13 страница

Войдя в гостиную, миссис Боули повернулась и указала на Элейн.

- Конфиденциально, милорд, пожалуйста!

Чарльз медленно прошествовал к стеклянному шкафу.

- Миссис Боули, все, сказанное в присутствии мужа и жены, уже конфиденциально. Поэтому я предложил бы отослать ваших дочерей в их комнаты. Леди, послеобеденные напитки?

Губы миссис Боули сжались в линию. Держа спину ровно, она села. Две девушки, сверкая глазами, пристроились в ряд на диване возле нее.

- Нет, милорд, благодарю.

Элейн опустилась на краешек кушетки напротив дивана. Чарльз с двумя рюмками в руках, сел рядом, сильно прижавшись ногой к ее бедру. Наклонившись вперед, он вложил в ее пальцы рюмку, которую Элейн с признательностью приняла.

Откинувшись на спинку кушетки, лорд произнес:

- Миссис Боули, вы можете говорить.

- Милорд!

Повинуясь инстинкту, Элейн накрыла рюмку рукой, стремясь загородить свой напиток. Чарльз, подняв прикрывающую ладонь жены, уложил ее руку на свое бедро. Его пальцы, теплые и твердые, играли с обручальным кольцом. Они были такими же теплыми и твердыми, как и мускулы под натянутой черной тканью брюк.

Элейн напряглась, слишком поздно осознав свою ошибку, - она взяла рюмку правой рукой. Тетка Морриган, сверлившая взглядом коньячную рюмку лорда, перевела взгляд на мужское бедро. Элейн поднесла рюмку к губам, не обращая внимания на звучащие в ее голове тревожные звоночки, требующие тотчас же убрать руку с ноги лорда. Пронзительный взгляд миссис Боули устремился к ликеру в руке племянницы.

- Хм!

Эта женщина была так же предсказуема, как и школьные театральные постановки. Элейн сжала губы, стремясь сдержать переполняющий ее смех. В родственниках Морриган не было ничего даже отдаленно веселого. Элейн вспомнила, как читала однажды, что при стрессе организм вырабатывает химическое вещество - морфин. Должно быть с тех пор, когда ей пришлось очнуться в этом времени, она ходила как во сне, не догадываясь об этом. Она посмотрела на лорда. Его глаза были прикованы к ее прикушенной губе. Приоткрыв рот, Элейн языком слизнула густую сладкую ликерную капельку. В сузившихся синих глазах вспышка огня переросла в ревущий пожар. Мужская рука еще сильней впечатала ее пальцы в бедро.

- Возмутительно! Девочки, сейчас же покиньте эту комнату! Вы слышите меня? Немедленно, я сказала!

Девушки захихикали - иначе не назовешь - и поднялись. Они красиво присели в реверансах, скромно потупив взоры.

- Я хочу поблагодарить вас, лорд Арлкотт, за такой приятный вечер, - жеманно произнесла Пруденс. Или это была Мэри?

- Мы хотим, чтобы вы знали, - мы будем молиться за вас сегодня. И за тебя, кузина Морриган. Мы знаем, что ты подвержена недугу и не можешь изменить свое состояние.

Казалось, лорд был так же озадачен, как и Элейн. Она даже не знала, что огорошило ее сильней: то, что она будет упомянута в молитвах глупых маленьких святош, или то, что к ней обращались, как к умственно отсталой?

Из всего произнесенного Элейн выхватила одно ценное сообщение, полученное то ли от девочек, прежде не вымолвивших ни слова, то ли от их мамаши, для которой поговорка «молчание - золото» значила не больше, чем пустой звук.

Арлкотт. Имя мужа Морриган - Чарльз Арлкотт.

