БЛИСС
Был вечер накануне первого дня школьных занятий. С того времени, как Дилан явился ей, прошла неделя, и иногда Блисс была убеждена, что он просто ей приснился. Хороший сон – но всего лишь сон. Но потом он возвращался и разговаривал с ней, рассказывал о чем‑то, чего Блисс не знала – а во сне у нее такого никогда не бывало, она откуда‑то всегда знала, что беседует со своим подсознанием, – и в конце концов девушка решила, что она и вправду разговаривает с Диланом. Ну, или, по крайней мере, с какой‑то его версией.
Блисс никогда не знала, когда он вернется. Иногда она закрывала глаза и ждала, но ничего не происходило. В другие же разы она могла чем‑то заниматься – заказывать кофе или мерить туфли, – и ей приходилось покончить с этим делом как можно быстрее и удалиться куда‑нибудь, где можно побыть одной. Нынче она собирала книги в школу. Ей нравился запах учебников и нравилось проводить кончиками пальцев по глянцевым страницам. Начало школьного года всегда обещало много хорошего. Блисс была рада, что возвращается в школу.
– И мне тоже нравится, – произнес Дилан, заглядывая ей через плечо.
Обнаружив, что он стоит рядом, положив руку на стол, девушка вздрогнула.
– Господи! Ты меня напугал.
– Извини. Понимаешь, подходить спереди сложно. Мне нужно, чтобы ты меня увидела, хотя теперь, когда ты знаешь о моем присутствии, это стало чуть легче. – Он по‑прежнему смотрел поверх ее плеча. – Какие предметы ты выбрала в этом году?
– Да как обычно. И куча всяких дополнительных и углубленных курсов. Надо еще посмотреть, что получается с индивидуальными художественными занятиями.
Дилан кивнул и присел на край стола, так, что его длинные ноги болтались над полом.
– Хочешь глянуть кое на что клевое?
– Спрашиваешь!
И внезапно, без всякого предупреждения Блисс оказалась рядом с Диланом на крыше Клойстерса, музея, расположенного на границе Манхэттена. Конечно, они находились там только в ее – или его – сознании. В реальности Блисс по‑прежнему сидела за столом в своей квартире. Дилан объяснил, что это его память перенесла их туда. Блисс никогда не бывала в Клойстерсе.
Еще Дилан объяснил, что они могут находиться, где им угодно. Им совершенно не обязательно пребывать в черной пустоте, или где там Блисс оказывается. Можно отправиться в любое место при условии, что хоть один из них бывал там прежде. Это было все равно что проездной билет в любой из моментов их прошлого. А Дилан любил Клойстерс. С крыши музея открывался потрясающий вид.
Вдруг Блисс охнула.
– Он возвращается.
Дилан оглянулся и увидел, что над городом внезапно собрались грозовые тучи. Даже здесь, в их изолированном мирке, они не могли укрыться от Посетителя.
– Ты знаешь, что нужно делать, – произнес Дилан.
– Думаешь? – Переспросила Блисс.
Но Дилан уже исчез, и Блисс остались лишь счастливые мгновения, проведенные с ним на крыше.
Посетитель перехватил управление, и Блисс, чтоб не соскользнуть во тьму, притворилась недвижной, словно статуя. А тем временем снаружи ее тело расхаживало по комнате, раздраженно бросая приказы Форсайту.
– А Совет?
– Барлоу настоял на том, что нужно снова предложить пост главы Чарльзу Форсу, если тот вернется, – нервничая, произнес Форсайт. – Он был совершенно непреклонен.
Кобра вскинулась и раздула капюшон. Это бесило. Михаил! Вечно они обращаются к Михаилу! Они забыли, кто привел их в рай!
Обеспокоенный Форсайт ослабил узел галстука.
