Дебют Арии в искусстве

4.

"Ой, фу".

Ария Монтгомери сморщила нос, видя, как ее брат обмакнул кусок хлеба в керамическую плошку плавленного швейцарского сыра.

Он провел хлебом вокруг посуды, вытащил его, лизнул длинную, липкую полоску сыра, свисающую с вилки.

"Тебе обязательно превращать все в сексуальный акт?"

Майк усмехнулся в ответ и продолжил свои манипуляции с хлебом.

Ария содрогнулась.

Ария не могла поверить, что сегодня был последний день очень странных зимних каникул.

Мама Арии и Майка, Элла, решила приготовить для них домашнее сырное фондю в фондюшнице, которую она нашла в подвале под коробками стеклянных рождественских украшений и рейстреком Хот Уилс Майка.

Ария была почти уверена, что набор был свадебным подарком для её родителей: Эллы и Байрона, но никак не решалась спросить.

Она старалась избегать всего, что напоминало ей об отце: тот странный сочельник, например, который они с Майком провели на лыжном склоне Медвежья Лапа с отцом и его подружкой Мередит.

Мередит все время проводила на базе, занимаясь йогой и нянчась со своим маленьким, но явно беременным животом, и умоляя Арию научить ее вязать пинетки для малышей.

Родители Арии только несколько месяцев назад развелись официально, частично из-за того, что Мона-А прислала Элле письмо о том, что Байрон изменяет ей с Мередит, и Ария была больше чем уверена, что Элла все еще не забыла Байрона.

Майк посмотрел на бутылку с пивом Хайникен у Эллы.

"Ты уверена, что я не могу сделать маленький глоточек?"

"Не можешь" - ответила Элла, -

"Третий раз повторяю - нет".

Майк нахмурился.

"Ты же знаешь, я уже пил пиво."

"Не в этом доме."

Элла посмотрела на него.

"Почему тебе так сильно хочется пива?" - с любопытством спросила Ария.

"Майки переживает из-за своего первого свидания?"

"Это не свидание."

Майк натянул свою Бёртоновскую кепку на лоб.

"Она просто друг".

Ария понимающе улыбнулась.

Поразительно, на Майка запала девочка.

Её звали Саванна, и она училась на втором курсе в государственной школе.

Они познакомились в Фейсбуке в группе по...какая неожиданность - лакроссу.

Очевидно, что Саванна была также помешана на игре, как и Майк.

"Майки идет на свидание в молл", - монотонно сказала Ария.

"Так ты собираешься ужинать в фаст-фуде Мистера Вонга?"

"Заткнись", огрызнулся Майк.

"Мы идем в Рив Гош есть десерт.

Но слушай, это не свидание.

В смысле, она же учится в государственной школе."

Он сказал общественная школа таким тоном, словно это сточная канава с пиявками.

"Я встречаюсь только с богатыми девочками."

Ария прищурилась.

"Ты отвратительный."

"Поаккуратней, любовница Шекспира."

Майк ухмыльнулся.

Ария побледнела.

Шекспиром Майкл прозвал Эзру Фитца, бывшего парня Арии, а по совместительству ее преподавателя английского.

Это был второй секрет, которым Мона-А мучила ее.

СМИ тактично держали все их секреты в тайне, но Ария подозревала, что Майк узнал об истории с Эзрой от Ноэля Кана, его напарника по лакроссу, по совместительству - самого главного сплетника школы Розвуд Дэй.

Ария заставила Майка поклясться никогда не рассказывать об этом Элле, но он не мог удержаться от соблазна подразнить ее.

Элла отрезала кусочек хлеба.

"У меня в скором времени, возможно, тоже будет свидание", - неожиданно ляпнула она.

Ария выронила свою вилку для фондю.

Вряд ли что-то могло удивить ее еще больше, даже если бы Элла сказала, что она возвращается обратно в Рейкьявик, где ее семья провела последние три года.

"Что? Когда?"

Элла теребила в руках бирюзовые бусы.

"Во вторник".

"С кем?"

Элла опустила голову и стала видна тонкая серая полоска у корней её волос.

"Так, кое-кто с кем я общаюсь на сайте знакомств.

Кажется, он хороший, но все же, кто его знает? Я не слишком много знаю о нем...

Мы говорили о музыке, в основном.

Мы оба любим Роллинг Стоунз".

Ария пожала плечами.

Когда пошла мода на рок-музыку в семидесятых, она была поклонницей Velvet Underground - Мик Джаггер был гораздо более худым, чем она, а Кит Ричардс и вовсе был ужасен.

"Чем он занимается?"

Элла смущённо улыбнулась.

"Если честно, то понятия не имею.

Всё, что я знаю, - его зовут Вольфганг".

"Вольфганг?" Ария чуть не выплюнула кусок хлеба изо рта.

"Как Вольфганг Амадей Моцарт?"

Лицо Эллы становилось все более и более красным.

"Наверное, я не пойду".

"Нет, нет, ты должна пойти!" - вскрикнула Ария.

"Думаю, это замечательно!" - она была рада за Эллу.

С какой стати все самое хорошее должно доставаться ее папе?

"А мне кажется, что это отвратительно", - пискнул Майк.

"Свидания людей за сорок должны быть вне закона."

Ария его проигнорировала.

"А что ты собираешься надеть?"

Элла уставилась на свою любимую баклажановую тунику.

