Умение искать и выявлять комизм — важное профессиональное каче­ство эстрадного драматурга.

Эстрада всегда была связана с праздником. А на празднике че­ловек ищет развлечений.

Этимология слова «развлекать» лежит в глаголе «волочь». И не только в русском языке. В греческом это — «тащу», в латыни — «бо­розда». То есть даже этимологически развлечение — противовес обы­денно-рабочему состоянию человека, оно призвано уводить его от этого состояния: надо на некоторое время оттащить (отволочь) че­ловека от борозды его трудовых будней.

В этом смысле развлечение — средство спасения от монотон­ности труда. Причины поиска развлечений очень разнообразны

* Хотя естественно, что и разного рода памятные дни мы отмечаем, собираясь вме­сте, отдавая дань тому или иному печальному событию. Эстрада включает в себя и тако­го рода мероприятия.

Стр.41

по своей природе. Рабочий хочет оторваться от тяжелой физичес­кой работы, деревенский житель к этому может добавить желание раздвинуть однообразие жизненного пространства. Работник музея или артист хочет отвлечься от привычных культурных ценностей, окунувшись в мир спортивного праздника.

Общее здесь то, что развлечение — это отрыв от обыденности.

Может быть, поэтому появившиеся в последнее время и распро­страненные среди молодежи жаргонные выражения «тащиться» и «оттянуться» в основе своей содержат все тот же глагол «тащить»: имеется в виду вытащить себя из привычной борозды, то есть - развлечься.

М. М. Бахтин утверждал, что развлечение и праздник явления неискоренимые, что они — первичная и неуничтожимая категория культуры; они могут оскудеть и даже выродиться, но не могут ис­чезнуть вовсе.

На празднике, посвященном 50-летнему юбилею со дня основания города Магадан, бывшие узники одного из лагерей ГУЛАГа рассказы­вали, как для них изменился и стал более светлым мир после того, как начальство разрешило отбывавшим там срок татарам отметить свой на­циональный праздник. На него пригласили представителей других национальностей, живших в соседних бараках. А потом этим же путем пошли дагестанцы, корейцы...

Это возвращало всех заключенных к воспоминаньям о счастливой прошлой жизни «на воле», к мысли о том, что есть еще какой-то нор­мальный мир и в него непременно нужно вернуться — найти в себе силы перенести все испытания...

Само звучание слова «праздник» заставляет думать о праздном, свободном от работы дне. Искусство же — дитя свободного времени свободных людей — всегда праздник. Эта связь неразделима, так как и то и другое вынуждают нас переживать «...чудо разрыва естествен­ного хода жизни, будничного течения дней, переключают наш эмо­циональный строй»¹.

Истоки больших массовых праздников и народных гуляний те­ряются в седой глубокой древности, что естественно при отсутствии письменности, бесконечных войнах, переселениях народов и прочих природных и общественных катаклизмах.

Так что мы не знаем сегодня, кто были они — эти первые в исто­рии человечества режиссеры-постановщики и сценаристы этих мероприятий,

Стр.42

где они учились, каких художественных критериев при­держивались, на чей опыт опирались. Уж так устроен человек, что время от времени он испытывает потребность в празднике. По тому или иному подходящему поводу людям хочется, да судя по всему и всегда хотелось собраться вместе, пообщаться, повеселиться, потан­цевать, послушать какую-то музыку, вкусно поесть в хорошей ком­пании... Так что «право на праздник» — одно из основных прав че­ловека, а то, что оно не записано ни в одной конституции, просто го­ворит о том, что человеческое общество считает этот факт как бы само собой разумеющимся.

Известно, что уже в глубокой древности разные народы, насе­ляющие нашу планету, отмечали праздниками военные победы, сбор урожая, свадьбы, юбилеи, дни рождений, наступление весны, осени, зимы, лета и прочие значительные с их точки зрения события.

И эта тенденция сохранилась. Вот характерный пример.

