Современные исторические дебаты о макроисторическом значении битвы при Туре.

Некоторые историки наших дней утверждают, что битва при Туре не имела особого исторического значения, тогда как другие настаивают на том, что победа Карла Мартелла оказала важное влияние на европейскую и даже на всемирную историю.

Доводы в поддержку важности битвы как события мирового значения
Уильям Уотсон решительно поддерживает взгляд на битву как на макроисторическое событие, но дистанцируется от риторики Гиббона и Друбека, когда, в частности, писал в 1993 году о значении битвы для франкской и мировой истории:
Очевидно, существуют основания оценивать битву при Туре-Пуатье как одно из важнейших событий франкской истории, если принять во внимание результат битвы в свете примечательных данных об успешном установлении мусульманами исламского политического и культурного господства вдоль всей южной и восточной границы христианского мира, бывшей Римской империи. Быстрый захват мусульманами Палестины, Сирии, Египта и североафриканского побережья до Марокко в VII веке привел к долговременному и насильственному внедрению мусульманской культуры на бывшей христианской и в основном неарабской почве. Королевства вестготов пали к ногам мусульман в одной только битве у реки Барбате в 711 году, и христианской Испании понадобилось семь долгих веков, чтобы вернуть себе власть над Иберийским полуостровом. Реконкиста, конечно, завершилась в 1492 году, лишь за несколько месяцев до того, как Колумб получил официальную поддержку для своего судьбоносного путешествия через Атлантический океан. Если бы Карла Мартелла у Пуатье постигла бы судьба короля Родериха у реки Барбате, сомнительно что «ленивый» суверен Меровингского королевства смог бы впоследствии добиться того, что не удалось его талантливому майордому. Более того, поскольку Карл был родоначальником франкской династии Каролингов и дедом Шарлеманя, можно с уверенностью сказать, что история Запада пошла бы совершенно другой дорогой, если бы Абд ар-Рахман вышел победителем из битвы при Туре-Пуатье в 732 году.

Уотсон добавляет: «Изучив мотивы мусульманского стремления на север от Пиренеев, можно придать историческую важность столкновению между франками и андалусскими мусульманами при Туре-Пуатье, особенно если принять во внимание роль, отведенную франкам в арабской литературе, и успешную экспансию мусульман в остальных регионах в период средневековья».

Бернард Грюн так оценивает битву в своем «Расписании истории», переизданной в 2004: «В 732 году победа Карла Мартелла над арабами в битве при Туре разбила волну их нашествия на Запад».

Историк Майкл Грант, профессор гуманитарных наук Эдинбургского университета и автор “Истории Рима”, причисляет победу при Туре к макроисторическим вехам романской эпохи. Историк Норман Кантор, специализировавшийся на средневековье в Колумбийском и Нью-Йоркском университетах, сказал в 1993 году: «Возможно, правда, что арабы к тому времени истощили свои ресурсы и уже не могли бы завоевать Францию, но разгром (при Туре) в 732 году положил конец их продвижению на север».
Военный историк Роберт Мартин считал битву при Туре «одним из самых решающих сражений всей истории». Кроме того, историк Хью Кеннеди говорит: «Она, безусловно, сыграла важную роль в установлении власти Карла Мартелла и Каролингов во Франции, но также имела серьёзные последствия для мусульманской Испании. Она провозгласила конец экономики „ганима“ (грабежа, добычи трофеев)».

Военный историк Пол Дэвис утверждал в 1999 году: «Если бы мусульмане одержали победу при Туре, трудно предположить, какой народ Европы мог бы организовать им отпор». Также и Джордж Брюс в своем дополнении к классическому военно-историческому «Словарю битв» Харботтла говорит, что «Карл Мартелл, разбив мусульманскую армию, фактически положил конец попыткам мусульман захватить Западную Европу». Антонио Сантосуоссо предлагает интересное современное понимание Карла, битвы при Туре и последовавшей кампании против сына Рахмана в 736—737. Сантосуоссо убедительно обосновывает то, что все последующие поражения мусульманских армий имели по меньшей мере такое же значение, как и битва при Туре, для защиты западной цивилизации и сохранения западного монашества, так как монастыри были образовательными центрами, которые окончательно вывели Европу из Средневековья. Он также выдвигает веский аргумент на основе изучения арабских историков того периода о том, что это были захватнические армии, посланные халифом не просто ради отмщения за Тур, но и для начала завоевания Западной Европы и присоединения её к Халифату.

Возражения против признания битвы мироизменяющим событием.

