Как растаяли персидские полчища Дария I

Итак, семьсот тысяч конных и пеших воинов начали завое­ва­ние Восточной Европы. Не встретив скифов, они маршировали три дня по Гетской пустыне между Истром и Тирасом (Дне­ст­ром). Впереди — действительно пустыня. Проклятые скифы — они пустили красного петуха по степи, кони лишились пастбищ. Все водные источники засыпаны землёй. Ничего, вздыхают персы, впереди воды Тираса.

И вдруг пустынная степь оживает. Справа и слева появляют­ся конные лавы. Это передовой отряд скифов. Ведут его Такса­кис и Световик. Добрые кони у нападающих. В миг домчали се­до­ков на полёт стрелы. Далеко бьёт с седла кифский лучник. От скифов научились сему ремеслу сколоты. Натянутая могучей рукой Световика тетива молниеносно выстреливает стрелу с гусиным оперением — и ещё один перс падает, схватившись ру­ками за пронзённое горло.

Наконец, персы опомнились. Подтягивают из глубины поход­ного порядка среднеазиатскую конницу. Она разворачивается лавой и начинает преследовать скифов и сколотов, ибо те не при­нимают ближнего боя. Как уговорено, Световик и Таксакис заманивают захватчиков всё дальше и дальше от Истра.

...Первое нападение скифов и сколотов на персов произо­шло на третий день похода. С той поры они постоянно трево­жили армаду Дария I внезапными налётами, зачастую ночью. Дело это было опасное. Персы — опытные воины. Сильна их пехота, состоящая из коренных персов — жителей Персиды и из мидийцев. Хороши и всадники, набранные из кочевых племён. Поэтому для дерзких набегов на персидский стан Иданфирс и Световик отобрали «наилучших всадников» (как пишет Геродот). Находили таких и среди лихих скифов, и среди удалых пра­сла­вянских молодцев.

За свои семьи, что хранили и растили будущую силу родов — детей, воины были спокойны. Как решил военный совет, все повозки с женщинами и детьми и весь скот отправили на север. Скифов укрыли сколоты в своих крепостях да градах. Не тогда ли и родилась дружба бывших врагов скифов и славян?

Постепенно полководцы Дария определили, что нападает на них три разных войска. За кем из них пойти? Решили не уг­луб­ляться далеко на север. Дозоры доносили, что видели там глу­хие чащи да высокие горы (то были Карпаты). Дарий повелел дер­жать путь на восток, не удаляясь слишком далеко от моря.

Так персы переправились через Тирас (Днестр) и двинулись к Гипанису (Южному Бугу). Реки спасали завоевателей. На их бе­регах можно было найти растительность для корма лошадей и дать напиться людям и животным.

Как далеко зашли персы на север и восток? Геродот рисует ог­ромный путь армии Дария I до реки Оар (Волга) пройденный туда и обратно за три месяца. Страбон считает, что Дарий углублялся в Скифию лишь в течение 15 дней и достиг только Тираса, а все со­бытия войны происходили в Буджакской степи (Гетской пусты­не). Думается, нет оснований полностью отвергать подробное опи­са­ние похода Геродотом. Если отбросить крайние геогра­фи­чес­кие пределы (до Волги), то путь персидской армии, возможно, про­легал по степям на север от Чёрного и Азовского морей. Пер­сидский владыка не соблазнился попутным захватом Тиры, Ольвии и Никония, как предлагали его полководцы. Они рассчи­ты­вали пополнить там продовольственные запасы. Дарий само­на­деянно считал, что его войска вот-вот до­го­нят скифов, у кото­рых, видно, совсем нет сил противостоять ему.

Все дальние дозоры персов, что пытались углубиться на се­вер в лесостепь, Световик со своими всадниками уничтожал. А основная масса персидской армады двигалась строго на восток. Скифы по-прежнему были неуловимы. Их орды сменяли одна дру­гую. Пока одна нападала на персов, осыпая их стрелами и вызывая погоню на себя, другая располагалась табором на день пути от войск Дария и готовилась к новому лету. А третья группа поджигала ковыль или гнала бывшие с ней дляпрокорма стада туров и буйволов, чтобы вытоптать степь.

