|
Читайте также: |
В различных описаниях переживания стыда обращают на себя внимание на одни и те же характеристики этой эмоции. Стыд сопровождается острым и болезненным переживанием осознания собственного <Я> и отдельных черт собственного <Я>. Человек кажется себе маленьким, беспомощным, скованным, эмоционально расстроенным, глупым, никуда не годным и т. д. Стыд сопровождается временной неспособностью мыслить логично и эффективно, а нередко и ощущением неудачи, поражения. Пристыженный человек не в состоянии выразить словами свои переживания. Позже он обязательно найдет нужные слова и будет вновь и вновь представлять себе, что он мог бы сказать в тот момент, когда стыд лишил его дара речи. Как правило, переживание стыда сопровождается острым чувством неудачи, провала, полного фиаско. Это чувство вызывает уже сама неспособность мыслить и самовыражаться в свойственном нам стиле. Стыд порождает особого рода отчужденность. Человек очень одинок, когда сгорает в пламени стыда, не в силах спрятаться от пронзительного взора собственной совести. Он действительно отчужден от окружающего, хотя бы в том смысле, что не в состоянии так же, как прежде, запросто обратиться к другому человеку, перекинуться с ним ничего не значащими фразами.
Рассказ Нэнси о стрессовой ситуации, в которой она оказалась, иллюстрирует сложность переживания стыда и его взаимосвязи с другими эмоциями. Нэнси испытала и гнев, и вину, и стыд, но стыд, судя по всему, оказался самым значимым переживанием.
Когда мне исполнилось пять лет, меня отвели в детский сад, и в то же самое время мои родители решили развестись. Я помню тот день, когда отец уходил от нас - он стоял с чемоданом в руках и был очень удивлен, что я уже проснулась, ведь было еще совсем раннее утро. Я спросила его, куда он идет, но он ответил уклончиво; что-то вроде того, что скоро вернется. Я вспоминаю, как его глаза наполнились слезами, а слова словно застряли в горле. Наша последующая жизнь отличалась от того, что было прежде - моя мать устроилась на работу, она ходила туда три раза в неделю. Мы с сестрой, казалось, большую часть времени проводили у соседей.
Я должна оговориться, что, возможно, мои воспоминания о том периоде жизни дале-^ ки от детальности и точности; однако я помню, что чувствовала тогда. Мы редко виделись с отцом, обычно он приходил по воскресеньям, и мы шли гулять в Стратэнтаун, там мы собирали цветы и бросали камушки в ручей. Я не могу припомнить, чтобы когда-нибудь плакала, я не чувствовала печали, главными переживаниями были скорее неловкость и растерянность. Не думаю, чтобы я могла понимать, что произошло на самом деле. Но мне припоминается, что я чувствовала себя ненужной и заброшенной; я не могла не ощущать, что мои родители, поглощенные своими собственными переживаниями, стали уделять мне меньше внимания. Насколько я понимаю, чувство потерянности не оставляло места для печали. Помню, что в том возрасте я была очень молчаливой; я и от природы скрытный человек, но все же, по-моему, в то время я была еще более замкнута, чем обычно, и именно из-за сложившейся ситуации. Скорее всего, я испытывала стыд. Конец всем этим переживаниям пришел только тогда, когда мои родители решили вновь сойтись.
Любопытно отметить, что Нэнси, даже спустя 16 лет, затрудняется признаться самой себе, что наряду с печалью она переживала стыд. Но по множеству признаков мы можем понять, что именно стыд был тогда превалирующей эмоцией: она ощущала себя брошенной, она испытывала неловкость, чувствовала себя сконфуженной.
Переживание стыда сродни чувству, что некая неприличная или ущербная часть вашей личности выставлена на всеобщее обозрение. Мы могли бы назвать его просто обостренным самоосознанием, но нам хочется подчеркнуть негативный и даже болезненный аспект переживания стыда.
ПРИЧИНЫ СТЫДА
В соответствии с принятыми нами принципами описания базовых эмоций активация стыда на нейронном уровне будет рассмотрена отдельно от осознаваемых причин этой эмоции. Несмотря на то что пока нет ясности в вопросе, какие конкретно нейрофизиологические механизмы участвуют в активации стыда, между разными исследователями существует согласие относительно множественности причин стыда на сознательном уровне.
