X. Постмодернизм в повседневности

Постмодернистическая ментальность
Лейт Андерсон обратил внимание на то, что новое поколение американцев мыслит не систематически, поэтому часто люди придерживаются взглядов, противоречащих друг другу. Андерсон, пастор мегацеркви, в качестве примера упоминает молодого человека, утверждающего, что он исповедует реформатскую теологию, непогрешимость Писания и реинкарнацию. Он не осознает, что христианство несовместимо с реинкарнацией, которая опирается на совершенно иное мировоззрение. Но даже если ему указать на это, он не проявит ни малейшего желания пересмотреть свои взгляды. Будучи неспособным мыслить систематически, он не видит, как могут сталкиваться разные точки зрения. Ему «нравится» Библия и «нравится» идея о новом воплощении в другой жизни.
О влиянии этого типа мышления на религию подробнее мы будем говорить в следующей главе, однако противоречивость взглядов стала характерной чертой современного мышления. Некоторые политики заявляют о своем консерватизме в политических вопросах и либеральности — в других. Фанатики здоровых, малокалорийных, экологически чистых продуктов часто убивают себя наркотиками. Многие из признающих аборты нравственной ошибкой, вместе с тем поддерживают «философию выбора». Многие люди не способны осознать свои позиции и не утруждают себя тем, чтобы быть последовательными.
При отсутствии абсолютных канонов объективной истины рациональное заменяется эстетическим. Мы верим в то, что нам нравится. Те, кто не привык думать, считаясь с абсолютной, объективной истиной, тем не менее, имеют свои взгляды и твердые убеждения. Фактически убеждения этих людей гораздо труднее менять, поскольку они не признают никаких внешних критериев, по которым можно было бы оценить и выявить их ошибочность. Поскольку их убеждения являются функцией воли, они упрямо цепляются за них. Поскольку в основе их убеждений, как правило, лежат особенности характера и собственный выбор, то любая критика воспринимается ими как личное оскорбление. Так как «каждый имеет право на свое мнение», они не станут возражать, если вы с ними не согласитесь, однако если вы попытаетесь скорректировать их взгляды, они начнут защищаться и будут крайне раздражены.
Вовлеките практически любого в обсуждение каких-либо спорных вопросов, и тут же даст о себе знать проблема постмодернизма. Для современного мышления, будь то беседы в академических кулуарах или в местном кафе, абсолютных понятий не существует. Для людей не существует одних и тех же авторитетов, методов или критериев. Если каждый живет в своем замкнутом мире и говорит на непонятном другому языке, убеждение становится невозможным. «Это может быть истиной для тебя, а для меня — нет».

Постмодернистический бизнес
Даже бизнес пересматривается в соответствии с категориями постмодернизма. Компании отвергают иерархические структуры, которым присущи четко выделенные авторитеты и рациональное централизованное планирование. Единство, объективная организация и четкое распределение власти — это ценности модернизма. Теперь компании проходят децентрализацию, позволяя рабочим принимать решения в составе групп качественного контроля. Такие постмодернистические ценности как многообразие, отрицание авторитетов и деление на группы, занимают, думается, последний бастион модернизма — мир бизнеса.
Я не берусь критиковать приемы постмодернистического бизнеса. Новые методы организации бизнеса могут оказаться вполне эффективной и, возможно, необходимой адаптацией к постмодернистической культуре. Модернизм потерпел неудачу во всех областях, и нам не следует ожидать, что парадигмам современного бизнеса повезет больше. Главное, что я хочу здесь показать, — постмодернизм проникает повсюду, и никто не может избежать его влияния.

