Читайте также:
|
Нету, пьяницы, вина –
Теперь с Германией война!
27. Как казёночку закрыли –
Все пьянчуги завопили:
«Из-за подлого немца
Не попьёшь теперь винца!»
Во время этого патриотического подъёма казалось, вся огромная страна вооружилась для борьбы с неприятелем. В армии вместе с донским казаком оказались и вятский мужичок, и старообрядец-кержач, и петербургский потомственный мастеровой, и сибирский охотник-стрелок. Это нашло своё отражение и в пенсях.
«Марш сибирских стрелков…»
Однако скоро стало ясно, что эта война резко отличается от войн 19 столетия. Серыми змеями протянулись линии окопов, опутав целые континенты. Воюющие стороны обрушили друг на друга невиданные средства уничтожения, созданные техническим гением 20 века: тяжёлую артиллерию, авиацию, танки, химическое оружие. В этих условиях стильно сказалась техническая отсталость России. Отечественная промышленность не могла снабдить армию достаточным количеством оружия и боеприпасов.
Самым тяжёлым стало для России лето 1915 года, когда германское командование поставило задачу перейти к обороне на Западном фронте, а все силы сосредоточить против России, чтобы вывести её из войны. С тяжёлыми боями, неся огромные потери, русские войска оставили Галицию, Польшу, Западную Украину и Белоруссию, часть Прибалтики.
По дорогам потянулись толпы беженцев. Зачастили в русские сёла и города похоронки, всё больше становилось вдов и сирот, а войне всё не было конца. …
Когда я в первый раз в бою был, точно ничего не помнил. А теперь даже во сне вижу все до точки. Очень не по нутру война-то пришлась. Ну там ранят, али смерть, али калечью заделают,— не в том вся сила. Кабы мне знатье, в чем толк-то, из-за чего народы, такие мирные, передрались. Не иначе как за землю. Теснота, что ли? И того не видать.
«По горам Карпатским …»
Ах, у нас хорошо дома, я нигде не видал, чтобы так хорошо было... Изба моя на реку, через реку луг видать, по нем бабы, бывало, как цветы, платками на сенокосе зацветут... А дале лес видать, краем словно дымок бежит... Глаз-то разгонишь — не остановить... Здесь мне только то и любо, что на дом похоже. Смотрю, похоже — красиво, а непохоже — так хоть алмазами убери, не надобно...
За рекою лес, видать, очень красивый, да густой, да ровный, под самое небо головами. А в лесу том окопы по земле черной гадюкой вьются и за каждым кустиком враг. Вот те и красота.
«О, Боже, мой, Боже…»
Миллионы людей жили окопным бытом, ежедневно заглядывали смерти в лицо. И в то же время смысл страшной войны оставался для простых солдат непонятным. Тяжело, как медведь в берлоге, ворочались в головах солдат горькие мысли.
По совести сказать, не вижу я врага ни в каком человеке. Ну что мне немец, коли он меня ничем не обидел? А знаю я, что не солдатское это дело так рассуждать. Войну воюем, так уж тут нечего сыропиться. Только с чего эта война, не пойму. И придумалось такое: вот послало его ихнее начальство, вроде как нас. Ото всего оторвали, где жена, где изба, где и матушка родна; что мы, что они — оба без вины. А ему и еще тяжче: говорят, хорошо у них в домах. Как кинешь?
Отсутствие понимания солдатской массой цели войны накладывала свой отпечаток на её отражение в народном сознании и культуре. Близкое знакомство с загадочным врагом приносило понимание: и там такие же люди, они также любят жизнь, боятся смерти и не хотят убивать…
Я к оконцу: стук-стук... Баба отперла, робкая бабенка, дрожит, молчит. Я хлеба прошу. На стенке шкап, оттуда хлеба да сыру достала и вино стала на машинке греть. Ем, аж за ушами трещит. Думаю, нет такой силы, чтобы меня с того места выманить... Опять в оконце: стук-стук. Баба, ровно и мне, отперла. Гляжу, австриец в избу ввалился... Смотрим друг на дружку, кусок у меня поперек, хоть рвать впору... Что делать, не знаем... Сел, хлеб взял и сыру. Жрет, так убирает, не хуже меня. Вино бабенка подала горячее да две чашки. И стали мы пить ровно шабры какие. Попили, поели, легли на лавке голова к голове. Утром разошлись. Некому приказывать было…
… Итальянец плохой солдат. Ты только посуди, чего ему воевать? Солнце круглый год греет, плоды всякие круглый год зреют, руку протянул — апельсин... Работать не надо, земля сама родит, все есть, чего ему воевать?.. А немцы голодом живут, у них все машина, а машиной сыт не будешь... Вот и рвут что есть силы... А мы народ мирный, нам только обиды не делай, мы себя прокормим... Чужого не надо...
Я с малых лет ученье любил, сам себя грамоте обучил. Я дома учился, каждый день к Николаю Ивановичу ходил отдельно. Очень меня за способности любил, ко всему я был способный. Починить часы и то сумел сразу. Все понимал и то понял, что на войне не такие теперь люди нужны... Вот и я в пехоте, что пес на охоте. На своре сижу, ничего не вижу...
Я семью свою повсегда помню, во сне вижу. А тут от тоски стихи писать начал. А особливо зазнобушку свою вспоминаю, на отдыхе тоскою сохну. Бывало глаза закрою, вижу её, голос её слышу…
«Летят утки…»
Письмо давеча от Васи получила!!! Везде с им хожу. Выучила уже, а всё душу греет!!!Вот послушайте каки стихи написал:
Нас вон долго не учили,
А в чугунку усадили
И погнали на войну,
Во чужую во страну.
На спине моей котомка,
И ружьишко на руке.
