Косинус жизнь минус синус смерть. Глава 1 4 страница

Вижу четыре зеленые рубашки и пока две из них подходят под описание. Я снова отвлекся на маму Джин, она сидела уже с закрытыми глазами.
Я не вижу, чтоб у кого-то была закреплена челка заколкой, но я вижу более подходящий вариант. Эта женщина сидела, сложив руки руки перед грудью, как будто собираясь молиться и бормоча себе что-то под нос.

-Барт, я нашел ее, теперь можешь сказать бельцам, что ты там хотел.

Пока он отошел, я глазел на маму того мальчика и понял, как ей тяжело без него, впрочем как и маме Джин без самой Джин. Зачем вообще бельцы сделали это все, зачем им мучить людей? Я осознал, что до сих пор не задавал этот вопрос Барту, видимо потому, что не до этого было.
-Пошли, они вроде поверили.
Мы вначале направились в сторону мамы Джин. Она уже не смотрела на нас. Глядела в пол и еле дышала. Интересно, им давали поесть?
Пока мы проходили через всех женщин, умоляющих отпустить их, я заметил знакомые лица учителей, которые смотрели на меня так, будто бы я продал родину. Мне было до жути обидно.
-Извините, здравствуйте миссис Мид. Вы узнали нас? - прошептал я, присев на коленки и взяв ее за руку.
-Конечно, - выжала она из себя, - не думала, что ты тоже из этих террористов.
-Нет, вы неправильно поняли, я не из этих, я пришел, чтобы вытащить вас отсюда, Джин ждет нас на улице.
-Джин, как она, моя родная?
–Каждый день вспоминает о вас.
-Я тоже. Мне ее так не хватает. Поцелуешь ее от меня. - сказала она, захлеюываясь слезами.
-Мы собираемся вас вытащить отсюда.
-Нет, ничего не получится. Нельзя так рисковать. Как вы выбрались из школы? Вас ведь тоже забрали эти уроды.
-Мы сбежали и теперь собираемся спасти вас.
-Прости, я не могу спасти лишь свою шкуру, тут еще сотни женщин, которые плачут по своим детям, я не могу быть такой эгоистичной тварью, несмотря на то, что я скучаю по Джин и умираю без нее.
-Но...
-Пожалуйста, уходите...
-Вы уверены?
-Да.
–В любом случае, мы еще увидимся миссис Мид.
-Надеюсь.
Барт ждал меня сзади и я уже хотел пройти к нему, чтобы рассказать ему об этом, но вовремя вспомнил, что надо поговорить еще и с другой мамой.
Я подошел к ней и спросил есть ли у нее сын, а затем описал его внешний вид. Вначале она чуть ли не заплакала, потому что подумала, что мы бельцы и хотим с ним сделать что-то страшное, но затем я ей все объяснил и она успокоилась.
Ее глаза, в которых только что виднелось отчаяние, теперь наполнились печальной надеждой. «Как там Саймон? Пожалуйста, спасите его каким-нибудь образом? Пожалуйста...Если вам нужны деньги, я скажу, где они лежат и дам ключи..» - я смотрел на ее волосы, которые она постоянно чесала, «Нет, нам ничего не надо, мы спасем его и без денег, он лишь хотел передать, что у него все супердупер.» - «Как же я давно не слышала этого его "супердупера"»- «Нам пора, извините.»
Мы вышли из комнаты и я полностью наполнился тоской. Мне хотелось, чтобы все были спасены и все хорошо кончилось, но я не смогу сделать всё возможное для этого. Я задавался вопросом:"Почему отцы и мужья не спасают своих детей и жен? Где они все? Разом вымерли?" Наш город так быстро опустел, казалось, что только все эти дети и женщины делали его живым.

Коридоры. Психкамеры. Зомбированные бельцы.
Мы вышли на улицу и стали искать глазами Джин.
«Ну и где она?» - «Она сказала, что будет ждать нас на скамейке в парке, пошли..»
Я думал о том, как больно будет Джин, если она услышит правду, хотелось ей соврать что-нибудь, но в голову не приходило ни одно правдоподобное вранье. Я увидел скамейку, но на ней никого не было. Я осмотрел все скамейки, но нигде не было ни души.
«Где она!?» - я закричал на Барта, так как меня охватила паника. - «Не знаю, она была тут, когда я уходил..»
Я сел и начал плакать. «Эй, успокойся, она вернется.»