Томкинс (Tornkins, 1963) расценивал стыд как эмоцию, связанную с уменьшением нейронной активности. В частности, стыд активируется частичным снижением нейронной активности при переживании эмоции интереса-возбуждения или удовольствия-радости.
Любопытная гипотеза Томкинса о нейронных механизмах активации стыда очень важна для понимания сущности базовых эмоций. Если эта гипотеза верна, то стыд возникает только тогда, когда субъект испытывает одну из позитивных эмоций, будь то интерес или радость. И таким образом, как на нейронном, так и на психологическом уровнях стыд гораздо более тесно, чем другие отрицательные эмоции, связан с положительными эмоциями. Согласно гипотезе Томкинса, стыд активируется частичным уменьшением нейронной активности положительной эмоции, следовательно, можно ожидать, что эта положительная эмоция не угаснет окончательно, что она, наряду со стыдом, будет представлена в сознании, особенно в том случае, когда переживание стыда окажется не слишком интенсивным.
Все исследователи эмоции стыда сходятся во мнении о том, что стыд характеризуется острым повышением самоосознания. Стыд-это осознание собственной неумелости, непригодности или неадекватности в некой ситуации или при исполнении некого задания, сопровождаемое негативным переживанием - огорчением, беспокойством или тревогой. Однако, если мы предполагаем, что в сердцевине стыда лежит особый вид обостренного самоосознания, следовательно, еще до того, как младенец сможет испытать стыд, он должен обладать некими, хотя бы зачаточными элементами образа <Я> или Я-концепции. То есть как минимум ребенок должен уметь отличать себя от других. Известно, что способность к подобному различению на элементарной уровне начинает проявляться лишь в 4-месячном возрасте.
Для того чтобы оценить роль образа <Я> в переживании стыда, Льюис, Салли-ван, Стэнжер и Вейс (Lewis, Sullivan, Stanger, Weiss, 1989) провели ряд экспериментов, в которых оценивалась реакция детей на зеркало. При помощи этих экспериментов исследователи предполагали определить возраст начала самоопознания и влияние, которое оказывает способность к опознанию себя на переживание стыда. Тест на самоопознание основывался на объективной оценке поведения ребенка в экспериментальной ситуации. Ситуация состояла в том, что нос ребенка незаметно пачкали румянами, а затем ребенка оставляли перед зеркалом. При этом, если ребенок глядел в зеркало и пытался прикоснуться к своему отражению, то экспериментатор предполагал, что ребенок воспринимает свое отражение как внешний объект. А если ребенок смотрел в зеркало, а затем пытался вытереть собственный нос, то экспериментатор делал вывод, что ребенок распознает в зеркальном отражении образ <Я>. Подобный вывод был сделан на том основании, что поведение ребенка наглядно показывало - он знает, что нечто <неладно> с его лицом.
Для целей эксперимента Льюис с коллегами описали следующий поведенческий паттерн смущения: пристальный, внимательный взгляд, лицо сохраняет нейтральное или серьезное выражение, затем резкая приостановка вербальной и прочей активности, сопровождаемая отведением взгляда. Переживание стыда (они использовали термин <стеснение>) по их мнению проявляется следующим поведенческим паттерном: улыбка, сопровождаемая отведением взгляда и движением рук, прикосновениями к волосам, одежде и лицу. Независимые наблюдатели, регистрировавшие описанные проявления эмоций, практически всегда были единодушны в оценках, надежность критериев оказалась очень высокой.