Вокруг шеи на ней была цветочная вышивка, что больше напоминало пятно от яичницы.

"А что в нем не так?"

Ария выпучила глаза и покачала головой.

"Я купила его в той Датской рыбацкой деревеньке в прошлом году", - возразила Элла.

"Ты была со мной! Та старая беззубая женщина продала ее нам."

"Мы должны купить тебе что-то другое", - настаивала Ария.

И перекрасить твои волосы.

И разреши мне сделать тебе макияж."

Она прищурилась, представляя шкафчик в ванной матери.

Обычно он был завален акварельными красками, банками скипидара и незаконченными ювелирными проектами.

"А у тебя вообще есть косметика?"

Элла сделала еще один внушительный глоток пива.

"Неужели я не смогу ему понравиться безо всех этих... украшений?"

"Ты все равно останешься собой.

Только станешь еще лучше", - уверяла Ария.

Майк ходил туда-сюда между ними, а затем загорелся идеей.

"Знаете, что может сделать женщину еще лучше? Импланты!"

Элла собрала тарелки и понесла их к раковине.

"Ладно", - сказала она Арии.

"Я разрешаю тебе сделать мне макияж для свидания, но сейчас мне нужно отвезти Майка на его свидание".

"Это не свидание!" - заныл Майк и потопал из комнаты вверх по лестнице.

Ария и Элла захихикали.

Когда Майк ушел, они смущенно переглянулись, что-то теплое и необъяснимое словами проскочило между ними.

Последние несколько месяцев не были легкими.

Мона в качестве "А" также рассказала Элле о том, что Ария хранила секрет отца целых три долгих года, и, некоторое время Элла была настолько этим отвращена, что еле терпела свою дочь дома.

В конце концов, она простила Арию, и они прилагали все усилия,чтобы вернуть их отношения в привычное им русло.

Пока что они не достигли прежнего уровня.

Всё ещё оставалось множество вещей, о которых Ария не могла упомянуть. Они пока с трудом проводили время наедине и Элла еще ни разу не доверилась Арии, что прежде было для них привычно.

Но с каждым днём ситуация становилась лучше.

Элла подняла бровь и потянулась к карману своей туники.

"Я только что вспомнила".

Она вытянула карту с тремя пересекающимися синими линиями, на обороте.

"Я должна была сегодня пойти на выставку, но у меня нет времени".

"Не хочешь пойти вместо меня?"

"Я не знаю."

Ария пожала плечами.

"Я устала".

"Иди," - сказала Элла.

"Ты слишком много времени проводишь в четырех стенах в последнее время.

Хватит быть несчастной."

Ария открыла было рот, чтобы возразить, но Элла была права.

Она все каникулы провела в своей спальне, занимаясь вязанием шарфов и лениво играясь со статуэткой Шекспира с качающейся головой, которую ей подарил Эзра перед отъездом из Розвуда в ноябре.

Каждый день она думала, что получит что-нибудь от него - электронное письмо, смс, хоть что-нибудь - особенно с тех пор, как Розвуд, Эли и даже сама Ария стали очень часто мелькать в новостях.

Но месяцы пролетали... и ничего так и не приходило.

Она сложила приглашение и положила его в ладонь.

Если Элла была достаточно смелой для того, чтобы вернуться к привычной жизни, готова к этому была и она.

И момента более подходящего для начала, чем прямо сейчас, и быть не могло.

По пути на открытие выставки она наткнулась на дом Эли.

Дом был таким же, каким он был в тот день.

Рядом стоял дом Спенсер, а дом семьи Кавано - на противоположной стороне улицы.

Арии было интересно, была ли Дженна внутри и готовилась ли она к завтрашнему дню, ее возвращению в Розвуд Дэй.

Она слышала, что у Дженны были индивидуальные занятия.

Не проходило и дня, чтобы Ария не думала о своем последнем и единственном разговоре с Дженной.

Он случился в студии дизайна Холлис, в то время, когда у Арии случился приступ паники во время грозы.

Ария пыталась извиниться перед Дженной за то, что они с ней сделали в ту роковую ночь, когда она ослепла, но Дженна пояснила, что они с Эли задумали запустить фейверк для того, чтобы навсегда избавиться от ее сводного брата Тоби.

Эли согласилась на этот поступок, потому что, как выяснилось, у них с братом тоже не все было гладко.

Поначалу Ария была одержима мыслью о том, что могли означать "проблемы с братом".

Бывало, что Тоби прикасался к Дженне неприемлемым для брата образом - мог ли Джейсон, брат Эли, делать то же самое? Но Арии было противно об этом думать.

Она никогда не замечала ничего странного между Эли и Джейсоном.

Наоборот, всегда казалось, что он о ней заботится.

А потом до Арии дошло.

Конечно.

У Эли не было никаких проблем с Джейсоном; она все это выдумала, чтобы заполучить доверие Дженны, которая в свою очередь поделилась всем тем, что на самом деле происходило.

То же самое она провернула и с Арией, изображая чуткость и невероятный шок, когда они застали Байрона и Мередит целующимися на парковке у студии Холлис.

Как только Эли заполучила секрет Арии, она держала ее в напряжении долгие месяцы.

Она также поступала и с остальными своими друзьями.

Только почему Эли было дело до чего-то абсолютно дурацкого, что скрывала Дженна Кавано?

Спустя пятнадцать минут Ария добралась до галереи.

