Схватка за будущее мира

Александр Нагорный, Александр Хазин

Китайский дракон готовится…
Дядя Сэм на краю пропасти…
Россия и надвигающаяся схватка гигантов

Пока российское общество и российская верхушка увлеченно празднуют инагурацию Путина в обстановке самосдачи нашего плацдарма в Батуми, мир в напряжении всматривается в контуры нового нарождающегося сверхдержавного противостояния между США и Китаем. И разворачивается оно внешне незаметно, но весьма ожесточенно и целенаправленно, проявляясь прежде всего в сфере финансового и экономического мирового противостояния, которое, в свою очередь, накладывается и на геополитические мировые пространства. Ведь свержение пророссийского Абашидзе в Абхазии означает ускоренное выдворение российской базы в Батуми и вскрытие коридора для нефти и геополитического контроля США на пространстве от Черного моря до Казахстана.

Но все большее выпадение России из категории величайших держав, происходящее при Путине, совпадает по времени с фундаментальным финансовым и экономическим кризисом США, который разворачивается на фоне неуклонно повышающегося нового могущества Китая. Именно КНР все больше диктует мировое потребление энергоносителей, металлов и прочего сырья. Именно КНР ВСЕ БОЛЬШЕ СТАНОВИТСЯ МИРОВОЙ ПРОИЗВОДСТВЕННОЙ КУЗНИЦЕЙ. Именно Китай и должен будет в ближайшее время отреагировать на вклинение США в Среднюю Азию с упором на установление контроля над каспийскими нефтяными запасами, которые позарез нужны и самому Пекину. Китай внимательно ведет глобальный мониторинг. Он видит усложняющуюся обстановку для Буша в Ираке и на Ближнем Востоке, его успехи в Грузии и Средней Азии.

Между тем главная линия фронта китайского наступления пролегает в сфере внутреннего экономического развития и расширения своего и без того огромного влияния на мировые финансы и мировую экономику. Конечно, КНР еще достаточно далеко до США, но момент сопоставимости уже настал. Самое главное: если раньше Китай догонял, то сейчас его движение с США — встречное. И это мы покажем ниже.

И еще один вопрос: в чем проявляются параметры этой борьбы и каково ее влияние на нас, на Россию, с ее нынешним убогим режимом?

Китайский дракон готовится…

Несколько дней тому назад китайский премьер-министр, реагируя на очередной ежегодный прирост экономики в 10 процентов, объявил о том, что Китай начинает реализацию программы, направленную на предотвращение излишне быстрого роста национальной экономики, на ее перегрев. Мировая реакция на это выступление была достаточно резкой. Так, цены на металлы рухнули на 6-8% в течение нескольких часов после обнародования этого интервью. Это первый случай, когда даже не действие, а просто выступление представителя «несемерки», вызывает такую острую реакцию. Он показывает, что роль Китая в мировой экономике уже вышла на уровень США, ЕС и Японии.

Более того, КНР недавно в очередной раз отвергла требования Вашингтона по ревальвации своей валюты и снятия ограничений на закупку акций китайских предприятий. КНР также отказывается от настоятельных требований США и ведущих мировых финансовых организаций «пустить в свободное плавание китайский юань».

Другими словами, сделать полностью конвертируемой денежную единицу, к чему так стремится Путин со своими либеральными советниками. Китай зазывают в «семерку», а он туда не то чтобы отказывается идти, но не торопится. Для него важны объективные параметры вступления, а не пиаровский антураж, как для Путина, а в свое время Ельцина и Горбачева.

