Она взлетает. 3 из 32 10 страница

Из 32

Ее рука не падает. Вулкан открывает глаза, сначала зеленые от удивления, а затем разгорающиеся от ярости. — Что ж, будь по-твоему, госпожа, — говорит он, встает и упирается головой в небеса. Его голос потрясает основы мироздания, когда он шепчет ей на ухо: — Я люблю тебя, госпожа, и теперь моя ненависть будет такой же великой, как и моя любовь. Такой же огромной, как сама Вселенная. Ты будешь наказана тем, что я никогда не перестану преследовать тебя, никогда не перестану мучить тебя и никогда не прекращу просить у тебя того, чего ты не в состоянии мне подарить. — А я люблю тебя, — отвечает она. — И ты будешь наказан тем, что я буду любить тебя вечно. Он наклоняется к ней: — Ты никогда не сможешь отдохнуть. И никогда не найдешь покоя. — Ты тоже. — Разница в том, госпожа, — говорит он с гадкой улыбкой, — что я не отдыхаю с начала времен. Она отступает на шаг назад. Потом еще и еще, потом отворачивается и бежит прочь от него, все быстрей и быстрей, пока наконец не взлетает и не уносится в небеса. 26 из 32

Убегай сколько хочешь, госпожа! — кричит он ей вслед. — Я всегда смогу догнать тебя! Но затем он хмурится. Она не убегает от него. Ее путь пролегает наверх, к небесам, выше мира и за границу времен. Но теперь она летит обратно. Прямо на него. Все быстрей и быстрей. 27 из 32

Она несется на него, как комета, как ракета, как пуля, которой выстрелили задолго до начала всех вещей. Он становится выше и готовится к бою. Она приближается, все быстрей и быстрей, раскаленная собственной скоростью добела. Да, она и есть пуля, выпущенная из самой себя, наблюдающая, как сама же и подлетает к нему, к его до сих пор открытому сердцу. Застывая в полете, она смотрит со стороны, как она-пуля несется вперед, рассекая воздух, все быстрей и быстрей. И наконец впивается ему в сердце. Она сбивает его с ног, и от его падения рождаются планеты, гибнут звезды, и разрываются небеса. Он повержен. 28 из 32

Но он не умирает. На самом деле он смеется. — Что ты наделала, госпожа? Ты хотела убить меня? Он садится и чувствует, как бьется его сердце. Сердце, в котором застряла пуля. — Я застрелила тебя, — говорит она. — Эта пуля безвредна для меня, госпожа. — У этой пули есть имя. Имя, которое убьет тебя, когда придет время. Эта пуля называется Дозволение. Он хмурится, его гнев нарастает. — Госпожа говорит загадками. — Пока эта пуля будет у тебя в сердце, — отвечает она, — там будет и часть меня. А пока там будет часть меня… — Она подлетает к самому его лицу, чтобы между ними не осталось недопонимания. — Тебе дозволяется обижать меня. 29 из 32

Воцаряется тишина, ибо у мира внизу от ужаса перехватывает дыхание. — Что ты сказала, госпожа? — спрашивает вулкан угрюмо. — Попробуй. — Попробовать что? — Попробуй обидеть меня. Он смущен и сбит с толку. Но она продолжает дразнить его, летая туда-сюда прямо у него перед носом. — Госпожа! — взрывается он и набрасывает на нее одеяло из лавы. Она кричит от боли. Поворачивается к нему и показывает свои руки в волдырях и безобразных ожогах. — Госпожа! — кричит он, приходя в ужас. Но она отлетает туда, где ему ее не достать. 30 из 32

Где же теперь твоя ненависть, муж мой? — спрашивает она. — Где твои муки, твои наказания? Ты можешь обидеть меня… — Она вызывающе поднимает голову: — Что же ты будешь делать? Она поворачивается к нему спиной и улетает, не торопясь и не испытывая страха, просто улетает. Прочь от него. Он дрожит, ибо начинает понимать, что она с ним сделала. Тот ужас, тот кошмар, который она с ним сотворила, куда страшнее любого прощения. Он злится, и гнев его нарастает. Она исчезает вдали — песчинка света в полночной мгле. — Я догоню тебя, госпожа, — говорит он. — Я буду преследовать тебя до конца времен, и… Но она не слушает. А он не преследует. Его сердце болит. Болит от любви. Болит от ненависти. От пули, засевшей внутри. Его ярость растет. — Госпожа! — восклицает он злобно. — Госпожа! Он носится над землей, уничтожая все на своем пути, но это не приносит ему удовлетворения — ни вид людей, разбегающихся от него в страхе, ни руины городов, ни лесные пожары его совершенно не радуют. Он возвращается к горизонту. Она по-прежнему песчинка света в полуночной мгле, единственная звездочка в черном небе. — Госпожа, — повторяет он. 31 из 32

Он долетает до леса и вырывает с корнями самое высокое дерево. И стискивает его в кулаке, пока оно не становится прямым и легким. Долетает до городов, плавит железо из их орудий смерти и мастерит наконечник стрелы. Из самых прекрасных птиц, каких ему удается найти и уничтожить, он делает этой стреле оперение. Свивает тетиву из самых тонких сухожилий мира, не обращая внимания на плач своего детища. И отливает лук из собственной лавы, остужая ее совсем немного, чтобы не утратила гибкости. Изготовление этого оружия занимает у него мгновение и вечность, но она не исчезает с горизонта. Она все еще там, навсегда, как и пуля, застрявшая в его сердце. — Это еще не конец, госпожа, — говорит он, прицеливаясь. И пускает стрелу. 32 из 32

Стрела попадает в нее. — О, любимый! — кричит она от боли и невыразимого удивления. — Что же ты натворил? И падает, падает, падает обратно на землю.

Дата добавления: 2015-11-14