Особенно тяжко приходилось персам, когда ветер относил языки пламени в их сторону. Устав после долгой борьбы с ог­нём, особенно хочется пить. Но скифы тщательно засыпали все ручьи в оврагах и родники землей, а собственные запасы пер­сов, хранившиеся в бурдюках на мулах и ослах, были не бес­пре­дельны.

Да, тяжёлой выдалась та война для персов. Но они сами ис­ка­ли её. А для скифов и сколотов была ли она лёгкой про­гулкой? Конечно, нет. Чтобы обойти врага, подкараулить его, а после нападения успеть удалиться на день пути — огромные расстояния пришлось преодолевать скифам и сколотам. В три-пять раз поболе персов. А попробуй засыпать, перегородить или замаскировать все речки, речушки и ручейки, что струятся по степным оврагам? Тяжкий труд!

Искусство короткого боя — для ловких и смелых. Поэтому и посылали Иданфирс со Световиком лучших всадников в налёты на персидские колонны или привалы. Не успел уйти, отстал — по­мощи не жди. Не может из-за тебя погибать весь отряд, ибо в сохранности его — залог будущей погибели персов. А воины у Дария опытные, настоящие профессионалы своего дела — луч­шие бойцы Востока. Сколько уж раз так было, что самые горя­чие головы увлекались боем, не замечали обходящих персид­с­ких всадников и гибли от их мечей и стрел.

После войны долго жило среди сколотов предание о двух братьях-близнецах. Родиной их был Борисфсн (Днепр). На са­мом его берегу, у впадения Ворсклы росли смелые юноши. По­то­му и звали их Близнецами-Борисфенитами. Не могла нара­до­ваться на сыновей мать. Любил их Световик за дерзость и сме­калку в бою. Видя горячность, свойственную молодости, остере­гал от необдуманных дел. Да не уберёг своих любимцев.

Много хлопот доставили персам Близнсцы-Борисфениты. Раз пробрались среди ночи прямо в сердце вражеского стана, где ночевал Дарий. Не одного положили из его свиты. Быстро опом­нились опытные персы, стали преследовать выби­рающих­ся из стана братьев. Поняли близнецы — не уйти им от царской гвардии. Вон уже и конные по оврагу обходят.

Отпустили бывших с ними товарищей, велели матери своей последний поклон передать. А сами встали спина к спине, обна­жили железные мечи и приняли свой последним бой. Долго не могли одолеть их враги. Сам Дарий прибыл посмотреть на схват­ку, приказал живьём захватить. Хоть слово владыки — за­кон для всех смертных, не смогли их взять живыми. Только ког­да нанесли жестокие раны и истекли братья кровью, один здо­ро­венный перс из царской свиты проткнул обоих огромным копьём. Так и умерли восемнадцатилетние Близнецы-Борисфе­ниты. Глядя на них, задумался Дарий, с каким же народом он сражается. Но отмахнул от себя непрошеные мысли — он дол­жен быть властелином мира!

Да что там неопытные юноши, каждый мог попасться в этой смертельной схватке, где каждая ошибка могла стоить жизни. Однажды самого Световика настигли персы в глубоком овраге. Хотели было расстрелять сколотов из луков, разместившись по высоким отвесным краям оврага. Да ни мгновения не промедлил богатырь. Ударил всей силой по тем персам, что закрывали вы­ход из урочища. Молнией сверкал его меч, безжалостно топтал врагов боевой конь. Не смогли удержаться персы, расступились перед Световиком. А за ним и весь отряд вышел из окружения.

Более других досаждала Дарию орда скифского царя Ско­пасиса и савроматов. За ними и повелел держаться властитель. Так, преследуя Скопасиса, пишет Геродот, персы перешли Та­на­ис (Дон), прошли разорённую отступавшими землю савроматов и повернули на север.