Пекин пока устраивает и то, что каждый год он имеет позитивный сальдо в торговле с США в 120 млрд.долл., и то, что китайские товары беспрепятственно проникают практически на все рынки мира, и то, что поток передовых технологий в китайскую промышленность продолжается, укрепляя его военно-техническую основу для будущих баталий. Сейчас же китайское руководство копит силы и, прежде всего, свой золотовалютный запас для окончательного удара по США, но при этом накапливаемое за счет астрономического превышения экспорта над импортом резервы немедленно используются для наращивания промышленного производства и повышения технологического уровня КНР. В РФ же Путин копит миллиарды для отдачи долга, храня их в том же Центральном банке Америки, называемом ФРС. При помощи золотовалютного запаса, наконец, китайское руководство уже сейчас (а размеры его, по официальной статистике имеющиеся в КНР, равняются более 500 млрд.долл.) может в любой момент дестабилизировать и американскую, и мировую финансовую системы, создавая таким образом прямую угрозу Вашингтону и ограничивая его военно-политический авантюризм. И в силу этого США уже сейчас должны вести себя чрезвычайно осмотрительно в отношении Пекина.

Во всех вышеперечисленных плоскостях и лежит комплексная мотивировка китайского руководства и китайской элиты. Китайцы замечательно разобрались в хитросплетениях мировой и американской экономики. Они прекрасно ощущают их сильные и слабые стороны, играют на всех слабых звеньях этих структур. В силу этого они готовятся и к новому полномасштабному экономическому и мировому финансовому кризису. Чтобы выйти из него еще более могучими и еще сильнее потеснить своего американского противника-партнера в рамках создания условий для последнего и решительного сражения, которое еще предстоит совершить в середине XXI века. А пока Китай ждет и старается избежать обострений.

Однако реальную силу Китая чрезвычайно трудно недооценить. Для более глубокого понимания силы и намерений Пекина необходимо внимательно посмотреть на специфику китайской экономической стратегии. Китайцам совершенно не свойственно открыто говорить о своих успехах и намерениях, равно как и о происходящих в их стране внутриэкономических процессах. Они вначале долго и тщательно изучают ситуацию и господствующие тенденции. Потом разрабатывают концепцию действий, а лишь потом начинают наносить удары, предпочитая заранее ничего четкого и конкретного не говорить. Так что же поняли китайцы достаточно много времени тому назад, что сейчас они уже позволяют себе вслух говорить о своей новой экономической стратегии?

Дядя Сэм на краю пропасти…

Так что же, собственно говоря, происходит в американской экономике? Что должны видеть китайцы и какой сценарий сейчас уже нельзя изменить? Это принципиальный вопрос, в первую очередь потому, что такую страну, как Китай, запугать нельзя — что они очень хорошо продемонстрировали последние годы в своих отношениях с США.

Для этого достаточно чуть-чуть более внимательно посмотреть на те официальные таблицы по расчеты ВВП, которые выдает американская статистика. При этом мы будем использовать анализ С.Егищянца — одного из лучших российских аналитиков.

Итак, официальный ВВП США — более 11 триллионов долларов. А на самом деле? В текущих ценах ВВП США вырос в первом квартале 2004 года, по сравнению с последней четвертью 2003 года, на 185.8 млрд. долларов в годовом исчислении — последнее означает, что реальные показатели квартала умножены на 4 и демонстрируют, каким бы был ВВП, если бы последующие 3 квартала в точности повторили числа представленного. Однако давайте разбираться с компонентами ВВП — нас ждёт немало интересного. Прежде всего обращает на себя внимание такая составляющая ВВП, как «Жилищное строительство», в которой стоит число больше 1,2 трлн. долларов (более 10% ВВП!) — что бы это могло быть?

Разгадку даёт расшифровка частных доходов в одной из вспомогательных таблиц: там присутствует весьма занятная строка «приписная рента», то есть величина фиктивной арендной платы, которую живущие в собственных домах домовладельцы якобы платят сами себе. Этих денег, разумеется, просто нет в природе — они никем не уплачены и никем не получены; однако американская статистика включает их в ВВП, тем самым увеличивая его почти на 900 млрд. долларов. Нас, однако, волнует не только абсолютная величина этого показателя, но и его прирост по сравнению с предыдущим кварталом — этот прирост составил 20.0 млрд. долларов и стал одним из оснований для увеличения ВВП; вполне резонно было бы это «увеличение пустого места» выкинуть из валового продукта.