Открытие выставки проходило в старом, высоком фермерском домике в лесу.

После того, как она припарковала субару Эллы на гравийной набережной, она услышала шорох.

Небо здесь было таким темным.

Из леса донесся странный звук скрежета.

А потом... ещё шорох.

Ария сделала шаг назад.

"Кто здесь?"- тихо спросила она.

Пара любопытных глаз наблюдали за ней из-за ветхого обветшалого забора.

На мгновение сердце Арии остановилось.

Но потом она поняла, что глаза были окружены белым мехом.

Это была всего лишь альпака.

Еще несколько альпак подбежали к краю забора, моргая своими завидно длинными ресницами. Ария улыбнулась и выдохнула, полагая, что на ферме их целое стадо.

После нескольких месяцев преследования трудно было отвыкнуть от параноидального чувства, что за тобой кто-то наблюдает.

Внутри дома пахло свежеиспеченным хлебом, и песня Билли Холидея мягко играла по стерео.

Официантка прошла мимо, неся целый поднос Беллини.

Ария нетерпеливо схватила бокал.

Она опустошила его и огляделась вокруг.

На стенах висело как минимум пятьдесят картин с небольшими дощечками, на которых было написано имя художника и цена.

Худые женщины с угловато постриженными темными волосами слонялись без дела возле закусок.

Парень в очках с темной оправой с волнением беседовал с женщиной со свекольно-красной пышной прической.

Мужчина с диковатыми глазами, седыми кудрявыми волосами потягивал из стакана что-то вроде бурбона, шепчась со своей женой, похожей на Сиенну Миллер.

Сердце Арии застучало быстрее.

Это были не типичные местные коллекционеры, которые приходили на открытие выставок - не такие, как родители Спенсер, которые одевались в деловые костюмы и носили дорогие сумки от Шанель.

Ария была уверена, что это и был подлинный мир искусства, прибывший, может, даже и из самого Нью-Йорка.

Выставка представляла работы трех разных художников, но большинство посетителей скопилось у абстрактных картин некоего Ксавье Ривза.

Ария подошла к единственной картине, которая не собрала вокруг себя толпы людей и приняла свою лучшую позу в роли критика - рука на подбородке и хмурое выражение лица, будто она находилась в глубокой задумчивости.

На картине был изображен огромный фиолетовый круг с маленьким темно-фиолетовым кругом внутри.

"Интересно", - подумала про себя Ария.

Но, если честно... это выглядело, как гигантский сосок.

"А что вы думаете о мазках кисти?" - прошептал кто-то за её спиной.

Ария развернулась и посмотрела в теплые карие глаза высокого парня, одетого в черный вязаный свитер и темно-синие джинсы.

Толчок восторга пробежал по ее телу, оставляя легкое покалывание в области пальцев ног в ее потертых атласных туфельках.

С его выдающимися скулами и очень короткими волосами, собранными в небольшой хохолок спереди, он напомнил ей Сондре, привлекательного музыканта, которого она встретила в Норвегии в прошлой году.

Она и Сондре часами сидели в рыбацком пабе в городе Берген, попивая домашний виски и придумывая истории о рыбных трофеях, висящих на деревянных стенах паба.

Ария снова оценивающе взглянула на картину.

"Мазки кисти очень...мощные".

"Точно", - согласился молодой человек.

"И эмоциональные".

"Определённо".

Ария испытывала сильный трепет от настоящей беседы об искусстве, особенно с кем-то настолько привлекательным.

Кроме того, ей было приятно не находиться среди жителей Розвуда и не слушать постоянные сплетни о предстоящем суде Йена.

Она пыталась найти повод продолжить разговор.

"Это похоже на..."

Парень приблизился, ухмыляясь.

"Сосок?"

Ария выпучила глаза от удивления.

Не ей одной пришло на ум это сходство.

"И правда похоже, не так ли?" - она захихикала.

"Но, наверное, стоит посмотреть на это с другой стороны".

Картина называлась "Невозможность пространства между ними".

Ксавье Ривз, вероятно, написал ее, пытаясь изобразить одиночество.

Или пролетарскую борьбу.

"Черт."

Парень стоял так близко, что она могла уловить запах Беллини и коричной жвачки.

"Тогда я полагаю, что вон на той картине, под названием "Время идет проворно", изображен не пенис, да?"

Пожилая женщина в очках с цветными стеклами оглянулась, пораженная услышанным.

Прикрывая рот рукой, чтобы сдержать смех, Ария заметила родинку в форме полумесяца над левым ухом ее нового друга.

Если бы только она не была одета в тот зеленый свитер, весь в катышках и с широким воротником, который она носила всю зиму.

И пятно от фондю на воротничке тоже не мешало бы стереть.

Он быстро допил остаток коктейля.

"Так, как же тебя зовут?"

"Ария".

Она застенчиво жевала мармеладную палочку, которая прилагалась к коктейлю.

"Приятно познакомиться, Ария".

Подкатившая группа людей заставила Арию и ее нового друга придвинуться ближе друг к другу.

Когда его рука коснулась ее талии, щеки Арии вспыхнули.

Коснулся ли он ее случайно... или специально?

Он взял еще два напитка и протянул один ей.

"Так ты где-то здесь работаешь, или ты еще учишься в школе?"

Ария открыла рот, задумавшись.

Ей было интересно, сколько этому парню лет.