В конце 80-х годов все многочисленные участники больших праздничных торжеств, проводимых Министерством культуры СССР и именовавшихся «Декада русской литературы и искусства в Якутии», были приглашены на массовый народный праздник якутов «Иссык». Он имел многовековую традицию, когда разбросанные по необозримой тундре семьи после суровой зимы съезжались, собирались в определенном месте, чтобы посмотреть, кто все-таки выжил, пережил зиму, прошел все испытания, и впервые за последнее время наесться досыта мяса. Люди собирались вместе, чтобы потанцевать, попеть, посоревноваться в борьбе, в метании камней, своеобразных «тройных прыжках», пошаманить возле костров и приступить потом к важнейшему делу к заготовке кормов, сена для будущей зимы…

Как теперь выяснилось, какие-то свои, немного странноватые, с нашей точки зрения, праздники придумывали в Южной Америке древние ацтеки и инки. Они поднимались в Анды на высоту более 6 тысяч метров над уровнем моря. Подобравшись поближе к звез­дам, они жгли на вершинах костры, так же, как и другие народы, пели, танцевали, шаманили и даже приносили своим суровым богам чело­веческие жертвы...

До нас дошли более или менее достоверные описания древнегре­ческих праздников сбора винограда, имевших название Дионисии, с их чрезмерными возлияниями, темпераментными плясками, и даже, как мы бы сегодня сказали, оргиями.

Стр.43

Кое-что нам известно о том, как отмечали различные праздники в Древнем Риме. Там праздник уже включал в себя все основные эле­менты современных массовых праздников: спортивные, военные, да еще плюс к тому художественные и политические. Не была забыта и эротика, и даже юмористика, в таком смысле, в каком ее понимали в те суровые годы. На аренах многочисленных цирков в ту пору, со­гласно всем законам шоу-бизнеса, выступали и спортсмены, сорев­новавшиеся в том, кто кого обгонит на колеснице. Военные подраз­деления всерьез бились друг с другом с применением мечей, кинжа­лов, длинных копий. Участвовали и артисты-вокалисты, в том числе и барды, и авторы-исполнители. Вроде бы на празднике открытия каких-то Олимпийских игр свои собственные песенки исполнял, ак­компанируя себе на тиаре, сам римский император Нерон...

Ведущий древнеримского представления, работая во вполне со­временной и для нас манере «интерактивного общения с публикой», обращаясь к благородным римлянам, прямо спрашивал, добить того или иного неудачливого гладиатора или оставить жить на свете. И благородные римляне решали его судьбу прямым открытым го­лосованием, поднимали большой палец руки вверх, что означало жить, или, наоборот, — показывали этим пальцем вниз, что означа­ло совсем другое...*

Что касается «юмористических» номеров, без которых уже тог­да не обходилось ни одно хорошее массовое праздничное представ­ление, то они тоже имели довольно специфический характер.

На глазах у зрителей, например, гладиатору отрубали правую руку, и эти любители развлечений весело забавлялись, наблюдая за тем, как он сражался с противником «одной левой». Другого гладиатора застав­ляли биться с вооруженным мечом противником, имея в руках один... ночной горшок...

К выстроенной определенным образом и вооруженной длинными острыми копьями греческой когорте невозможно было подойти ни с какой стороны, ни с мечом, ни с кинжалом... Но можно было длинным

* Может быть, это, конечно, мистика, но когда сегодня входишь в полуразрушен­ное здание Римского Колизея, невольно кажется, что стоит прикрыть глаза и перед то­бой возникнут кровавые картины тогдашних публичных увеселений... Вспыхнут свечка­ми облитые смолой, привязанные к столбам на арене подожженные первые христиане, голодные львы начнут терзать беззащитных рабов, а стаи привезенных из Африки и спе­циально натасканных самцов-орангутангов — насиловать десятилетних девочек, приве­зенных из разных многочисленных покоренных храбрыми римскими воинами стран.

Дата добавления: 2015-07-11