Откуда берется застенчивость

Х уже? Трудно не усмехнуться тому, что так похоже на начало рассказа Вуди Аллена. Однако совершенно

ясно, что наша усмешка — не что иное, как попытка оградить себя от слишком сильного сопереживания воспоминаниям школьницы. Нам бы хотелось думать, что она преувеличивает: жизнь попросту не может быть настолько пло­хой. Но для многих застенчивых людей она именно такова.

У моего брата, вынужденного носить ортопедические при­способления, чтобы избавиться от последствий детского пара­лича, со временем развился столь же болезненный страх перед людьми. Стоило кому-нибудь постучать в нашу дверь, как Джордж начинал быстро прикидывать в уме, вся ли семья в сборе. Если все были на месте, он семенил к укромному месту под кроватью или в более безопасное убежище — в ванную

комнату, где и запирался. И только после многочисленных просьб и долгих увещеваний он успокаивался и выходил, чтобы поздороваться с соседом или приехавшим погостить родствен­ником.

Моя мать, наделенная состраданием и даром понимания человеческой природы, решила, что Джорджу необходимо по­мочь прежде, чем его застенчивость окончательно не станет неуправляемой. Его мучения продолжались и после того, как он снял ортопедические устройства. Убежденная в том, что Джор­джу нужно общаться со своими ровесниками, мать настояла, чтобы его взяли в детский сад, хотя ему было тогда только четыре с половиной года, а группу набрали давным-давно. Вот что она вспоминает:

Весь первый день он плакал, не переставая хлюпал носом и чуть ли не в ужасе хватался за мое платье. Стоило воспитательнице или какому-нибудь ребенку посмотреть в его сторону, как Джордж зарывался лицом мне в колени или смотрел в потолок. Но когда воспитательница рассказывала детям занимательную историю или показывала музыкальные игрушки, в Джордже просыпалось любопытство, и он уже просто не мог не слушать и во все глаза смотрел на нее.

У меня возникла мысль, что Джордж не был бы так робок, если бы вдруг стал невидимкой. Тогда бы он мог наблюдать за происходящим в комнате и участвовать в игре, оставаясь не замеченным другими детьми. Естественно, совсем исчезнуть он был не в состоянии, но он мог стать почти невидимым — человеком, лицо которого скрыто под маской, как у героя его любимой радиопередачи, Одинокого Странника.

После ужина я попросила Джорджа помочь мне сделать маску-капюшон из коричневого бумажного пакета для покупок. Мы вырезали глаза, нос, рот и раскрасили ее — немного, чтобы она выглядела покрасивее. Джордж примерил ее и остался доволен. Он то и дело заставлял меня повторять один и тот же вопрос: «Что это за мальчик в маске?» и с радостью отвечал: «Одино­кий Странник», или: «Господин Никто», или: «Не твое дело», а то и просто рычал как лев. Иногда он снимал свой колпак, чтобы я могла убедиться, что под ним был он, и никто другой.

Воспитательница согласилась посодействовать моему плану, более того, она заставила его работать. Она сказала осталь­ным детям, что новичок будет носить специальную маску, и

\7

попросила их не срывать ее, а просто играть с этим мальчиком в колпаке. Как ни странно, этот необычный подход сработал. Джордж был частью группы, хотя и находился как бы на отдалении от нее. Он мог вообразить, что его никто не узнает, когда это было ему удобно, и ему не нужно было никуда | прятаться. Постепенно он сблизился с остальными детьми и в I конце концов стал с ними играть.

Он пошел в детский сад и на следующий год. Его уверенность в \ себе росла по мере того, как он осваивался с обстановкой. Но Джордж все еще ходил в маске — надевал ее каждое утро перед детским садом и снимал ее, только когда за ним приходил старший брат, чтобы увести домой.

