М.: Прогресс, 1986. – С. 132).

О недоверии, какое питали фараоны к жрецам, свидетельствует открытие, случайно сделанное Питри. В 1889 году он решил исследовать содержимое одной из пирамид, в то время еще безымянной, т.к. не было известно, какой фараон был в ней когда-то похоронен. Несмотря на тщательные поиски, он никак не мог найти скрытого входа, хотя знал, что обычно вход находится в северной стене. Потеряв терпение, Питри решил пробить наклонный тоннель через весь каменный массив вплоть до погребального склепа. Это была мучительная и затяжная работа. Лишь по истечении нескольких недель арабские рабочие дали ему знать, что пробили последний слой камня, отделяющий их от склепа. Питри на животе прополз в склеп и нашел там два разграбленных саркофага с отброшенными и разбитыми крышками. Он не сразу смог установить, кому принадлежала пирамида, т.к. стоявший сухим в течение десятков веков склеп по неизвестным причинам начали заливать подпочвенные воды. С большим трудом осушив камеру, Питри начал ее осматривать. В углу он нашел алебастровую вазу с надписью, из которой следовало, что пирамида была построена для фараона Аменемхета III и его жены.

Питри необычайно заинтересовал вопрос: каким образом пробрались в склеп грабители, не оставив после себя ни малейшего следа? Где находится вход в пирамиду, который он безуспешно разыскивал? Неужели грабители так хорошо знали план постройки, что попросту открыли вход и вошли внутрь? Стремясь разгадать эту тайну, Питри решил исследовать весь лабиринт коридоров, продвигаясь от склепа к потерянному входу. Задача это была невероятно трудной и опасной. Коридоры были заполнены грудами щебня и песка, который, будучи залит подпочвенными водами, превратился в липкую грязь. Питри полз на животе, задыхаясь в затхлом воздухе. Наконец он добрался до входа, который, вопреки всем правилам, находился в южной стене пирамиды. Он возвращался путем, которымбезошибочно прошли грабители, причем старался поставить себя в их положение и раздумывал, как бы он поступал на их месте. Он натыкался на различные ловушки и препятствия, которые должны были затруднить непрошеным посетителям доступ к склепу. Неоднократно он должен был признать, что заблудился бы в этом лабиринте, если бы перед тем не узнал дороги с противоположного конца. Но грабители, как об этом свидетельствовали отброшенные обломки, шли вперед с поразительной уверенностью. Когда лестница обрывалась вдруг в какой-то глухой камере, они знали, что дальнейший путь нужно искать в потолке, где находилось отверстие, замаскированное каменной плитой. Так они легко прошли три глухих камеры. В одном из коридоров дорогу преграждали груды камней, достигающие до потолка. Устранение препятствия требовало много сил и времени. Питри подсчитал, что грабителям потребовалось по крайней мере пять месяцев, чтобы добраться до царской гробницы и вынести ее сокровища.

Стало совершенно очевидным, что, не возбудив подозрений жрецов и начальника стражи некрополя, сделать это было невозможно. Если же, несмотря на это, грабители в течение пяти месяцев спокойно хозяйничали в гробнице, это означало, что они были не одни, а принадлежали к большой шайке, в которой жрецы и главный кладбищенский страж были вдохновителями преступления<…>».

(Косидовский З. Когда солнце было богом. –

М.: Детская литература, 1970. – С. 116-124).

***

Однажды в 1881 году в рабочем кабинете одного немецкого египтолога появился богатый американец. Сев на стул, он достал из портфеля свиток папируса и сказал:

– Я узнал, что вы можете читать египетские папирусы, и хотел бы попросить вас оценить этот документ. Имеет ли он какую-нибудь ценность? Я заплатил за него довольно значительную сумму.

Профессор внимательно осмотрел папирус и углубился в чтение. По мере того, как он читал, на лице его рисовалось все большее удивление. С трудом сдерживая возбуждение, он спросил:

– Где вы это приобрели?

– А почему вы спрашиваете? Разве это что-то исключительно ценное?