- Милорд, - проговорила миссис Боули после того, как за девушками закрылись двери. - Я думаю, что моя христианская обязанность информировать вас о злодеяниях Морриган. Я и мистер Боули были в ужасе, когда Хэтти рассказала нам об этом. И хотя мистер Боули не совсем оправился после сердечного приступа, он почувствовал своим долгом совершить это путешествие, дабы исправить величайшую несправедливость по отношению к вам, которую он допустил ранее, позволив взять в жены эту… эту девчонку. И поскольку сейчас мистер Боули не в состоянии сделать это, я полагаю своей обязанностью…

- Мадам, очевидно, что этот долг довольно мучителен для вас, поэтому я избавлю вас от ответственности. Напоминаю вам, что Морриган - моя жена и мои отношения с вашей племянницей - не ваше чертово дело. Морриган, любовь моя, вижу, вы закончили.

Он вытянул из пальцев Элейн практически полную рюмку ликера и поставил ее на стол рядом со своим коньяком.

- Миссис Боули, мы желаем вам доброй ночи. Если до утра вашему мужу станет хуже, пошлите одного из слуг за врачом. Пойдем же, Морриган.

Кейти дремала, сидя у камина. Но стоило двери в спальню отвориться, как она вскочила и лучезарно улыбнулась. Лорд наклонился и легко поцеловал Элейн в губы.

- Я присоединюсь к тебе через несколько минут, - прошептал он.

Сердце Элейн подпрыгнуло к горлу.

- Не надо беспокоиться, милорд, я позабочусь о миледи.

- Спасибо, Кейти. Переодень ее светлость ко сну. В белые кружева, полагаю.

- Хорошо, милорд.

Раздев Элейн, Кейти через голову надела на хозяйку белую кружевную ночную сорочку. Она старательно расчесала длинные черные волосы, которые Элейн видела в своем отражении в зеркале.

- Да, мэм, вы сейчас действительно прекрасны, - сказала служанка, отступив, чтобы оценить свою работу. - Мы сейчас все подготовим, и я смогу заняться своей собственной постелью. Лорд, он сказал, что теперь я буду ночевать с вами. Я буду спать на этой маленькой кушетке, прямо здесь, у камина. Так я смогу поддерживать огонь всю ночь. Вы не простынете, и болезнь не вернется к вам.

Элейн скользнула под одеяла. Другой человек собирался присоединиться к ней, мужчина, называвший себя ее мужем. Что он сделает, если она откажет ему? И как ей отвергнуть его, чтобы действительно не показаться сумасшедшей, каковой ее считают родственники Морриган? Как поступила бы его настоящая жена в такой ситуации? Тихий звук раздался со стороны соединяющей двери. Она раскрыла рот, чтобы приказать Чарльзу уйти, так как у нее болит голова. Господь свидетель, Мэтью достаточно часто использовал это оправдание. Дверь раскрылась еще до того, как она успела вымолвить хоть слово. Рот Элейн захлопнулся. На Чарльзе был домашний халат. И больше ничего. Грудь, покрытая густыми вьющимися волосами, выглядывала между отворотами, не менее волосатые ноги виднелись из-под подола халата длиной в три четверти.

- Я только на секундочку, милорд. Я прям сейчас приготовлю себе постель, и затем мы все сможем предаться сну.

Чарльз замер, как будто его остановили. Глаза Элейн расширились.

- Ах, Кейти, я не думаю…

- Я помню, что вы сказали мне сегодня, милорд. И я уже сказала ее светлости, она нисколько не возражает, чтобы я ночевала возле нее. Я принесла свою собственную подушку. Я прилягу на этой маленькой кушетке, вот здесь. Она вполне подходящая для такой небольшой девушки, как я. Ни о чем не беспокойтесь, милорд. У нас все хорошо.

Загорелое лицо Чарльза потемнело.

- Кейти, сегодня ночью тебе нет никакой необходимости ночевать с ее светлостью. Я…

- Но милорд, вы же сказали мне! Я уже рассказала всем и каждому!

Смех защекотал горло Элейн. Они просто безумны. Все до единого!

- Кейти, сию же минуту уноси прочь свою прелестную маленькую задницу!

«Здорово! - подумала Элейн с негодованием. - Значит, у Кейти прелестная маленькая задница, а у нее, Элейн, она костлявая!»

Кейти метнулась к кушетке и схватила свернутые одеяла и подушку.