Люди так быстро исчезают, казалось бы, только что ты сидел рядом с человеком и разговаривал о чем-то неважном, но проходит некоторое время и ты сидишь один. Нельзя отпускать людей ни на минуту.

Мы потеряли рай.

Глава 13

Тимур Маккол

Зачем люди успокаивают друг друга? Для этого существуют объятия.
- Тим, успокойся, она сейчас вернется, ничего не случится. - я игнорировал его, я был зол на него, не знаю почему, просто мне надо было на кого-то позлиться.
- Мальчики, что-то случилось? - слышу знакомый голос, поворачиваю голову, а там стоит Джин.
- О Боже, с тобой все в порядке! Как я рад! - сказал я, наконец обняв ее и, прильнув к ней, плакал, плакал, ни о чем не думая, кроме того, что больше никуда не отпушу мою родную Джин.
- А что случилось? Мне всего лишь захотелось прогуляться по парку. Кстати, где мама?
- Она осталась там. Она сказала, что не хочет оттуда выбираться одна, тем самым предавая всех остальных матерей, несмотря на то, как сильно любит тебя и скучает.
- Ты шутишь?
- Нет.
- Она не могла, - толкнула меня Джин и отвернулась от нас с Бартом, - она же знает, что я без нее умру.
- Не умрешь, у тебя есть я.
- Я пойду к ней сама.
- Нет, Джин, я не пущу тебя.
Я заметил пролетающую над нами птицу, она что-то каркала нам вслед, будто бы мы мешали ей лететь.
- Мамочка. Я пойду к ней.
- Джин, успокойся, может все-таки вызовем полицию?
- Ты же знаешь полицию нашего города, они скорее двадцать раз обоссутся, чем приедут.
- Барт, а что они собираются делать с ними? - спросил я у Барта, который стоял с глубоко задумчивым видом.
- Как бы тебе сказать.
- Говори, - крикнула ему Джин.
- В общем, они хотят заложить бомбу, правда я еще не знаю когда.
- Зачем им это?
- Они террористы. Разве террористам когда-нибудь нужна была особая цель? Нет. У них есть хобби и это хобби - убивать.
Джин пыталась заплакать, но слезы не лились, как бы она не пыталась. Теперь она просто кусала себе руки.
Тут даже объятия не помогут.

- Барт, ты точно не знаешь, когда они собираются взорвать бомбу?
- Ну...я слышал, что они хотят продлить немного, чтобы люди страдали. Дарить страдания - это их второе хобби.
- Тогда у нас есть время.
- Его еще полно, по их разговорам бомбы будут готовить аж в ноябре. У нас еще два месяца.
- Джин, два месяца это большое число, - сказал я ей, отвернутой, обиженной, уставшей от всего.
- Ладно, что-нибудь придумаем, а пока поехали домой. - спустя минуту промолвила Джин.

*************************

Мы дошли до дома Джин и она сказала, что сегодня хочет побыть одна.
- Хорошо, Джин, Барт, а у тебя же нет тут квартиры? Может оба пойдем к Биллу? Думаю, он будет не против.
- Ладно.

С каждым днем мне становилось все тяжелее выносить долгие вечера после столь тяжелых событий. Мне надоел этот недостаток времени во всем. Его не хватало, чтобы почитать, подумать, спокойно посидеть с сигаретой, пообщаться с друзьями, - словом, чтобы чувствовать себя полноценным подростком. Но теперь время появилось, однако это было уже другое время, как будто использованное кем-то, прежде чем достигло ее. Я не мог ничем занять себя, потому что в мой мозг врезались эти мысли о Джин, о бельцах, о матерях. Я пытался хоть чем- то заняться в одной из этих маленьких гостиных внизу, надеясь, что кто-нибудь присоединится ко мне. Но никто не приходил, ведь Барт с Биллом нашли общий интерес - настольные игры, а больше никого в этом доме не было. Бабушка Билла оставила этот дом в наследство своему внуку, она было единственной в его семье.