Там они попали во владения будинов, что также участвовали в союзе против Дария. Что это был за народ, который за пятьсот лет до нашей эры был добрым соседом наших предков, а когда пришла беда, заступил путь персидским полчищам плечом к плечу со скифами и праславянами?

Геродот так писал об этом племени: «Будины — народ мно­голюдный, со светлоголубыми глазами и с рыжими волосами. В земле их есть деревянный город по имени Гелон. Каждая сторона городской стены имеет в длину тридцать стадий; стена высока, вся из дерева, равно как и дома, храмы будинов... Будины, туземцы в этой стране, ведут кочевой образ жизни и одни из тамошних народов питаются сосновыми шишками... Страна их изобилует разнородными лесами. В обширнейшем из лесов находится большое озеро окружённое болотом и тростником. В озере ловятся выдры, бобры, и другие животные с четырехуго­ль­ными мордами, кожи их употребляются на опушку для каф­та­нов...»[110].

Скорее всего, будины, как говорилось выше, были людьми угро-финского языка. Заслуживает внимания и версия об ихбалтском происхождении. Следы их теряются в истории, но за одно то достойны они уважения, что без колебаний стали в ряды защитников Восточной Европы от персидских захватчиков. Мы должны быть благодарны Геродоту за то, что имя рыжеволосых будинов дошло до нашего времени и даже можем отдать дань уважения тем, кто разделил с нашими предками все горести и печали злого времени персидского нашествия.

Рядом, а зачастую и вместе с будинами жили гелоны - ещё од­но племя, сражавшееся в одном строю с праславянами про­тив Дария I. По их имени и назван огромным деревянный город Гелон (что так похож на деревянные городища — крепости пра­славян). Геродот считал гелонов греками, удалившимися из тор­говых городов Северного Причерноморья и поселившимися сре­ди будинов. Он писал о них: «Одни из них говорят на скифском языке, другие — на эллинском... Гелоны... земледельцы, упот­реб­ляют в пищу хлеб, занимаются садоводством и не похожи на будинов ни сложением, ни цветом кожи».

Переселение эллинов в страну будинов и постройка ими Го­рода Гелон, конечно, легенда. Но скифский язык гелонов гово­рит об их скифском происхождении. Когда-то, лет за сто до наше­ст­вия Дария, скифы-гелоны завоевали у праславян земли по ре­ке Ворскле, притоку Днепра. Но потом жили дружно. И против персов выступили вместе. В союзном войске они отличались хорошей конницей.

Итак, персы, измученные многодневными скитаниями по ра­зорённой степи, наконец-то увидели осёдлое поселение в земле гелонов и будинов. Да что там поселение — целый город! Дарий немедленно отдал приказ о штурме. Отлично обученные пехо­тин­цы из Персиды быстро изготовили лестницы, что было лёг­ким делом в стране смешанных лесов (между верхними тече­ния­ми Танаиса — Дона и Сиргиса — Северского Донца). Вот они бросились на приступ и ворвались в... пустой город. Да, Ге­лон был совершенно покинут его защитниками. Так решил воен­ный совет союз­ников. Взбешённые персы разграбили и сожгли его.

В то время как персидские воины наблюдали за пламенем, взметнувшимся над Гелоном, к ним подкрались небольшие пе­шие отряды будинов и сколотов. Умело скрываясь меж дере­вь­ев, они сумели подобраться к персидскому стану, Внезапно на­па­ли на захватчиков и произвели в их лагере большое разоре­ние. Потом также быстро скрылись за лесными оврагами и буре­ломами.

Дарий приказал продолжать преследование. Так персы вы­шли невдалеке от истоков Танаиса к безлюдной равнине, едва не дойдя до земли фиссагетов. Последних из-за удалённости их краев скифы даже не пригласили для участия в военном союзе против Дария. Ожидая нападения скифов, повелитель Азии приказал воздвигнуть укрепления — восемь громадных стен на одинаковом расстоянии одна от другой, приблизительно стадий в шестьдесят. Однако Иданфирс не стал испытывать судьбу, штурмуя грандиозные сооружения персов. Союзники вышли из соприкосновения с персами.