- Отлично! - фыркнула она, - Я стараюсь выполнять свои обязанности, и вот она благодарность! И не имеет значения, что подумают другие. И совсем неважно, что я не настоящая горничная для леди и никогда не получу должного обучения. Я сейчас же беру вещи и ухожу!

На Чарльза не произвело никакого впечатление возможное падение Кейти в глазах других слуг. Правый уголок его рта потянулся вверх, как верный признак хозяйской немилости. Кейти, со свернутой постелью в руках, чопорно склонилась в реверансе. Объемная черная юбка опустилась прямо в камин.

- Кейти, огонь! - завопила Элейн. Отбросив прочь одеяла, она выскочила из кровати. Кружевная сорочка запуталась в ногах. К тому времени, как она высвободилась, Чарльз благополучно отодвинул Кейти от камина и сбивал огонь с пылающей юбки.

Элейн выдернула одеяла из рук служанки и использовала их, чтобы помочь потушить огнеопасный материал. В течение нескольких секунд она и Чарльз успешно сражались с огнем. Кейти с рыданиями немедленно обрушилась на руки Элейн.

- Кейти, Кейти, ты в порядке? - Элейн провела руками по спине служанки, пытаясь выискать тлеющие участки, но ничего не обнаружила.

- Кейти, ты не обгорела? - она схватила девицу за плечи и потрясла, - Кейти, поговори со мной. Огонь проник сквозь одежду? Кейти, Бога ради, скажи же что-нибудь!

До Элейн медленно дошло, что рыдания прекратились. Оба - и Кейти, и лорд, уставились на нее так, как будто она потеряла рассудок.

«Кейти, Бога ради, скажи же что-нибудь!» - эхом пронеслось от одного конца спальни к другому. Голосом Морриган. С акцентом янки Элейн.

Элейн отстраненно наблюдала, как ее собственные длинные белые пальцы выпустили плечи Кейти, почувствовала, как челюсти сомкнулись со стуком, отчетливо различимым в мертвой тишине. Из камина вылетел тлеющий уголек, и лорд затоптал его. Кейти залилась смехом, ее маленькое лицо стало круглым и жизнерадостным.

- О, миледи! Я и не думала, что вы можете так быстро двигаться! Это просто чудо!

- Да. Настоящее чудо, - сказал лорд ничего не выражающим голосом.

Элейн с неохотой отвела взгляд от сияющего лица Кейти. Выражение лица лорда было таким же нечитаемым, как и голос.

- Миледи, так здорово, когда вы подпрыгнули, ну совсем как нормальный человек! Моя ма, она сломала ногу, вы помните…

- Кейти, достаточно. Иди и приведи себя в порядок. Завтра скажи экономке, чтобы тебе выдали новое платье взамен обгоревшего.

Лицо Кейти покрылось румянцем.

- О милорд, спасибо! Спасибо вам!

Сделав реверанс, она поднялась только для того, чтобы снова присесть.

- Благодарю, милорд, и спасибо за то, что спасли меня. Я бы полностью зажарилась, если бы вы не вытащили меня из камина.

Идиотка. Это Элейн спасла ее, и как оказалось, за это и поплатилась. Самое малое, что Кейти могла сделать, - это поблагодарить того, кто это заслужил. Беспечное легкомыслие вскружило голову Элейн. Ощущение огромного облегчения смешалось с глубоким страхом. Все кончено. Наконец-то. Теперь ее отошлют в Бедлам.

Отступая спиной к двери, Кейти неустанно кланялась. Чарльз стоял спиной к огню. Пояс его халата ослаб, оголив длинное бедро, покрытое порослью волос.

Кейти развернулась, выставив на обозрение свою спину. Платье было полностью обожжено вплоть до талии, выглядывавшая из-под него нижняя юбка имела жеваный вид и волочилась вслед за хозяйкой беспорядочными лохмотьями. Повернувшись к Элейн и лорду лицом еще раз, служанка снова присела в поклоне, затем развернулась и открыла дверь. Лакей, стоявший в коридоре и намеревающийся в этот момент постучать в дверь, вместо этого попал Кейти в лицо. Завизжав, служанка бросилась назад в комнату.