Я пошел в бывшую комнату Билла и лег на кровать, сгоняя все страшные мысли о Джин и постараться рано заснуть. Сейчас я чувствовал себя изнуренным, как будто моя энергия истощалась от попыток уберечь себя от влияния всего происходящего. Единственной радостью была возможность скоротать ночь.

**********************

Утром меня разбудил скрип двери. Барт.
- Доброе утро, как спалось? - спросил он и плюхнулся ко мне на кровать.
- Плохо, снились всякие сумасшествия. А тебе? - он пристально глядел мне в глаза и наполовину улыбнулся.
- Мне отлично.
Я вдохнул запах жареных сосисок, после чего мой желудок подал мне звуки о том, что он голоден.
- Билл научился готовить?
Барт продолжал улыбаться и приближал свое лицо к моему все ближе и ближе.
- Да, он пытается сделать нам хот-доги.
- Почему ты такой радостный?
Он схватил меня за голову и начал целовать, я не мог и не хотел сопротивляться, он скинул одеяло и почти залез на меня, но я остановил его.
- Это вместо ответа?
- Кто там хотел попробовать все в этой жизни? - спросил он, уже возбужденный - это было видно по лицу.
- Это я уже пробовал.
- Да? Когда?
- До Джин.
- Я еще не пробовал, побудь один день для меня первооткрывателем?
Я чуть ли не поддался уговору, но наш несостоявшийся секс вовремя оборвал Билл криком из кухни:"Время завтракать, где вы там застряли?"
- Черт, почему именно сейчас? - возмутился Барт, он точно был возбужден.

Я сел за этот круглый стол, где поместилась бы целая многожетная семья. Пахло очень аппетитно, но когда Билл принес сосиски к столу, аппетит ккда-то ушел. Я взял одну менее обгорелую из всех обгорелых сосисок и положил ее на булочку.
- Тим, что вы собираетесь делать теперь? - спросил меня Билл, в то время, как я запихивал себе в рот кусок ход-дога.
- Я пойду вечером к Джин, а там уже все само собой решится.
Барт посмотрел на меня с обиженным взглядом и резко отвел его. Я не понимал его действия, ведь во-первых он говорил, что ему не нравятся парни, а во-вторых у меня есть такая прекрасная Джин - подруга, которая украла у меня возможное чувство любви к кому-нибудь.
Я думаю, очень важно найти человека, ради которого тебе хотелось бы отстраниться от всех людей и ограничить мир вами двоими.
- Вы не хотите курнуть, в честь вашего недлительного пребывания?
- Можно. - ответил Барт, снова бросив на меня взгляд обиженки.
- Я тоже не откажусь.
Барт поднялся, порылся в кармане, достал пакетик травы, протянул нам и сказал: «Угощайтесь».

Курить я пробовал в двенадцать лет. Стащил у дяди сигарету из "гостевой" пачки "Голд Классик" и пошёл с ней за ближайший переулок. В каком-то внутреннем дворике между бастионами, где ни туристов, ни взрослых мамаш с детьми, я достал эту сигарету из кармана и, стыдясь и озираясь, несколько минут не мог прикурить от тухнущих на ветру спичек. От ветра укрыться не получалось, я зажигал и зажигал одну за другой, пока в коробке не осталось их штук пять. Наконец, мне удалось сохранить в горсти огонь, я поджег сигарету и набрал кислого дыма в рот. Я не вдыхал в себя, мне хватило "невзатяжку", чтобы оказаться по ту сторону запрета. Держа зажженную сигарету между двумя пальцами руки, я прошёлся вдоль кирпичной кладки бастиона туда и обратно, представляя себя самостоятельным человеком, который просто прогуливается или идёт по своим делам и по собственному разумению и желанию может выкурить привычную сигарету. Потом очень-очень долго маршировал быстрым шагом по улочкам левой стороны и полоскал рот осенним воздухом. Время от времени я подносил ладонь ко рту, дул и пытался понять, пахнет от меня табаком или нет, чтобы родители ничего не заподозрили. Но на самом деле я не был зависим от курения и особого удовольствия от него получал, только разные, созданные воображением и кайфом вещи, а больше ничего.