Так и не дождавшись противника, Дарий двинул свои пол­чи­ща на запад. Здесь его атаковали Таксакис и Скопасис. В корот­ком, но ожесточённом встречном бою и те, и другие понесли зна­чительные потери. Но скифы опять не сталидоводить бой до конца, а удалились прочь. Так они и держались от персов на один день пути. Согласно своему решению скифы отступали в земли тех племён, вожди которых отказались от войны с Да­ри­ем.

На реке Сиргис (Северский Донец) скифы прошли сквозь ста­новища меланхленов, о которых Геродот записал в своей «Ис­тории»: «Меланхлены все носят чёрные одежды, откуда и произошло их наименование, а образ жизни ведут скифский». Люди в чёрных одеждах были, вероятно, большим скифским племенем, держались в особицу от царских скифов, не при­зна­вали их власти. Не примкнув к союзу, они надеялись переждать вражеское нашествие в своих кочевьях. Но жадным персам бы­ло всё равно, кого грабить. Поэтому они дочиста разорили зем­лю меланхленов.

Отступавшие скифы привели войско Дария к андрофагам, что кочевали невдалеке от Борисфена (Днепра). Андрофаги оде­вались по-скифски, но язык имели особенный (может угро-фин­ский?). Геродот отмечал, что «из всех народов андрофаги име­ют самые дикие нравы; нет у них ни правды, ни закона». Ов­ла­дев их стадами и использовав пастбища, персы потянулись по берегу Борисфена на север вслед за скифами.

Если взглянуть на карту Геродотовой Скифии, то хорошо вид­но, что кочевья андрофагов соседствовали со сколотами. Но скифы, союзные этим праславянским племенам и вер­ные свое­му слову, не стали завлекать врага в сколотские земли по Роси и Тясмину. А повели персов вдоль Борисфена к Невриде — земле невров.

Неврида — земля лесных праславян. Ошиблись вожди нев­ров, не встали в общий строй борцов против Дария. Ныне родо­вичи их пожинали плоды лености и корысти старей­шин. Народ за вождей не отвечает — в том смысле, что многие простые нев­ры, охотники и рыбаки, как могли, защищали родные очаги. Но народ горем своим отвечает за ошибки и глупость вождей. Так и невры расплатились жизнями многих сородичей за содеянное старейшинами. Без пощады разорили персы маленькие родовые посёлки невров на лесных полянах.

Далее скифы хотели было заманить полчища Дария в землю агафирсов, но на границе их встретили глашатаи от последних. Ага­фирсы требовали не преступать их пределов, иначе они бу­дут воевать и со скифами, и с персами. Вскоре и войско ага­фир­сов подошло. Геродот ставит их в пример меланхленам, андро­фа­гам и неврам, которые при вторже­нии персов вместе со ски­фами не обратились к оружию и «объятые страхом бежали всё дальше на север, в пустыню». Скифы не решились войти в край агафирсов и вынуждены были удалиться в земли сколотов.

Не решился напасть на агафирсов и сам Дарий. Что же за народ, который жил рядом с нашими далёкими предками и умел, как видим, постоять за себя? Характеристику им Геродот даёт такую: «Агафирсы, напротив, отличаются самыми мягкими нравами и очень охотно носят золотые украшения; женщинами агафирсы пользуются сообща с той целью, чтобы всем быть бра­тьями между собою и родными и не возбуждать друг в друге ни зависти, ни вражды. В остальном по образу жизни они похо­дят на фракиян»[111].

Это сходство не удивительно, ибо агафирсы были соседями не только славян, но и фракийцев. Они заселяли берега прито­ков Истра (Дуная); Пиретоса (Прута), Арара (Серета), Напариса (Яломицы), Ордесса (Арджисы), Тиаранта (Алуты). Из земли агафирсов вытекала река Марис (Mарош). Эти добрые воины не могли быть фракийцами потому что Геродот хорошо знал пос­лед­них и ясно отличал их между собой, как и от скифов. Кельты и германцы ещёне продвинулись в эти земли. Остается древ­неславянский язык? Ответа мы не знаем, но воздадим должное доблести соседей наших предков — агафирсов, людей с крот­ким нравом, но высоким боевым духом.

