Глава пятнадцатая. Пасха Нового Завета с вечера 5 апреля до ночи на 7-е

ПАСХА НОВОГО ЗАВЕТА
С вечера 5 апреля до ночи на 7-е

В то самое время, когда на Елеоне Христос вел с учениками беседу о последних днях, Иуда тайно проник во дворец Кайафы, чтобы встретиться с представителями власти. Он предложил саддукеям свой план: схватить Иисуса ночью вне города, не привлекая внимания толпы. Иуду, конечно, стали расспрашивать о замыслах Учителя и Его приверженцах. Вероятно, Искариот сообщил, что Иисус, по его мнению, намерен провозгласить Царство Божие в день Пасхи/1/.

Опасаясь, что это будет какой-нибудь новый дерзкий акт, вроде изгнания торговцев из храма, иерархи ухватились за возможность своевременно предотвратить соблазн. Хотя арест был сначала отложен на послепраздничные дни, содействие Иуды заставило Синедрион изменить решение, тем более что он вызвался сам провести стражу к месту, где обычно укрывался Иисус.

Раз вступив на путь предательства, Искариот не мог остановиться. Теперь уже он был намерен извлечь и выгоду из своей измены. “Что хотите дать мне?” - спросил он, после чего архиереи немедленно заплатили ему за помощь/2/. Получив деньги, Иуда как ни в чем не бывало вернулся к Учителю.

Утром, в четверг Иисус велел апостолам готовиться к седеру, пасхальной трапезе. По уставу ее следовало начинать вечером 14 нисана, которое в том году приходилось на пятницу; но Господь знал о предательстве, знал, что Ему осталось быть на свободе меньше суток, и поэтому хотел успеть встретить Пасху в кругу учеников. Он придавал особое значение этому последнему в Его земной жизни празднику.

“Великим желанием возжелал Я вкусить эту пасху* вместе с вами прежде Моего страдания, - сказал Иисус, - ибо говорю вам: не буду вкушать ее, доколе не исполнится она в Царстве Божием”/3/. Апостолы поняли эти слова по-своему. Даже когда накануне Он говорил: “Вы знаете, что через два дня будет Пасха, и Сын Человеческий предан будет на распятие”, они не верили в трагическую развязку и продолжали думать, что нынешний седер станет кануном Его торжества/4/.
------------------------------------------------------
* В данном контексте - синоним пасхального агнца.

- Где нам приготовить пасху? - спросили ученики. Было бы надежней оставаться в Вифании, но Иисус послал их в город к одному из Своих тайных последователей/5/. Пасха должна была совершиться по закону - в Иерусалиме.

- Идите в город к такому-то, велел Он Петру и Иоанну, и скажите ему: “Учитель говорит: время Мое близко. У тебя Я совершу пасху с учениками Моими”.

Оберегая эти драгоценные часы, Он принял меры предосторожности. Имя владельца дома было названо только двоим. Христос дал им знак: у ворот они встретят человека с кувшином, который и проводит их.

Обстановка секретности начинала беспокоить учеников: двое из них даже вооружились на случай внезапного нападения.

Неизвестно, можно ли было приобрести ягненка и совершить положенное жертвоприношение за день до праздника. Не исключено, что обычай позволял это, ибо тысячи и тысячи паломников желали принять участие в обряде/6/. Во всяком случае, неведомый друг Учителя позаботился обо всем.

На исходе дня Иисус с учениками пришел в Иерусалим. Впервые за эту неделю Он готовился провести там ночь. Хозяин уже ждал их. Большая верхняя комната была выметена и выстлана циновками. Все остатки квасного хлеба, по обычаю, были уничтожены. На столе находились лишь глиняные тарелки с опресноками, кувшины с вином, кубки. Об агнце, или самой “пасхе”, евангелисты не упоминают, но, если наше предположение правильно, было подано и это традиционное блюдо. Каждая трапеза, сопровождавшаяся молитвами, считалась у иудеев своего рода обрядом. В ней участвовали только члены семей или маленькие братства, “хабурот”. Места во время таких вечерей занимали по старшинству, которое строго соблюдалось. Поэтому апостолы, войдя, стали спорить: кто будет ближе к Учителю. Однако Иисус напомнил им, что не только в эту торжественную минуту, но и в любое время они должны побеждать всякое честолюбие/7/.

