Дэвид аб Хью, Брэд Линавивер DOOM: По колено в крови Dafydd Ab Hugh, Brad Linaweawer «Doom: Knee-deep In The Dead» ПРОЛОГ 9 страница

Тут я вспомнил, на чем стою, и спрыгнул с платформы. Как раз вовремя: Арлин отсчитала ровно тридцать секунд и последовала за мной.
– Ну как, все спокойно? – спросила она появившись.
– Нет. Слушай внимательно.
Легко, как кошка, девушка прошмыгнула мимо. Глухой гул не утихал.
– Пойдем, заглянешь осторожненько за угол, – предложила она. – Мне кажется, я уже знаю, что там.
Мы подошли к повороту стены. Арлин жестом показала, чтоб я шел первым. Лицо ее было напряженным.
– Тебя интересовало, что я называю демонами, – сказала она. – Погляди на них повнимательнее.
Я так и сделал. Как сказал бы сержант Гофорт, Арлин не трепло.
По верху двухъярусной платформы маршировала тьма тьмущая демонов; казалось, платформа вот-вот рухнет от грохота их шагов Один из розовых стал вдруг издавать те самые хрюкающие звуки, которые так действовали мне на нервы. Когда я повнимательнее присмотрелся к анатомическому строению грохочущих тварей, то понял, что Лига защиты свиней могла бы предъявить мне вполне обоснованные претензии.
Данный вид монстров, как мне показалось, представлял собой наибольшее сосредоточение мускульной силы здешнего дьявольского зоопарка. Темно-розовые, они громоздились футов на шесть в высоту, а пасти у них были такого размера, что зараз, казалось, могли заглотить целый Кливленд. Да, это точно были демоны – по-другому не назовешь. Арлин попала в самую точку. Пока эти твари слонялись по здешним тупикам и проходам, никто, кроме них, носить такое звание права не имел. Арлин дала им кличку, которую они заслуживали.
Пока что они нас не замечали. Но положения это не меняло: дело, по всей видимости, обстояло так, что пока мы с ними всеми не разделаемся, деваться нам все равно некуда – спасительных дверей вокруг не видать Платформу, на которой они маршировали, необходимо было снизить до такого уровня, чтобы мы смогли на нее взобраться.
Розовые печатали шаг короткими, похожими на обрубки колонн, мощными ногами, чем-то напоминая выбритых горилл с рогами и зубами в виде зубьев пилы.
– Они стреляют или бросают что-нибудь? – полюбопытствовал я.
– Что ты имеешь в виду?
– Огненные шары, молнии или еще что-нибудь в этом духе?
– Вроде, нет. – На мой облегченный вздох Арлин заметила: – Только не дай им себя вокруг пальца обвести. Если они подойдут совсем близко, считай, тебе конец.
– А отсюда, снизу, их не достать?
– Думаю, это пустой номер. Чтобы такого уложить наповал, нужна большая убойная сила. Его можно было бы без труда снять, скажем, из «Ветербай» или из ружья двенадцатого калибра. Я видела, как один клыкастый бес столкнулся с демоном. Клыкастый выпустил розовому прямо в морду три огненных шара подряд. Но тот воспринял их, как булавочные уколы, а потом целиком сожрал кретина! Так что бесы для демонов – легкая закуска, после которой только отрыжка беспокоит.
Я отметил про себя, что бесы не ладили с демонами так же, как с зомби.
– Флай, – снова обратилась ко мне Арлин, – если мы собираемся что-то предпринять, первым делом надо опустить платформу. Иначе наши ружья их не возьмут.
Я ненароком прислонился к какому-то твердому, металлическому предмету, оказавшемуся языком очередного черепа, который так и напрашивался, чтобы за него дернули. Но не успел я протянуть к приставале руку, как Арлин хрястнула по ней прикладом. И весьма ощутимо.
– Ну, зачем на неприятности нарываться?! Ты же понятия не имеешь, что случится, если дернуть за эту штуковину, – возмущенно выпалила она.
– Ничего с собой поделать не могу – с рождения обожал дергать за всякие дурацкие загогулины.
Я резко нажал на металлический язык. Платформа, как лифт, стала снижаться с громким скрежетом. Демоны занервничали, начали перехрюкиваться, вертеть мордами и скоро нас учуяли, потому что перестроились в один ряд.