...Дарий уже начал терять терпение, получая доклады от сво­их военачальников о том, что скифы опять ускользнули «Ски­фская тактика» выбивала его из колеи. Персидская армада была числом далеко не та, что перешла два месяца назад Истр. Кого убили во время неожиданных налётов, а кто умер от не­известных болезней и от голода.

Видя всё это и не находя выхода, Дарий послал всадника к Иданфирсу со следующими словами: «Зачем ты, чудак, всё убе­га­ешь, хотя можешь выбрать одно из двух: если ты полагаешь, что в силах противостоять моему войску, остановись, не блуж­дай более и сражайся; если же ты чувствуешь себя слабее ме­ня, то также приостанови бегство и ступай для переговоров к тво­ему владыке с землею и водою в руках».

В ответном послании Иданфирс возразил: «Вот я каков, перс. Никогда прежде я не убегал из страха ни от кого, не убе­гаю и от тебя, и теперь я не сделал ничего нового сравнительно с тем, что обыкновенно делаю в мирное время. Почему я не то­роплюсь сразиться с тобой, объясню тебе это. У нас нет городов, нет засаженных деревьями полей, нам нечего опасаться, что они будут покорены или опустошены, нечего поэтому и торо­пить­ся вступать с вами в бой. Если вам крайне необходимо ус­корить сражение, то вот: есть у нас гробницы предков; разы­щи­те их, попробуйте разрушить, тогда узнаете, станем ли мы сра­жать­ся с вами из-за этих гробниц или нет. Раньше мы не сра­зимся, раз это для нас невыгодно. Относительно боя, впрочем, довольно. Владыками моими я почитаю только Зевса, моего предка, и Гистию, царицу скифов. Вместо земли и воды я пошлю тебе такие дары, какие приличны тебе, а за то, что ты называ­ешь себя моим владыкой, я расплачусь с тобой»[112].

Так ответили скифы Дарию, но решили более не водить пер­сов, а нападать на них всякий раз, когда те будут отправляться на поиски провианта. Так пишет Геродот. И мы понимаем, что хотя самим скифам действительно нечего было терять, кроме гробниц предков, они вдруг перестали отступать далее. Почему же? Решили заканчивать войну? Но тогда скифы сами напали бы на главные силы персов, дали бы им решительное сра­же­ние.

Разгадка кроется в том, что персидская армада пришла уже не в земли чужих племён, а в край первейших союзников скифов — сколотов. Сколоты же живут хлебопашеством, в градах и кре­постях сидят. Не могут они бросить родную землю. Да и дети да жены скифские по праславянским городищам укрыты.

Потому и перестали скифы отступать. То, что дело было в ско­лотской стороне, подтверждает и Геродот, когда пишет, что «вои­ны Дария выходили за хлебом». В каждом праславянском посёл­ке были большие или малые зернохранилища. Но как только пер­сидские отряды отправлялись к сколотским градам за хлебом, тот­час Световик и Иданфирс нападали на них и истребляли без по­щады.

Давно уже бывший в худом настроении Дарий отчаянно ис­кал решительного сражения. Как надоела ему эта бесконечная по­гоня! Как же ненавидел он проклятых скифов! И вот теперь, казалось бы, они перестали убегать, расположились на день пу­ти от персидского лагеря. Но вплотную снова не сближаются с персами.

Двинул тогда Дарий на скифов всю свою конницу, собрав её в единый мощный кулак. Были здесь и тяжеловооруженные копье­носцы, и знатные персы в богатых доспехах шёлковых одеждах, и легковооруженные лучники. А родом кто из Персиды и Мидии, а кто из Восточного Ирана и Средней Азии.