Элейн подавила истерический смешок. Она уже в Бедламе.

- Что такое?

Сейчас в тоне Чарльза не было вопроса, только сплошное раздражение. Кейти повернулась.

- Милорд, - сказала она с негодованием, - там…

- Молчать! Ты, - взгляд Чарльза пришпилил несчастного лакея. - Что тебе надо?

- Больной господин, милорд, он хочет видеть ее светлость.

- Дай мистеру Боули его лекарства и передай, что он сможет встретиться с нею завтра, когда будет чувствовать себя лучше.

- Но он настаивает на встрече с ее светлостью, милорд. Он выглядит очень плохо.

- Тогда пошли за доктором, - раздраженно ответил Чарльз. Заметив свой распахнутый халат, лорд небрежно поправил его. - Ее светлость не может посетить его.

Слуга облизал нижнюю губу.

- Милорд, он выглядел очень расстроенным. Он сказал, что не будет принимать лекарство до тех пор, пока не увидится с племянницей. Сэр, он уверен, что умирает. Он сказал, что хочет покаяться.

- Ладно, передай ему, что мы тотчас же к нему спустимся.

На лбу лакея выступила испарина. Кадык конвульсивно дернулся.

- Он сказал… он сказал, милорд, что хочет встретиться с ее светлостью наедине. Он сказал… он сказал, что она поймет.

- Морриган?

Элейн сглотнула, задумавшись, дернулся ли ее кадык так же смешно, как у слуги? Лорд спрашивал ее мнения или приказывал ей спуститься? Ей не хотелось идти. Боули были совершенно омерзительным семейством. Однако, возможно, дядя Морриган был при смерти. Пожалуй, между ним и племянницей были теплые отношения. И Элейн была не вправе отказать умирающему человеку в просьбе.

Она облизала сухие, как бумага, губы. Может, Чарльз и не заметил ее промаха с акцентом.

- Да, я… - она снова облизнула губы и тщательно проговорила, - Да, я схожу.

Правый уголок губы Чарльза опустился, рот сжался в тонкую прямую линию.

- Прекрасно. Предположу, однако, что вы накинете что-нибудь поверх своей сорочки. Уверен, что Джон оценил ваш вид, но попробуйте быть немного более благоразумной, а?

Элейн ошеломленно посмотрела вниз на свое тело. Кейти ахнула. Горящий жар залил щеки Элейн. В кружевах было больше дырок, чем в дуршлаге, - соски явственно просвечивались сквозь тонкую ткань. Она свирепо посмотрела на Чарльза. Как он посмел стоять здесь и позволять ей выставлять тело перед лакеем?

Но слуга уперся взглядом в точку где-то над головой Чарльза. А Чарльз… он пристально смотрел на Элейн. Его глаза горели той вызывающей комбинацией вожделения и смеха.

Кейти показывала дорогу к спальне мистера Боули. Элейн запахнула на груди шелковый халат, тело с трудом удерживало тепло. Вне всяких сомнений, к утру каждый слуга в доме будет оповещен о размерах и форме ее сосков.

- Вот здесь, мэм. - Кейти легко постучала в дверь. - Если вы хотите, я побуду здесь и подожду вас.

Дверь тихо отворилась. Ну, конечно же, всезнающий Джон. Кадык его подпрыгнул.

- Миледи, он ожидает, - промолвил лакей монотонным голосом.

Элейн расслабилась. Джон испытывал не меньшее смущение, чем она сама. Элейн как благородная дама была вправе задать тон.

- Благодарю, Джон. Кейти, ты можешь отправляться в кровать.

Но стоило ей переступить порог и услышать звук закрываемой снаружи двери, как успокаивающее чувство управления ситуацией испарилось. Она нервно окинула взглядом комнату.

На прикроватном столике горела зеленая масляная лампа. Травянисто-зеленые занавеси кровати с балдахином раздвинуты. Пухлая белая рука лежала поверх цветочного одеяла.