Когда они подошли ближе, нам пришлось отступить за угол. По всей вероятности, демоны не умели бегать, а только перли напролом, как танки. Их топот гулкими ударами отдавался у нас в ушах.
Мы были вооружены только ружьями, но имели самые серьезные намерения. Открытые пасти чудовищ представляли собой отличные мишени, которые так и напрашивались, чтобы я пустил в ход дробовик. Первый демон проглотил мой заряд, и его голова треснула, как спелый арбуз. Стрельба с близкого расстояния всегда дает положительные результаты. Тем временем Арлин уложила второго монстра выстрелом в грудь.
Мы действовали как одно целое, уперевшись спинами в стену, и розовые, наступавшие попарно, так же попарно дохли от метких выстрелов. Трупы передних, образовав кучу, затрудняли движение задних, давая нам тем самым дополнительные секунды на перезарядку ружей.
Еще одним облегчением, способствовавшим нашей работе, было то, что монстры больше не хрюкали. Подыхая, они рычали, но громогласный рык означал лишь их поражение. Я начинал испытывать удовлетворение от своего кровавого занятия.
– Как будто мы подонков в притоне отстреливаем, – бросил я Арлин.
– Не пори чушь, самоуверенный болван!
Она, как всегда, была права – меня обуяла гордыня.
Ряды врагов заметно поредели, теперь, казалось, их уже можно пересчитать по пальцам. Быстро же мы расправились с нашими демонами, почти с такой же скоростью, с какой стреляли.
– Не нужно розовых недооценивать, – снова предупредила Арлин. А я ее опыту доверял. – Пока держишь их на достаточном расстоянии, все нормально. Я видела, как такая тварь сначала откусила одному из наших парней руку, а потом – голову. Он, конечно, избежал печальной участи зомби, но только для того, чтобы пойти на корм розовому скоту.
Всему хорошему, к сожалению, приходит конец, даже в таком раю, как Деймос. Неожиданно совсем рядом хлопнула пуля, которая чуть было не оборвала жизнь вашего покорного слуги. Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что кто-то пожелал меня убить.
– Берегись! – крикнул я Арлин, но она уже пригнулась и укрылась за телами убитых демонов.
В те драгоценные секунды, которые я потратил на то, чтобы спрятаться от новоявленного снайпера, последний розовый, как бульдозер, продрался сквозь груды тел собратьев; обернувшись, я увидел прямо перед собой метровую разверстую пасть.
Мне казалось, что я уже достаточно надышался всякой зловонной мерзостью. Но теперь ощущение было такое, будто я – в самом центре выгребной ямы с человеческими нечистотами величиной в квадратную милю. Вонь была настолько сильна, что ее, без всяких сомнений, следовало отнести к одной из разновидностей химического оружия. У меня потекли слезы из глаз, и я почти полностью потерял зрение.
Арлин что-то крикнула, но слов я не разобрал. У нее своих проблем хватало – невидимый снайпер не бросал своих попыток с нами разделаться.
Одна из пуль, несомненно, для этого предназначавшаяся, угодила прямо в спину демона, который на нее отреагировал, как человек на укус комара. И пока он пытался почесать себе спину (очень любопытно было бы посмотреть, как он это сделает, не сломав себе ребра), я снова пустил в ход ружье. «Мишень» приблизилась ко мне настолько, что дуло в прямом смысле слова уперлось ей прямо в пасть. Я спустил курок.
Глаза залила зловонная кровь монстра – вещь пренеприятнейшая, учитывая тот факт, что снайпер не дремал.
– Этот последний! – услышал я голос Арлин и вслед за ним выстрел.
Скорее всего, она имела в виду монстров, потому что пули не переставали свистеть над моей головой. И, однако же, я испытывал немалое удовлетворение, так как теперь зубы омерзительных тварей не грозили поцарапать мою нежную кожу.
Подползла Арлин и стерла кровь демона с моего лица. С этим я и сам мог бы справиться. Просто еще не успел.
– Отвали, – приказал я, – нечего из двух целей одну делать.
Подчиняясь моему непререкаемому авторитету, девушка молча откатилась вбок, и я сам закончил протирать лицо. Тот, кто в нас стрелял, решил сделать небольшой перерыв – может быть, для того, чтобы перезарядить пушку. Я был уверен, что долго перерыв не продлится. Снайпер засел где-то позади платформы и стрелял сверху. Нам срочно следовало менять позицию, потому что нынешняя являлась самой проигрышной.
