Вторник, 25 августа. Виа Сан Анжело.

- Нет... Я звонила ее племяннице, - мама говорила по телефону. - Она хочет, чтобы ее похоронили в Англии...
Мама помолчала.
- Я понимаю, но... Да. Я знаю, что для этого придется повозиться с документами... Ладно.
Она так сильно вздохнула, что я услышала ее, хотя находилась в другой комнате через стену.
- Да. Да. Я сделаю все, что смогу.

Она замолчала, а потом со злостью добавила:
- Ёбаные итальянские чиновники!
Наверное, это значит, что она уже закончила говорить по телефону.
Я курила в своей комнате, сидя спиною к двери и уперевшись коленями в грудь. Потом начала кашлять, меня затрясло. С тех пор как это произошло, я буквально курила одну сигарету за другой. Я казалась себе такой тупоголовой и грубой. Я бросила сигарету в пустую пивную бутылку, наблюдая, как завитки дыма погибали, опустившись на дно.

Обняв себя руками, я почувствовала свои ребра. Конечно, ведь я ничего не ела, ни вчера, ни сегодня. Просто не могла. Чувство непрерывной боли не покидало меня. Слезы наконец высохли, но зато на смену им пришла пустота. Не знаю, что хуже, но, по крайней мере, мой эмоциональный ступор даст коже отдохнуть. Когда я пару раз смотрелась в зеркале, то видела свое бледное опухшее лицо. Макияж отсутствовал. Глаза были заплывшие и маленькие, как у свиньи.

Я открыла рот и сказала "Ха", проверяя, могу ли я вообще говорить. Она и я не разговаривали с того инцидента на кухне. Она не трогала меня, просто оставила в покое, потому что знала, что я попробую ее убить, если она обратится ко мне, пока я сама не буду готова. Готова к чему? Простить ее?

И его. А он еще и пропал, блять, куда-то.
В мозгу снова всплыла картина произошедшего, причиняя мне невероятную боль. Я на самом деле, блять, думала, что он чувствовал то же, что и я. Была как загипнотизированная, околдованная его чарами. Я была живой. Неужели я всё это выдумала? Или мне показалсь?

Я встала и подошла к шкафу, чтобы взять полотенце, чистые вещи и белье. Затем я открыла дверь и на цыпочках прошла до конца коридора в ванну. Перед тем как аккуратно закрыть дверь, я осторожно проверила, нет ли ее на кухне. Никого, только дым доносился из-за двери в коридоре.

Я набрала ванну настолько горячей воды, насколько это было возможно. Затем залезла в нее, наслаждаясь тем, как кипяток касался моих ног, я наблюдала за тем, как они становились опасно розовыми. Вчерашним вечером я была в ванне в течении нескольких часов, дрожа в кипящей воде на своих разбитых коленях, просто позволяя боли разлиться по моему телу. Я лежала так до тех пор, пока моя кожа не сморщилась как нерасколотый грецкий орех. Вода защищала меня. Сейчас я снова легла и сжала лицо руками, наблюдая, как пар окутывает зеркало.

После этого я одела свои рваные черные джинсы и футболку с Сидом и Нэнси. Затем я аккуратно накрасила ресницы и нанесла подводку, наблюдая, как мои глаза становятся большими и дымчатыми. Я втерла увлажняющий крем в кожу, посмотрев на веснушки на носу - последнее напоминание о маленькой девочке Эффи. Больше не ребенок, это уж, блять, точно.

Я расчесала влажные волосы и присела на край ванны, проведя по ней пальцами. Я взяла мокрое полотенце и запихнула его поверх других. Затем я открыла дверь. Она стояла прямо передо мной. Ее волосы были небрежно собраны в хвост, и лицо выглядело усталым и хмурым.
- Эй, - сказала она осторожно, - хорошо помылась?

Я кивнула, сжав губы.
- Здесь есть чай? - сказала я, поразив себя звуком своего голоса. - Я правда хочу чашку чая.
Она подняла глаза с надеждой.
- Конечно, - сказала она, - я бы тоже не отказалась.
Я села на кухне, сложив руки на коленях. Я обычно так сидела, когда была ребенком, и что-то меня расстраивало, Тони пытался обидеть меня или что-то еще. Мама просто ходила по кухне, готовя для меня: горячий шоколад, вареное яйцо...молча успокаивая меня.