Мы курили и плавно выдыхали дым, поначалу Барт не мог курить взатяг, но потом принял свои витамины и удачно продолжил.
Я видел как расплывается потолок. Видел, как Барт держит стол на голове или на руке, я не разглядел. Я видел каких-то незнакомых людей, которые поздоровались со мной и сразу ушли в стену. Я видел потолок, шатающийся от наших безумных криков. Видел Джин, она стоит и держит что-то в руке, то ли это ножницы, то ли это шкатулка.

Дурь. Дурь. Дурь. Сейчас дурь управляла моим сознанием, моим телом, моими действиями, словно она была кукловодом, а я был ее куклой.
Мне это не нравилось. Я не любил манипуляцию или что-то в этом роде.
Кайф превращался в жуткую боль в правой стороне головы, я держался за нее и кричал на весь дом, но меня никто не слышал. Им было весело. Джин, где же ты? Почему ты не здесь?

*********************************

- Тим, больше не кури, никогда.
- Ладно, Джин. Постараюсь.
Вчера я снова потерял сознание и до утра пролежал на полу, ибо Барт и Билл уснули после того, как очень много покурили. Джин приехала к Биллу утром, чтобы не сидеть дома одна и вовремя застала меня в отключке.
- Что ты делала дома вчера?
- Спала, чтобы убить все эти чертовы сомнения и выдуманные в голове истории.
- В следующий раз не оставляй меня с ними, ладно?
Она кивнула и взяла меня за руку: «Прости».
- Почему мы не можем полюбить друг друга?
- Потому что нам и так хорошо, разве нет?
- Мне этого недостаточно.
- Чего?
- Я не хочу дружбу, граничащую с влюбленностью, я хочу что-то большее.
- Например?
- Я хочу тебя.

Мы сблизились, и какое-то время еще смотрели друг другу в глаза. Потом мы начали целоваться, одновременно потянулись губами один к другому, так что сложно сказать, кто здесь был инициатором. Мы целовались и целовались, не знаю, сколько времени прошло, может, минут двадцать, а может и час.
Само собой Барт и Билл куда-то испарились и, оторвавшись на миг от беседы, мы поняли, что совсем одни здесь, но расценили этот факт по-разному. Я встал, чтобы пойти поискать их в другой комнате, а Джин догнала меня уже в коридоре и, воспользовавшись тем, что вокруг никого не было, потащила меня в спальню. Было даже романтично: я аккуратно опустил её на мягкую постель, сам лег сверху и начал целовать. Я чувствовал себя очень комфортно: погруженная в бесконечную ласку и в то же время, надежно защищенная моим телом от горестей и разочарований вешнего мира, Джин, нежными движениями снимала с меня всю одежду. Страстные поцелуи, желание чего-то большего и боязнь изменить настоящую ситуацию.
Во время секса, я представлял себя снегом, легко ложащимся на Джин, покрывающим каждый миллиметр ее тела. Мне приятен был только процесс, безликий обмен сексуальной энергией, без разочаровывающего познания чьих-то личностей. Я люблю её во всех смыслах слова "люблю".

- Как давно у нас этого не было.
- Да, я чертовски скучала, - сказала она, горизонтально лежа на моем животе, свесив свои ноги на пол, - нам надо больше повторов.

Я скучал по школе, без нее все как-то не так. Не нужно спешить по утрам, чтобы тебя пустили в школу, не нужно делать трехчасовое задание по алгебре, не нужно читать рассказы по литературе. Я скучаю по «Можно выйти? Живот болит». Я скучаю по «Сегодня мы пишем тест, смотрите не опозорьте меня своими баллами». Я скучаю по «Пошлите в столовую, сегодня там гамбургеры».
Этого всего нет. Есть дети и есть бельцы. Есть крики, стоны и непрерывное произношение слова «Мамочка».

Я обнял Джин и мы просидели в таком неизменном положении некоторое время.

Затем мы вышли в зал и увидели, что Барт сидит за пианино, а Билл лежит на диване.
- Ты играешь на пианино?
- Чуть-чуть.
- Сыграй что-нибудь, если не сложно.