– Платформа! – крикнул я и прыгнул на снижавшийся лифт.
Там был свой рычаг, на который я нажал, не раздумывая ни секунды. Лифт пошел вверх, и Арлин, сообразившая наконец, что происходит, подбежала к нему и подпрыгнула, успев ухватиться за самый край. Я тут же втянул ее наверх. Прижавшись друг к другу спинами, мы снова отправились в путешествие.
На следующем уровне мы прошли немного вперед и, повернув за угол, нос к носу столкнулись еще с одним демоном – хотя не уверен, был ли у него нос. Не знаю, как Арлин, но мне эти игры уже порядком надоели. Ведь мы только что закончили дьявольскую битву. Демон послал было в нас огненный шар, но я упал на спину и выстрелил ему прямо между ног. Он пошатнулся, и Арлин добила его точным выстрелом в голову.
Мы вновь приступили к поискам снайпера.
Неподалеку от платформы располагались две двери. Переглядываясь и посматривая по сторонам, мы подошли к ним вплотную. Косяк одной был синего цвета, другой – красного. Обе, естественно, заперты. Мне очень недоставало парочки мини-ракет.
Я достал синюю магнитную карточку и вставил ее в отверстие.
Дверь тут же распахнулась под чистый, свистящий звук гидравлического насоса. В противоположном конце помещения находился еще один телепорт. Те, кто обустраивал Деймос, видимо, помешались на телепортирующих платформах.
– Дама или тигр? – спросила Арлин.
– Что? – не понял я.
– Да так, ничего, один рассказ вспомнила. У нас осталась красная дверь и телепорт. Что выбираем?
– А что тут выбирать? Красной карточки у нас все равно нет.
– С чего это ты взял, дурачок? – Арлин вытащила из кармана красную магнитную карточку и помахала ею у меня под носом. Одно из лучших качеств морского пехотинца А.С. то, что работала она играючи. – Я нашла ее в том самом стенном шкафу, откуда ты меня вызволил. – Девушка подмигнула.
– Ну, в таком случае я выбираю даму, – ответил я и вставил красную карточку в прорезь дверного замка.
В этот момент нам очень пригодилась боевая подготовка морских пехотинцев, поскольку за дверью раздался шум. Проведя карточкой в щели магнитного замка, я отпрыгнул в сторону и взял дробовик наизготовку. Арлин заняла позицию по другую сторону проема.
Как только дверь распахнулась, моя напарница выстрелила и убила высунувшегося зомби. В руках у него был точно такой же дробовик, как наши. Снайпером он быть не мог. Второй зомби держал в руках «Сиг-Кау». Этого живого мертвеца в расход пустил я.
Мы осмотрели помещение, в любой момент готовые сразиться с врагом. В довольно большой комнате зомби не оказалось. Теперь, однако, меня беспокоило другое: если снайпер стрелял с таким расчетом, чтобы загнать нас именно сюда, значит, здесь нас ждала засада. Но, ведь зомби не могут думать! А засада предполагает обязательное наличие тактического мышления… мышления!
У меня еще не было случая поделиться с Арлин своими подозрениями о том, что вторжение задумано неким всеобъемлющим Разумом, который руководит огромным числом самых разных существ, лишенных способности мыслить, и направляет их действия против тех людей, которые сумели выжить в этом аду, чтобы выяснить пределы их возможностей.
Но вряд ли она была в тот момент расположена к спокойной беседе и всестороннему анализу сложившейся ситуации – слишком уж нагляделась крови, как, впрочем, и я.
Теперь настала очередь дамы нажимать на выключатель. Помещение залил ясный, белый свет, и нашим глазам предстала подлинная сокровищница – медикаменты, еда, боеприпасы, и все в огромных количествах! Но самой драгоценной находкой оказался миниатюрный приборчик с малюсеньким экраном, на котором высвечивалась схема помещений уровня.
– Знаешь, что это такое, Флай? – в восторге воскликнула Арлин. Я не стал ее разочаровывать и дал договорить. – Это же электронный план яруса, на котором мы находимся!