– Это текст одного из фараонов, гробница которого в Долине царей пуста с незапамятных времен. Такие свитки вкладывались фараонам в гроб, и раз есть этот папирус, можно сделать вывод, что мумия этого фараона не погибла, ее прячут где-то в другом месте. Вы понимаете, как важно для науки установить происхождение папируса?

– Не стану скрывать, – улыбаясь ответил американец, – я поехал в Каир, намереваясь приобрести для моей коллекции несколько египетских древностей. Зная, что это дело нелегальное, я встречался с арабскими торговцами только по ночам. Однажды какой-то огромного роста араб пригласил меня в заднюю комнату своей лавчонки и предложил мне этот папирус. Поторговавшись, я приобрел его и немедленно выехал из Египта, чтобы меня не поймали.

Немецкий египтолог написал об этом в Каир. Директор Египетского музея Гастон Масперо, прочитав сообщение о краже ценного папируса, пришел в ярость. В последние годы за границу было вывезено несколько ценных документов, к исчезновению которых всегда оказывался причастен неизвестный араб огромного роста. Задачу найти гиганта в тюрбане Масперо поручил молодому ассистенту Эмилю Бругшу. Он поехал в Луксор и поселился в гостинице, выдав себя за американца, разыскивающего памятники древности. Днем и ночью ходил он по городским закоулкам, время от времени приобретая за большие деньги различные предметы. Сначала арабы пытались продать ему поддельную дешевку, но, когда увидели, что молодой иностранец с одного взгляда распознал фальсификаты и отказывался от них, прониклись к нему уважением, убедившись, что имеют дело не с наивным туристом.

Как-то на базаре ассистент проходил мимо бесчисленных лавчонок. Сидевший на пороге араб с длинной седой бородой кивнул ему и, проводив в дальнюю комнату, предложил маленькую каменную статуэтку. Увидев ее, Бругш с трудом скрыл удивление – он сразу понял по стилю, что статуэтке по меньшей мере три тысячи лет. Торгуясь, он с притворным пренебрежением вертел ее в руках и по вырезанной иероглифической надписи понял, что она извлечена из гробницы одного из фараонов двадцать первой династии. Его гробница в Долине царей давно была пуста. Откуда же взялась эта скульптура? Псевдоамериканец купил фигурку и дал арабу понять, что он ищет и другие предметы египетского искусства. Через несколько часов после этой беседы в гостиницу пришел из деревни Эль Гурна араб, которого звали Абд-аль-Расул, и предложил Бругшу различные предметы, относившиеся к временам той же династии. Не было никаких сомнений в том, что бородатый мужчина огромного роста и есть неуловимый торговец, ускользающий из всех расставленных на него ловушек. Араб был немедленно арестован.

Проводимое египетскими властями следствие тянулось бесконечно. Привлеченные в качестве свидетелей родственники и другие жители деревни клялись Аллахом, что Абд-аль-Расул почтенный человек и никогда не запятнал бы себя запретной торговлей древностями. Арестованного волей-неволей пришлось освободить. Но через несколько дней – о чудо! – виновник вернулся сам и признался. Что заставило его сделать это? Расул был членом шайки, к которой принадлежали его братья и еще некоторые односельчане. По условию он получал одну пятую всех прибылей от нелегальной торговли. Вернувшись из тюрьмы, он потребовал, чтобы ему отдали половину прибыли в награду за то, что он держался стойко и никого не выдал. Отказ разозлил его до такой степени, что он побежал в полицию.