До 15-18-месячного возраста младенцы не узнавали себя в зеркальном отражении. В 15-18-месячном возрасте успешно прошли тест на самоопознание 30% детей. В возрасте 21-24 месяцев, уже 88 % младенцев, оставленные перед зеркалом с испачканным носом, продемонстрировали поведение, свидетельствующее о само-опознании. В другой экспериментальной ситуации к младенцу, усаженному на высокий стул рядом с матерью, подходил незнакомый человек. Незнакомец постепенно и исподволь приближался к младенцу, в конце концов прикасался к его руке и удалялся. При этом незнакомец никогда ничего не говорил. В этой ситуации система объективного кодирования поведения зарегистрировала настороженность или поведенческий паттерн смущения у 23 из 27 испытуемых, и лишь у двоих испытуемых были отмечены проявления стыда или неловкости. В экспериментальной ситуации с зеркалом были отмечены более частые проявления неловкости или стыда. В возрасте 22 месяцев поведенческий паттерн неловкости или стыда при виде собственного перепачканного румянами носа в зеркале демонстрировали 1 1 из 44 младенцев.
По мнению авторов, более частые проявления поведенческого паттерна стыда или неловкости в экспериментальной ситуации с зеркалом объясняются тем, что ситуация нацеливала ребенка на самоосознание. Это объяснение соответствует общепринятой точке зрения, согласно которой обостренное самоосознание является предпосылкой переживания стыда. Однако Льюис и ее коллеги считают, что на самом деле переживание стыда базируется на чем-то вроде знания о самом себе. Они предполагают, что, до того как ребенок окажется в состоянии испытать стыд, он должен научиться взаимоотношениям с самим собой. То есть у ребенка должен быть сформирован достаточно ясный и стабильный образ <Я>, с которым ему надо научиться осознанно соотносить себя. Только после этого ребенок способен будет испытать стыд.
Очень возможно, что реакции сердечно-сосудистой системы - особенно феномен стыдливого румянца - играют значительную роль в нейрохимии стыда. По-скольку реакции сердечно-сосудистой системы отмечаются после субъективного переживания стыда, то можно предположить, что они, и в частности стыдливый румянец, исполняют регуляторную функцию при переживании стыда. Томкинс отмечал, что эффект румянца при переживании стыда имеет в некотором смысле психологическую природу - залившееся краской лицо заставляет человека еще больше сконцентрировать на нем свое внимание, привлекает к лицу внимание окружающих, и таким образом усиливает переживание стыда.
Один из возможных источников стыда можно обнаружить, если проследить за ранним опытом общения с незнакомыми людьми. У младенца человеческое лицо вызывает, как правило, волнение и радость. Пока ребенок не научится выделять лицо матери среди лиц других взрослых, незнакомец вызывает у него желание общаться. Опознание же его лица как незнакомого подавляет интерес и радость ребенка, уменьшает стремление к общению. Ошибка узнавания, приводящая к неверной реакции на незнакомого человека, порождают стыд и смущение. Если ребенок часто переживал такие неприятные ощущения, он постепенно понимает, что встреча с незнакомцем всегда вызывает стыд. Томкинс писал об этом:
Ожидание помехи в общении каким-то образом ослабляет возбуждение, которое он должен испытать при встрече с незнакомцем в следующий раз. Стыд тогда возникает вновь и ребенок предпринимает решительные меры для создания в воображении образа тех людей, в чьем присутствии он стыдится. В дальнейшем опыте подтверждение этого ожидания вызывает знакомую застенчивость, причем более сильную и генерализованную, чем врожденная реакция на врожденные стимулы (Tornkins, 1963, р. 142).
Многим людям приходилось пережить ситуацию, когда, увидев в толпе приятеля, они энергично приветствовали его, но потом неожиданно понимали, что обознались и этот человек им совершенно не знаком. Стыд, испытываемый в таких случаях, может быть умеренным или сильным в зависимости от условий. Так как непредвиденная ситуация <друг-незнакомец> может вызвать стыд, Томкинс предположил, что, как только, ребенок научается отличать лицо матери от других лиц (иногда около четвертого месяца жизни), он становится способен испытывать стыд. Из этого, по мнению Томкинса, следует, что <стыд неизбежен тогда, когда желание настолько перерастает пределы возможного своего исполнения, что человек вынужден сдерживать свой интерес к желанному объекту, чтобы не утратить его вовсе> (Tornkins, 1963, р. 185).