Найденные медикаменты дали мне возможность вернуть Арлин «должок». Снайпер ее слегка задел. Пуля в тело не попала, но плечо поцарапала.
– На этот раз я твой доктор, – объявил я.
Бросая жадные взгляды в сторону саморазогревающихся консервных банок с едой и кофе, Арлин смерила меня из-под прищуренных век недовольным взглядом и сказала:
– Ты мне больше по душе в роли повара.
– Шеф-повара, – поправил я ее. – А какая, собственно, разница?
– Между поваром и шеф-поваром?
– Нет, между поваром и доктором!
– Ладно, Флай, хватит тебе. Лучше накормил бы поскорее.
– Нет уж, сначала я тебя полечу.
Спорить Арлин не стала. Пока я врачевал ее рану и царапины, она разбиралась с электронной схемой этажа. Среди медикаментов я нашел тюбик с той же мазью, которой она мазала меня. Однако в отличие от вашего покорного слуги у А.С. во время малоприятной процедуры даже выражение лица не изменилось, а когда я сделал ей укол антивирусной сыворотки, она не пикнула. Да, Арлин была куда более крутым мужиком, чем я.
Разногласий у нас не возникало до тех пор, пока я не предложил ей немного поспать.
– Ну и шуточки у тебя, Флай, – возмутилась она. – В этой комнате с дохлыми зомби я глаза не закрою!
– Давай вынесем их и сложим за дверью.
– Ты что, спятил? Лучше уж сразу на двери объявление повесить, что мы здесь почиваем.
– Ладно, не кипятись. Я их скину на платформу телепорта.
– Вместе скинем.
Конфликт разрешился, так и не начавшись – восторжествовали доводы разума.
Работа заняла минут двадцать. Мы даже не стали телепортировать зомби
– просто быстренько побросали их на трупы демонов, чтобы те, кто мог на них случайно наткнуться, подумали, что они сами друг друга перебили.
Потом, впервые с начала адской заварухи, мы с наслаждением приступили к совместной трапезе. Закуски только разожгли аппетит – по сравнению с тем, что перепадало на нашу долю раньше, это было подлинное пиршество.
Я настоял, чтобы Арлин легла спать первой, потому что она дольше блуждала по дьявольским лабиринтам. Еще когда за мной присматривали Роны, она уже рисковала жизнью, по уши увязнув в кишках демонов. Что бы со мной ни случилось, сначала ее очередь.
Уговорить Арлин большого труда не составило – достаточно было предложить ей покемарить минутку-другую. Я дал ей проспать четыре часа.
Когда настал мой черед, я вырубился мгновенно, а проснулся от мягкого прикосновения девичьей руки к моему плечу и вида прекрасного лица.
Что и говорить – мы оба были совершенно измотаны кошмарами. Они нам не снились – мы жили в них.
Мне страшно не хотелось оставлять это убежище. Такое же чувство я испытал, когда оказался в маленькой амбулатории на Фобосе. Нет, пожалуй, это было не совсем так: здесь мне нравилось гораздо больше. Ведь я был с женщиной, спасение которой превратило окружающий мир из пустой породы в чистое золото.
Прогнав остатки сна, я перекинул «Сиг-Кау» через плечо. Мы вернулись в комнату, открывавшуюся синей карточкой, и подошли к телепортирующей платформе.
– Ну, что, как в прошлый раз? – спросил я.
– И не мечтай. Только вместе.
– Почему бы и нет?
– Будь, что будет, давай!
Мы очутились в помещении без дверей и окон, но с одним из здоровенных, розовых демонов, которых так хорошо успела узнать Арлин.
– Этого я беру на себя! – крикнул я и выстрелил до того, как Арлин успела возразить.
– Полагаю, что их здесь столько, что и на мою долю хватит, – ответила она.
Мне эти розовые ублюдки уже почти стали нравиться. С ними было проще
– они не умели ни стрелять, ни метать молнии, ни кидать огненные шары, что делало их более привлекательными, чем остальных чудовищ. Хотя, конечно, в отличие от Арлин, мне не пришлось наблюдать, как они пережевывали наших боевых товарищей.
Когда я представил эту жуткую картину, желание убить розового вернулось. Здесь я мог дать Арлин приличную фору.