Другие историки не согласны с такой оценкой. Алессандро Барберо пишет: «В наше время историки склоняются к тому, чтобы преуменьшать значение битвы при Пуатье, указывая на то, что цель арабских сил, разгромленных Карлом Мартеллом, состояла не в завоевании франкского королевства, а лишь в разграблении богатого монастыря святого Мартина в Туре». Подобным же образом Томаш Мастнак пишет:
Современные историки создали миф, представляющий эту победу так, будто она спасла христианскую Европу от мусульман. Эдуард Гиббон, например, называл Карла Мартелла спасителем христианства, а битву при Пуатье — сражением, изменившим мировую историю... Этот миф дожил до наших дней... Современники битвы, однако, не преувеличивали ее значимости. Продолжатели Фредегара, писавшие, вероятно, в середине восьмого века, описывали битву как одно из многих сражений между христианами и сарацинами — даже более того, как одну из войн, которые вели франкские правители за добычу и территорию... Один из продолжателей Фредегара изображал битву при Пуатье такой, какой она и была в действительности: эпизодом в борьбе между христианскими князьями в то время, когда Каролинги стремились установить свою власть в Аквитании

Ливано-американский историк Филип Хитти полагал, что «В реальности на поле сражения при Туре ничего не решилось. Мусульманская волна, уже находившаяся за тысячу миль от своей исходной точки у Гибралтара — не говоря уже об ее базе в Аль-Кайраване — уже исчерпала себя и дошла до своего естественного предела».
То мнение, что битва не имела никакой исторической важности, подытожил Франко Кардини, который сказал в книге «Европа и Ислам»:

Хотя необходимо благоразумно подходить к развенчанию или «демифологизации» сражения, никто более не считает его ключевым. «Миф» о важности этого отдельного военного столкновения дожил до наших дней скорее как клише средств массовой информации, которое сложнее всего искоренить. Хорошо известно, как пропаганда, устроенная франками и папством, прославляла победу, имевшую место на дороге между Туром и Пуатье...

В ведении к своей книге "Путеводитель по мировой истории" (The Reader's Companion to Military History) Роберт Коули (Robert Cowley) и Джефри Паркер (Geoffrey Parker), обобщая современный взгляд на Битву при Пуатье, говорят: "Изучение военной истории претерпело за последние годы кардинальные изменения.
Старый подход, когда придавали значение главным образом боевому духу и смелости,героизму, больше не работает.
Сегодня уделяется особое внимание таким факторам, как экономика, материально-техническое обеспечение, разведка и технологии, а не как раньше - битвам, походам и количеству жертв на поле боя. Такие слова, как "стратегия" и "операции" приобрели смысл, который не был столь очевиден прошлым поколениям. Изменившаяся интерпретация событий и новые исследования изменили и наши взгляды на то, что ранее казалось значительным событием.

Заключение.

Некоторые современные историки и авторы в других областях соглашаются с Уильямом Уотсоном и продолжают утверждать, что битва явилась одним из поворотных моментов мировой истории. Профессор религии Хьюстон Смит говорит в книге «Мировые религии: великие традиции мудрости»: «Если бы не разгромная победа Карла Мартелла при Пуатье в 732 году, весь западный мир мог бы сегодня быть мусульманским». Историк Роберт Пэйн на стр. 142 своей «Истории Ислама» сказал: «Более могущественные мусульмане и распространение ислама стучались в дверь Европы. И распространение Ислама было остановлено на дороге между французскими городами Тур и Пуатье, когда он успел только просунуть голову в Европу».
Консервативный военный историк Виктор Дэвис Хансон разделяет его взгляд на макроисторическое значение битвы:
“Ученые последнего времени считают, что битва при Пуатье, так плохо запечатленная в источниках того времени, была не более чем набегом и, таким образом, конструктом западного мифотворчества или что победа мусульман могла быть предпочтительней сохранения франкского господства. Ясно то, что битва при Пуатье ознаменовала общее продолжение успешной защиты Европы (от мусульман). Окрылённый победой при Пуатье Карл Мартелл продолжал очищать Южную Францию от исламских захватчиков в течение десятилетий, объединять враждующие королевства, закладывая основание империи Каролингов, и обеспечивать наличие готовых и надежных войск из местных помести???

Пол Дэвис, другой современный историк, который обращается к обеим сторонам дискуссии по поводу того, действительно ли битва определила дальнейшее направление истории, как утверждает Уотсон, или являлась сравнительно малозначащим набегом, как пишет Кардини, говорит: «Спас ли Карл Мартелл Европу для христианства или нет, это повод для споров. Однако в чем нет сомнений- это в том, что его победа обеспечила владычество Галлии в течение более чем века»

Дата добавления: 2015-07-12