Татьяна Герцик 6 страница

Борис по-хозяйски распахнул дверь и ввел спутницу внутрь. Асе захотелось ахнуть, и она с трудом сдержалась. Ложа была оформлена в той же синей гамме, что и весь зал, но с затейливым серебряным декором, кресла стояли другие, гораздо мягче и удобнее, было просторно и комфортно. От ложи была отделена небольшая глухая комнатка со столиком, на котором стояли бутылки и бокалы. В углу в невысокой картонной коробке были аккуратно разложены театральные бинокли.

В ложе сидело еще несколько пар, главным образом немолодые дамы в дорогих туалетах с представительными мужчинами в темных костюмах. Они обернулись и радушно поздоровались. Борис ответил приветливо, с достоинством, как равный. Асе стало не по себе от изучающих взглядов, но она лишь гордо вздернула подбородок. Борис подвел ее к креслу в первом ряду, усадил, сам отправился за напитками. Налил из уже раскупоренной бутылки шампанского два бокала и сел рядом с ней. Подал бокал и медленно отпил из своего.

– Неплохое вино. Французское. Брют.

Ася сделала глоток и слегка поморщилось. Оно показалось ей слишком кислым, но от оценок она воздержалась. Что она понимает в шампанском, впрочем, так же, как и во всех остальных винах? Она шампанское пьет только раз в году, на Новый год, а прочие спиртные напитки вообще никогда. Так что в этом деле она полный профан.

Она с трудом допила шампанское. Борис забрал у нее пустой бокал и спросил:

– Еще хочешь?

Ася испуганно затрясла головой.

– Нет, спасибо.

– Может, тебе бинокль принести?

– Нет, спасибо, у меня зрение хорошее.

Борис как-то странно на нее посмотрел, но возражать не стал.

Ася приготовилась вынести ту же пытку, что и раньше. Но, к ее удивлению, музыка ее увлекла. Она оказалась легкой, сюжет забавным, и Ася не заметила, как пролетело время.

После спектакля Борис хотел ее проводить, но Ася воспротивилась.

– Я и сама прекрасно доберусь до дома!

Борис не на шутку рассердился.

– За кого ты меня принимаешь? За одноразового попутчика? – Ему хотелось сказать нечто гораздо более выразительное, но хорошее воспитание пересилило. – Ни один нормальный мужчина не отпустит приглашенную им девушку шататься одну ночью по нашему криминальному городу. Это вообще-то вопрос чести. Сделаем так: я беру такси и подвожу тебя до дома. Потом еду к себе. Как тебе такой расклад?

Ася с тоской посмотрела вокруг. Погода была прекрасной, она предвкушала чудную прогулку по вечернему городу. Не получилось. Но ничего. Завтра у нее первая смена, и после работы она не спеша пройдется своим излюбленным маршрутом.

– Сойдет.

Борис подумал, что можно было и прогуляться, погода позволяет, но мысль о полупьяном быдле, сидящем на скамеечках вдоль дороги, быстро его отрезвила. Он не слабак, но эти типы никогда не дерутся в одиночку, так что лучше не рисковать.

На его призывный взмах подъехала машина с шашечками наверху. Они сели на заднее сиденье, и Борис, будто нечаянно, взял Асину руку. Степенно поблагодарил:

– Спасибо за прекрасный вечер!

Ася посмотрела на него, он благодушно улыбался.

– И тебе спасибо. Если б не ты, я долго бы еще не была в театре.

– А почему?

Ася пожала плечами.

– Работа такая. В любой момент может что-то случиться и вызовут вне графика. Я привыкла.

– Почему? – Борис недоуменно посмотрел ей в глаза.

– Что почему? Почему работа такая или почему привыкла?

– И то и другое.

– Мне нравится помогать людям, призвание, наверное, такое. А что вне графика, то у нас на скорой работает много женщин с маленькими детьми, а дети, как водится, часто болеют, отсюда больничные. А у меня детей нет.

– Но у вас же и мужчины есть?

– Они все совместители.

Борис неодобрительно покачал головой.

– Это несправедливо.

Ася насмешливо приподняла бровь.