Он выглядел достаточно молодо, чтобы быть студентом колледжа, и она могла представить его живущим в одном из шикарных викторианских домов рядом с колледжем Холлис.

Но то же самое она сначала думала и об Эзре.

Прежде чем Ария смогла сказать хоть слово, между ними втиснулась женщина в клетчатом костюме.

Со своими торчащими черными волосами она довольно сильно походила на Круеллу де Виль из 101 Далматинца.

"Не возражаете, если я его позаимствую?" - Круелла взяла его под локоть.

Он немного сжал руку Круеллы.

"О!

"Конечно."

Ария разочарованно отступила.

"Прошу прощения".

Круэлла неловко улыбнулась Арии.

Ее помада была настолько темной, что казалась практически черной.

"Ксавье пользуется спросом, знаете ли".

"Ксавье?"

У Арии сердце ушло в пятки.

Она схватила его за руку.

"Ты...художник?"

Ее новый друг остановился.

В его глазах была озорная искра.

"Поймала," - сказал он, наклонившись к ней.

"Да, и, кстати, картина действительно дурацкая".

И тут Круелла потянула его вперед.

Он зашагал в ногу с Круеллой и что-то кокетливо прошептал ей на ухо.

Они оба захихикали, идя в толпе художественной элиты, где все восторгались тем, какие блестящие и вдохновляющие картины у Хавьера.

Пока Ксавье натянуто улыбался и пожимал руки своим поклонникам, Ария бредила мыслью о том, чтобы в деревянном полу полявился люк, через который она смогла бы сбежать.

Она нарушила главное правило выставок - никогда не говори о работах с незнакомцами, ведь никогда не знаешь, кто есть кто.

И ради Бога, не оскорбляй многообещающие и пробивные шедевры.

Но, судя по скрытной, едва заметной улыбке, которую Ксавье адресовал Арии, возможно, он не был против ее интерпретации.

И это сделало Арию на самом деле очень и очень счастливой.

4. Отстающие.

В понедельник утром, Спенсер Хастингс склонилась над своей партой в кабинете английского, строча несколько предложений для эссе,приуроченного викторине "Восходящее солнце".

Она хотела добавить несколько цитат из конца книги критических эссе Хемингуэя для того, чтобы заработать дополнительные очки у ее преподавателя, миссис Стэффорд.

Сейчас ей приходилось бороться за каждый кусочек пирога, который она могла заполучить.

Громкоговоритель, висящий перед кабинетом, заверещал.

Говорил Вагнер, школьный секретарь.

"Не могли бы вы позвать Спенсер Хастингс в кабинет?"

Все тринадцать учеников оторвались от своих тетрадей, уставившись на Спенсер, как будто она пришла в школу в кружевном комплекте белья Eberjay, который она купила на пост-Рождественской распродаже в Saks.

Миссис

Стэффорд, которая была чрезвычайно похожа на Марту Стюарт, но которая, вероятно, не разбила ни одного яйца и не вышила ни одного передничка в своей жизни, склонилась над потертой и обшарпанной копией "Одиссеи".

"Ладно иди".

Она бросила Спенсер свой "что ты натворила на этот раз" взгляд.

Спенсер ничего не могла поделать, кроме как задаваться тем же вопросом.

Спенсер встала, сделала пару вдохов, как в йоге, и положила ее листок с ответами лицевой стороной вниз на стол Миссис Стэфорд.

Она не могла винить свою преподавательницу за такое отношение к себе.

Спенсер когда-то была самой первой ученицей школы Розвуд Дэй, номинированной на "Золотую Орхидею", награду за эссе.

Эта новость была достаточно масштабной для того, чтобы попасть на первую страницу Philadelphia Sentinel.

В самом последнем раунде, когда судья позвал Спенсер, чтобы сказать ей, что она победила, она неожиданно выпалила правду о том, что украла тестовое задание по экономике у своей сестры Мелиссы.

И теперь все преподаватели задавались вопросом, не жульничала ли она и на их предметах.

Ей уже не придется произносить финальную речь на выпускном, и ее попросили оставить позицию вице-президента Совета студентов, отказаться от роли в школьном спектакле и уйти с поста главного редактора книги года.

Они даже угрожали исключить ее, но родители Спенсер организовали своего рода сделку, которая, уж точно стала немалым пожертвованием для школы.

Спенсер понимала причину, по которой Розвуд Дэй не может оставить эту ситуацию в прошлом.

Но неужели после всех тестов, по которым она набирала максимальные баллы, после всех тех комитетов, которые она вела, после всех клубов, которые она создала, они не могли позволить ей маленькую слабину? Неужели им не было дела до того, что тело Эли нашли всего в двух футах от ее заднего двора или до того, что она получала ужасающие сообщения от сумасшедшей Моны Вандервол, которая пыталась выдать себя за ее старую лучшую подругу? Или то, что Мона почти столкнула Спенсер в пропасть Falling Man Gorge из-за того, что Спенсер не желала быть с ней "Э" на пару, или то, что во многом благодаря Спенсер, убийца Эли сидит в тюрьме? Нет.

Единственное, что их заботило, так это то, что Спенсер выставила школу в невыгодном свете.

Она закрыла дверь кабинета английсского языка и направилась в офис.

В холле пахло так же, как и всегда: натертым сосновым воском полом и беспорядочным смешением запахов духов и одеколонов.

Сотни блестящих бумажных снежинок свисали с потолка.