Ветхозаветные пророчества нередко изображали мессианское Царство в виде пира/8/. Если судить по многим притчам Христа, Он дорожил этим символом. Для Него собравшиеся за праздничным столом братья олицетворяли мессианскую общину, Главой которой был Он Сам.

По тогдашнему обыкновению все возлегли на низких ложах: Иоанн рядом с Господом, Симон - напротив Него; поблизости находился и Иуда.

Священное событие Великого Четверга, которому предстояло жить в таинстве Литургии, стать средоточием Церкви и которое будет запечатлено в молитвах и гимнах, в творениях Джотто, Дионисия, Леонардо, происходило в обстановке непритязательной простоты. Только присутствие Искариота, если бы апостолы знали о предательстве, могло омрачить вечерю. Но они пока ни о чем не догадывались.

Хотя законный срок седера наступал лишь на другой день, Христос, вероятно, во всем следовал пасхальному чину/9/. Это бы Его праздник, Его “новая Пасха”, знаменовавшая уже не исход на свободу и усыновление Богом одного народа, а искупительный дар всему миру.

В начале вечери полагалось в знак благоговения омыть руки. После этого Христос неожиданно встал и, сняв верхнюю одежду, опоясался полотенцем. Двенадцать замерли в недоумении. Он же налил воду в кувшин и приготовился мыть ноги ученикам. На Востоке это делали слуги, встречавшие гостей после путешествия по пыльной дороге; но в Общине Христовой слуг не было и не должно было быть. Обязанности раба исполнил Сам Господь.

Невозможно описать крайнее смущение, в которое Иисус поверг присутствующих. Кифа, когда Он приблизился к нему, воскликнул:

- Ты ли мне моешь ноги?

- Что Я делаю, ты не знаешь теперь, но поймешь потом.

- Не умоешь ног моих вовек! - протестовал Симон.

- Если не умою тебя, ты не имеешь части со Мною.

Петр огорчился еще больше:

- Господи, не ноги мои только, но и руки, и голову!

- Омытого, - ответил Иисус, - нет нужды мыть, разве только ноги, но он чист весь. И вы чисты. Но не все/10/.

Это был первый в тот день намек на изменника, находившегося рядом с ними.

Когда Иисус вернулся на Свое место во главе стола, Он сказал: “Знаете ли, что Я сделал вам? Вы называете Меня Учителем и Господом, и правильно говорите, ибо Я действительно Учитель и Господь. Итак, если Я умыл ноги вам - Я, Господь и Учитель, - и вы должны друг другу умывать ноги. Ибо Я дал вам пример...

Я посреди вас - как служащий... Но вы - те, которые пребывали со Мною в испытаниях Моих, и Я завещаю вам - как завещал Мне Отец Мой - Царство, чтобы вы ели и пили за трапезою Моею в Царстве Моем”/11/.

По обыкновению вино смешали с водой, и каждый, наполнив свою чашу, читал над ней благодарственную молитву: “Благословен Ты, Господи Боже наш, Царь вселенной, создавший плод лозы виноградной”. Затем слушали пасхальное славословие, рассказ об Исходе и ели агнца с горькими травами.

Тайная вечеря

Спустилась ночь. В горнице зажгли светильники. Все заметили, что Учитель погружен в глубокую скорбь. Когда Он произнес слова псалма: “Ядущий со Мною поднял на Меня пяту”, — апостолы поняли, что Ему грозит неведомая, но близкая опасность. Наконец, Иисус сказал прямо: “Один из вас предаст Меня. Он ест со Мною”. В горестном смятении и страхе все стали переглядываться. “Не я ли?” - посыпались вопросы. Иуда, которого раздирали противоречивые чувства, тоже осмелился спросить: “Не я ли?..”

Что ответил ему Господь, никто не слышал, но Иуда понял: его замысел раскрыт. Иисус же, обратившись к остальным, сказал: “Сын Человеческий идет, как написано о Нем. Но горе человеку тому, через которого Сын Человеческий предается. Лучше было бы не родиться человеку тому”.

Неизвестность томила Петра. Не выдержав, он сделал знак своему молодому другу, возлежавшему рядом с Учителем, чтобы тот спросил, кто предатель. На вопрос Иоанна Иисус чуть слышно ответил: “Тот, кому Я дам этот кусок хлеба, обмакнув его”.

Кусок был протянут Искариоту. Этот жест считался на трапезах признаком расположения и любви. Господь в последний раз хотел спасти гибнущую душу. Однако Иуда ожесточился еще больше. “Вошел в него сатана”, - говорит евангелист. Теперь предатель уже ненавидел свою Жертву.