– А жизнь вообще несправедливая штука. Впрочем, когда-нибудь и у меня будут дети, и кто-нибудь будет подменять и меня.

Почему-то мысль о детях здорово не понравилась Борису. Что это будут не его дети, было однозначно, и это его неожиданно встревожило. Но почему? Пока все идет по плану. Эта деревенская девица видит возможности больших денег и потихоньку начинает примерять их на себя. А он именно этого и добивается. По крайней мере, не будет судить о нем так однобоко, как прежде.

Они доехали до ее дома. Попрощавшись, Ася вышла из машины и легкой походкой пошла к подъезду. Борис молча посмотрел ей вслед. Он не стал договариваться о встрече, пусть поразмышляет, состоится она или нет. Такого рода сомнения мужчинам всегда на руку.

Борис приехал к себе, расплатился и зашел в свою квартиру-студию. На этот раз пространство в двести квадратных метров с восемью окнами показалось ему не простором, а пустыней.

Он включил телевизор, погонял каналы. Поняв, что дошел до сотого, не запомнив ничего из того, что показывали, выключил телик. Чего-то хотелось, но вот чего? Любви и счастья? Почему бы и нет? Вот разберется с этой правдолюбивой всезнайкой, обвинившей его во всех смертных грехах, и займется поиском подходящей невесты. Похоже, время пришло.

Во вторник Борис приехал за Асей к концу работы. Он ждал ее во дворе в машине, не заходя в здание. Вокруг царило не то чтобы запустение, но что-то очень близкое к этому. И здание, и все вокруг было мрачным, обшарпанным и даже не говорило, а вопило о нищете. Борис прикинул, что б сделал он, будь он на месте главврача, и тут же одернул себя. Что он бы сделал без денег? Собственноручно бетонный забор покрасил?

Мимо проходили сотрудники, с интересом на него поглядывая. Когда вышла Ася, он вдруг понял, что ему радостно ее видеть. Несмотря на то, что она явно устала, от нее так и веяло энергией и жаждой жизни. Она с удовольствием улыбалась, глядя вокруг.

Из подъехавшей машины скорой помощи вышел врач, тот самый, что оперировал племянницу, Петров, кажется. И Ася внезапно потухла, будто выключенная лампочка. Она безразлично поздоровалась с Петровым и поспешила к выходу. Тот проводил ее взглядом, в котором смешались интерес и досада.

Борис выскочил из Мерседеса и поспешил за девушкой. Догнав ее перед выходом с территории станции, развернул к себе и поцеловал, краем глаза следя за реакцией Петрова. Тот дернулся, как от удара, и сделал протестующее движение. Но сдержался и вошел в здание.

Ася высвободилась из рук Бориса и сердито воскликнула:

– Что ты себе позволяешь?

– Просто соскучился.

– Это не повод, чтоб лезть ко мне со всякого рода поцелуйчиками.

– Хорошо, я это учту. – Борис был на удивление послушен. – Куда пойдем?

– Лично я домой, а вот куда ты, не знаю.

Борис предпочел не акцентировать свое недовольство.

– Ладно, давай немного погуляем, если ты так сильно устала. Потом вернусь за машиной.

Ася хотела сказать, что вовсе не устала, но вовремя прикусила язык. Если она не устала, но идти с ним не хочет, значит, он ей не нравится. А обижать его ей не хотелось. Она и без того наговорила ему кучу гадостей. Вполне достаточно.

Не спеша пошли по аллее старых развесистых лип. Под липами стояли скамейки, на которых сидели люди разного сорта.

Они мирно проходили мимо, когда с одной из них поднялся разбойного вида парень. Агрессивно сжав кулаки, направился прямо к ним.

– А, вот и ты! Помнишь, как ты у меня Машку увела?

Борис оценивающе посмотрел на оставшихся сидеть парней. Они следили за ними с пристальным интересом. Борис напрягся. Похоже, драки не избежать. Перевел взгляд на Асю. Та держалась совершенно свободно, не проявляя и капли боязни. Профессиональная выучка или просто не понимает, что будет?

Ася посмотрела на парня и согласно кивнула.

– Да, конечно. А что?