– И еще... насчет Парижа. Левиафан подтвердил – ворот в Лютеции больше нет. Только перекресток. Именно поэтому «сабвертио» не сработало – за неимением врат, которые следовало уничтожить. Нас обманули. Чарльз подстроил нам ловушку. Но Левиафан выпустил в перекресток белую смерть и создал вакуум времени. Его самого едва не затянуло туда. Однако есть и хорошие новости. Он считает, что ловушка Чарльза привела того к гибели. Архангел уничтожен.
– Он может это доказать?
– Нет, мой господин. Но после событий в Париже Чарльз нигде не объявлялся.
– Итак, Михаил затеял игры с нами, – задумчиво произнес Посетитель. – Видишь ли, я присутствовал при том, когда он отковал ключ от этих врат. В тот самый день, когда он возвел себя в привратники.
– Он коварен, мой господин. Михаилу никогда нельзя было доверять.
– Да, он хитроумен. Но теперь мы знаем. Врата более не в Лютеции. Видимо, он изыскал способ переместить их. – Посетитель ненадолго задумался. – Резолюцию Барлоу следует задвинуть подальше. Но сделать это надо осторожно. Ты должен убедить Совет в том, что они не могут допустить, чтобы это место пустовало. Дух клана требует, чтобы у него был регис. Ты сперва будешь отказываться, но они настоят, чтобы ты принял назначение. Они выберут регисом тебя.
– Как будет угодно моему господину.
– Как только ты вступишь в должность, тут‑то и начнется наша настоящая работа. Теперь, без Чарльза, без Лоуренса, они примутся искать нового вождя. Ты займешь пустующее место. Они вернутся обратно ко мне. Они будут умолять меня, чтобы я снова вел их, как прежде, и через тебя, Форсайт, мы сможем снова приняться за дело...
Внезапно, без всякого предупреждения, Блисс снова выбросило в пустоту.
– Что случилось? – Спросил Дилан. – Почему ты опять тут?
– Не знаю... Я разволновалась... Должно быть, он что‑то почувствовал.
Она пересказала юноше услышанное.
– Ты должна вернуться обратно. Соберись с силами. Давай!
Блисс сосредоточилась. Она старалась изо всех сил. Она прорвала границу, отделявшую ее от реального мира, и заставила себя увидеть мир таким, каким его видел Посетитель.
И на этот раз уже она присутствовала в его сознании.
Но он больше не разговаривал с Форсайтом.
Вместо этого Блисс увидела то, что видел он. Тела. Трупы. Сваленные в кучи. Это были тела детей. Они лежали в пустыне. Они что‑то выпили. Отраву. Яд. Яд, приготовленный дьяволом. Блисс увидела худого, похожего на призрака юношу с гитарой, и девушку с красивым, но безжалостным лицом, и еще одного юношу, симпатичного, подтянутого и встревоженного. Лишь они противостояли этому бедствию. Этому истреблению невинных. Сколько детей... Красной крови... убито.
Потом Блисс увидела демона. Он пребывал в облике юноши. Привлекательного, но с уродливой, презрительной ухмылкой. Это все произошло из‑за него. Еще одно дитя Люцифера.
Картины следовали одна за другой: смерть, разрушение, ненависть, война. Работа дьявола.
Потом, так же внезапно, эти видения прекратились. Блисс пришла в себя. Она сидела за своим столом, одна. Ее трясло так, что она выронила ручку.
Что произошло с Чарльзом Форсом? Действительно ли он уничтожен, как думают Посетитель с Форсайтом? О чем они говорили? Что это за врата, которые Посетитель хочет уничтожить?
И что это за видения? Кто были все эти ребята? Это была картина будущего? Или нет? И что Посетитель намерен сделать, как только Форсайт станет регисом? Что они замышляют? «Ужас» – слишком слабое слово для описания чувства, переполнявшего Блисс. Дилан был прав: она должна найти способ остановить их, не дать им осуществить задуманное – что бы это ни было.
Девушка закрыла глаза.
– Дилан! – Позвала она. – Дилан! Ты здесь? Где ты?
Но ответа не последовало, ни изнутри, ни снаружи.
Дата добавления: 2015-07-11; просмотров: 52 | Нарушение авторских прав