И СНОВА Я, ВЕРНЫЙ СВОИМ ТРАДИЦИЯМ, РАЗОСЛАЛ ДЕМО ПО ГЕРМАНИИ. Песня называлась «Sag ihm, dass du gehst» («Скажи ему, что ты уходишь»).
«Мине нравицца твая песня» - сообщил голос в телефонной трубке. Говард Карпендейл, мой Гови.
«Гови! Гови! К нам в студию придёт Гови!» - восторженно говорил я Луису. Гови был для меня одним из величайших. Достигнув шестнадцатилетия и услыхав
«Das schoone Madchen von Seite ains, die will isch 'aaben und sonst geins!»,
я не переставал уже восторгаться им.
Он прибыл к нам в студию 33, и по пути у него куда-то запропал акцент: «Привет. Очень приятно! Карпендейл». И Луису: «Вы тоже здесь работаете? Принесите-ка мне кофе!»
Сразу же захотелось спросить: «Куда же ты подевал свой акцент?» Но мы с Луисом промолчали, сунули Гови в руки микрофон и пошло-поехало. И вдруг все эти очаровательные «ша» и рокочущие «рас» снова послышались в его голосе. Как белый кролик из шляпы. Фокус-покус.
В песне «Sag inm, dass du gehst» говорилось о сердечных муках, разлуке, печали. Я радостно ждал того, как известный Говард Карпендейл превратит мою песню во что-то столь же сочное, как Томас Андерс в своё время «Three Times A Lady». Я рисовал в своём воображении картину того, как бы здорово смешалась моя песня с его знаменитыми нежными переливами и тембром. Я хотел, чтобы чувствовались слёзы. Перед своим внутренним взором я видел маленького Нино де Анджело. Когда этот последний стоял у микрофона, в голосе слышалось всё. Его жизнь, его сердце, его душа. Говард же пел так, будто читал способ применения мази от геморроя.
«Выкинь его отсюда! Выкинь его отсюда! - требовал Луис - Это что-то ужасное!»
В случае с Говардом от меня потребовалось всё. Как продюсеру мне требовалось жутко много сил на то, чтобы вообще хоть немного заинтересовать его. Снимаю шляпу перед его продюсером Горном Бернджесом, у которого это круто получалось.
Пять дней спустя я послал Гови готовую запись. Он немедленно позвонил прямо с площадки для гольфа. «Послушай, Дитер - ломал голову господин Карпендейл - там всё звучит так смешно, как-то паршиво».
Я спросил: «Как, что звучит паршиво?»
А Говард: «Ну да, как-то глухо. Я не знаю..».
«Как это ты не знаешь?» Я быстренько раскинул мозгами, сказал себе, нет, этого не может быть, а потом всё-таки спросил: «Скажи, на каком магнитофоне ты всё это слушаешь?»
А Гови гордо так: «Я вчера только купил новый».
Я глубоко вздохнул. «Послушай, там есть такой переключатель, на нём написано «Dolby». Ты нажимал его?»
А Гови: «Как, где? Что ещё за долба?»
«О'кей! О'кей! - и я объяснил ему всё так же, как объяснил бы моему двухлетнему сыну Марку - Мы записали всё без этого самого «Dolby». Значит, слушать ты тоже должен без него. Убери палец с этой кнопки и нажми соседнюю».
Я был несколько разочарован. Кто-то 25 лет слыл профессионалом в музыкальном бизнесе и даже не знал, что такое «Dolby». Хотя я до того времени не много значения придавал словам песни «Deine Spuren im Sand, die ich gestern noch fand» («Твои следы на песке, что я нашёл ещё вчера»), мне пришлось серьёзно призадуматься. Не понадобится ли вскоре этому слепцу собака-поводырь?
Дата добавления: 2015-07-11; просмотров: 57 | Нарушение авторских прав