Ой, Флай! Снова гордыня тебя обуяла. Забыл, бестолковый, что смирение паче гордости, что ретивое играет перед поражением, а дух высокомерия чаще всего выступает предвестником катастрофы.
Я уже свыкся с мыслью о том, что и на Фобосе, и на Деймосе за каждым поворотом возможен подвох, но к тому, что я увидел, обогнув очередной угол, готов не был. Прямо передо мной возник Волшебник Изумрудного города. Как иначе можно было назвать огромную голову, свободно парившую в воздухе?

Голова была не настолько красива, чтобы претендовать на роль кинозвезды. То, что называется кожным покровом, состояло у нее из миллионов извивавшихся, узловатых, кроваво-красных гусениц или червяков, полностью закрывавших поверхность огромной, раздутой сферы. У меня невольно промелькнула в голове ассоциация с голубым шаром.
Уставившись в единственный красный глаз этой летучей тыквы со ртом в форме трубки, я очень засомневался, что столь нелепое, до противного омерзительное создание способно сделать что-то хорошее.
И действительно, я еле успел отскочить в сторону, когда тыква плюнула изо рта-трубки шаровой молнией. Пролетев рядом, шар-молния прилично обжег мне кожу головы и волосы и, врезавшись в стену, взорвался на миллион голубых, светящихся, наэлектризованных частиц. От этого взрыва волосы на голове встали дыбом.
– Ну уж нет! Еще одна мерзость стреляющая! – завопил я и со всех ног бросился обратно к Арлин: – Бежим, бежим отсюда!
От удивления и боли, которые мне только что пришлось испытать, я ни о чем другом думать не мог.
Но Арлин летучую тыкву еще не видела и потому полностью сохраняла присутствие духа. Когда из-за угла показался красный шар, она в него выстрелила и попала, если так можно выразиться, башке в затылок.
Летучая дрянь резко изменила траекторию и, взвыв от боли, повернулась к Арлин, с позволения сказать, физиономией. Пока она так маневрировала, я взял себя в руки и, не тратя времени даром, выстрелил с того места, где стоял. Арлин, успевшая занять другую позицию, всадила второй заряд.
Мы знали, что надо делать – придерживаться обычной тактики легковооруженных пехотинцев: двигаться и стрелять, стрелять и двигаться, и так все время. Шар тем временем буквально скакал с места на место. Жизненная сила, которая в нем таилась, еще не иссякла. Но мы палили без остановки.
Спустя какое-то время летучая тыква наконец сдохла, причем ее смерть была едва ли не самым противным зрелищем из всех, что мне довелось наблюдать. Во время одного из прыжков шар налетел на стену и взорвался тучей брызг клейкой, синей слизи, которая воняла тыквенным пирогом с сахарной глазурью. Звук при этом раздался такой, будто перезревшая тыква, которую сбросили с десятого этажа, разбилась о мостовую. Я не на шутку испугался, что меня вывернет наизнанку тем замечательным завтраком, который я так старательно переваривал.
– Ура! Вдребезги разобьем летучие тыквы на вонючие осколки! – воскликнула Арлин. – Что за мразь такая?
– Я тебе хотел тот же вопрос задать.
Омерзительные, растекшиеся останки странной твари притягивали взгляд. Конечно же, мы ожидали появления новых чудовищ, но то, с чем пришлось столкнуться, было настолько невероятно, что сам собой напрашивался вывод о возможности невозможного.
Должен честно признаться, что здорово напугался, поскольку последняя встреча означала, что мы можем напороться на что-то такое, что вообще не поддается уничтожению или разрушению.
– Ну, так как назовем новый экземпляр? – спросила Арлин.
Я уж и думать забыл о нашей игре. Да и соображений на этот счет у меня не имелось.
– Тыквой, – в конце концов промямлил я. Предложение явно не привело Арлин в восторг. Она так сморщила носик, будто вдохнула запах лимбургского сыра.
– Мне кажется, Флай, такое название недостаточно серьезное. Надо бы придумать что-то более… пугающее.
– Не против. Называй как считаешь нужным.
– Брось, лентяй, нечего с больной головы на здоровую перекладывать. Кто первым видит нового монстра, тот и имя дает. Ты же правила знаешь.
Я уже было собрался поспорить, почему это именно Арлин эти правила устанавливает, но вовремя прикусил язык – естественно, это была ее прерогатива хотя бы по той простой причине, что она женщина.