Каждый декабрь начальные классы школы участвовали в соревновании поделок на лучшую бумажную снежинку. Самые интересные работы красовались в начальной и средней школе всю зиму.

Спенсер чувствовала себя такой опустошенной, когда ее класс проиграл - судьи объявили победителя прямо перед зимними каникулами, и это в свою очередь отчасти испортило Рождество.

Да и к тому же, Спенсер принимала каждое поражение слишком близко к сердцу.

Она все еще негодовала из-за того, что Эндрю Кэмбелл был избран на пост президента вместо нее, что Эли заняла место Спенсер в команде по хоккею на траве, что ей не дали возможность разукрасить часть флага Капсулы Времени в шестом классе.

Несмотря на то, что школа продолжала устраивать подобные соревнования каждый год, для нее это уже не играло такой роли, как в первый год, когда ей было дозволено участовать.

Но, тем не менее, Эли тоже не предоставилось такой возможности, что немного смягчило ситуацию.

"Спенсер?" - послышался голос из-за угла.

"Легок на помине," - сердито подумала Спенсер.

Это был Эндрю Кэмпбелл, мистер-президент-класса, собственной персоной.

Эндрю подошел к ней, убирая свои длинные светлые волосы за уши.

"Почему ты бродишь по коридору?"

Как всегда любопытный Эндрю.

Бесспорно, он был в неописуемом восторге от того, что Спенсер не придется говорить финальную речь на выпускном - кукла-вуду Спенсер, которая, по ее мнению, у него валялась под кроватью, наконец-то сработала.

Наверное, он тоже думал о том, что это возмездие за то, что Спенсер пригласила его на бенефис Foxy прошлой осенью, лишь для того чтобы поиздеваться.

"Директор хочет видеть меня в своем кабинете", - холодно сказала Спенсер, надеясь на то, что это не сулит ничего плохого.

Она ускорила темп, и ее толстые каблуки зазвинели по натертому и отполированному деревянному полу.

"Мне тоже в ту сторону," - верещал Эндрю, идя рядом с ней.

"Мистер Роузен хочет со мной поговорить о поездке в Грецию, в которой я был на прошлых каникулах".

Мистер Розен был образцовым советником ООН.

"Я ездил вместе с Клубом Юных Лидеров Филадельфии.

Вообще-то, я думал, что ты тоже поедешь".

Спенсер хотелось влепить Эндрю пощечину.

После фиаско на "Золотой Орхидее", КЮЛФ - эта аббревиатура всегда ей напоминала звук отхаркивания - тут же исключили ее из состава.

Она была уверена, что Эндрю знал об этом.

"У меня возник конфликт интересов." - сказала она холодно.

Что на самом деле было правдой: ей пришлось присматривать за домом, пока ее родители были в отъезде на горнолыжный курорт в Бивер Крик, штат Колорадо.

Они даже не потрудились пригласить с собой Спенсер.

"Оу".

Эндрю вглядывался в нее с любопытством.

"Что-то...не так?"

Спенсер замерла от удивления.

Она всплеснула руками.

"Конечно не так.

Всё не так.

Доволен?"

Эндрю сделал шаг назад, беспрестанно моргая.

Уверенность уходила с его лица.

Ох... эта чепуха с "Золотой Орхидеей".

"Я и забыл про это".

"Я идиот".

"Не важно".

Может Эндрю серьезно забыл, что случилось с ней? Это было едва ли не хуже, чем его болтовня о зимних каникулах.

Она посмотрела на аккуратно вырезанные снежинки за фонтаном.

Эндрю раньше тоже хорошо вырезал снежинки.

Даже в прошлом у них всегда было это соперничество - кто будет лучшим во всем.

"Наверное, просто вылетело из головы", - выпалил Эндрю высоким голосом.

" Поэтому я удивился, не увидев тебя в Греции. Плохо, что тебя там не было. Никто в этом путешествии не был настолько.... Я не знаю. Умным. Или классным".

Спенсер нервно теребила кожаные кисточки на своей сумке.

Пожалуй, это было самое приятное, что ей говорили за последнее время, но было слишком странно слышать это от Эндрю.

"Мне нужно идти",- сказала она и поспешила по коридору в кабинет директора.

"Он ждет вас," - сказала секретарь, когда Спенсер вошла в офис через двойные двери из стекла.

Спенсер подошла к офису Эпплтона, проходя большую акулу из папье-маше, которая осталась от прошлогоднего парада в честь Основателей.

Чего хотел Эпплтон? Может, он понял, что был к ней несправедлив и хотел извиниться?

Может он хотел восстановить ее позицию в классе или все таки разрешить ей поставить спектакль.

Драматический кружок планировал поставить "Бурю", но перед самым началом зимних каникул Роузвуд Дэй сказал главному директору, Кристофу Бриггсу, что не разрешает использовать воду или пиротехнику на сцене для имитации шторма в пьесе.

Кристоф сам устроил бурю, отказавшись от постановки пьесы и устроил кастинг для спектакля "Гамлет".

С тех пор, как все начали учить свои роли, Спенсер не пропустила ни одной репетиции.

Когда она аккуратно закрыла за собой дверь Эпплтона и повернулась, она почувствовала, как леденеет кровь.

Её родители сидели рядом в жёстких кожаных креслах.

Вероника Хастингс была одета в чёрное шерстяное платье, её волосы были собраны в хвост бархатной резинкой, а лицо распухло и покраснело от слез.