Модернистические фабрики были нацелены на массовое производство. Постмодернистические фабрики работают на нужды особых групп.
Само производство уступает место «индустрии услуг». Производство осязаемых предметов либо полностью автоматизировано, либо передано государствам с дешевой рабочей силой (элемент «глобализации» экономики, еще одна особенность постмодернизма). Многие компании сегодня производят нечто неосязаемое. «Товары и услуги», конечно, всегда были присущи экономике, но сегодня именно услуги берут верх. Множество новых компаний, ориентированных на услуги, существуют только для того, чтобы помочь другим компаниям разобраться с новой технологией. Многие эксперты агентства вошли в число 500 самых доходных компаний США, на производя ничего, кроме информации.
Кстати говоря, есть разница между «знанием» и «(Информацией». Знание прочно и постоянно. Информация кратко-временна и изменчива. Домодернистическая и модернистическая эпохи высоко ценили знания, эпоха постмодерна одержима «данными».
Модернистическая экономика рассматривала людей как производителей, постмодернистическая видит в них потребителей. Американская экономика сегодня «движима рынком». Это значит не только то, что в распоряжении компании должна быть самая свежая информация о клиентах, но и то, что компания должна активно рекламировать свой товар. «Маркетинговые исследования» отводят организаторам опросов общественного мнения и социологам (две постмодернистические профессии) значительное место в промышленности. Рекламодатели имеют в своем распоряжении обширные информационные системы, с помощью которых они осуществляют свои задачи: телевидение открывает путь к массовому зрителю, а новая информационная технология — кабельное телевидение, факсы и волокно-оптическая технология — имеет доступ к «целевой» аудитории, предлагая товары особым группам потребителей (в соответствии с делением постмодернистического общества).
Следуя постмодернистическому лозунгу «вся жизнь — это текст», рекламодатели превратили мир в гигантскую «доску объявлений», рекламируя все подряд — от спортивных мероприятий до магазинных тележек. Сами товарные знаки компании стали предметом моды, и теперь люди носят шапочки и футболки с рекламой какого-нибудь товара, превращаясь таким образом в бесплатного рекламного агента. Большая роль рекламы в современной экономике только укрепляет постмодернистическую одержимость риторикой, стилем и имиджем.

Судьба науки
Даже традиционные модернистические профессии меняются, чтобы соответствовать постмодернистическим парадигмам. Естественные науки остаются фундаментом Модернизма. В современном научном мире, однако, новая физика с ее непонятными субатомными частицами и невообразимыми черными дырами осложняет старые материалистические допущения об упорядоченных, механистических законах природы. Математика, это воплощение рационализма, сегодня занимается «теорией хаоса», изучением случайностей и беспорядка. Историк науки Томас Кун наводит на мысль, что наука — это не столько непрестанное движение к более великой истине, сколько последовательность парадигм, придуманных человеком искусственных моделей систематизации данных, которые должны постоянно пересматриваться по мере появления свежих данных.
Эта новая наука, вопреки предположениям некоторых, никоим образом не опровергает существование порядка во вселенной. Обнаружение математического порядка даже в хаосе говорит как раз об обратном. Тайны новой физики раскрываются с помощью строго научных методов. Христианам не стоит бояться новых наук; напротив, мы должны быть благодарны им за то, что они разрушили механистическую, застылую модель Вселенной, предложенную просвещенческим материализмом, и возродили чувство трепета перед непостижимой тайной Божия творения. Понимание Куном научных парадигм чрезвычайно полезно для креационистов, которые могут показать, что теория эволюции является не научной истиной, а концептуальной, обусловленной культурой моделью, не способной объяснить все факты и претендовать на вечность.