Она поставила чашку чая напротив меня. И потом сэндвич. Она нашла единственный мягкий белый хлеб во всей Италии, очевидно. Там была ветчина, сыр и соленый лук. Мое любимое. Я проглотила, не желая признавать этот жест, но чувствуя, что все же я сделала это. Мама села со своей чашкой чая и надела очки, чтобы прочитать документ, который, похоже, был официальным. Я жевала, смотря на то, как она пытается это вникнуть в смысл документа.

- Это о Флоренс?- сказала я в конце концов. Она посмотрела на меня и вздохнула.
- Вроде того. Только что-то я тут ни черта разобрать не могу...
Она усмехнулась.
- Не надо было мне соглашаться на это. Но Флоренс сама сказала мне, что хочет, чтобы именно я в этом разобралась...
Она сняла свои очки и сказала:
- Я не могу поверить, что Флоренс действительно умерла.

- Я скучаю по ней, - сказала я. - Хотя мы даже и не знали ее особо.
Я взяла вторую половину своего сэндвича.
- Просто она из тех особенных людей, понимаешь?
Мама улыбнулась.
- Да, - сказала она, - она была такой.
Она смотрела на то, как я ем.
- Эффи, - начала она. - Нам надо поговорить.
- Не хочу, - быстро сказала я, мои пальцы впились в сэндвич. - Не могу.
- Ладно, - она сделала глоток чая. - Но, может, это поможет.
- Поможет кому? - я отложила еду.
- Нам обеим.

- Какое мне дело до того, что тебе поможет? - спокойно сказала я. - Поговори с ним. Я уверена, что он - настоящая опора.
- Мы оба чувствуем себя ужасно.
- Ох, тебе нужно было сказать это раньше, - я злобно улыбнулась. - Потому что это, бля, все меняет.
- Альфредо думает, что ты замечательная, - мама продолжала, нервничая. - Он думает, что мог запутать тебя, проводя с тобой столько времени.
Она сглотнула.
- Он действительно хотел этого, но не... Я имею в виду, что он тебе в отцы годится! Он не думал, что ты можешь неправильно истолковать его интерес.

- Он терся своим членом об мою задницу, мама! - сказала я, глядя ей в лицо в ожидании ответа. - У него был ёбаный стояк только от одного взгляда на меня!
Я отодвинула тарелку.
- Я думаю, что тут пиздец как сложно неправильно истолковать интерес, неправда ли?
Она смотрела на меня осторожно, чтобы не показать никаких признаков боли. Я знала этот взгляд, потому что сама постоянно его использовала. Яблоко от яблони недалеко падает.

- Он мужчина, когда перед ним крутит задом хорошенькая девушка, без стояка не обойтись.
Она становилась раздраженной. Отлично. Я устала от Святой ёбаной Антеи.
- Он делал это с твой обвисшей старой задницей? - спросила я беззаботно. - Или ему нужна виагра, чтобы у него встал?
Она хлопнула ладонью по столу.
- Иногда, - сказала она, ее трясло от злости, - мне за тебя ужасно стыдно.

- Возможно, - я кивнула. - Но ты никогда в этой ёбаной жизни, даже если я оголю свою жопу перед гробом Фло, не будешь стыдиться меня больше, чем я тебя... Ты невнимательная, эгоистичная сука, - я остановилась, глядя на нее. - И если ты думаешь, что это только мое мнение, спроси у папы.
Она опустила голову, давая мне хороший обзор на свои темные корни волос, с очевидными пятнами седины.

- Я не хотела причинять боль твоему отцу. Просто так получилось, - она вздохнула.
- Знаешь что? - сказала я. - Однажды я подумала, что могу доверять тебе. Я думала, что ты, бля, будешь заботиться обо мне, замечать вещи, которые со мной происходят, - я еще больше склонилась к спинке стула. - Но ты никогда этого не делала. Ты всегда была по уши в собственном дерьме.
- Это неправда.

- Нет, нет, - я подняла свою руку в стиле рефери. - Это, бля, правда.
Я поднялась и облокотилась на холодильник.
- Но он говорил со мной. Он дал мне понять, что все мои слова и мысли для него что-то значат.
- Твой папа? - смущенно спросила она.
Я посмотрела на нее с презрением.
- Альдо.
- Точно, - она вздохнула, доставая платок из кармана джинс. - Что ж. Я сказала тебе, ты ему нравишься.
- Но ты ему нравишься больше, не так ли? - сказала я. - По каким-то причинам он предпочитает твое ёбаное нытье мой компании.