Питер Хастингс был в костюме-тройке и лакированных туфлях.

Он очень сильно сжимал челюсть.

- Ах, - выдохнул Эпплтон, вставая из-за стола.

- Я оставлю вас троих наедине, - он вышел наружу и закрыл за собой дверь.

У Спенсер в ушах зазвенело.

- Ч...что происходит? - спросила она, медленно опускаясь на стул.

Ее отец неудобно подвинулся.

"Спенсер, твоя бабушка умерла сегодня утром".

Спенсер моргнула.

"Нана?"

"Да", - тихо сказала мать Спенсер.

"У нее был сердечный приступ".

Она сложила руки на коленях.

"Чтение ее завещания будет завтра утром, потому что твоему отцу необходимо слетать во Флорифу, чтобы позаботиться о семейном имении до похорон, которые состоятся в понедельник".

"Боже мой," - чуть слышно прошептала Спенсер.

Она сидела неподвижно, ожидая слез.

Когда она в последний раз виделась с Наной? Они были в ее доме с Кейп Мэй, штат Нью Джерси, пару месяцев назад, но Нана в это время была во Флориде - она не приезжала на север уже много лет.

Дело было в том, что Спенсер пережила так много смертей за последнее время, в том числе и людей гораздо младше.

Нана прожила в богатстве и счастье 91 год.

Ко всему прочему, она не была самой сердечной из бабушек.

Конечно, она великодушно построила для Спенсер и Мелиссы огромную игровую комнату в домике для пастора в Кейп Мейе, в которой были кукольные домики, игрушки My Little Ponies и огромные коробки с наборами Лего.

Но бабушка всегда напрягалась, когда Спенсер пыталась обнять ее, никогда не хотела взглянуть на неаккуратные открытки на день рождения, которые Спенсер делала для нее, и ворчала, если Спенсер выносила самолетики Лего из игровой и оставляла их на крышке комнатного рояля Steinway.

Иногда Спенсер задавалась вопросом: действительно ли Нана любила детей или детская комната была лишь способом оттащить Спенс и ее сестру от ее волос.

Миссис Гастингс сделала большой глоток своего латте из Старбакса.

"Мы были на встрече вместе с Эплтоном, когда узнали об этом,"- сказала она сглотнув.

Спенсер напряглась.

Ее родители уже были здесь?

- Вы говорили обо мне?

- Нет, - Миссис Хастингс громко всхлипнула.

Спенсер шумно выдохнула.

Ее мать закрыла сумочку и встала, отец последовал за ней.

Мистер Гастингс сверился с часами.

"Ну, мне пора возвращаться".

Боль пронзила тело Спенсер.

Она хотела, чтобы родители немного ее утешили, но они были холодны с ней уже несколько месяцев, а все из-за скандала на "Золотой Орхидее".

Ее родители знали, что она украла работу Мелиссы, но они хотели, чтобы она молчала об этом и приняла награду в любом случае.

Не то чтобы они признавались в этом сейчас.

Когда Спенсер созналась, ее родители сделали вид, что шокированы новостями.

"Мам?" - ее голос дрожал, пока она говорила.

"Пап? Может быть вы... задержитесь на несколько минут?"

Ее мама помедлила, и Спенсер воодушевилась.

Потом миссис Хастингс обернула свой кашемировый шарф вокруг шеи, схватила руку мистера Хастингса и закрыла дверь, оставив Спенсер в офисе совсем одну.

Дно общества

В понедельник утром на уроке английского была контрольная на время, и Спенсер склонилась над партой, небрежно и быстро дописывая пару предложений эссе по теме "Восходящее Солнце".

Она хотела добавить несколько цитат из критических эссе Хэмингуэя в конце книги, пытаясь заработать несколько дополнительных скаутских очков у ее учительницы, миссис Стаффорд.

В эти дни ей приходилось бороться за каждый кусочек пирога, который она могла получить.

Громкоговоритель, висящий перед кабинетом, заверещал.

- Миссис Стэффорд? - зазвучал голос миссис Вагнер, школьного секретаря.

- Не могли бы вы позвать Спенсер Хэйстингс в кабинет? -

Все тринадцать школьников оторвались от своих тетрадей, уставившись на Спенсер, как будто она пришла в школу в кружевном комплекте белья Eberjay, который она купила на пост-Рождественской распродаже в Saks.

Миссис Стэффорд, которая была чрезвычайно похожа на Марту Стюарт, но которая, вероятно, не разбила ни одного яйца и не вышила ни одного передничка в своей жизни, склонилась над потертой и обшарпанной копией "Одиссеи".

- Ладно, иди.

Она бросила на Спенсер взгляд, в котором читался вопрос "Что ты сделала на этот раз?"

Спенсер задавалась тем же вопросом.

Спенсер встала, сделала несколько глубоких вдохов и положила свою контрольную на стол Миссис Стэффорд лицевой стороной вниз.

Она не могла, в сущности, винить своего учителя за такое отношение к себе.

Спенсер была первым студентом Розвуда, выдвинутым на премию конкурса эссе "Золотая орхидея".

Это было значимое событие, достаточное для того, чтобы поместить ее на первую страницу Philadelphia Sentinel.

В самом последнем раунде, когда судья позвал Спенсер, чтобы сказать ей, что она победила, она неожиданно выпалила правду о том, что украла тестовое задание по экономике у своей сестры Мелиссы.

