Ещё в самом начале успеха Blue System я обнаружил, что у меня имеется подражатель. Всё чаще бывало, что я, листая журнал, говорил: «Эй, глянь-ка, это же я!»
А потом приглядывался повнимательней и думал: не, это всё-таки не я.
Моя пиратская копия, так сказать, клонированный Дитер, был на 10 сантиметров ниже меня ростом. Такая же причёска, наверное, крашенные волосы, такие же шмотки, гримм. Имя мутанта было Матиас Рейм, по прозвищу Маца.
На обложке своего первого сингла «Verdammt, ich lieb dich» («Чёрт побери, я тебя люблю») Маца обладал бородкой и был темноволос. А потом он сцапал моего визажиста, Марго Шейерманн, по прозвищу Маго. Когда Маго готовила меня для фотосъёмки, грим состоял в первую очередь из психологии: «Эй, хорошо выглядишь! Какой загорелый! Что же тут гримировать, Дитер?» Ну и, может, втирала немного геля в волосы. Готово! Надо заметить, что фотосъёмка для меня - одна из противнейших сторон этого бизнеса. Я захожу в фотостудию с соответствующей миной и здороваюсь с визажисткой. У неё должны быть чуткие пальцы, чтобы я подготовился, и со мной можно было нормально работать. А Маго достигала такого же результата своим «Эй» и каплей геля.
А с Матиасом всё было наоборот: она замазывала его гримом, закрашивала его личность, его имидж медвежонка. Красила ему пряди как жиголо, велела отрастить волосы и купила приличные шмотки. И дублёр Болена готов. Я расценил поведение Маго как государственную измену. А так как она ещё много чего умела, можно представить себе моё разочарование, когда она открыто ушла к Матиасу.
Со времени взлёта «Verdammt, ich lieb dich», которая потеснила с первого места «Nothing Compares 2 U» Sinead O'Connor, Матиас возгордился и стал считать себя великим: во-первых, он знал всё, а во-вторых, знал лучше всех. И, в-третьих, он имел наглость подкарауливать меня за кулисами ежегодного ZDF-хит-парада и разговаривать со мной с дружеской фамильярностью. Я должен был петь там «Lucifer», честно признаюсь, против Матиаса с его «Verdammt, ich lieb dich», 16 недель на первом месте, я был дохляком.
«Эй, послушай - заявил он, будто бы очень обо мне волновался - я тебя не понимаю! Почему ты продюсируешь таких идиотов, как Рой Блек? Ты и впрямь должен делать всё и за всех? Я бы так не смог».
На это я ответил: «Знаешь, Матиас, в чём же, собственно, наше отличие?»
А он: «Не, я не знаю».
Я: «Примерно в ста тридцати миллионах проданных пластинок».
А Матиас, как карликовая такса, что всегда стремится облаять собаку повыше себя: «Ну конечно, и музыки такой мне тоже никогда не написать».
У меня лопнуло терпение: «Знаешь что? Побеспокойся-ка лучше о своём собственном мусоре! И если ты и взаправду такой великий композитор, каким себя считаешь, попробуй написать что-нибудь для других! Посмотрим, как у тебя это получится!»
Вот так слово за слово, так что Маго пришлось встать между нами, пытаясь не допустить, чтобы я и моя переводная картинка избили друг друга. «Уберите этого идиота подальше от меня - я был в ярости - иначе за себя не отвечаю!»
На этом месте можно поставить точку в рассказе о Маттиасе Рейме. Я не могу вспомнить ничего достойного внимания, разве только то, что Маго стала фрау Маца, а Маттиас после своей «Verdammt, ich lieb dich» был продюсером ещё пяти разных музыкантов, и все пятеро его усилиями благополчно заглохли.
Дата добавления: 2015-07-11; просмотров: 50 | Нарушение авторских прав