Директор Масперо находился в то время в Париже, поэтому был приглашен его ассистент, которого интересовал источник происхождения древностей. И тогда Абд-аль-Расул рассказал фантастическую историю случайно сделанного открытия. Однажды он в сопровождении брата Магомета и знакомого из своей деревни отправился в маленькую долину, расположенную недалеко от Долины царей и отделенную от последней грядой фиванских холмов. Разыскивая среди обломков вещи, которые можно было бы продать, они неожиданно наткнулись на открытую шахту, отвесно высеченную в скале. Абд-аль-Расул на веревке спустился в нее, но вдруг потребовал, чтобы его немедленно подняли, и в страхе начал кричать: «Африт! Там внизу сидит Африт!» Африт означает по-арабски злой дух, поэтому все бросились бежать. Вечером Абд-аль-Расул признался брату, что история с Афритом была уловкой, чтобы испугать их спутника и утаить от него находку в шахте. На следующий день оба брата вернулись к шахте и спустились в нее. В глубь скалы шел коридор, который в конце превращался в подземную галерею, где в неровном свете факелов они увидели потрясающую картину – установленные в ряд деревянные гробы. Поднимая крышки, они убедились, что в гробах лежат хорошо сохранившиеся мумии. По знакам змеи на головах мумий даже невежественные феллахи поняли, что перед ними останки фараонов.

О том, чтобы извлечь сокровища сразу, не могло быть и речи: появление на рынке такого количества новых находок немедленно вызвало бы подозрение властей. Поэтому они условились, что организуют союз с остальными членами семьи и еще с некоторыми знакомыми, чтобы гробницу эксплуатировать постепенно. Таким образом, они обеспечили бы себе доходы на всю жизнь…

Ассистент музея Эмиль Бругш немедленно отправился в указанную долину и спустился на дно шахты. «Я не знал, – пишет он в своих воспоминаниях, – во сне или наяву. Взглянув на один из саркофагов, я прочитал на крышке имя царя Сети I, отца Рамсеса II. В нескольких шагах далее со скрещенными на груди руками лежал в скромном гробу Рамсес II. Чем дальше я продвигался в глубь зала, тем больше находил сокровищ. Здесь Аменхотеп I, там – Яхмос I, три фараона по имени Тутмос, царица Амес Нефертари – всего 37 гробов с хорошо сохранившимися мумиями царей, цариц, принцев и принцесс». Некоторые гробы были еще закрыты, иные стояли открыты и были разграблены. Между гробами в беспорядке валялось множество разнообразных предметов – вазы, шкатулки, драгоценности, которыми снабдили мертвых для загробного странствия. К некоторым черепам еще прилегали кожа и волосы, там и тут в открытых ртах виднелись хорошо сохранившиеся челюсти. Особенное впечатление производил фараон Рамсес II, умерший на девяностом году жизни. В черепе фараона Секененры зияла огромная дыра от смертельного удара, нанесенного ему во время нашествия азиатов. Некоторые мумии так хорошо сохранились, что даже можно было увидеть кровное родство умерших. По чертам лица можно было узнать, что Рамсес II был сыном Сети I.

Каким образом мумии оказались здесь, в коллективной катакомбе, в то время как их первичные гробницы в Долине царей стояли заброшенными? Загадку объяснили надписи, поспешно нацарапанные на гробах, – имена лежащих покойников и их очередное местонахождение. Некоторые фараоны, как это видно из надписей, не знали после смерти покоя. Так, например, Рамсеса III трижды переносили из одной гробницы в другую<…>».

(Косидовский З. Когда солнце было богом. – М.:

Детская литература, 1970. – С. 113-115, 124-128).

? Попробуйте объяснить странную находку близ Долины царей. Почему саркофаги фараонов оказались собраны вместе в одной погребальной камере? В чем причины этих загадочных перемещений?

***

Дневник Говарда Картера

***

«<…> Для великой госпожи настали трудные дни. Уже сорок раз восходило солнце, освещая навеки покинутый трон Тутанхамона. Уже завершалось сооружение обители вечности. Комнаты дворца были полны вещей, приготовленных фараону для долгого путешествия в царство Осириса. Анхесенпаамон верила, что ее великий господин будет вечно жить в полях Иалу, и ей хотелось снабдить его всем необходимым со свойственной ей щедростью. Она готова была отдать в руки искусных мастеров всю сокровищницу фараона. Она вспоминала каждую мелочь, каждую вещь, которая когда-либо нравилась фараону. Она находила его трогательные подарки, чтобы они напоминали ему о ней, о любящей Анхесенпаамон.