Нормальный, здоровый человек большую часть детства и значительную часть остальной жизни посвящает исследовательской деятельности, сопровождаемой переживаниями интереса и радости. Если следовать логике Томкинса, любое препятствие в исследовательской деятельности, любое противодействие положительной эмоции пробуждает эмоцию стыда. Однако очевидно, что если такое препятствие не приведет к повышению самоосознания и не привлечет к себе повышенного внимания, то оно не вызовет и переживания стыда. Представим себе Джона. Он гуляет по гористому лесу, он преисполнен радостью и любопытством, но неожиданно на его пути возникает глубокое ущелье. Понятно, что его радость и любопытство будут в какой-то мере уязвлены, но причина тому (препятствие) совершенно безлична и Джон никоим образом не примет ее на свой счет. В такой ситуации он испытает ослабление интереса и радости, может быть, легкую печаль или гнев, но для стыда здесь вряд ли найдется хоть какой-то повод. Но представим себе, что Джон пообещал своей подружке Ребекке показать живописный вид в горах, а это место оказалось за непроходимым ущельем. В такой ситуации Джон скорее всего испытает большую или меньшую, в зависимости от его отношений с Ребеккой, неловкость из-за того, что не может сдержать слова.
Позиция Хелен Льюис (Lewis, 1971), на которую повлияли как психоаналитическая традиция, так и экспериментальная психология, состоит в том, что универсальной предпосылкой стыда является невозможность соответствовать своему идеальному <Я>. Противоречие между насущной и идеальной Я-концепцией является хорошим примером предлагаемого Томкинсом принципа <желание, перерастающее возможность исполнения>. Джон никогда не сможет соответствовать своему идеальному представлению о себе. Как только он вплотную приближается к своему идеалу, у него тут же возникает потребность пересмотреть понятие идеального <Я>, предохраняя его таким образом от воплощения. В таком случае, в полном соответствии с гипотезой Томкинса, невозможность воплощения идеальной Я-концепции ослабляет интерес, по крайней мере время от времени, и в то же время поддерживает его.
По мнению Хелен Льюис, переживание стыда возможно лишь на фоне эмоциональной связи с другим человеком, причем с таким, чье мнение и чьи чувства имеют особую ценность (Lewis, 1971). Порог эмоции стыда напрямую связан с тем, насколько чувствителен человек к отношению к себе и к мнению о нем со стороны окружающих его людей.
Эмоцию стыда может активировать презрение, испытываемое человеком по отношению к самому себе, либо проявляемое со стороны других людей. Еще одной предпосылкой для переживания стыда может стать ощущение, что вся личность или какой-то отдельный ее аспект неадекватен, неуместен или неприличен. Представление о какой-то отдельной черте с легкостью генерализуется до представления о неадекватности и непристойности всей личности как таковой. Так, например, если Джон недоволен своей фигурой и неожиданно его фигура привлечет к себе внимание - он неизбежно испытает стыд. Если Джон - подросток, он переживет приступ стыдливости, если объектом внимания станет его <лопоухость>, или <нос картошкой>, или его полнота, худоба, неуклюжесть, внешний вид и так далее.
Джону может казаться, что его способ рассуждений или словарный запас неуместны или неприличны. Редкий молодой человек не испытывал жгучего стыда, когда его ломающийся голос неожиданно давал петуха. Несколько позже стыд может вызывать неумение подобрать нужные слова или неспособность достойно выразить свои мысли.
Дарвин отмечал, что причиной стыда чаще всего бывает критика, но в отдельных случаях поводом для переживания стыда может стать и похвала. Так, например, молодые люди могут испытать неловкость при излишне щедрых похвалах родителей. К сожалению, эти наблюдения Дарвина пока не были оценены по достоинству. Почему похвала может вызвать стыд? В этом случае присутствует, по крайней мере, одно условие активации стыда - внимание к себе значительно возрастает. Возможно, что частично уменьшаются интерес и радость, что является условием возникновения стыда по Томкинсу. Например, интерес и радость ребенка от участия в делах взрослых могут несколько снизиться из-за фокусирования на нем внимания старших и ощущения, что он неспособен держать себя должным образом. Подобные ощущения могут возникать у детей в таких ситуациях потому, что они чувствуют, что их переоценивают, говорят о них слова, которых они недостойны.