Образование
Постмодернистическое деление на группы проявляется также и в сфере образования. Студенты занимаются по программам «совместного обучения». Вместо того чтобы самостоятельно осваивать материал и выполнять домашние задания, студенты работают в группах, сотрудничая друг с другом ради общей оценки. Естественно, что само выставление оценок становится для постмодернистов проблемой. Оценка указывает на то, что какая-то работа лучше других, и что одни студенты успешнее других. Но это — «осуждение», не говоря уж о том, что такой подход иерархичен и безотносителен. Выставление оценок предполагает наличие объективных стандартов и абсолютных ценностей. Но поскольку постмодернистами все это осуждается, они избегают выставления оценок, вводя «обучение, ориентированное на результат».
Лейт Андерсон описывает другие направления в теории и практике образования: «Старый подход был больше теоретическим, ориентированным на время и место, дедуктивным, последовательным, ориентированным на процесс и на долгую перспективу, а также стандартизированным (все должны были учиться по единому учебному плану)».
Такой единый рационалистический подход характерен для Модернизма. Классическое образование больше было ориентировано на содержание, чем на процесс, но и оно, основываясь на языке, было открыто для абстрактных идей и последовательного мышления.
Модернистическое образование сегодня отвергнуто как «старый подход».
«Новый подход отличается большей практичностью, экспериментальностью, индуктивностью; он ориентирован на отношения между обучаемыми и обучающими. Это обучение кратковременно (экскурсии, семинары), интерактивно, практично, ориентировано на результат, целенаправленно, приспособлено к нуждам потребителя (предлагаются варианты на выбор)».
Эти черты постмодернистического образования не всегда негативны, как и черты модернистического образования не всегда позитивны, но вместе с тем они отражают постмодернистическое мировоззрение. В отсутствие абсолютных ценностей постмодернистическое образование концентрируется на осязаемом и эмпирическом. Вместо того чтобы обучать студентов с помощью языковых средств — с помощью книг и умственных упражнений, таких как чтение и письмо, — новая учебная программа полагается на образы — экраны компьютеров и телевизоров — и на создание сложных, но увлекательных переживаний, таких как интерактивные игры или экскурсии. Высокий приоритет относительного и «приспособленного» [к требованиям заказчика] образования иллюстрирует постмодернистическое пристрастие к многообразию и групповой идентичности.

Социальная политика
Подобно тому, как социальные инженеры завладели образованием, постмодернистическая идеология создает новые стратегии управления государством и покушается на социальную реформу. Маркин Оласки описывает, насколько изменилась программа помощи бедным. В классической модели улучшения жизненных условий неимущих и помощи бедным первая роль была отведена Церкви. Тех, кому помогали, и тех, кто оказывал помощь, связывали личные взаимоотношения. Целью благотворительности было вырвать людей из экономической нищеты, заботясь не только о материальном, но и о духовном их благополучии. Нравственное преобразование и воспитание характера — посредством работы, ответственности и духовного перерождения — помогали людям избежать бедности.
В модернистической модели улучшения благосостояния существенную роль играло государство. Был разработан рациональный план, обеспечивающий временную помощь и работу всем обездоленным. Подобно классической модели, модернистическая модель была ориентирована только на тех, кто действительно нуждался. Получение помощи было чем-то унизительным. Как сама система, так и получатели были нацелены на то, чтобы люди по возможной и быстрее перестали получать помощь и влились в основной экономический поток. Так же как модернистическое искусство и архитектура, модернистическая программа повышения благосостояния была рациональной, действенной и минималистической.
Постмодернистическая модель повышения благосостояния берет свое начало в «великом обществе» 1960-х годов двадцатого столетия. Ее девиз — право на помощь. Люди стали рассматривать получение помощи как свое право. Они не видели больше в бедных людях индивидуумов, которым нужно помочь обрести лучшую долю, а воспринимали их как ущемленную группу, созданную обществом. Поэтому они не связаны никакой личной ответственностью. Были созданы группы по «защите прав на улучшение жилищных», которыми руководили не бедняки, а состоятельные активнового класса. Число программ по защите материальных прав
все увеличивалось. Статус материального иждивенца перестал кого-то пугать.
Вместо того чтобы покончить с бедностью, постмодернистическая модель благотворительности еще больше укоренила ее. Бедные обрели новый статус социальной субкультуры, группы, нуждающейся в защите. Социальная активность резко упала. Трудовая этика обесценилась.

Дата добавления: 2015-11-16