Понедельник, 24 октября

Кейт

Занятия из-за снега сегодня отменили. Все называют это «не по сезону ранний снегопад».

Я же называю «Мать Природа на стероидах». В таких условиях, с ней невозможно пойти на компромисс.

Теперь я понимаю, к чему вся эта суета. Хорошо хоть сейчас немного стихло, но утром, когда я в сапогах тащилась по только что выпавшему снегу в «Граундс», эта фигня все еще бушевала. Тем не менее мое небольшое путешествие того стоило. Так приятно провести утро здесь, за чашкой кофе и чтением.

Звонит колокольчик, но я игнорирую его в пользу книги. У меня отличное место в кресле перед камином и ничто не может отвлечь меня от такого прекрасного утра.

Ну, кроме низкого, урчащего голоса рядом с ухом.

— Это место занято?

Слегка поворачиваю голову влево и вижу лицо Келлера прямо перед собой. Близко-близко. Он стоит, облокотившись локтями на заднюю спинку кресла, и положив подбородок на сомкнутые руки. Он побрился. Я уже давно его таким не видела. Теперь он выглядит гораздо моложе.

— Привет. Конечно, нет. Садись. — Скидываю сумку на пол и освобождаю место.

Келлер снимает пальто, шапку, перчатки и садится рядом.

— Черт, теперь, со всем этим снегом, и правда понятно, что мы живем в Меннесоте.

Закатываю глаза.

— Не напоминай мне.

Он смеется и аккуратно толкает меня локтем, доставая из бумажного пакета завернутый в пленку сэндвич.

— Все не так и плохо. Посмотри на улицу. Как красиво. — Келлер говорит так искренне, что я сдерживаю желание закатить глаза и смотрю на картину за окном позади нас.

Хмуро. Как будто начинает смеркаться, несмотря на то, что еще ранее утро. Опять идет снег. Улицы пустынны. Но так как я сижу внутри, перед камином, в тепле, все, в целом, прекрасно.

— Как ты добрался из Чикаго, — показываю на улицу, — со всей этой красотой.

— Ранним рейсом, еще до того, как начался снегопад. Передавали, что он будет очень сильным. Полагаю, хоть на этот раз они не ошиблись. — Келлер опять толкает меня локтем. — Хочешь половину моего сэндвича, Кейти? С индейкой.

— Нет, спасибо. — Я всегда стараюсь избегать говорить, что вегетарианка, потому что это обычно пугает людей. Не знаю почему, но иногда они смотрят на тебя, как будто ты только что сказала им что-то непостижимое, и сразу начинают неудобно себя чувствовать. Поэтому я все объясняю, только если вынуждена это делать.

Келлер предлагает еще раз и пытается вручить его мне.

— Нет, правда, он просто огромен. Было бы очень грубо есть перед тобой. Возьми половину.

Меня только что вынудили.

— Ничего страшного, дружище. Я вегетарианка. И в любом случае, не голодна; не так давно съела маффин.

Он несколько раз мигает.

— Так... все нормально, если я буду есть перед тобой? Это не будет выглядеть неуважительно? Потому что я могу и подождать... или пойти и сесть вон там. — Он кивает головой на стул в другой стороне помещения.

Долго смотрю на него перед тем, как ответить. Келлер такой внимательный.

— Нет. Давай, ешь. Хотя, спасибо, что спросил. Это было... это было очень мило.

Он улыбается и откусывает сэндвич. Майонез и горчица оставляют след в уголках его рта. Между укусами он начинает задавать вопросы.

— А почему вегетарианство? По причинам здоровья, религиозным верованиям или ты защитница прав животных?

Пожимаю плечами.

— Не знаю. Мне никогда не нравилась мысль о том, что животные рождаются, вырастают, а потом их убивают просто, чтобы я могла поесть. Для пропитания есть куча других вариантов.

Он приподнимает брови так, как будто никогда не думал об этом в таком ключе.

— Довольно справедливо.— Доев сэндвич, он комкает пакет, бросает его мусорку и хлопает в ладоши. — Может, я поучу тебя водить после обеда. Сейчас примерно добрых восемнадцать футов снега.