Линд (Lynd, 1961) отмечала, что при некоторых условиях понимание своей неадекватности или неконгруэнтности вызывает стыд, однако при других обстоятельствах эта неконгруэнтность может вызвать интерес или радость. Таким образом, мы имеем еще одно основание для новых предположений о динамическом взаимодействии между положительными эмоциями и стыдом.
Так же как и в случае других эмоций, для разных людей ситуации, в которых они переживают стыд, различны. То, что вызовет у одного стыд, другого только возбудит, приведет в азартное состояние, а третий рассердится и станет агрессивным. В то же время у кого-то эта ситуация не вызовет ничего, кроме страха и печали. Даже один и тот же человек по одному и тому же поводу в одной ситуации испытает стыд, а в другой ситуации или при изменившихся условиях продемонстрирует совершенно другую реакцию. Общей чертой ситуаций, вызывающих стыд, является возможность испытывать в них возбуждение и удовольствие, то есть в тех же ситуациях, где возникает интерес или удовольствие, мы можем найти случаи появления стыда. Наиболее распространенные объекты, способствующие появлению стыда, - это собственная личность (или самоосознание), тело, любовь, работа, дружба, тесные межличностные отношения или даже короткие контакты, имеющие тем не менее для человека особое значение.
В табл. 15-1 объединены результаты изучения предпосылок и последствий стыда. Ответы испытуемых, в общем, согласуются с теоретическими описаниями стыда и с представлениями о динамике стыда-смущения, несмотря на то что некоторые испытуемые, судя по всему, недостаточно четко различают эмоции стыда и вины.
Причиной для тяжелого переживания стыда может стать неудача или поражение. В некотором смысле, поражение - самая очевидная демонстрация несостоятельности. Вы проиграли - и вам неловко. Неважно, в чем суть игры или противостояния; психологический эффект остается неизменным. Вы проигрываете в межличностном взаимодействии, когда чувствуете, что не произвели должного впечатления, неумно говорили, не смогли в нужной мере проявить чувствительность или отзывчивость. Вы ощущаете свою несостоятельность как поражение, которое обнажило ваши недостатки. Даже профессиональные спортсмены, как в индивидуальных, так в командных видах спорта, испытывают стыд от поражения. Даже добившегося богатства и признания, бесспорно успешного теннисиста после неудачного матча мучает чувство неловкости, и он будет избегать любого общения, особенно общения с журналистами, горящими желанием взять у него интервью.
Не обязательно быть профессионалом или даже сколько-нибудь успешным игроком, чтобы испытать стыд поражения. Все, что для этого требуется, - чтобы у вас было желание и воля выиграть. В этом заключается еще один парадокс стыда (Tornkins, 1963). Вы можете избежать стыда от поражения в любом соревновании или от неудачи в межличностном общении, если внушите себе, что не стремитесь к победе или к успеху. Но задумайтесь на мгновение о той цене, которую вам придется заплатить в качестве страховки от стыда. Иногда эта цена невысока, иногда действительно целесообразно не принимать всерьез результат, особенно когда обстоятельства складываются против вас, а победа и в самом деле не так уж важна. В конце концов, вы можете прийти к выводу, что гораздо разумнее ваш интерес и ваш талант направить в иные сферы деятельности. С другой стороны, предчувствие стыда от поражения может побудить вас к слишком поспешному и необдуманному отказу от борьбы. В данном случае есть риск, что нарочито демонстрируемое нежелание выиграть или добиться успеха в конце концов станет привычным способом уклониться от умственных усилий, труда и тренировки, необходимых для развития недостающих навыков и для обретения компетентности. Способность принять верное решение о том, когда следует отказаться от борьбы, когда следует найти иное применение вашим талантам, а когда следует дать волю стыду и, повинуясь ему, устремиться к самосовершенствованию - вот настоящее испытание вашей эмоциональной зрелости.
Таблица 15-1
Причины и последствия стыда
Ответы; Число испытуемых, выбравших данный вариант ответа* (%).