“Что делаешь, делай скорее”, - твердо сказал Иисус, глядя на Иуду. Все подумали, что Он посылает его купить необходимое к завтрашнему празднику. Иуда встал и молча вышел. Ночной мрак поглотил его. Мосты были сожжены. Архиереи уже ждали своего сообщника.

Тревога не покидала Петра и Иоанна с того момента, как за Иудой закрылась дверь; но мрачная туча, нависшая над учениками, несколько рассеялась. Может быть, и Сам Иисус ощутил облегчение.

Вновь были омыты руки и разлито вино. Христос произнес молитву над лежащим перед Ним опресноком: “Благословен Ты, Господи Боже наш, Царь Вселенной, выводящий хлеб из земли”. В тот миг, когда Он преломил его, на апостолов словно повеяло ветром Галилеи. Казалось, они не в ночном Иерусалиме, а на берегу моря, где Иисус насытил пять тысяч. Но обряд напоминал и о другом. “Это хлеб страдания, который ели отцы наши в земле Египетской”, - повторил Учитель традиционные слова седера. На сей же раз Пасха возвещает о страдании Служителя Господня, Мессии. Как разломлен этот священный хлеб, так будет отдана Его плоть в руки палачей.

“ Возьмите - это тело Мое, ломимое за вас, - проговорил Христос и добавил: - Это делайте в воспоминание обо Мне...”

С трепетом принял каждый свою часть пасхального опреснока. Потом стоя пропели начала “халлела”:

Хвалите слуги Господа, хвалите имя Господне!
Да будет имя Господне благословенно
отныне и вовек,
От восхода солнца до запада
до прославится имя Господне.
Высок над всеми народами Господь,
над небесами слава Его...

Но вот Христос взял в руки “общую чашу благодарения”, которую обычно пили в конце вечери.

- Благословим Бога нашего, - произнес Он.

- Благословен Господь Бог наш, Бог Израилев, Бог Саваоф, восседающий среди херувимов, за пищу, которую мы приняли, - отвечали по уставу апостолы.

- Благословим Того, Чью благодать мы вкушали.

- Благословен Ты, Чью благодать мы вкушали и Чьей благодатью мы живем...

В заключение славословия Иисус сказал:

- Эта чаша есть новый Завет в Моей крови. Пейте из нее все. Это есть кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая для отпущения грехов... Делайте это всегда в воспоминание обо Мне.

Апостолы передавали чашу по кругу...

Так совершилась Пасха Завета, заключенного в крови Агнца.

Иисус не случайно сохранил в обряде жертвенную символику, ибо все древние алтари были призывом к небу и означали жажду общения с Высшим; последняя же трапеза Христова соединила верных с Ним, с воплощенным Сыном Божиим*.
----------------------------------------------------------------
* На языке Библии “кровь и плоть” были синонимом живого существа.

Кровь в Библии считалась символом жизни, над которой властен один Творец. Именно поэтому ее запрещалось употреблять в пищу/12/. Между тем теперь Сам Спаситель мира отдавал Свою жизнь, Свою кровь людям.

Издавна заключение Завета сопровождалось окроплением верующих кровью животного, посвященного Богу. Все, на кого падали ее капли, обретали новое духовное родство и связь с Богом/13/. Таков был смысл заклания пасхального агнца. Подобные обряды знал не только Израиль, но и большинство древних народов. Христос заменяет кровь жертвы соком виноградной лозы, вином трапезы, которая знаменует богочеловеческую жертву, страдания и торжество Мессии-Искупителя.

Пасхальное воспоминание об Исходе было перенесением прошлого в настоящее. Мудрецы Израиля говорили, что каждая Пасха есть освобождение от рабства, совершающееся вновь и вновь/14/. Точно так же и новозаветная Евхаристия означает причастность к спасению, которое Христос приносит людям, пребывание Господа с любящими Его. “Всякий раз, - скажет позднее апостол Павел, когда вы едите хлеб и пьете эту чашу, вы смерть Господа возвещаете, доколе Он придет”.

Время побеждено. Остается лишь таинство Воплощения, Присутствие Бога, явившегося в мир...

Только глубокая укорененность Евхаристии в культовой традиции Ветхого Завета позволила апостолам пережить ее в ту великую ночь как священнодействие, как таинство. Пусть они не могли еще выразить этого словами, но полнота единения с Господом и между собою стала для них реальностью.

