не должно превышать четырех процентов. Это означает четыре грамма жира на сто граммов продукта, — добавила она, дабы до конца быть уверенной, что с математикой они разобрались. — Если в чем-то сомневаетесь, обращайтесь к книжкам, которые мы вам раздали. Там есть все необходимые расчеты. Все поняли?

Ванесса улыбнулась и выдержала паузу.

— А сейчас, дамы, — она обвела их взглядом, — поговорим об индейке.

Ванесса коротко рассказала о завтраке из кусочков низкокалорийной, обжаренной без масла индейки. Затем последовал сравнительный анализ разновидностей пиццы из супермаркета. Оказалось, какую-то пиццу можно включать в диетический рацион, а другую — ни в коем случае. В качестве иллюстрации Ванесса пустила по рядам упаковки.

— А я думала, что если диета низкокалорийная, то любая пицца категорически запрещена, — прошептала Джей на ухо Пэт, пока они готовились перейти к физическим упражнениям.

Ванесса посоветовала им встать в задний ряд и постараться повторять движения за всеми:

— И не расстраивайтесь, если кое-что покажется слишком сложным; мои девочки занимаются уже не первую неделю.

Джей в ужасе подумала, что через несколько занятий от нее потребуют балетной ловкости и гибкости. Упражнения, однако, оказались не очень сложными, но потребовали гораздо больше энергии, чем можно было предположить. Во время перерыва Джей почувствовала, что устала гораздо больше, чем рассчитывала. Аэробика сменилась упражнениями на растяжку и закончилась спокойным расслаблением на спортивных ковриках. Глядя в облупленный потолок, Джей решила, что она снова придет сюда. Но никогда, никогда в жизни, даже под угрозой пытки, она не станет есть на завтрак индейку.

Все было готово. От матери Рори знал, что Чарльз (грязный сутенер, по-другому Рори его теперь не называл) улетел на целую неделю в Гонконг. Пора назначать день. Рори решил, что пятница подойдет. В субботу у него, конечно, побольше времени, чтобы купить еду и подготовиться, но зато не останется времени на уборку после вечеринки. А если они соберутся в пятницу, он сможет отложить мытье посуды на следующее утро. Придет один и за час-другой уничтожит все улики.

Он пригласил только Саманту, Шелли и этого зубрилу Хэла Клега. Хэл почему-то нравился всем девчонкам. Даже Саманта говорила, что он «та-а-кой забавный». Рори был с этим категорически не согласен. Что забавного в недотепе, который постоянно витает в облаках? Он даже мог поинтересоваться: «А кто такой Джони Митчелл?»[12]Если бы Рори ляпнул нечто подобное, его закидали бы портфелями, книжками и еще бог весть чем. А Хэлу все сходит с рук — все только весело смеются. Но на безрыбье и рак рыба. На этот раз Хэл ему нужен. Он даже вызвался стащить бутылку шампанского из запасов своего отца. Для начала неплохо. Рори оставалось сделать только одну важную вещь — достать ключи. Всего было два комплекта. Чарльз передал один комплект Барбаре, а другой — Джей, чтобы она могла показать Дельфине дом.

Элли что-то подозревала, и это его сильно беспокоило. Она все время поглядывала на него с таким видом, будто хотела что-то спросить. Лучше бы уж и спросила, тогда он бы ей соврал и убедил, что ничего дурного не происходит.

Таша тоже рыскала вокруг, точно шакал. Казалось, будто она что-то разнюхала и пытается вытянуть из него правду. Рори злорадно подумал, что ничего у нее не выйдет. Он даже размышлял, не повесить ли на шею зубчик чеснока, чтобы отогнать ее, как поступают с вампирами.

На большой перемене Рори вышел из школы своей обычной небрежной походочкой. Бежать было нельзя, даже если времени в обрез. Он не хотел, чтобы за ним кто-нибудь увязался. Неторопливо направляясь к школьным воротам, Рори вдруг понял, что ему жутко нравится вся эта ситуация. Он чувствовал прилив сил, представлял себя шпионом, который в случае провала теряет все.

В воротах он огляделся, нет ли поблизости кого-нибудь из знакомых. Никого. И тогда он пустился бегом. Промчался по дороге, завернул за угол, перебежал через шоссе и оказался на Хай-стрит. Все еще никого, если не считать нескольких школьниц в форме, которые увлеченно разглядывали юбки, выставленные в витрине магазина. На Рори они внимания не обратили. Они вообще ничего не замечали, кроме дурацкого тряпья.

Еще раз осторожно оглядевшись, Рори бочком проскользнул в мастерскую. В нос ударил резкий смолистый запах древесных опилок и краски. Рори постоял, с удовольствием принюхиваясь.