– Тогда назовем чудовище тыквой, – твердо стоял на своем я. Может, мне повезет и Арлин название не понравится до такой степени, что придется изменить правила.
Мы осмотрели коридор – монстров больше не было. На полу растеклась уже знакомая зеленая жижа, но, насколько мы могли рассмотреть, лужи не слишком были глубокие. Правда, в конце коридора ядовитая слизь образовывала небольшой омут, смею надеяться – преодолимый.
– Лучше всего такие лужи проскакивать на бегу, – посоветовала Арлин.
– Ботинкам, конечно, достанется, но не слишком.
– Конечно, это лучше, чем переплывать, – согласился я.
– Не дури. Ты сразу помрешь, если в этой дряни искупаешься.
Я намотал узелок на память, чтобы похвастаться как-нибудь А.С. своим заплывом в зеленой гадости.
Нам бы теперь очень пригодился животворный голубой шар, но, увы, ничего, кроме зеленой жижи, вокруг не вырисовывалось.
– А что твоя электронная схема подсказывает?
Арлин нашла на экране помещение, в котором мы находились. На плане высветились два переключателя и телепорт.
Едва мы нажали на первый переключатель, как над поверхностью зеленой слякоти, подобно акульим плавникам над морской гладью, появились ступени. А когда нажали на второй – появился телепорт. Он возник прямо перед нами, и, чтобы воспользоваться им, не надо было ни двери магнитными карточками открывать, ни кучу зомби приканчивать.
– Теперь моя очередь первой телепортироваться, – заявила Арлин. По ее решительному тону я понял, что спорить бесполезно.
– Ладно, давай. Считаю до тридцати. Когда ладная фигурка исчезла из вида, я начал отсчет секунд.
– …двадцать восемь, двадцать девять, тридцать – иду искать.
С ружьем наизготовку я встал на платформу, готовый почти ко всему – но только не к тому, что возникло перед глазами. Я оказался на складе совершенно новых, сверкающих краской радиоприемников!
– Добро пожаловать в магазин, – приветствовала меня Арлин.
– Они, должно быть, сюда даже не заглядывали, – предположил я, зыркая по углам в поисках засады.
Как будто бы все в порядке – мы одни. И все равно осторожность не помешает – мне слишком хорошо запомнились приведения, чтобы я мог позволить себе расслабиться и положиться только на зрение.
Арлин включила один из радиоприемников и охнула от радости, услышав, как он загудел и заработал. Но какой бы диапазон она ни включала, из динамиков, кроме помех, не доносилось ничего.
Какое-то время Арлин напряженно пыталась поймать что-то на частбте пять мегагерц. Увы, напрасно. Ту же операцию она повторила с другим радиоприемником, но с тем же результатом.
– Флай, ничего не понятно, – сказала она в конце концов.
– Может, они устройство какое-нибудь поставили для заглушки сигналов?
– предположил я.
– Ты что! Антенны над поверхностью Деймоса метров на пятьсот поднимаются. Если бы они захотели заблокировать радиосигналы, им пришлось бы всю эту луну под колпак засунуть.
Да, здесь было над чем призадуматься. Я принялся напряженно мерить шагами комнату.
– Но ведь на Фобосе все приемники разбиты вдребезги.
– И я то же самое видела.
– А здесь полно исправной аппаратуры, годной для передачи и приема любой информации. Что-что, а уж это помещение они по небрежности проглядеть не могли…
– Ты рассуждаешь так, будто имеешь дело с разумным врагом, – ответила Арлин.
– Именно в этом я совершенно уверен! И на Фобос, и на Деймос вторжение совершили одни и те же силы. Почему же они здесь аппаратуру не тронули, а на Фобосе перекорежили?
– Флай, Деймос люди покинули четыре года назад. Я присутствовала при том, как морские пехотинцы забирали свое барахло и отваливали. Мы смотали удочки потому, что бюджет урезали, прошла волна увольнений и сокращений, и наше присутствие здесь сочли тактически неоправданным.
Я кивнул, уселся на пол и облокотился спиной о стену с таким расчетом, чтобы дверь все время оставалась в поле моего зрения.
– Это было большой ошибкой, – заметил я.