Я тряхнула головой.
- Он убедился, что я хорошая, и я доверилась ему. А потом он меня подвел.
- Ты все еще можешь доверять ему, - сказала она, - и мне.
Я фыркнула.
- Да ты, бля, смеешься, правда? - я уставилась на нее. - Чтобы я еще раз вам доверилась? Я, бля, так не думаю.
Наступила тишина. Мама достала из пачки сигарету и зажгла ее. Она выдохнула дым и посмотрела на меня.

- Эффи, сядь.
- Я не хочу сидеть.
- Пожалуйста, всего на минутку.
Я неохотно потащила стул на некоторое расстояние от стола и села, взволнованная.
- Прости меня, - тихо сказала она. - Ты права. Я была невнимательной к тебе. Я была слишком занята своими делами.
Она стряхнула с сигареты пепел.
- Я была подавлена. Я не видела ничего вокруг себя.
- Я заметила, - сказала я угрюмо.

Она проигнорировала мой тон.
- Я знаю, что облажалась с твоим отцом. Я чувствовала, как будто мир обрушил все это на меня. Я не замечала тебя, - она остановилась. - Или того, что происходит с этими парнями.
Я ничего не ответила, и ждала продолжения.
- Когда мы приехали сюда, я почувствовала себя такой старой и такой измотанной. Ты не разговаривала со мной, не хотела быть со мной. Я была одинока.
Хммм. Я теребила дырку на джинсах.
- Ну, ты была...

- Да, я знаю. У меня был роман. Это я во всем виновата.
Она докурила сигарету и затушила окурок.
- Но знаешь, твой отец тоже не весь такой безупречный.
- Нет.
Я уставилась на свои колени, думая о том, что я сделала с Фредди, и Куком. Я настроила их против друг друга. Я тоже облажалась. Была ли я лучше мамы? Может это была карма, или типа того. Получила то, что заслужила.

- Я была дурой, - наконец сказала я. - Я хотела, чтобы кто-нибудь меня заметил. Не только мое лицо и тело, но и меня... И он заметил. Это все, что мне было нужно.
- Но Альдо действительно думает, что ты замечательная. Правда, - сказала она. - Мне сначала было даже завидно.
- Да?
- Да. Но потом мы с ним... просто начали говорить о браке и разводе, о неудачах и всяком таком. Он меня понял.
Она взяла еще одну сигарету.
- Постепенно я начала чувствовать себя не как долбаная Медуза Горгона. Как будто я могу снова быть счастливой.

Я уставилась на точку на полу.
- Эффи, ты молодая, ты чертовски привлекательная. Ты умная. У тебя есть все время в мире, чтобы встретить свою любовь...
Она зажгла сигарету.
- А у меня этого времени нету. Это очень нелегко - смотреть на то, как твоя красивая дочь получает все внимание.
Я посмотрела на нее, на морщины вокруг глаз, на темные круги под глазами. В ее словах был смысл.
- Как долго это продолжалось? - спросила я, готовясь к удару ножом в живот.

- Недолго. Ничего не было до ночи воскресенья.
Она еще раз затянулась.
- Мы сблизились, когда Флоренс первый раз заболела. И тогда... все случилось. Мы поняли, что чувствуем себя одинаково.
- Как мило, - сказала я, но в моем голосе уже не было остроты. Просто высказывание.
- Через несколько месяцев ты спросишь себя, какого хрена ты в нем нашла, - сказала она. - Однажды ты вернешься в Бристоль. К реальности.
- Реальность - это то, чего я боюсь, - пробормотала я.
- Что?

- Ничего.
Я выпрямилась на стуле.
- Может ты и права, - я остановилась. - Так что мы будем теперь делать? Я должна сидеть тут и смотреть, как вы оттягиваетесь?
- Ну, - она осторожно на меня посмотрела, - я подумала однажды, что когда я разберусь с организацией похорон Фло, нам не помешало бы сменить обстановку.
Она оглядела кухню.
- Я думаю, что с нас хватит этого места.

- Мы возвращаемся? - сказала я, не готовая к этому. Пиздец какая не готовая.
- Я подумывала о Риме, - сказала она. - Я всегда хотела побывать там.
- Ладно. Только не с ним, - сказала я. - Он ведь не едет?
- Нет, Только мы с тобой, - она осмелилась на маленькую улыбочку. - В этот раз мы все сделаем правильно.

Emily

Дата добавления: 2015-11-14