Теперь все учителя задавались вопросом жульничала ли она и на их уроках тоже.

Она больше не баллотировалась на роль выступающего с прощальной речью выпускника, ее попросили оставить позицию вице-президента школьного совета, отказаться от роли в школьной пьесе и уйти с поста главного редактора ежегодника.

Они даже угрожали её отчислить, но родители Спенсер заключили какую-то сделку, которая, скорее всего, имела отношение к весомому пожертвованию школе.

Спенсер понимала причину, по которой Розвуд Дэй не может оставить эту ситуацию в прошлом.

Но неужели после всех тестов, по которым она набирала максимальные баллы, после всех тех комитетов и клубов, которые она создала, они не могли позволить ей маленькую слабину? Неужели им не было дела до того, что тело Эли нашли всего в двух футах от ее заднего двора или до того, что она получала ужасающие сообщения от сумасшедшей Моны Вандервол, которая пыталась выдать себя за ее старую лучшую подругу? Или то, что Мона почти столкнула Спенсер в пропасть Falling Man Gorge из-за того, что Спенсер не желала быть с ней "Э" на пару, или то, что во многом благодаря Спенсер, убийца Эли сидит в тюрьме? К сожалению, нет.

Единственное, что имело значение - то, что Спенсер поставила Роузвуд Дэй в глупое положение.

Она закрыла дверь в кабинет английского и направилась к офису.

В холле пахло так же, как и всегда -полом, натертым сосновым воском, и беспорядочным смешением запахов духов и одеколонов.

Сотни сверкающих бумажных снежинок висели на потолке.

Каждый декабрь начальные классы школы участвовали в соревновании поделок на лучшую бумажную снежинку. Самые интересные работы красовались в начальной и старшей школе всю зиму.

Спенсер чувствовала себя такой опустошенной, когда ее класс проиграл - судьи объявили победителя прямо перед зимними каникулами, и это в свою очередь отчасти испортило Рождество.

Да и к тому же, Спенсер принимала каждое поражение слишком близко к сердцу.

Она все еще негодовала из-за того, что Эндрю Кэмбелл был избран на пост президента вместо нее, что Эли заняла место Спенсер в команде по хоккею на траве, что ей не дали возможность разукрасить часть флага Капсулы Времени в шестом классе.

Несмотря на то, что школа продолжала устраивать подобные соревнования каждый год, для нее это уже не играло такой роли, как в первый год, когда ей было дозволено участовать.

Но, тем не менее, Эли тоже не предоставилось такой возможности, что немного смягчило ситуацию.

- Спенсер? - послышался голос из-за угла.

Легок на помине, сердито подумала Спенсер.

Это был Эндрю Кемпбелл, мистер Президент Класса собственной персоной.

Эндрю подошел к ней, заправляя свои длинные светлые волосы за уши.

- Что ты делаешь? Бродишь по холлу?

Типичный любопытный Эндрю.

Бесспорно, он был в неописуемом восторге от того, что Спенсер не придется говорить финальную речь на выпускном - кукла-вуду Спенсер, которая, по ее мнению, у него валялась под кроватью, наконец-то заискрила волшебством.

Наверное, он думал о том, что это возмездие за то, что Спенсер пригласила его на бенефис Foxy прошлой осенью, лишь для того чтобы поиздеваться.

- Меня ждут в кабинете. - холодно сказала Спенсер, в глубине души надеясь, что её не ожидали плохие новости.

Она ускорила темп, и ее толстые каблуки засвистели по натертому и отполированному деревянному полу.

- Меня тоже, - прощебетал Эндрю, идя рядом с ней.

- Мистер Роузен хочет поговорить со мной о том, как я съездил в Грецию на каникулах.

Мистер Роузен был Советником ООН.

- Я ездил с Клубом Юных Лидеров Филадельфии.

На самом деле, я думал, что ты тоже поедешь.

Спенсер хотелось ударить Эндрю по его румяным щекам.

После провала на Золотой Орхидее клуб, чье название всегда напоминало Спенсер звук отхаркивания мокроты, немедленно исключил ее из состава.

Она была уверена, что Эндрю знал об этом.

У меня возник конфликт интересов. - холодно сказала она.

Что на самом деле было правдой: ей пришлось присматривать за домом, пока ее родители были в отъезде на горнолыжный курорт в Бивер Крик, штат Колорадо.

Они даже не подумали позвать Спенсер с собой.

Оу. - Эндрю вглядывался в нее с любопытством.

- Что-то... не так?

Спенсер замерла от удивления.

Она вскинула свои руки.

- Конечно, не так.

Все не так.

Доволен?

Эндрю сделал шаг назад, беспрестанно моргая.

Уверенность сошла с его лица.

-

- Ох. Золотая Орхидея... черт.

Я совсем забыл об этом.

Он прищурился.

Я идиот.

Проехали. - Спенсер стиснула зубы.

Спенсер стиснула зубы.

Неужели Эндрю действительно мог забыть о том, что с ней произошло? Это было едва ли не хуже, чем его злорадство на эту тему в течение всех зимних каникул.

Она уставилась на аккуратно вырезанную снежинку, висящую над фонтаном.

Эндрю тоже был хорош в вырезании снежинок.

Даже в прошлом у них всегда было это соперничество - кто будет лучшим во всем.