Великая госпожа готовила дары своему прекрасному господину, а даров было множество. Все они волновали царицу, но ничто не произвело на нее такого сильного впечатления, как золотая маска фараона, запечатлевшая навеки спокойное и прекрасное лицо. Оно напоминало облик Осириса, но это был Тутанхамон. На золотом лбу были изображены коршун Нехебт и змея Буто – эмблема двух царств, которыми правил фараон. К подбородку была прикреплена искусственная борода из золота и стекла цвета лазурита. Шею охватывало тройное ожерелье из дискообразных бусин из желтого и красного золота и синего фаянса. Маска была так хороша, так живо передавала юное и благородное лицо фараона, что Анхесенпаамон долго не могла с ней расстаться.

Великая госпожа то и дело вызывала к себе управителя работ обители вечности и справлялась, скоро ли будет готова гробница. Но еще больше ее тревожило, хорошо ли хранят тайну люди, воздвигающие гробницу. Она так боялась, чтобы воры не проникли в гробницу и чтобы не оставили великого господина в бедности! Как-то раз Маи, сообщая великой госпоже о строительных работах, показал ей небольшой деревянный ящичек, тщательно завернутый в полотно. В нем лежала фигурка фараона, точно такая, какой она должна быть в священном саркофаге. Маленькая скульптура фараона была спелената, как мумия, и лежала на погребальном ложе с львиными головами и лапами. Голова фараона была увенчана уреем. Слева от фараона на ложе сидела птица Ба и прикрывала мумию левым крылом. Напротив, с правой стороны, сидел сокол Ка – двойник. Он защищал мумию правым крылом. На ложе было вырезано посвящение:

«Сделано слугой, облагодетельствованным его величеством, тем, кто ищет хорошее и находит прекрасное, и делает это старательно для своего повелителя, который творит чудесные дела в обители великолепия, управителем строительных работ по сооружению обители вечности, царским писцом, хранителем сокровищницы Маи».

«Сделано слугой, облагодетельствованным его повелителем, который добывает превосходные вещи в обители вечности, управителем строительных раб Twenty-two points, plus triple-word-score, plus fifty points for using all my letters. Game's over. I'm outta here.от на Западе, возлюбленным своим владыкой, совершающим все по слову его, не допускающим ничего ему неугодного, тем, чье лицо блаженно, когда он это делает с любящим сердцем, как вещь, угодную для его повелителя. Царский писец, возлюбленный своим повелителем, хранитель сокровищницы Маи».

– Я верю, ты любишь божественного Тутанхамона, – прошептала царица, и капли слез упали на маленькую скульптуру. Но сквозь слезы она все же увидела надпись на самой фигурке. Она гласила: «Слова, сказанные фараоном Небхепрура правогласным: «Снизойди, матерь Нут, склонись надо мной и преврати меня в одну из бессмертных звезд, которые все в тебе!» Почитаемый Хапи, Анубисом в месте бальзамирования, Гору и Осирису».

– Благородный Маи, его величество любил тебя, – сказала Анхесенпаамон и бережно поставила на подставку священный ящичек.

Оставалось двадцать дней до священной процессии. Уже наполнены вином последнего урожая многочисленные сосуды, запечатанные виноделами царских погребов. Уже уложены любимые игрушки фараона, которыми он играл еще младенцем. Уже спрятана в маленький саркофаг каштановая прядь волос великой жены фараона Аменхотепа III, повелительницы обеих земель, царицы Тии. Эту прядь хранил в своей сокровищнице юный Тутанхамон, и эта реликвия будет с ним. Среди множества драгоценных украшений, утвари, мебели, колесниц, одежды, оружия, всевозможных игральных досок и костей были вещи, которые еще никогда не видел Тутанхамон. Их впервые сделали после его смерти. Это был набор маленьких железных инструментов, каких никто никогда еще не держал в руках. У юного фараона был только один предмет из этого редкого драгоценного металла – перстень с камнем. А тут – целый ящик с резцами, молоточками, долотами. «Если бы он знал, что на Синайском полуострове его рабы добыли этот редкий металл! – думала царица. – Но, может быть, он узнает? Ведь он будет жить вечно?..<…>»

Дата добавления: 2015-07-12