- Морриган… Морриган, дорогая, это ты?

Элейн неохотно вышла вперед. Мистер Боули слабо поманил ее рукой.

- Душечка, подойди ближе.

В свете лампы его глаза ярко блестели. Они были маленькие, как бусинки. Точно как глаза крысы. Как и глаза Хэтти. Его голову покрывал белый чулок на манер ночного колпака, заставляющий бакенбарды выглядеть более щетинистыми, чем они казались раньше.

- Мы допустили большую несправедливость по отношению к тебе, ведь так, Морриган? Твоя тетя, она всегда ревновала. Ты понимаешь, это все из-за нее. Все годы она изводила меня. Мучила тебя.

О чем это он? Элейн призадумалась. Предсмертная исповедь? Удастся ли Элейн наконец узнать все неприглядное прошлое Морриган?

Он схватил ее левую руку. Элейн задрожала. Она как будто держала в руке дохлую рыбу. Но стерпела прикосновение, стремясь узнать как можно больше об этом теле, которое стало ее собственным.

- Ты несчастлива, дитя мое, не так ли? Я должен был предвидеть, что замужество за этим нечестивым язычником только усугубит твое несчастье. Но он получил тебя. А твоя тетя… она сумасшедшая, ты знаешь. Она хотела, чтобы ты страдала. Я должен был настоять на своем. Ради тебя.

Его пальцы сжали руку Элейн, притягивая ее на кровать. Потеряв на секунду равновесие, она плюхнулась на матрас. Полное тело под одеялами подвинулось к ее бедру. Элейн попыталась отстраниться. И не только от ощущения мертвой рыбы в ладони, но и от не менее противного запаха, исходившего от этого человека. Весь выводок Боули пах не слишком приятно. Неужели в этом времени только Чарльз и его слуги мылись регулярно?

- О, дорогая, теперь он преуспел в том, чтобы отвернуть тебя от меня. А ты знаешь, когда он попросил твоей руки?

Элейн пришла к выводу, что «он» - это Чарльз. И она, естественно, не знала, когда он попросил руки Морриган. Она даже не знала, почему он это сделал, принимая во внимание его изначальную неприязнь к будущей жене. Но ей хотелось узнать. Узнать обо всем, что случилось с лордом и Морриган.

- Он приехал, чтобы купить моего джентльмена коров. Ты помнишь его, Морриган? Отличный производитель. Лорд был очень впечатлен.

Беспокойство, охватившее Элейн, едва она переступила порог комнаты, нарастало, как снежный ком. Он поглаживал ей пальцы, теребя широкое золотое кольцо. Элейн сдержалась, чтобы не выдернуть руку. Ведь он престарелый викторианский джентльмен. И вполне возможно, что обсуждение производительных способностей быка являлось безобидным предметом дискуссий.

- Он заинтересовался тобой, когда наблюдал, как мой джентльмен коров оседлал свою леди.

Элейн рванулась назад, все ее колебания между допустимыми и неприемлемыми темами для бесед отошли в сторону. Он просто сумасшедший, ненормальней, чем Хэтти. Морриган воспитывала группка безумцев.

- Нет! Нет, моя дорогая, я еще не закончил. Я еще не рассказал тебе, как корове нравилось принимать этот огромный стержень, вколачивающийся в нее.

Однако он был удивительно силен для человека, стоящего на пороге смерти!

- Я еще не рассказал тебе, что Арлкотт приобрел тебя для того, чтобы вколачивать в тебя свой большой стержень. Не рассказал, как я пообещал ему, что тебе это понравится. Как я заверил его в том, что подготовил тебя должным образом. Или как я обрабатывал твой зад, наподобие джентльмена коров, с тех пор, как ты стала достаточно взрослой, чтобы кровоточить.

Схватка между Элейн и дядей Морриган переросла в полноценную борьбу. Элейн рванулась, пытаясь выдернуть свою руку. Потерпев неудачу, она попыталась скатиться с кровати, ерзая и скользя по шелковому покрывалу. Он схватил рукой ее бедро под халатом, старческие пальцы тыкали и вонзались в ее ягодицы сквозь кружево ночной сорочки.