- Наверное, вылетело из головы, - выпалил Эндрю высоким голоском.

- Вот почему я был так удивлен, когда не увидел тебя в Греции.

Очень плохо, что тебя там не было.

В поездке не было никого... Я не знаю даже...

Умного.

Или клевого.

Спенсер затеребила кожаные кисточки на своей сумке от Коуч.

Пожалуй, это было самое приятное, что ей говорили за последнее время, но было слишком странно слышать это от Эндрю.

- Мне нужно идти, - сказала она и поспешила к кабинету директора.

- Он вас ожидает, - сказала секретарша директора, когда Спенсер вошла в офис сквозь двойные стеклянные двери.

Спенсер пошла в сторону офиса Эпплтона, проходя мимо большой акулы, сделанной из папье-маше, которая осталась с прошлогоднего парада Дня Учредителей.

Чего хотел Эпплтон? Может, он понял, что был к ней несправедлив и хотел извиниться?

Может, он хотел помочь ей восстановить свое положение в классе и разрешить ей поставить спектакль, несмотря на случившееся.

Драмкружок готовился исполнить "Бурю", но перед самыми каникулами руководство школы сообщило Кристофу Бриггзу, старшему директору кружка, что ему не будет разрешено использовать воду и пиротехнику для воспроизведения ключевой сцены шторма в пьесе.

Кристоф сам устроил бурю, отказавшись от постановки пьесы и устроил кастинг для спектакля "Гамлет".

С тех пор, как все начали учить свои роли, Спенсер не пропустила ни одной репетиции.

Когда она аккуратно закрыла за собой дверь кабинета Эпплтона и повернулась, она почувствовала как ее кровь леденеет.

Ее родители сидели бок о бок в креслах, сделанных из грубой кожи.

Вероника Хастингс была в черном шерстяном платье, волосы были зачесаны назад и стянуты вельветовой лентой, лицо было опухшим и красным от слез.

Питер Хастингс был в костюме-тройке и лакированых кожаных туфлях.

Он настолько сильно сжимал челюсть, что, казалось, что она треснет.

- Ах, - выдохнул Эпплотон, вставая из-за стола.

- Я оставлю вас наедине.

Он вышел из кабинета и закрыл за собой дверь.

У Спенсер зазвенело в ушах.

- Что происходит? - спросила она, медленно опускаясь в кресло.

Ее отец неловко заерзал в кресле.

- Спенсер, твоя бабушка умерла этим утром.

Спенсер моргнула.

- Нана?

Да. - спокойно ответила мама Спенсер.

- У нее случился сердечный приступ.

Она сложила руки на коленях, включая образ бизнес-леди.

- Чтение ее завещания назначено на утро, потому что твоему отцу необходимо слетать во Флорифу, чтобы позаботиться о семейном имении до похорон, которые состоятся в понедельник.

- О боже, - тихо прошептала Спенсер.

Она сидела неподвижно в ожидании слез.

Когда она в последний раз видела Нану? Они были в ее доме в Кэйп Мэй, Нью-Джерси, пару месяцев назад, но Нана была во Флориде - она не появлялась на севере в течении нескольких лет.

Дело было в том, что в последнее время Спенсер пришлось справляться со многими другими смертями людей намного моложе.

Нана прожила богатую и счастливую 91-летнюю жизнь.

К тому же, она не была самой сердечной из бабушек.

Конечно, она была щедра, и построила огромную игровую комнату для Спенсер и Мелиссы в ее доме в Кейп Мэй, наполнив ее кукольными домиками и игрушками маленьких пони, а также большими контейнерами Лего.

Но Нана всегда напрягалась, когда Спенсер пыталась ее обнять, никогда не просматривала небрежные открытки, которые Спенсер делала для нее на день рождения и ворчала, когда Спенсер приносила самолетики Лего из детской комнаты и оставляла их на крышке рояля Стенвей.

Временами Спенсер задумывалась, любила ли Нана детей или детская комната была лишь способом отвязаться от Спенсер и ее сестры.

-

Миссис Хастингс сделала большой глоток латте из Старбакса.

- Мы были в кабинете у Эпплтона, когда получили эти новости, - сказала она, сделав глоток.

Спенсер напряглась.

Ее родители уже были здесь?

- Вы говорили обо мне?

- Нет. - сурово сказала Миссис Хэйстингс.

-

Спенсер громко всхипнула.

Её мать закрыла сумочку и встала, отец проследовал за ней.

-

Мистер Хэйстингс посмотрел на часы.

- Что ж, мне надо идти.

Тело Спенсер охватила боль.

Все, что ей было нужно, так это поддержка с их стороны, но последние несколько месяцев они были с ней резки, а все из-за скандала на вручении "Золотой Орхидеи".

Её родители знали, что Спенсер украла работу у Мелиссы, однако они хотели, чтобы она молчала об этом и получила награду в любом случае.

Не то чтобы они признавались в этом.

Когда Спенсер созналась во всем, её родителям пришлось притвориться, будто они были шокированы этой новостью.

- Мам? - сказала она ломающимся голосом.

- Пап? Вы не могли бы... остаться еще на пару минут? - Её мать на секунду приостановилась, и сердце Спенсер замерло.

Затем миссис Хастингс обмотала шею кашемировым шарфом, взяла под руку мистера Хастингса и направилась к двери, оставляя Спенсер в одиночестве.

Дата добавления: 2015-11-14