– А что, – встрепенулась Арлин, – если пришельцы снова сюда вернулись после того, как мы убрались? Просто вернулись и все – несколько недель или месяцев тому назад, или еще раньше? Они запросто могли все здесь переоборудовать по своему вкусу… А получив контроль над Деймосом, незачем стало разрушать радиоприемники.
Из динамиков продолжал доноситься только треск и разряды помех.
– Тогда совершенно непонятно, почему мы ни одну станцию не можем поймать.
Когда на человека сразу обрушивается столько новой, ранее немыслимой информации, воображение начинает парить в океане абсурда, как та чертова тыква, с которой мы только что расправились. Уже не помню каким образом, но меня вдруг осенило:
– А, может быть, Деймос и вправду сошел с марсианской орбиты?
Я уже привык к тому, что Арлин смотрела на меня с прищуром, поэтому когда она вытаращила глаза, мне показалось, что передо мной другой человек.
– Всерьез я об этом не задумывалась, – сказала она. – Хотя подобным образом, конечно, можно объяснить исчезновение Деймоса с экранов телескопов. Мне-то, правда, казалось, что он уничтожен.
Вступив на шаткую почву досужих домыслов, я уже не мог остановиться.
– Ты говорила, гравитационное поле Деймоса настолько мало, что его практически можно не принимать в расчет. Значит, он больше похож на космический корабль, чем на планету.
Мы, не отрываясь, смотрели друг на друга. Я чувствовал, что Арлин передалось мое волнение.
– Тогда совершенно непонятно, как можно в один миг перебросить куда-то целую луну, даже такую маленькую, как Деймос, – задумчиво проговорила она.
Я тоже не все время проводил, стреляя по мишеням и занимаясь физической подготовкой – кое-какие книжонки и мне довелось прочитать.
– А если его переправили в другое измерение?
Арлин улыбнулась.
– Ты, парень, видно, слишком много чепухи фантастической насмотрелся.
– Знаешь, А.С., в этом вопросе мне трудновато с тобой тягаться, но когда мы снова будем смотреть эту чепуху, она покажется нам гораздо менее фантастической в сравнении с тем, что мы здесь пережили.
– А с чего это ты взял, что нам когда-нибудь снова удастся в кино попасть? Мы помолчали.
– Ладно, предположим, – продолжила Арлин, – они превратили Деймос в гигантский космический корабль. Тогда получается, что мы сейчас в нем летим? А куда же мы можем лететь, как не к ним домой?
– Что, в свою очередь, означает, что нас вместо подопытных кроликов взяли? – спросил я, чувствуя, как от одной этой мысли мороз по коже пробежал. – Мне, признаться, такое путешествие совсем не по душе.
– Да, нам с ними не по пути, это точно, – согласилась Арлин.
– Скорее всего, мы находимся в какой-то искусственной дыре, сквозь которую, очертя голову, несемся прямиком в ад.
– Ты так говоришь, будто мы уже не прошли все круги преисподней! Кроме того, ты же знаешь, Флай, я не набожна – мне в приходской школе обучаться не пришлось.
Я мысленно перенесся к тем добрым, старым временам, когда ходил в школу при церкви Марии и Марты. Сестра Лукреция, с которой мы изучали «Ад» Данте, рассказывала о нем с таким упоением, словно только что вернулась оттуда – из туристической поездки, и сгорала от нетерпения поделиться своими впечатлениями со всем человечеством. Как-то в воскресенье, в июле в летнем лагере святого пророка Малахии, я увидел ее при полном параде в лодке. Она веслом отталкивалась от причала. Мне показалось, что это лодочник Харон, перевозящий через Стикс заблудшие и неприкаянные души. Не думаю, что наши монстры справились бы с этой работой лучше.
Сам я уже почти смирился с мыслью, что отправился в путешествие, откуда нет возврата. Но то, что меня сопровождала Арлин, сводило с ума, доводило до белого каления. Я был готов в клочья разодрать любого демона, который протянул бы к ней свои грязные лапы.
Арлин, видно, решила махнуть рукой на бесполезные радиоприемники.