Причины
Чувства:
1. Разочарование в себе, ощущение своей несостоятельности; 31,0;
2. Самоосознание (синонимы стыда, например неловкость, скованность); 25,0;
3. Ощущение, что сделал что-то, ранящее других; 16,4;
4. Ощущение, что сделал что-то, юридически или морально неверное; 12,5;
5. Ощущение изоляции, отверженности, потерянности, брошенности; 4,7;
6. Синонимы печали; 2,3;
7. Другие; 7,8;
Мысли:
1. О неудаче, разочаровании, о заслуженности порицания; 32,0;
2. О том, что сделал что-то, что задевает других; 21,8;
3. Грязные, аморальные мысли; 21,2;
4. Мысли о совершенной глупости; 10,9;
5. О том, что люди насмехаются над вами (отвергают вас); 3,1;
6. Другие; 10,9;
Действия:
1. Поступок, юридически или морально неправильный, вредный; 35,9;
2. Поступок неправильный, глупый, ошибочный; 28,9;
3. Поступок, вредный для окружающих; 21,9;
4. Поступок, который нужно было совершить, но который не был совершен; 2,3;
5. Другие; 10,9;
Последствия
Чувства:
1. Смущение, неловкость (другие синонимы стыда); 28,0;
2. Чувство неадекватности, разочарованности, неудачи; 25,8;
3. Уныние и обескураженность, печаль; 24,3;
4. Чувство одиночества, изоляции, отверженности, потерянности; 6,1;
5. Чувства нечистоплотности, моральной неполноценности; 2,3;
6. Другие; 13,6;
Мысли:
1. Пораженческие, разочарование в себе, самообвинение; 30,3;
2. Размышления о необходимости того или иного поступка, о том, как следовало бы поступить и почему; 23,5;
3. Рационализация, нежелание руководствоваться чувствами; 18,2;
4. Мысли о необходимости загладить вину, извиниться; 10,6;
5. Об отстраненности (с точки зрения окружающих); 3,8;
6. Другие; 13,6;
Действия:
1. Сожаления, попытки загладить вину, извинения, попытки исправиться, обещания больше не повторять обид; 48,5;
2. Стремление находиться в одиночестве, избегать окружающих; 22,0;
3. Рационализация, попытки забыть о неправильном поступке, избавиться от неприятных ощущений; 12,9;
4. Попытки найти причины, понять, почему это было сделано; 4,5;
5. Наказание самого себя; 3,8;
6. Другие; 8,3;
*N - примерно 130 студентов колледжа.
ЭВОЛЮЦИОННО-БИОЛОГИЧЕСКИЕ И ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ФУНКЦИИ СТЫДА
Похоже, можно с уверенностью утверждать, что все столь разнообразные человеческие эмоции развивались на протяжении многих тысяч лет параллельно с эволюцией наших прародителей и усложнением процессов адаптации к окружающей среде. Эмоции - часть нашего эволюционно-биологического наследия, а значит, можно заключить, что в филогенезе человечества каждая из эмоций исполняла ту или иную адаптивную функцию. Приспособительная роль большинства эмоций очевидна, другое дело - стыд, на первый взгляд, исключительно дезадаптивная эмоция. Однако направленные эксперименты доказывают, что такая поверхностная оценка значения стыда не совсем точна.
Эмоция стыда в эволюционно-биологической перспективе
Все-таки эмоция стыда, судя по всему, выполняет некоторые жизненно важные для индивида функции. Во-первых, переживание стыда повышает сенситивность человека к чувствам и оценкам окружающих и, таким образом, способствует социальной сплоченности. Внешние проявления стыда сигнализируют членам группы о том, что индивид восприимчив к критике, и в особенности к критике, направленной на личностные аспекты <Я>. Такого человека, в случае невыполнения им своих обязанностей, связанных с коллективной безопасностью, в случае, если он привносит лишний элемент риска в общее дело добычи жизненно необходимых продуктов (поиск и собирание пищи, охота), коллектив имеет возможность наказать при помощи стыда - унижением или изоляцией. Стремление избежать наказания стыдом может стать довольно мощным мотивом поведения. Тем более мощным, чем выше человек ценит свое достоинство и свою честь.