Джин смотрела в пол, когда в полной тишине Барт коснулся клавиатуры. Затем он начал петь. Джин подняла голову. С удивлением и упоением, испытывая потрясающее удовольствие, прогнавшее другие мысли из головы, я обнаружил, что Барт обладает очень красивым тенором.
В первых нотах чувствовалась некоторая напряженность, но затем глубокий звук уверенно и властно овладел комнатой. Нет ничего более прекрасного и самоутверждающего, чем хорошее пение. Звук, летящий через пространство, заполнил все помещение, образуя единое целое с восхищенными слушателями, как будто он дает свой первый в жизни концерт. Песня закончилась, и после почтительного молчания раздался взрыв восторженных аплодисментов. «У тебя офигенный голос».

Песня была довольно простой местной балладой, пропетой на печальный монотонный мотив. Сам же Барт казался теперь почти невидимым, как будто весь растворился в звуке. Он начал новую песню:

будь ты так любезна,
не скидывать меня в бездну,
я тобою весь пропитан,
слезами и горестью воспитан.

а помнишь, пап?
как мы с тобою играли в догонялки
а помнишь, мам?
как я тебе дарил, любимые фиалки

догоните меня, сейчас
подарите мне хоть час,
отпустите меня на минуту,
я фиалок нарву вам,
и обещаю, что не забуду.

Когда последние звуки замерли в безмолвной тишине, предшествующей
всплеску аплодисментов, раздался крик боли. Джин сидела, уткнувшись головой в колени. Минуту казалось, будто ей нанесли удар. Затем она издала стон, подняла голову, прикрыла лицо, и послышались громкие всхлипывания и затрудненное дыхание истерически рыдающей девочки. Нерешительно зазвучавшие аплодисменты запнулись и сменились молчанием, перешедшим в приглушенный гул голосов.

Барт выбежал из комнаты. Мы с Биллом сидели рядом с Джин и переглядывались: «Джин, успокойся, мы рядом».

Недолго глядя на нее, я заплакал тоже.
Крестики-нолики.
Я еще не видел нигде такую непрерывную связь, какая присутствует у Джин и ее мамы. Мне хотелось, чтобы я открыл глаза и увидел улыбку Джин, но она не переставала плакать.
Слезы капали с моего лица, но это были не мои слезы, а слезы Джин. Я обхватил свои руки вокруг ее талии и целовал ее голову «Успокойся, милая».

********************

- Что произошло тогда? Почему ты ушел?
- Не знаю. Я просто внезапно ужаснулся.
- Мы все ее по-своему разрушаем, все мы. Это нужно прекратить. Она так недолго выдержит, ведь каждый день она испытывает огромный стресс. Нам надо найти способ, чтобы спасти не только ее маму, но и всех, кто там есть.
- Мне надоело все делать ради нее.
- Барт, пожалуйста.
- Ладно, я попытаюсь.

Я подумал о том, чтобы пойти домой и рассказать все родителям, хотя я знаю, что помочь они мне ничем не смогут, но на самом деле мне хотелось увидеть мою сестренку Рапунцель, которая всегда обнимала меня с порога и обязательно спрашивала:"Поиграешь со мной в чаепитие?", а я, конечно же, не мог отказать этой маленькой белокурой принцессе. Да, я пойду к родителям завтра и попрошу немного денег, ибо сейчас возможности заработать не было.

Джин спала в другой комнате, а я стоял на балконе и курил. Мне нравилось курить и о чем-то думать. Мне на минутку захотелось, чтобы луна тоже умела разговаривать. А с кем еще разговаривать одиноким людям в позднюю ночь?
С телевизором? Нет. С зеркалом? Нет. Надо было что-нибудь, что появлялось бы в определенные периоды, во-первых, чтобы не надоесть, а во-вторых, чтобы не мешало быть одиноким. Луна? Да. Мне сейчас тоже не с кем разговаривать, поэтому становится очень тоскливо. Тоска и одиночество - два признака, которые делают из человека - поэта, но из меня бездарный поэт, тем более я не одинок.
Билл и Барт снова играли в настольные игры. Я бы к ним присоединился, но во время игры я буду думать о том, что настольные игры - это недостаточно счастье. Они будут счастливы, а я нет, если бы с нами еще играла Джин, то это было бы - слишком счастье.
Джин была источником моего счастья. Когда есть человек, который может одним своим присутствием сделать тебя полностью счастливым, хотя бы на некоторое время - это волшебно.
Мне сейчас не волшебно.