– Я пыталась выяснить, кто наш враг, найти хоть какую-то ниточку, чтоб размотать клубок, но впустую. А по коридорам бегать я и раньше умела, даже когда за мной дюжина вооруженных мужиков гналась. Иногда самый верный способ уцелеть сводится к тому, чтобы оказаться именно в тех комнатах и коридорах, которые заняты врагами, и уничтожить именно то, за чем они охотятся. Однажды мы специально пробрались в подвал нашего посольства и сожгли документы, за которыми гонялись местные бандиты… и потом они больше к нам уже не лезли. Ты улавливаешь, к чему я клоню?
– Я помню ту историю, А.С. Я тогда страшно радовался, что ты сумела выбраться из передряги целой и невредимой.
– Ну так вот: неужели я из того ада вырвалась, чтобы в этот угодить?
Я снова уставился на радиоприемники. Черт, стоят себе здесь, и никакого от них толка. По крайней мере, тот курс, который я прослушал по электронным средствам связи, давал основания считать, что передо мной не что иное, как радиоприемники.
Почему же, черт возьми, на Земле – точнее говоря, на Деймосе – приняли решение отозвать морскую пехоту с базы? На основании распоряжения, не помню за каким номером, в функции данного вида войск входил военный контроль над всеми внеземными территориями. Военно-морской флот осуществлял контроль в дальнем космосе, военно-воздушный – в земной атмосфере, а армия – на суше.
Таким образом, Марс, Фобос и Деймос безусловно входили в сферу нашей компетенции. Единственная причина, по которой нас могли вынудить покинуть объект, – интриги других служб, направленные на урезание нашего бюджета, что в итоге привело к тяжелейшим последствиям. Интересно, чувствовал ли кто-нибудь ответственность или стыд за принятие подобного решения, или для того, чтобы наказать виновных в столь безответственном шаге, должны были уцелеть мы, дабы поведать миру о происшедшем и покрыть какого-нибудь ничтожного чиновника несмываемым позором?
– Дам тебе полный магазин для твоей пушки, если поделишься ценными соображениями, – предложила Арлин.
– Никаких ценных соображений у меня нет. Так, о политике на родной планете размышляю.
– Слава Богу, что здесь, по крайней мере, ее нет. Если не считать свастики.
– Ты на нее тоже обратила внимание? – Мне уже стало казаться, что паучий крест я сам себе нафантазировал. – Так это не политика, а неудачная шутка.
– А ты не думаешь, что они специально ее соорудили, чтобы нас запугать посильнее? Как подумаю, что они – помнишь, ты говорил? – переделывают эти строения, сразу в дрожь бросает.
– После здешних картин, Арлин, земными ужасами меня уже испугать нельзя. Ну, что у нас следующим номером программы идет? Серп и молот?
– Что-что?
– Не бери в голову. Ты слишком молода, чтобы знать, что это такое. Могу поспорить на что хочешь: больше мы здесь на символику с родной планеты не наткнемся.
Мы обменялись рукопожатиями.
– Проиграешь, – засмеялась Арлин, – потому что слишком много думаешь о политике. А я выиграю, если найду хоть какой-нибудь символ, включая религиозный… ведь мы их здесь уже немало встретили.
– Вот тут ты, пожалуй, права. Считай, что я проспорил. Иногда моя подруга читала лекции, как заправский профессор.
– Может быть, демонов – или пришельцев – ввела в заблуждение голливудская продукция, и свастика показалась им дьявольским знаком, – продолжала тем временем Арлин. – В высшей степени подозрительно, что изображение было рассчитано специально на то, чтобы запугать представителей западной цивилизации, к числу которых принадлежали и служащие Корпорации, и бойцы морской пехоты. Очевидно, что если бы вместо нас здесь находились американские индейцы или японцы, свастика была бы ими воспринята совсем по-другому. Интересно, какую бы картинку они выбрали, если бы решили организовать вторжение на космическую станцию «Ниппон электрик»? Как бы то ни было, религиозные символы исключительно земного происхождения. Готовься, капрал, к проигрышу!
Настала моя очередь ухмыльнуться.
– Ладно, девушка, если ты все-таки проиграешь, хорошо бы заранее знать, на что именно мы поспорили.
Арлин дружески похлопала меня по плечу, и мы отправились дальше, но я долго еще массировал руку, чтобы она вновь обрела чувствительность. Когда мы снова наткнемся на какой-нибудь перевернутый крест, я тут же отдам ей все, что она пожелает, в разумных пределах, разумеется.

Дата добавления: 2015-11-14