Оборачиваюсь и, судя по машине, припаркованной через дорогу, он прав. Сейчас самое лучшее время учиться водить по снегу.

— Конечно. Как насчет часа? Мне нужно на работу в три.

— Отлично.

Перекладываю книгу, которую читала, с колен на кофейный столик перед нами, чтобы расстегнуть сумку на полу.

— Заехать за тобой домой?

Он как-то отвлеченно кивает головой, беря в руки мою книгу.

— Стоит читать?

— Ты никогда не читал ее? — Я в шоке.

Он качает головой.

— Нет, но всегда хотел.

Вспоминаю его реакцию, когда сказала ему, что не читала «Повесть о двух городах» и ехидничаю в ответ:

— И какой выпускник не читал «Убить пересмешника?»

Келлер ухмыляется.

— Я заслужил это.

— Так оно и есть. Я читаю ее примерно раз в год. Это одна из тех книг, которая из года в год становится только лучше. И каждый раз ты заново влюбляешься в нее.

Он улыбается, и я знаю, что для него это «Повесть о двух городах», перечитанная им несколько раз.

— Кроме того, один из главных героев — мой герой. Знаешь, есть такое выражение «Что бы сделал Иисус?»

Он кивает.

— Моя версия «Что бы сделал Аттикус?» — Он справляется со всем. Он всегда знает, что делать. — Я встаю, засовываю руки в карманы пальто и достаю перчатки. Перекидываю через плечо сумку и машу ему на прощание. — Увидимся в час.

Он машет в ответ.

— В час. Я бы довез тебя до общежития, но Дунк забрал машину.

— Не переживай. На улице же Страна Чудес в зимнем варианте. — Для эффекта широко распахиваю глаза. — Не могу дождаться, когда выйду отсюда.

Он смеется над моей попыткой сарказма.

Уже открывая дверцу машины, слышу, как кричит Келлер:

— Кейти, ты забыла книгу.

Улыбаюсь, потому что специально оставила ее там.

— Она твоя. Нужно же как-то привлекать новых поклонников. — Это моя любимая книга. И мне приятно знать, что я оставляю ее тому, кто сможет по-настоящему ее оценить.

— Но ты же не закончила читать. — Он поднимает книгу, показывая на закладку.

— Я уже знаю, чем все закончится. А ты — нет. — Подмигиваю и улыбаюсь. Простота этих слов больно ранит меня. Он не знает. Он не знает мою историю. Нужно, чтобы так все и оставалось, потому что я всегда предпочитала счастливые хэппи энды.

— Тебе нужно познакомиться с Аттикусом Финчем. Он крутой юрист.

В 1:15 останавливаюсь возле дома Келлера. Не успеваю нажать на гудок, как он выходит из двери, как будто прислушивался или высматривал меня. Келлер качает головой.

— Боже, женщина, ты когда-нибудь приезжаешь вовремя? — Он шутит, но я знаю, что это его больное место.

— Нет. Еще одна плохая привычка. Хроническая, неизлечимая. — Пожимаю плечами, потому что я такая, какая есть. И вообще, есть куда как более плохие вещи, чем опоздание. — Кроме того, мне пришлось сражаться со всей этой красотой. Поэтому я поздно.

Он ухмыляется.

— Ты это сделала. Хорошее начало.

Келлер рожден быть инструктором по-зимнему вождения. У него терпение ангела. Мы едем по пустынным, занесенным снегом и скользким улицам в направлении парковки возле актового зала. Хорошо, что на улице никого нет, иначе произошло бы непредумышленное убийство. По крайней мере, когда я не справляюсь с управлением, дорога свободна. Келлер ни разу не повышает голос. Он, как всегда низкий, спокойный, успокаивающий. Этот голос сопровождает меня на скользкой дороге, напоминая ослабить хватку на руле, снизить скорость, притормозить и не задерживать дыхание. Он меня расслабляет и поддерживает. Я ценю поддержку.

Дата добавления: 2015-11-16