Мужчина скорее предпочтет пытки и истязания, скорее пожертвует жизнью, защищая честь, чем склонит голову перед лицом грубой силы. Самый ужас, сколь бы крепки ни были его объятья, отступал и рассыпался в прах во имя гордости (во имя страха перед позором),...уж лучше смерть и физическое страдание, чем нравственное страдание, чем унижение от собственной трусости (Tornkins, 1963, р. 132-133).
И в наши дни юные солдаты, подстегиваемые страхом перед стыдом, идут на-.встречу боли и смерти за идеи, непонятные им и далекие от них.
Судя по всему, стыд для наших доисторических предков служил своего рода регулятором половой жизни. Стыдливость сыграла важнейшую роль в становлении и укреплении института брака, способствовала уменьшению конфликтов между представителями разных полов и большей неприемлемости физической агрессии в отношении женщин. Похоже, что лишь стыд заставил человека искать приватности в сексуальных отношениях. И в то же время приватность интимной жизни, возведенная в ранг социальной нормы, во многом способствовала укреплению социального порядка и гармонии в первобытных сообществах. Функции, исполняемые стыдом в современном обществе, не претерпели существенных изменений с тех давних времен.
В заключение обзора эволюционного значения стыда необходимо упомянуть о том влиянии, которое оказывает эта эмоция на развитие навыков и умений, необходимых для выживания индивида в обществе. Под прицельным огнем стыда оказываются именно неразвитые, не защищенные знаниями и мастерством аспекты <Я>. Индивид стремится избежать наказания стыдом и начинает развивать свои способности. Понятно, что такой индивид - умелый, компетентный и духовно богатый - будет полезен группе, будет способствовать ее процветанию и жизнестойкости.
Психосоциальные функции стыда
Биологические и психосоциальные функции стыда в значительной степени совпадают. То, что значимо для людей на биологическом уровне, значимо и на психологическом, а то, что влияет на психическое состояние, может определенным образом отражаться на общей биологической адаптации. Есть тем не менее и чисто психологические по своей природе функции стыда. Ниже они обобщены. (Более детальное обсуждение различных аспектов стыда в развитии и совершенствовании личности см: Erikson, 1956; Lewis, 1971; Lynd, 1961; Tornkins, 1963.)
1. Средоточие эмоции стыда находится в <Я> или в некоторых аспектах <Я>; стыд активирует самооценку.
2. Обостренный самоотчет и преувеличенное самоосознание, вызванные стыдом, пробуждают все более отчетливые образы <Я>. Осознание, сопутствующее переживанию стыда, способствует усилению <Я>, уменьшению уязвимости личности.
3. По определению Льюис (Lewis, 1971), стыд разоблачает <Я>. Человек, переживающий стыд, более уязвим. Обостренная стыдливость может заставить переживать стыд за другого человека. Так, школьник может залиться краской стыда, сопереживая своей учительнице, приятной во всех отношениях, но юной и неопытной, когда директор, совершая обход школы, застает в ее классе беспорядок.
4. Как правило, переживание стыда возникает в ответ на высказывания и поступки окружающих людей, и этот факт обеспечивает известную степень сенситивности в отношении мнений и чувств других'людей, особенно тех, к которым мы эмоционально привязаны и чьим мнением дорожим.
5. Обостренный самоотчет и стыдливый румянец, вызываемые переживанием стыда, пробуждает более острое, нежели другие эмоции, осознание собственного тела. Эта сенситивность по отношению к своему физическому <Я> выполняет ряд полезных функций, как биологической, так и психологической природы; например, следствием подобной чувствительности может стать более тщательный ритуал личной гигиены и, как следствие, улучшение состояния здоровья. Сенситивность к своему физическому <Я> может заставить человека обратить внимание на то, насколько он чистоплотен и как он одет, что несомненно будет способствовать повышению его социальных характеристик.
Дата добавления: 2015-07-11; просмотров: 37 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Психология эмоций 32 страница | | | Психология эмоций 34 страница |