“Дети Мои, - сказал Иисус, - еще недолго Я с вами... Заповедь новую даю вам: да любите друг друга. Как Я возлюбил вас, и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою”/15/.

Это звучало как прощание. Тоска охватила апостолов. Они долго не решались задавать вопросы, но сегодня, во время седера, сам Закон повелевает спрашивать/16/. Первым осмелился Петр.

- Господи, куда ты идешь?

- Куда Я иду, ты не можешь теперь последовать за Мною, но последуешь после.

- Господи, почему я не могу за Тобою последовать теперь?

- Симон, Симон, вот сатана добился того, чтобы просеять вас, как пшеницу; но Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя, и ты, некогда обратившись, утверди братьев твоих.

- Господи, - со свойственной ему горячностью вскричал Петр, - с Тобой я готов и в тюрьму и на смерть идти! Я душу мою за Тебя положу!

- Душу твою за Меня положишь? - печально отозвался Иисус. - Истинно, истинно говорю тебе: петух не пропоет, как ты отречешься от Меня трижды.

Другие ученики тоже задавали вопросы. Иисус отвечал каждому, Он ободрял Своих растерянных друзей: “Да не смущается сердце ваше; веруйте в Бога и в Меня веруйте. В Доме Отца Моего обителей много. А если бы не было, разве Я не сказал бы вам: иду приготовить место вам? И когда пойду и приготовлю место вам, снова приду и возьму вас к Себе, чтобы, где Я, и вы были. А куда Я иду, вы знаете, и путь знаете”.

- Господи, - сказал Фома, - мы не знаем, куда Ты идешь, и как нам знать путь?

- Я - путь, и истина, и жизнь. Никто не приходит к Отцу иначе, как через Меня. Если бы знали Меня, то и Отца Моего знали бы. И отныне вы знаете Его и видели Его.

- Господи, покажи нам Отца, и этого довольно нам, - сказал Филипп.

- Столько времени Я с вами, и ты не познал Меня, Филипп? Кто Меня увидел, увидел Отца... Верьте Мне, что Я в Отце и Отец во Мне... Если любите Меня, заповеди Мои соблюдете. И Я умолю Отца, и другого Утешителя даст вам, чтобы был с вами вовек, - Духа Истины, Которого мир не может принять, потому что не видит Его и не знает. Вы же знаете Его, потому что Он с вами пребывает и в вас будет. Не оставлю вас сиротами, приду к вам. Еще недолго, и уже мир Меня не увидит, но вы увидите Меня, потому что Я живу, и вы жить будете.

Иуда-Фаддей спросил:

- Господи, что это, что Ты нам хочешь являть Себя, а не миру?

- Если кто любит Меня, слово Мое соблюдет; и Отец Мой возлюбит его. и к нему мы придем и обитель Себе у него сотворим. Нелюбящий Меня слов Моих не соблюдает. А слово Мое, которое вы слышите, - не Мое, но пославшего Меня Отца. Это Я сказал вам, с вами пребывая. Утешитель же, Дух Святой, Которого пошлет Отец во имя Мое, Он вас научит всему и напомнит вам все, что Я сказал вам.

Действительно, только много позже им открылась вся глубина слов Учителя. Он знал, что они понимают Его лишь сердцем, что разум их в смятении, а воля поколеблена. Он хотел подготовить их. Времена изменились, впереди борьба и искушения.

- Когда Я посылал вас без мешка, и сумы, и обуви, - спросил Он, - имели ли в чем недостаток?

- Ни в чем, - признали ученики.

- Но теперь, у кого есть мешок - пусть возьмет его; также и суму. И у кого нет - пусть продаст одежду свою и купит меч.

- Господи, вот здесь два меча...

- Довольно, - прервал Он, видя, что они не понимают. - Я уже не буду много говорить с вами, ибо идет князь мира и во Мне не имеет ничего... Вставайте, идем отсюда.

С пением псалма они покинули дом и по спящим улицам города направились к воротам

- Все вы соблазнитесь из-за Меня в эту ночь, - сказал по пути Иисус, - ибо написано: “Поражу пастыря, и будут рассеяны овцы”. По восстании же Моем Я предварю вас в Галилее.

Петр продолжал настаивать:

- Если и все соблазнятся, я никогда не соблазнюсь.

Точно так же и другие говорили Учителю о своей верности.

Дата добавления: 2015-07-11