Я курил.
В жизни мне попадалось очень мало девушек с недурным характером. Если какая-нибудь девушка относилась ко мне слишком хорошо, я был словно: «Что ты от меня хочешь»?
Мне всегда казалось, что девушка с сахарным характером - это подозрительно. Ведь абсолютно каждой девушке что-то надо от парня. Джин не была исключением, ей нужно от меня фигурирование рядом, впрочем, как и мне от нее. Мы не можем без друг друга длительное время, поэтому я пошел в комнату, где она спала и лёг рядом с ней.
Я лежал рядом с ее шеей и нюхал ее. Все-таки запах человека играл немалую роль. Если тебе нравится запах человека, то тебе нравится и сам человек.
Фишка в том, что каждый человек пахнет по своему: кто-то молоком, кто-то Макдональдсом, кто-то грустью, кто-то бензином, кто-то цветами, кто-то отчаянием, но главное, чтобы при всем этом, человек сохранял свой запах.
Феромоны любви ведутся именно на этот запах - на своеобразный и такой притягающий запах человека.

Я положил свою руку на спину Джин и попытался уснуть.

*************************

Когда я проснулся, то Джин рядом не было. Я спустился по лестнице на первый этаж и оглядел все комнаты, дома никого не было.
- Джин, Барт, Билл? Ау! - я стал звать их по всему дому.
Я вышел на улицу и пошёл в сад, где они и были. Всё как раньше. До этого всего.

- Ты проснулся! - они катались на скамейке-качалке и я присел к ним.
- Почему меня никто не разбудил? - я поцеловал Джин в щеку и она улыбнулась мне. Мне стало тепло где-то в области сердца.
- Я пойду сегодня к родителям.
- Можно с тобой? - попросила Джин.
- Нет, я собираюсь им рассказать про то, что с нами случилось, извини.
- Зачем?
- Потому что я не могу придумать достоверной причины на то, что меня не было дома так долго.
- Мне кажется, еще не время идти к ним. - сказал Билл, раскачивая скамейку.
- Мне нужны деньги. На что мы будем жить? Ты живешь один, у Барта никого нет, папа Джин в другой стране. У Дарси и Грэйс нищая семья. Где брать деньги?
- Дома есть папина кредитка, там хватит на месяц, правда это было на таблетки маме, но я заработаю потом.
- Мы все заработаем.
- Спасибо.
- Тебе спасибо, Джин. Ты наша спасительница. - сказал Барт, глядя на меня и приподнимая брови, будто бы он сделал мне одолжение.
- Значит мне не идти к родителям?
- Нет!
- Я хотел увидеться с сестренкой, можно хотя бы это? Я схожу к ней, когда дома будет очередная новая няня, а родители будут на работе.
- Ладно, Тим. Теперь-то мне можно пойти с тобой?
- Конечно, милая. Сходим завтра.

Мы качались на скамейке и держались с Джин за руки.
Оба мы чувствовали себя прекрасно и болтали о чем попало, у литературе, о горах, о лошадях, о Принцессе, о поэтах, о Китае, о наших прошлых приключениях, и тут я понял, что мы должны собраться всем вместе, потому что с каждым днем бельцы трудятся над бомбой все больше и больше, а время на продумывание плана все меньше и меньше.
Завтра я с Джин иду к родителям, и завтра же мы все вместе встречаемся в каком-нибудь месте, если завтра случится.

