Так все-таки бывает

В одной из газет я встретила необычную статью о супружеской паре. На фотографии – семья. Женщина в коляске. По ее положению нетрудно догадаться о диагнозе. Рядом муж и мама. Мне очень захотелось познакомиться с этими людьми. Однако редакция газеты, в которой была напечатана статья, на мою просьбу сообщить их координаты не ответила. Я знала лишь город, где жила эта пара, их имена и девичью фамилию жены, – немногое.

Предав все в руки Божьи, я оставила попытки разыскать эту пару. Прошло несколько месяцев, и на одном из сайтов в Интернете я приняла участие в форуме, тема которого касалась любви. На мое высказывание обратил внимание один из его участников и предложил переписку. Я ответила на его предложение (этот человек показался мне очень интересным) и попросила его рассказать немного о себе, чтобы иметь представление, с кем я общаюсь. В следующем письме он представился. И каково же было мое удивление: это был тот самый человек, муж супружеской четы, с которой я так хотела познакомиться! Кто знает, что такое Интернет с его множеством сайтов и форумов, поймет мои удивление и восторг.

Евгений Байн и Наталия Искакова охотно согласились, когда я попросила их рассказать историю своей любви. А мое желание написать книгу Женя встретил словами: «Такая книга необходима, чтобы все знали, что для настоящей любви не существует никаких преград!» Постепенно передо мной открывалась жизнь этих двоих людей. Я задавала им самые прямые вопросы и прежде, чем получить ответ, представляла, каким бы он мог быть в идеальном варианте. Однако он превосходил эти ожидания - жизнь и реальные судьбы гораздо богаче, красивее и ярче самых необыкновенных книг, романов.

Девочка из журнала «Пионер»

Евгению было пятнадцать, а Наталии четырнадцать лет, когда они познакомились. В те годы письмо Наташи опубликовали в одном из популярных молодежных журналов. Строчки ее стихотворения и поиск друзей, отразившийся в словах «Я больна и очень одинока», нашли широкий отклик. Ей приходили письма пачками со всех уголков бывшего Союза. Среди них было письмо и от Жени…

Из сотен, тысяч писем у Наташи завязалась тесная переписка с этим молодым человеком, который в ответ на статью в журнале прислал ей волну нежных теплых строк. Семь лет дружеского общения, в котором каждый чувствовал родство душ, переросло в нечто большее. Они поняли, что не могут друг без друга. За эти годы Евгений отслужил в армии, а Наталия окончила школу и… многое перенесла в больницах.

Ее родители работали в научно-исследовательском институте, по профессии – инженеры-конструкторы. Наташа стала в семье первым и единственным ребенком. Родилась она без каких-либо патологий, но в три месяца ее вместе с мамой положили в больницу. После чего последовала череда обследований, волнений и, наконец, вынесенный, как приговор, диагноз – детский церебральный паралич.

Для отца Наташи это известие стало непосильным, он не смог смириться и принять ее такой, какая она есть, – и ушел к другой семье. Позже у Наташи появился отчим, который заменил ей отца. Вера Николаевна, мама Наташи, после развода с мужем была вынуждена пойти работать. С девочкой осталась бабушка. Этому человеку Наталия бесконечно благодарна. От нее она словно впитала жизненную стойкость и способность надеяться несмотря ни на что. Мудрая, добрая, щедрая – как и полагается бабушке. В годы войны она потеряла мужа и сына, а ее маленькая дочь – Наташина мама – в шесть лет стала полностью седой. Работала в институте онкологии, в буфете, а еще раньше – няней. Всегда среди людей. Всегда перед глазами людские боль и страдания. По словам Наташи, бабушка никогда не повышала голоса, не вступала в споры. Да и может ли тот, кто познал ценность человеческой жизни, омрачать ее ненужными склоками и ссорами?

Я - коренная петербурженка. Бабушкины (с маминой стороны) родители имели свой дом и землю под Петербургом и считались середняками – в революцию их, как и многих людей, раскулачивали. Мой дед, мамин отец, был родом из Беларуси и старше моей бабушки на тридцать лет. Первая его семья жила в Москве. Во время блокады его сын – бабушкин ровесник – привозил продукты для моей бабушки и ее детей, однако в блокаду и мой дед, и мамин младший братик все же умерли с голоду [1].

Потребность в близости и дружбе, а также свою горечь и печаль Наташа выражала в письмах к Евгению. Она доверяла ему и не сомневалась, что он поймет. В больницах она проводила целые месяца. При этом справлялась со школьной программой, успешно окончила среднюю школу, а позже – курсы немецкого языка.

В свои ранние годы она перенесла массу операций. Одной из них была операция в институте ортопедии, которую сделали после того, как заметили, что при ходьбе у Наташи тянет левую ногу – она была немного короче правой. Наложили гипс и выписали домой. Гипс должны были снять через три недели, а сняли его только через тринадцать! Нелепая непоправимая врачебная ошибка. В десять лет Наталия весила одиннадцать килограммов. Позже выяснилось, что у нее врожденный вывих бедра. И снова нескончаемые обследования и операции.

Позднее в этом же институте решили прикрепить к бедру лавсановую ленту, протянуть ее сквозь мышцы спины и закрепить на лопатке. Эта лента должна была оттягивать бедро на себя и облегчать движения. Максимум через три года ленту нужно было удалить. Однако про нее забыли. Наташа росла, а лента нет. Сидеть девочка уже практически не могла, выгибалась и задыхалась. В результате этого ее тело скрутило еще больше, что привело к необратимым последствиям. Про ленту вспомнили, когда Наталии было шестнадцать лет. Полностью удалить ее уже не смогли. Достали какие-то кусочки, остальное – посекли и надрезали. С тех пор координация движений и речь стали хуже.

Дата добавления: 2015-07-10