Все сложилось очень удачно. У прилавка никого не было, и мастер моментально все сделал. Если бы там оказался кто-нибудь со связкой ключей от дома и машины, Рори мог застрять на целый день. Пока мастер вытачивал ключи на станке, Рори погрузился в изучение этикеток на банках с краской. Неторопливо отобрал несколько образцов фиолетового оттенка — от темно-сиреневого до роскошного красновато-лилового. Как бы смотрелись эти цвета на стенах его комнаты? И как бы выглядели на них черно-белые фотографии, которые он запланировал? Наверное, так себе. Когда мастер потребовал шесть с половиной фунтов, Рори мигом спустился с небес на землю.

— Сейчас, сейчас, — пробормотал он, шаря по карманам.

— Дай я пока подержу ключи, — раздался знакомый хрипловатый голос.

Длинные цепкие пальцы с пугающе ярким розовым лаком схватили ключи, прежде чем Рори сообразил, что происходит.

— Таша, что ты здесь делаешь? — Можно было и не спрашивать. Чертова кукла шпионила за ним.

— А что такое? Мы в свободной стране! — Таша вызывающе посмотрела на Рори. — А почему у тебя такой виноватый вид, Рори Календар?

Она позвенела ключами перед его носом и отдернула руку, как только он попытался их схватить.

— Ну-ка, ну-ка, что тут у нас? Два комплекта ключей. Ага. И на одном из них маленькая бирочка. Сваннери. Ой, я знаю, где это. Это новый большой дом с совершенно классной квартирой на крыше. Рори, ты не должен разбрасываться ключами с адресами. Кто-нибудь может их найти и ограбить квартиру.

Она отступила к двери. Рори был готов наброситься на нее, повалить на пол, вывернуть руки. Эта Таша его достала!

А с бирочкой он дал маху. Он пометил их прошлым вечером, чтобы они не перепутались с другими ключами в ящике. Он не знал, как будет оправдываться, если мать их обнаружит. Наверное, опять попытается свалить все на «бабулину» рассеянность.

— И зачем они тебе, эти ключи? — спросила Таша. Она схватила его под руку и поволокла в сторону школы.

— Мать попросила сделать дубликаты. — А неплохо придумано, должно сойти.

— А ей они зачем?

— Она убирается в пентхаусе.

Черт, вот он и проговорился. Нужно было сказать про какую-нибудь старую квартиру.

Таша рассмеялась:

— Убирается? Твоя мать не убирается, Рори. Не считай меня за круглую дуру.

— Убирается! Ты видела ее фургончик «Генеральная уборка»!

— Да, но… Ну ладно. — Она внезапно отпустила его и протянула ключи: — На, бери, я тебе верю.

И неожиданно быстро прильнула к нему и поцеловала в губы. Так стремительно, что он даже не понял, что произошло. Таша умчалась в школу, а Рори остался со вкусом мятной жвачки на губах и чувством, что Таша не оставит его в покое.

«Генеральная уборка» лишилась одного пылесоса, швабры, пакета с тряпками и целого набора чистящих средств. Барбара оставила фургон на ночь на попечение Моники. Утром они должны были встретиться, чтобы поехать к Чарльзу.

— Эта дура Моника, — кричала Барбара в телефонную трубку, — вчера вечером поехала кататься со своим дружком на фургоне и зачем-то решила выложить вещи из машины. Наверное, собирались устроиться на заднем сиденье. Правда, она утверждает, что всего лишь перевозила ковер. Угадай, что она сделала с пакетами? Положила их в мусорный ящик, чтобы забрать утром! Догадайся, что было дальше? Утром приехала мусорная машина, и поминай как звали. Теперь мы опоздаем в Сваннери, и у нас не останется времени для уборки у миссис Прентис. У тебя дома есть что-нибудь? Селина и Менди уехали в другом фургоне.

— Не волнуйся, у меня все есть. Миссис Калдвел выбыла из списка, и у меня появился свободный фургон. Со всем содержимым. Сейчас приеду.

Да, отличное начало, подумала Джей, благословляя небеса, что Чарльз уехал за границу. Прекрасный пример неорганизованности! Она буквально слышала, как Дельфина надрывается от хохота. Кузина наверняка бы заявила, что это очень похоже на Джей, что у нее всегда был ветер в голове и что только она могла нанять девушку, которая потеряла весь инвентарь. Господи, о чем вообще Моника думала? Или гормоны ударили ей в голову? Лучше бы она оставила все на пороге дома в Сваннери. Кто-нибудь из жильцов подобрал бы пакеты и занес их внутрь, пряча от дождя. В этом районе живут люди, которые не станут хватать чужое барахло и с радостным хихиканьем торопиться на ближайший блошиный рынок.