Рысью пошла царская конница на врага. Скифы и сколоты мол­ча отходили, пока расстояние между персидскими пехотой и кон­ни­цей не стало значительным. Тогда поворотили они поводья, бро­сились на врага. Вот противники встретились посреди огром­ной безлесой равнины, лишь на горизонте ограниченной березо­выми рощицами-колками. Началось величайшее конное сраже­ние в истории Восточной Европы. Кто кого? Древний ли Восток одолеет молодой Север? Или юная Европа победит старую Азию?

Постепенно картина проясняется. Скифы одолевают врага в центре, где командует Иданфирс, и на левом фланге, где руко­во­дит Таксакис. Побеждают персов и сколоты Световика на правом фланге. Ещё немного — и доблестная конница «владыки мира» обращается в бегство. Нет на земле конни­цы лучше скифской! От них и сколоты научились конному бою.

Персидские всадники отступают под защиту стройных рядов пе­хоты. Достигнув их, скифы и сколоты внезапно наворачивают разгорячённых коней и уходят. Опять не получилось генераль­ного сражения. Зато конницы у Дария сильно поубавилось.

С тех пор не раз скифы и сколоты обращали в бегство пер­сидских всадников. Только вышколенная многочислен­ная пехота спасала Дария от полного разгрома. Прекрасно бились в пешем строю персы, мидийцы и эламиты. Надёж­ны были также лидий­цы, армяне и малоазийские греки.

Война опять заходила в тупик. Запасы хлеба, что удавалось до­быть персам, были скудны. Но ещё хуже было с лошадьми и с со­дер­жащимися при войске (ради мяса) стадами буйволов и бы­ков. Сколотские земли — не вольная степь, плохо здесь с паст­бищами для огромного количества скота. Тем более всё унич­тожают скифы и сколоты. Собрал Дарий полководцев и вельмож своих. И решили они идти на юг, к царским курганам скифов. Там уж никуда не денутся скифы, думал Дарий.

Но скифы и сколоты и на этот раз обхитрили персов. За­ме­тив, что персидский стан пришёл в движение, они покинули ма­лую часть своего скота с пастухами. Персы соблазнились добы­чей, увели быков в свой стан и ликовали как дети. Так про­дол­жа­лось несколько раз. Персы остались в сколотской земле, но поло­же­ние их становилось все более затрудни­тель­ным. Выросшие на тёплом юге, воины Дария плохо сносили северный холод. Очень много стало больных, каждый день умирали сотни людей.

Заметив, что сила захватчиков сломлена и они слабеют с каж­дым днём, скифы и сколоты отправили к Дарию глашатая с подарками, состоявшими из птицы, мыши, лягушки и пяти стрел. Персы стали совещаться, старая уяснить значение полученных в дар предметов.

По мнению Дария, скифы отдавались ему вместе с землёю и водою. Размышлял царь так: мышь водится в земле питается тем же плодом земным, что и человек; лягушка живёт в воде; птица наиболее походит на лошадь, а под видом стрел скифы передают свою воинскую храбрость.

Однако мудрейший Гобрия, один из семи вельмож, что по­мог­ли Дарию в 522 г. до н.э. свергнуть с персидского престола мидийского мага, истолковал смысл даров иначе. «Если вы, персы, не улетите, как птицы, в небеса, или подобно мышам, не скроетесь в землю, или, подобно лягушкам, не ускачете в озёра, то не вернетесь назад и падёте под ударами этих стрел».

Между тем часть скифов, ведомая Скопасисом, что когда-то заманил персов к Меотийскому озеру, получила приказ отИдан­фирса и прибыла к мосту через Истр. Обратившись к охраняв­шим его ионянам, Скопасис сказал следующее: «Мы принесли свободу, ионяне, если вам угодно выслушать нас. Мы слышали, что Дарий повелел вам сторожить мост только в продолжение шестидесяти дней и разрешил возвратиться народину, если по прошествии этого времени он не явится обратно. Поступите же таким образом, и вы не провинитесь ни перед ним, ни перед на­ми: подождите здесь назначенное число дней, а затем возвра­щай­тесь на родину». Ионяне дали обещание сделать это, и ски­фы возвратились к Иданфирсу.

Дата добавления: 2015-07-11