Пронзительное хихиканье Боули перешло в сиплое дыхание.

- И я ничего не рассказал тебе о том, что убедил Арлкотта, как сильно тебе это нравилось. Не так ли, моя знойная маленькая племянница? Как ты обожала сидеть на коленях своего дядюшки, подпрыгивая вверх и вниз, словно под джентльменом коров? Как тебе нравилось играть со своим дядюшкой-фермером, который доил твое маленькое коричневое вымечко?

Неожиданно он выпустил Элейн. Она ахнула, падая назад, но снова была приподнята этими рыбьими руками, которые схватили и сильно ущипнули ее за груди.

Затем, как ни в чем не бывало, он откинулся назад, приклеив на лицо пустую улыбку. В его глазах-бусинках светилось удовлетворение.

Элейн отпрянула от кровати, ее грудь вздымалась от нехватки воздуха. К горлу подступил комок.

Она ощущала себя невероятно грязной, оскверненной и в теле, и в душе. Она слышала рассказы жертв инцеста в ток-шоу, читала об этом в журналах.

Но никогда ни при каких обстоятельствах не сталкивалась с этим в действительности. Бог мой. Только представить, через что пришлось пройти Морриган! Ублюдок заслуживает смерти. Можно только надеяться, что он не переживет эту ночь.

Дядя Морриган разгладил покрывало и поправил свой ночной колпак, сползший на одну сторону и оголивший лысину на макушке, затем скрестил руки на груди.

- Позови Джона, моя дорогая. Время принять лекарства. Я - больной человек. Ты не должна меня тревожить. Это плохо для моего сердца.

Элейн медленно двинулась назад, не в силах вымолвить ни слова, глядя оцепеневшим взглядом.

Глаза, еще секунду назад горевшие хищной похотью, сейчас выглядели наивно простодушными. Бесполыми.

И колпак, и кровать выглядели нетронутыми, как будто никакой борьбы никогда не было. Она на мгновенье засомневалась, не было ли все произошедшее плодом ее воображения, мгновенным перемещением в другое тело и в иное место.

Тонкие губы самодовольно скривились.

- Но ведь это наш секрет? Не так ли, Морриган? Рассказав мужу о наших маленьких забавах, ты только вызовешь к себе отвращение. Такое же, какое ты вызываешь у своей тети и священника.

Элейн с криком повернулась. Она с трудом пришла в себя и, поправив халат, бросилась открывать дверь. Лакей уставился на нее, открыв от удивления рот. Кейти, хвала небесам, не стала дожидаться госпожу. Элейн промчалась мимо Джона, стремясь как можно быстрее увеличить расстояние между собой и тем куском грязи, что именовался дядей Морриган. Одно она знала точно - Чарльзу ничего не было известно о приставаниях Боули, иначе тот не стал бы предупреждать племянницу о том, что это их секрет.

Морриган поступила точно так же, как и жертвы инцеста в двадцатом веке, - своим молчанием она защищала себя, покрывая свою семью.

Глава 19

Кончиком вилки Элейн сняла с кекса чернику. Поглощавший пищу выводок Боули напоминал шумных свиней. Они без разбора поедали бекон и колбасу, грибы и - тьфу - рыбу, как предположила Элейн, копченую - словом, все то, что едят англичане, не так ли? А также что-то мерзкое, коричневого цвета, видом напоминающее куриную печень, но нисколько не похожее на нее по запаху. Пруденс, хотя нет, это была Мэри, более низкая из сестер, выгребла хлебным мякишем остатки тошнотворного сочетания риса и рыбных хлопьев. Все это исчезло в мусорной яме, именуемой ее ртом. И тотчас же она отодвинулась от стола. Чашка Элейн задребезжала, расплескав чай по блюдцу. Миссис Боули безжалостно размазывала масло по своему наполовину съеденному кексу.

Внутри Элейн росло раздражение. Она подумала, что миссис Боули знала о том, что ее муж приставал к племяннице, но предпочла утопить свое знание в обжорстве, словно чертов бегемот.

