Читайте также:
|
И, правда, хорошо, что вмешался, — задумчиво произнес Меченый, глядя на Волкодава. Наемник тоже смотрел на него, сжимая и разжимая кулаки. Казалось, еще немного — и он бросится на сталкера, наплевав на все приказы.
Но дисциплина оказалась сильнее. Развернувшись, Волкодав быстро пошел куда-то в сторону, словно боясь не совладать с собой.
Вот и ладушки, вот и хорошо, — сказал Меченый. — А теперь пошли посмотрим, как у нас там насчет трофеев. Как я понимаю, Призрак, ты с нашим киллером договорился о сотрудничестве? Это ты молодец. Ему ж по закону за пиндосский вертолет треть хабара причитается, но один он столько точно не допрет. Так что детали с Бехрамом придется обговаривать на месте.
КИЛЛЕР
В голове Виктора царил полнейший сумбур. Слова человека, которого он согласно приказу должен был убить, задели его до глубины души. Все это наложилось на забытую за жестким экшеном информацию о том, что его «слил» наемникам кто-то сверху. Виктор понимал, что ведомство, к которому он относится, так вот запросто его не отпустит. И в то же время Призрак был прав — по большому счету, Виктору такая жизнь порядком осточертела. Это киношные агенты 007 из фильма в фильм скачут по экрану, пачками вырезая вражью силу, и все им нипочем. У живого человека в его случае два пути.
Первый — это подсесть на убийство себе подобных как на наркотик. Хемингуэй утверждал, что «никакая охота не сравнится с охотой на человека. А тот, кто полюбил охоту на вооруженного противника, уже никогда не сможет увлечься чем-то другим». Ветеран двух войн знал, о чем говорил. Знал он и о том, как разрушает этот наркотик ту незримую составляющую души, которая делает человека человеком, — ведь ни одно существо в мире не убивает представителей своего вида без веской на то причины.
Но есть и второй путь — уйти, пока чаша не переполнилась. Правда, дано это не каждому. Слишком сильный наркотик — чувствовать себя богом, решающим, кому жить, а кого стереть одним движением указательного пальца. Ведь, когда у тебя в руках винтовка, быть богом совсем нетрудно. Гораздо труднее перестать им быть…
Но для того чтобы уйти, всегда приходится заплатить. В этом Призрак был прав. И Виктор понял — да, именно сейчас для него настало то время, когда он готов платить. Хотя бы для того, чтобы его жена всю оставшуюся жизнь метала «соточку» только в деревянные мишени…
Они шли по площади, обильно, словно рисовое поле, залитой кровью. Кровь тягуче чавкала под подошвами ботинок и, медленно загустевая, стекала со стен ангаров. Трупов было много, больше сотни, и сейчас наемники стаскивали своих и укладывали в ряд возле рухнувшего вертолета. Враги останутся лежать на площади. Хоронить их будут мутанты и вороны, которые уже сейчас кружились над полем битвы, возмущенно каркая на людей — когда же они перестанут суетиться под ногами, мешая начать долгожданный завтрак?
Это ж сколько в человеке кровищи-то, — сказал Проводник и забористо выматерился, поскользнувшись на чьем-то отрезанном пальце. Тонкие кости хрустнули под каблуком тяжелого экзоскелета, и сталкер, проехавшись бронированным сапогом по еще теплому мясу, едва не грохнулся на асфальт в своих доспехах.
Дата добавления: 2015-11-16; просмотров: 58 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Виктор молчал. | | | Пять литров, — невозмутимо ответил Призрак. — Если литр в себя примешь перед боем — то будет шесть, водка быстро усваивается. И подыхать проще, когда все по барабану. |