Их ждал не самый приятный сюрприз — Чарльз оказался дома. Увидев его серебристый «порш» на стоянке, Джей не удивилась: он вполне мог оставить машину дома и поехать в аэропорт на такси. Но вот обнаружить у открытой двери квартиры ее хозяина она никак не ожидала. Вот черт, подумала Джей, рассиявшись счастливой улыбкой. Чарльз явно собирался уходить — рядом с ним стоял чемодан на колесиках.

— Джей, рад вас видеть. Изменились планы. Меня посылают в Сингапур. У них заболел пилот, и я должен его подменить, — объяснил он. — Но я не буду мешаться под ногами. Заходите и чувствуйте себя как дома. Ваши трудолюбивые коллеги уже здесь.

— Какая досада, что завтра, когда приедет Дельфина, вас не будет. Вы разминетесь с ней в воздухе, — сказала Джей.

— Да, я знаю. Но ничего не могу поделать. Долг превыше всего. Но через неделю я вернусь. Как раз успею на торжественное событие. Зато я предоставлю вам, девочки, возможность наверстать упущенные годы, а Дельфине — потаскать вас по магазинам.

Он задумчиво посмотрел на Джей и добавил, понизив голос:

— Кстати, Джей, вы… знаете здесь поблизости магазинчик под названием «Провокатор»?

— Э-э… да, знаю, там продается нижнее белье.

Господи, почему он ее спрашивает?

— Совершенно верно. Дельфина, вероятно, захочет приобрести там кое-какие вещицы.

— Гм… Чарльз, надеюсь, вы не рассердитесь, если я спрошу… — Даже если рассердится, тем хуже для него, потому что она все равно спросит, другого шанса может не представиться. — Этот ваш маленький клуб…

Чарльз рассмеялся — слегка удивленно, как показалось Джей:

— Ах, клуб. Это просто вложение денег, прибавка к пенсии. Небольшая инвестиция. Не более. Чао, увидимся на церемонии.

И он удалился. Чемодан покатился за ним, как игрушечная собачка на колесиках.

«Девочки», ну-ну… Джей была изумлена и возмущена. Мало того, что обозвал «девочками», так еще пришлось болтать о пикантных трусиках.

Убедившись, что Чарльз ушел, Джей отправилась на поиски Барбары. Та в большой ванной протирала флаконы с шикарной мужской косметикой.

— Какие у него симпатичные штучки. Наверное, покупает в аэропорту по дешевке, — заметила Барбара.

— Почему ты не сказала мне, что Чарльз здесь? — накинулась на нее Джей.

— А какая разница? Ты все равно должна была принести сумки. Кроме того, он уже собирался уезжать. Еще пять минут, и ты бы с ним не встретилась.

— Ну не знаю. — Джей присела на краешек ванны. — Я просто не хочу, чтобы он думал обо мне как о прислуге Дельфины.

— Это твои проблемы, дорогая. По-моему, у тебя что-то с головой. Что в этом зазорного? Даже если он думает о тебе именно так? Но если тебе от этого станет легче — иди домой. Прямо сейчас, дверь вон там. Ты нам здесь не нужна.

В передней Моника что-то напевала, шуруя в большом гардеробе.

— Ладно, увидимся позже, — сказала Джей.

Ей еще предстоял разговор с хозяином таксы — о баночках с джемом, которые он вытащил из бака для мусора. Банки выкинули ее работницы, когда в прошлый раз наводили порядок в кладовке. Некоторые банки были уже три года как просрочены. А одна, с сиропом, раздулась до угрожающих размеров.

— Чем бы она вчера ни занималась, — Джей кивнула на Монику, — но настроение у нее сегодня прекрасное.

— Ага, поет и рассыпает улыбки с раннего утра, — усмехнулась Барбара. — Меня это просто бесит. И ей, кажется, предложили новую работу. Заявила твоему Чарльзу, что на самом деле она не уборщица, а танцовщица. И он тут же вручил ей визитку и велел встретиться с каким-то его знакомым в каком-то клубе. Не знаю, каким боком он связан с этим клубом и чего он вообще добивается, но все идет к тому, что мы с тобой вполне можем потерять еще одну уборщицу.

Да, Чарльз времени зря не теряет, подумала Джей. Она представила, как Чарльз заявляется в свой клуб перед открытием, собирает танцовщиц в кружок и проводит «воспитательную» беседу — как футбольный тренер перед важным матчем: «Больше жизни! Клиенты ждут от вас живости! Шевелитесь!»

И тут же Джей невольно вспомнила о Дельфине. Перед глазами всплыла картинка: Дельфина в нежно-розовом шелковом белье, с развевающимися шелковыми лентами в волосах, с легким шарфом на плечах танцует страстное танго. А Чарльз твердой рукой ведет ее в танце — на нем летная форма с золотыми позументами и фуражка с кокардой.

---

Дата добавления: 2015-11-14