Боже правый! Что они делали с Морриган все эти годы? Элейн разрывалась между жалостью и отвращением. Она испытывала жалость к той, которую никогда не знала. Отвращение из-за того, что было сделано с телом бедной девушки - тем самым телом, которое она, Элейн, сейчас занимала, и, следовательно, все это как бы было сделано с ней.

Элейн ощутила жгучий стыд. Можно было подумать, что она не достойна находиться в присутствии так называемых порядочных людей. И гнев. Оттого, что эти порядочные люди позволили произойти такому.

Кровосмешение. Сексуальное надругательство. Какие уродливые слова! Элейн нисколько не поверила вчерашним намекам Боули на то, что эти отношения были по взаимному согласию. Она не сомневалась, что эта связь существовала, иначе как он смог бы описать ее, Морриган, соски? Но кто бы добровольно стал терпеть его похоть?

Мэри вернулась к столу, тарелка вновь была переполнена едой. Пруденс почти прикончила свою первую порцию. Элейн пристально взглянула на девушек, затем на миссис Боули - на трещавшие по швам юбку и жакет, на жующие челюсти.

Губы Элейн скривились. Совершенно ясно, кто здесь мог выносить его прикосновения.

Она прекратила сражаться со своим кексом и залпом выпила остывший чай. Внутри был такой холод. И грязь. Так же, как сегодня утром, когда миссис Боули ворвалась в спальню племянницы. Элейн, после ванны, одетая в яркое желтое платье, чувствовала себя чистой и свежей. Боули потребовала показать ей листы с переписанной Библией, а затем приказала отставить выкрутасы и спускаться к завтраку. Элейн уступила только потому, что мысль о том, что эта женщина обходится с ней так, как будто есть что-то, чего ей нужно стыдиться, беспокоила больше, чем совместный прием пищи с пособницей инцеста.

- Морриган, я говорила и повторяла тебе тысячу раз: еда - это божественное изобилие, и она не должна быть растрачена попусту.

Пруденс потянулась к тарелке Элейн:

- Мама, я заберу.

Элейн сжала вилку, преодолевая отвращение к этой семейке - к тем, кто ни разу не выразил беспокойства по поводу больного горла Морриган и кто обращался с ней так, как будто она была не только хромой, но и немой. И, по словам Боули, Морриган годами жила с ними.

В то время как сами они обжирались и одевались в то, что, по понятию Элейн, было последним писком викторианской моды. Морриган же морили голодом и заставляли носить грязные шерстяные обноски, которые, скорее всего, вышли из употребления еще полвека назад.

Проснувшись в этом времени, Элейн обнаружила, что у Хэтти не было ни дров, ни свечей. Она сомневалась, что девушка, которая тянулась сейчас к пище Морриган, пытаясь прибрать ее к рукам, за всю жизнь провела хоть один темный холодный вечер.

Но стоило пухлой - в точности, как у отца - руке Пруденс появиться у тарелки, как затянутая в черное другая рука ловко убрала посуду со стола. Лакей благоразумно растаял во мраке. Пруденс, раскрыв рот, уставилась на пустое место перед Элейн, как будто не могла поверить, что тарелка убрана.

Дверь в столовую настежь распахнулась, и вошел Чарльз. Он слегка поклонился женщине и двум ее дочерям:

- Доброе утро, леди. Я надеюсь, вы приятно провели ночь?

Прежде, чем ответить, миссис Боули надменно промокнула губы салфеткой.

- Более-менее сносно, милорд, хотя ваши кровати немного жестковаты для расслабления. Мы с девочками привыкли к более деликатным условиям, которые приемлемы дамам более хрупкого телосложения.

Синие, как цвет моря, глаза вспыхнули. Чарльз медленно рассматривал фигуры этих трех женщин. Элейн практически слышала его мысли. В столовой вдруг стало как будто светлей, немного теплей. Капельку чище.

- Полагаю, мистер Боули чувствует себя несколько лучше?