Ты прощай, моя сторонка,
И деревня при реке,
И деревня, и садок,
И пашенька, и лужок,
И коровушка Красуля,
И зазнобушка Акуля,
Здесь австриец кашу варит,
По окопам бомбой жарит.
Здеся свету не видать.
На себя не работать.
«Чаечка …»
В этой войне не было громких побед, и не они нашли своё отражение в народном песенном творчестве. В годы войны рождались или получили популярность написанные ранее песни лирические, посвящённые трагической судьбе простого человека, в которых отражалась тоска солдата по дому, по родным …
«Раскинулось море широко …»
Подлинными героями этой войны в народном понимании стали не полководец, не генерал на белом коне, а простой солдат и сестра милосердия, чей простой, ежедневный подвиг был воспет и в народной песне:
Я прежде коло саду ходил. И отец мой садовник, и дедушка тоже. Крепаки садовники были. Дед — тот за границей саду-то обучался. И мать садовничья дочка. Вот я оттого и нежный такой. Мы спокон веков крови не видывали да на цветы радовались. А на войну-то только с червями да с жуками хаживали. Меня из сада-то выкорчевывали ровно грушу старую. Какой я воин?.. В первом же бою ранило. Сестричка одна в лазарете отходила! Спасибо ей, ежели б не она не стоять мне сейчас с вами…
«Милосердная сестра …»
Я бы не военным хотел страны чужие посетить. До смерти надоело страх вокруг себя, ровно жито, сеять. Мирно бы все, по-людски... А то войдешь, чего-то стыдно, аж до жалости. В глаза смотреть боязно... Вот говорят: всё пошло, как быть должно... А чего это в глаза людям не взглянешь?.. Лихо дело война...
Нет, я себе теперь запрет наложил на многие думы, только тем и спасаюсь. Кругом не гляжу и в душу не допускаю. Велят, приказывают — делаю, исполняю. А ответа не беру ни перед людьми, ни перед Богом...
Лучше всего песни наши. Поешь чем громче, на душе легким криком радостно, хорошо... Кто песни солдатам придумал, самый умный человек был.
«Трубочка»
До чего я теперь веселых люблю! Все такому отдать бы рад, последнее. Уж больно в лихолетье младость тратим... Тут только веселый товарищ и подкрепит ровно винцо...
Был один, занятные истории рассказывал, рота до того смеялась, горе с им забывали.... Да так его любили, все жалели, ровно ребенка своего... А умирал, так, Иван сказывал, передать велел землякам, нам, значит: пусть, говорит, помнят: что смешно, то не грешно. Пускай земляки меня за смехом поминают... Смерть мне словно жена, только ее мне и не хватало...
Вот такие и поём песни. Есть весёлые. А есть такие, что сердце защемит, в жар бросит, да сама слеза из глаз так и катится …
«Чёрный ворон, друг ты мой залётный …»
А дома с тоской и робкой надеждой ждали мужей, братьев и отцов. Без парней проходили деревенские посиделки, и звучали на них новые, горькие, невесёлые частушки:
Распроклятая машина,
Куда милого сташшила!
Распроклятый тот вокзал,
Куда милого девал,
Что мне раньше не сказал?
Ах, война, ах, война,
Что она наделала!
Сколько девок, сколько баб
Сиротами сделала!
Ох, как эта-то война
До чего нас довела;
До чистого полюшка -
Хоть давися с горюшка!
Как моего-то милого
Да угнали на войну.
Не стреляйте вы, германцы,
В грудь милёнку моему!
Много девок, много баб
Стояли у правленьица,
Ходили к русскому царю,
Просили замиреньица
Ой, девки, сколь тоскливо мне, когда эта война проклятая закончится?!!!
Главной особенностью 1-ой мировой войны, оказавшей огромное влияние на всю историю России 20 века, стало формирование многомиллионной армии, в составе которой оказались плечом к плечу представители всего трудового народа и всех слоёв общества и со всех окраин страны. Вместе с казачьими, народными песнями в окопах звучали и песни, по своей форме восходившие к городскому романсу. Примером такой песни стала «Слушайте, деды, война началася…», написанные на мелодию, очень похожую на мелодию знаменитого романса «Белой акации гроздья душистые…». Именно в годы первой мировой войны городской романс окончательно становится неотъемлемой частью народной песенной культуры.
«Слушайте, деды, война началася…»
Интересно, что эта песня получила вторую жизнь после войны, будучи переделанной в песню Красной Армии «Слушай, товарищ, война началася…». Кстати, такая судьба постигла и многие другие популярные пенсии времён 1-ой мировой войны. Это уже исполненный нами «Марш сибирских стрелков», превратившийся в песню сибирских партизан «По долинам и по взгорьям…», походно-народная песня «Про Чуркина-атамана», превратившаяся в «Мы красные солдаты, за бедный люд стоим…», песня времён русско-японской войны «За рекой Ляохэ загорались огни…», более известная нам как «Там вдали за рекой зажигались огни…». Конечно же, это не случайно.
В грозных бурях 20 века русская армия 1-ой мировой войны стала тем тиглем, в которой выплавлялась единая нация, объединённая едиными ценностями и представлениями о благой жизни, в дальнейшая ставшая советским народом. Этой нации ещё предстояло сказать своё слово в 20 веке.
Сказывали, что были времена особенные, когда народ правды и хорошей жизни искал. Встали все, как один, и с мест своих на многие тысячи верст ушли и там селиться старались. И будто с тех времен ходит война по свету кругом. Один другого с насиженного места сселит, а сселенный дале идет и другого гонит. И так по всему свету война много веков гуляет. И будет ей тогда конец, когда все на свои места сядут.
Конец веку приближается…
Дата добавления: 2015-07-11; просмотров: 40 | Нарушение авторских прав