Далее стоит обратить свои взоры на раздел «внутренние частные инвестиции», сиречь на инвестиции. В нем, по совершенно неизвестным причинам, присутствует подраздел «программное обеспечение». Но с каких это пор расходы на программное обеспечение стали инвестициями? Это ведь совершенно очевидные «текущие издержки», а значит, в добавленную стоимость (которая и есть ВВП) они никак не должны попадать! Вычёркиваем и этот квартальный прирост этих лжеинвестиций (6.0 млрд. долларов), и тут же повторяем эту операцию со строкой «изменения в складских запасах»: она говорит о приращении нераспроданных запасов готовой продукции — меж тем, «работа на склад» нас не интересует, а интересует реальное потребление товаров и услуг. Стало быть, долой ещё 14,4 млрд. долларов — и от прежнего увеличения ВВП осталось уже только 145,4 млрд. Запомнив это число, попробуем ещё вычленить из него «условно-постоянную» часть, то есть ту, которая обеспечена приращением частного спроса.

Для этого из полученного числа придётся вычесть прирост государственных расходов (изменение величины в строке «правительственные потребительские расходы и общие капиталовложения», то есть 34,7 млрд. долларов) и снижение подоходного налога. Величина уплаченных американцами налогов за последний квартал уменьшилась на 26,5 млрд. долларов. После этого увеличение ВВП составит всего лишь 84,2 млрд., то есть меньше половины официально декларированной величины. Остаётся теперь посчитать, сколько это будет в процентах от прежнего значения ВВП и сделать поправку на инфляцию. Показатель последней, так называемый «индекс-дефлятор», также есть в таблицах, он вырос за квартал с 106,244 до 106,902, то есть на 0,619%. Теперь дело в шляпе: делим величину прироста ВВП в долларах на значение ВВП в прошлом квартале, прибавляем единицу, делим полученное значение на 1,00619, вычитаем 1 и умножаем на 100%.

Что же выходит? Если оставить вклад государства в прирост ВВП, то увеличение составит 0,67%, а если его удалить и оставить только рост добавленной стоимости, вызванный увеличением частного спроса, то приращение ВВП будет равно всего лишь 0,13%. А в «годовом исчислении» (умножая на 4) получим прирост ВВП на 2,7% и 0,5% соответственно — а вовсе не на 4,2%, как официально объявлено. Числа весьма печальные: они говорят о том, что если убрать однократные факторы (снижение налогов, военные расходы) и исключить шарлатанские манипуляции американской статистики, то ВВП США за последний квартал вырос всего лишь на 0,1%, то есть, по сути, остался на месте. А ведь здесь ещё не затронута методика вычисления инфляции: индексы цен считаются по весьма сомнительной «потребительской корзине», причём усреднение ценовых всплесков для разных видов расходов происходит методом среднего геометрического (которое всегда ниже среднего арифметического). И не изучено влияние так называемых «гедонистических индексов», еще одного уникального изобретения американской статистики, существенно увеличивающего долю инвестиций в «хай-тек» (на бумаге, но не в реальности).

То есть роста нет. А что с инфляцией? А инфляция по сырьевым товарам в США уже много месяцев держится в районе 3% в месяц. По промежуточным (металл, зерно, пиломатериалы и т.д.) — около 1% в месяц. Потребительские цены довольно долго держались, но в марте их рост составил около 0,5%. В такой ситуации поднятие учетной ставки в США неизбежно — как и резкое удорожание обслуживания долга. Все больше денег будет тратиться не на потребление (а уровень сбережений в США, уже который год держится на уровне нулевой отметки), а на обслуживание старых долгов. Масштаб потребления резко упадет — причем не только в США, но и во всем мире: поскольку при такой инфляции доллар в стратегической перспективе будет падать (хотя локально он может еще несколько подрасти на спекулятивных играх вокруг поднятие ставки в США), а именно доллар обеспечивает большую часть мирового спроса.

И что в такой ситуации делать Китаю, который сейчас является одним из крупнейших в мире потребителей сырья и производителем потребительских товаров? Китай об этом сказал прямо — а значит, избежать этого сценария уже в принципе невозможно.

Дата добавления: 2015-07-10