************************

Как давно я не сидел в интернете.
Диалог с Сьюз Гранд.
«Привет»
«Привет, Сью»
«Твои родители тоже там?»
«Нет, их не было на первое сентября, а твои там?»
«Да.....»
«Так ты получается тоже выбралась из школы?»
«Меня там не было, я болела ветрянкой в тот день, а родители пошли, чтобы узнать расписание на следующую неделю у учительницы и вот...»
«Мне жаль»
Я не знал, что мне ей написать, как ее подбодрить. Мы с ней общались только в интернете, а в школе даже и не здоровались, поэтому черт его знает, какая она там на самом деле.
«Как я поняла, вы выбрались оттуда?»
«Да, мы пока единственные»
«Кто именно?»
«Я, Джин, Билл, Грэйс, Дарси и...Эрнест»
Не хотел, чтобы все называли его Бартом.
«А это кто?»
«Он был одним из этих, но оказался на нашей стороне»
«Странно, не может быть так просто все. Ладно, мне пора»
«Пока»
Я не понял к чему было «странно», но не стал пудрить себе этим голову.
Дальше я вбил в поисковик «1 сентября» и название нашего города.
Ничего.
Ничего не было, ни малейшего намека.
Почему никто до сих пор не знал об этом пугающем событии?
Возможно, вы имели в виду «1 сентября 1939 год.»
Нет, я не имел в виду оккупацию Польши.
Я имел в виду самое страшное в моей жизни первое сентября!
Ничего.

–Тим, что ты делаешь? - сзади подошел Барт и встал рядом со мной.
–Да так, в интернете лазею..
–Ты хочешь, чтобы об этом все узнали, да?
–Ты о чем?
–Ты только что искал новости про первое сентября.
–Мне просто было интересно.
–Тим, послушай, даже если мы поставим на уши весь крошечный город никто их не спасет, кроме нас самих. Сам подумай, зачем жертвовать собой, ради незнакомых людей?
–Прости.
Я ощутил себя Биллом, который любил извиняться.
–Забудь, просто пойми, что мы должны спасти их сами. Не ты ли мне это говорил вчера?
–Я.
–Тогда встань с компьютера и дай мне поиграть в стрелялки.

Барт был прав. Никто не будет жертвовать ради чьих-то родителей и чьих-то детей.
Если бы у меня было б две жизни, то я бы вначале умер за кого-нибудь, а потом умер за себя - это честно по отношению ко всем.

–Тим! - донесся крик с первого этажа, -Тим!
Я побежал вниз по ступенькам, где стоял Билл, а в его глазах стояла паника.
–Билл, что ты разорался?
–Кажется...у Джин опять начались приступы.

Глава 14

Тимур Маккол

Когда я зашел в палату, Джин лежала, глядя в потолок и получая дозу глюкозы, поступающей из шприца, воткнутом в руку.
- Привет, Джин, если тебе сложно, можешь не смотреть на меня, - я подошел к ней, поцеловал в ее алую щеку и сел рядом на край кровати, положив пакет с фруктами на пол.
- Тим, больше не оставляй меня тут, даже если этого попросит медсестра.
- Хорошо, Джин, прости.
- Я и не знаю, что бы делала без тебя.

В комнату зашла медсестра. "Здравствуйте, мне надо сделать новую капельницу, оставьте нас наедине с пациентом."
- Нет, он никуда не уйдет.
- Я еще раз прошу вас выйти.
- Джин, я на минутку, тебе поставят новую капельницу и я вернусь.
Она закрыла глаза. Я вышел.

**********************

Мне немного не по себе.
Что-то болит в правом боку.
Печень, желчный пузырь, часть кишечника, правая часть диафрагмы?
Что именно болело у меня?
Может это болело негодование? Или растерянность?
Не знаю, что именно болело, но это было очень больно.

Сегодня Джин должны были выписать из больницы, а мне хотелось побыть одному. Потому что любой человек в какой-то момент надоедает, а если это касается Джин, то надоедание ненадолго, через час я уже буду по ней скучать.
Единственный человек, который мне никогда не надоест - это я сам, поэтому я люблю оставаться наедине с самим собой.
Барт и Билл пообещали прийти в больницу через час, чтобы встретить Джин и меня, а затем отвезти нас к Биллу.