Великий день наступил в конце года. Подготовительная группа Джорджа должна была дать цирковое представление для своих родителей. Так как Джордж ходил в детский сад весь этот год, он уже считался старожилом и хорошо знал, что и как делать. «Хочешь быть директором цирка?» — спросила его воспитательница, и Джордж прямо-таки запрыгал от востор­га. «В таком случае, ты должен знать, что директору не полагается носить маску. Вместо нее он носит цилиндр и красивый костюм, — продолжала она, — так что, если хочешь быть директором цирка, тебе придется сменить свою маску на этот наряд. Хорошо?»

И вот Джордж был уже не просто частью своей группы, но главным человеком в цирке. Он громко приветствовал почтен­нейшую публику, и все это видели! Ему уже не нужна была маска, он начинал превращаться в счастливого и здорового ребенка. Хотя он никогда не был очень общительным, он сумел близко познакомиться с мальчиками в начальной и средней школе.

Может показаться странным, что Джордж целых полтора года ходил с бумажным пакетом на голове. Но это оригинальное решение позволило ему постепенно сблизиться с другими людь­ми и привело к тому, что в один прекрасный день он снял маску и смог быть самим собой. Бумажный пакет успешно разрешил проблемы крайне застенчивого ребенка. Другим не так везет. Они становятся взрослыми, так и не научившись справляться с этой мучительной проблемой.

Застенчивость может в такой же степени искалечить психику, в какой самый тяжелый физический недуг может изувечить тело, а ее последствия могут стать поистине разрушительными:

Застенчивость создает трудности при встречах с новыми людьми и знакомствах, не доставляет радости от потенци­ально положительных переживаний.

Она не позволяет вам заявлять о своих правах, высказывать свои мнения и суждения.

Застенчивость ограничивает возможность положительной оценки ваших личных качеств другими людьми.

Она способствует развитию замкнутости и чрезмерной озабо­ченности вашими собственными реакциями.

Застенчивость препятствует ясности мысли и эффективнос­ти общения.

Застенчивость обычно сопровождается такими чувствами, как депрессия, беспокойство, и ощущением одиночества.

Быть застенчивым — значит бояться людей, особенно тех людей, которые по той или иной причине негативно воздейст­вуют на ваши эмоции: незнакомцев (неизвестно, что от них можно ожидать); начальников (они обладают властью); предста­вителей противоположного пола (они приводят на ум мысли о возможном сближении). И Джорджу, и девочке, с воспоминаний которой началась эта глава, казалось, что угроза исходит прак­тически от любого человека. В их лице мы видим яркие примеры застенчивости. Но эта, казалось бы, типично детсадовская про­блема потихоньку вмешивается в нашу жизнь и тогда, когда мы становимся старше.

Вам когда-нибудь случалось прийти на вечеринку, когда веселье уже в полном разгаре, а единственный человек, которого вы знаете, — хозяйка, да и той что-то не видно? «А ты кто такой?» — спрашивает вас кто-то, а вы только и можете, что открывать рот, как рыба, вынутая из воды. А может, вам случалось попасть в незнакомую компанию, где самый бойкий человек радостно предлагает: «Давайте познакомимся, а чтобы узнать друг друга получше, пусть каждый расскажет о себе что-нибудь интимное». И вот вы с бухты-барахты, как актер, незнамо как попавший на генеральную репетицию, пускаетесь в импровизацию: «Меня зовут... (черт, да как же? Ах, да)... Фил Зимбардо. Я занимаюсь... (да нет, не так, где же здесь интим? И почему я не пошел в кино)». Вторая попытка. Больше бодрости! «Меня зовут... ах ты, черт!» Что ж, с каждым бывает. Припомнив нечто подобное, не страдающие застенчивостью люди могут хотя

бы представить, какие муки приходится выносить людям стес­нительным.

Каковы бы ни были негативные последствия застенчивости и с какой бы силой она не овладела человеком, с этой проблемой справиться можно. Но чтобы сделать это, нужно понять, что лежит в ее основе, а затем выработать подходящую программу для изменения ее основания.

Дата добавления: 2015-07-11