- О да, несомненно, милорд. Он выглядит гораздо здоровее. Попозже, сегодня утром его осмотрит доктор. Морриган, тебе повезло, что дядя оправился после… вчерашнего злоключения. Тебе следует столько всего искупить.

От этой скрытой угрозы кровь отхлынула от головы Элейн. Она предельно ясно поняла значение этой стратегической паузы. Миссис Боули знала об ее вечернем визите к дяде. Конечно, она не станет рассказывать лорду об извращенных отношениях Морриган и Боули?

- Чушь, - оживленно сказал Чарльз. - Морриган не виновата в том, что у Боули больное сердце. Ему ни за что не следовало предпринимать такое путешествие. Морриган, Джаспер нуждается в тренировке. Идите наверх и переоденьтесь - мы отправляемся на верховую прогулку. Уверен, что эти леди простят вас за то, что вы воспользуетесь этой поистине роскошной погодой.

Элейн бросила вилку и салфетку на стол, одновременно откидываясь назад. Стул опрокинулся, и Элейн уже было устремилась за ним следом. Она бы так и рухнула, если бы лорд с одной стороны и лакей - с другой не удержали ее от падения.

От смущения девушку парализовало.

- Поосторожней, племянница! Ты так неуклюжа со своими вечно заплетающимися конечностями. Милорд, я не понимаю, как вы позволяете ей подходить к лошади. Мои Мэри и Пруденс мигом будут готовы. Велите подать экипаж, и они сопроводят вас на прогулке. Они с удовольствием продемонстрируют своему кузену тонкости этикета. Не так ли, девочки?

Мэри и Пруденс захихикали, их щеки раздулись от еды, словно у белок, копящих зимний запас.

Лорд взглянул на толстощекий дуэт. Правый уголок его губы поднялся вверх.

- Мне жаль, но у моего экипажа сломалась ось. Молю простить нас.

Девушки разинули рты, демонстрируя остатки частично пережеванной пищи.

Лорд перевел взгляд и протянул руку:

- Морриган.

Рот миссис Боули искривился, бледные глаза заблестели от ярости. Но в мгновение ока на лице снова воцарилась холодная надменность. Она опустила глаза и стала спокойно намазывать маслом другую булку.

- Как вам будет угодно, милорд.

Схватив Элейн за руку, Чарльз потянул ее из столовой к лестнице.

- Идите и переоденьтесь. Кейти ждет вас. Встретимся в библиотеке.

Элейн поспешила по ступенькам наверх. Она не успела перевести дух, как была немедленно раздета и затянута в тяжелую бархатную амазонку. Служанка подтолкнула ее к двери.

- Я заметила, что тетка прошмыгнула в вашу комнату, когда я прибирала ванну. Я сказала мистеру Фрицу, что не к добру то, что она поднялась. Свежий воздух - вот, что нужно. Вы не очень-то хорошо выглядите с тех пор, как ваши родственники прикатили безо всякого предупреждения. Езжайте и оставьте все на меня. Я нисколько не боюсь таких, как они.

Элейн вспомнила ярость на лице миссис Боули.

- Удачи, - прошептала она, как только за ней закрылась дверь, - и пошли всех в ад.

На нижней площадке лестницы Элейн столкнулась с семейкой Боули. Тетка Морриган сверлила взглядом изысканный наряд племянницы, будто пытаясь разорвать его в клочья. Элейн засомневалась, не напутала ли снова Кейти с ее одеждой, вдруг леди и на лошади полагалось сидеть в турнюре?

- Изящная одежда не делает тебя леди, Морриган. Очень скоро лорд поймет, какая ты обуза, и тогда он с радостью вернет тебя под нашу опеку. А уж мы, девочка, выполним свой христианский долг по отношению к тебе. Такие, как ты, должны сидеть под замком.

Элейн вздрогнула, как от пощечины. Как смеет эта Боули разглагольствовать о христианском долге после того, как сама позволила супругу сексуально домогаться собственную племянницу? Да ее саму следовало запереть! Ее и тот кусок грязи, что назывался ее мужем.

Дата добавления: 2015-11-14