****************************

Мне кажется, мы начинаем проживать эти дни впустую, нам будто бы уже не важно, что происходит, кого заперли в школах и других заведениях, кому плохо и кто целыми днями рыдает, мы будто бы, изжили себя.
Я не хочу отступать, нет, я не буду этого делать.
Мне 16 лет. Я родился в Петербурге, США, штат Аляска.
Население составляет три с половиной тысячи человек.
50% населения были захвачены бандой террористов, называемыми детьми "бельцы".
Остальные 50% наплевали на другую половину и спокойно сидят дома, просматривая будние передачи. Где находятся мужья и отцы всех захваченных - неизвестно.
Я, Джин, Барт, он же Эрнест, Билл, Дарси, Грэйс - мы единственные, кому не безразлична эта жестокая оказия.
Зачем нам это нужно? Мы не равнодушные, мы живём в мире, где чёрствость и безразличие всё чаще становятся нормой человеческих отношений. Так почему же 21 век стал веком индифферентности и безучастности? Этот вопрос до сих пор остается загадкой и для меня, но я постараюсь сломать этот фундамент вместе с моими друзьями.

Джин уснула на моем животе и сопела мне прямо в ширинку. Было тепло.
Я подумал о том, что надо пойти к Барту в комнату.
Встав потихоньку изо Джин и накрыв ее одеялом, я вышел из комнаты.
- Барт, поговори со мной, пожалуйста.
- Конечно, что-то случилось?
- Да. Я устал быть бездейственным супергероем, нам надо помочь тем людям, пока они еще живы.
- Нам надо всё продумать, понимаешь?
- Время всё идет, а проблемы плавно идут наравне с ним. Давайте наконец что-то предпринимать?
- Нам надо поднять на уши весь этот ничтожный город.
- Я об этом тоже думал, но..
- Что но? - Барт перебил меня, не дав досказать, - Ты уверен, что мы одни справимся? Каким образом??? - он начал повышать голос.
- Барт! А что нам остается? - я ответил криком на крик.
- Что нам остается? Это же ты хочешь спасти всех!
- Да, я! Потому что они пришли на чертово первое сентября, чтобы порадоваться новому чертовому учебному году и их захватила эта чертова группа террористов? Как тут можно остаться равнодушным, Барт!

Крик следовал за криком, мы долго спорили и смотрели друг другу в глаза, чтобы доказать, кто из нас все-таки прав. Я смотрел на него и мне не хотелось больше кричать и мне не хотелось, чтобы он кричал на меня.
Его голос был грубым, он говорил на повышенном тоне, он что-то кричал и пугающе смотрел на меня, правда я уже его не слышал.
Мысли стали затычкой для ушей.
Я сидел и смотрел на то, как он ждет моего ответа, глухо повторяя:;И что ты молчишь? Тим!;
Я смотрел на него и мне даже нравилось, что он нервничает от моего сконцентрированного на его зрачках взгляда.
Глаза в глаза.
- Барт, что ты там говорил?
- Так значит, ты меня даже не слышал, ну и....
Я поймал момент и перебил его своим поцелуем. Он взялся за мое лицо своими руками и на секунду разорвал эту связь наших губ.
- Наконец, - Барт посмотрел на меня и, облизнув язык, повалил меня на пол.
Обволакивая мою шею, он начал целовать меня снова.
Мое дыхание стало частым и более безумным. Я забоялся, что Джин может увидеть меня и попросил Барта пойти в ванную.
Целуясь, и тиская друг друга, мы добрались до ванной комнаты, по дороге разбрасывая нашу одежду, которой и так уже было не много. Барт жадно облизывал мою шею и плечи, в то время, когда я пытался пустить горячую струю воды.
Вода наконец начала литься и мы ощущали себя глупой влюбленной парочкой, попавшей под дождь. Мы стояли под теплыми струями и жадно начали целоваться, не замечая, как бессвязно и хаотично блуждают наши руки по мокрым и разгоряченным телам друг друга.
– Сделай это. - сказал Барт тихим и пылким голосом.
Я проводил пальцами на кубиках его живота и стал опускаться все ниже и ниже. Он щупал мои мокрые волосы и я уже видел его возбужденный член, криво лежавший в черных трусах.
Наконец это случилось.
У вас когда-нибудь появлялось чувство, будто бы вы остались одни во всем мире, будто бы все сжалось в размерах до одного человека?
В моих мыслях впервые не было Джин.
Я физически ощущал, как стены сжимаются вокруг нас и становилось трудно дышать. Мы делали друг другу приятно.
Продолжай.
Пожалуйста, не останавливайся.
Участилось сердцебиение.
Пожалуйста, не останавливайся.
Прости, Джин.

Дата добавления: 2015-11-16