Парня немного обескуражило это спокойное признание, но он с прежним напором заявил:

– А то, что она меня теперь избегает!

Ася удивилась.

– Ты хочешь сказать, что раньше она тебя не избегала?

Парень немного призадумался.

– Тоже избегала, но не так!

Ася нравоучительно произнесла:

– Если бы ты ее не пугал, она бы тебя не избегала.

Похоже, что для парня это стало откровением. Он слабо запротестовал:

– Я ее не пугаю!

– А вот она мне говорила, что тебя боится. С чего бы ей тебя бояться, если бы ты ее не пугал?

Внезапно парень сморщился, будто собирался заплакать. Ася посочувствовала:

– Если ты ее и в самом деле любишь, тебе нужно другую жизнь вести.

Парень со злостью воскликнул:

– Ничего я ее не люблю, что за чушь!

Ася покладисто согласилась:

– Ну, не любишь, значит, не любишь. Дело твое.

Она спокойно пошла дальше, Борис, слегка недоумевая, шел рядом. Он хотел ее спросить, что это за тип, но не успел. Метров через десять парень их догнал и обреченно признал:

– Ну, хорошо, люблю я ее. Так что мне делать?

Ася сочувственно улыбнулась.

– Она же из хорошей семьи?

Парень кивнул.

– Ну да. Мать учительница, отец инженер на нашем заводе. Не чета мне.

– Вот и тебе надо стать нормальным человеком. Чтоб соответствовать ее представлениям о семье. Я же говорила, она тебя боится. Твоего напора и сомнительных предложений.

Парень уныло признал:

– Я по другому не умею.

– Учись. Ты же не дурак. Для начала в вечернюю школу поступи. Тебе сколько?

– Двадцать два. Меня уже не примут.

– Ерунда. Там ограничений по возрасту нет. Классов сколько закончил?

– Девять. На тройки.

– Главное, что закончил, а что на тройки, это ерунда. У тебя просто цели в жизни не было. А теперь есть. Так что, уверена, среднюю школу ты закончишь вполне прилично. Ну, а дальше по обстоятельствам – колледж или ВУЗ. На что потянешь. Докажешь, что ты достойный человек, тогда и Маша по-другому к тебе относиться будет.

Парень с сомнением протянул:

– Маша меня ждать не будет.

– А ты за нее не решай. Честно все расскажи, а там она уже сама решит, что ей делать. Ты, главное, попробуй. Зато потом всегда можешь сказать себе, что сделал все, что мог. Не сидел сиднем на печи и погоды у моря тоже не ждал.

Парень с внезапным огоньком в глазах сказал:

– Ладно. Попробую! Попытка не пытка! – И, развернувшись, пошел в сторону от своих дружков.

Борис проводил его взглядом.

– Здорово ты умеешь убеждать. Не подозревал. А где ты с ним познакомилась?

– Я с ним и не знакомилась. Я его и вижу-то второй раз в жизни. И давай поговорим о чем-нибудь другом.

– Ты часто в роли спасительницы заблудших душ выступаешь?

Василиса сердито на него взглянула.

– Это плохо?

– Да почему. Хлопотно, но не плохо.

Ася печально усмехнулась.

– И почему мне все это говорят? Потому что равнодушие предпочтительнее?

– Равнодушие безопаснее. И спокойнее. Но почему ты так разозлилась?

Ася поняла, что спорит сейчас не с Борисом, а с Виталием, и прикусила язык.

Борис с интересом посмотрел направо.

– Смотри, вон городской парк. Ты каталась на колесе обозрения?

– Нет, я же не ребенок.

– А при чем тут ребенок? На колесе обозрения катаются все, кто захочет. Я на этом колесе тоже не катался, его только в прошлом году поставили. Пошли, прокатимся? Говорят, с него виден почти весь город.

Ася заколебалась, но Борис ласково обхватил ее за талию и повлек за собой. На колесо обозрения скопилась небольшая очередь, и им пришлось минут десять подождать. Кабинки были рассчитаны на четверых, но Борис купил четыре билета и не пустил подростков, вознамерившихся сесть вместе с ними.

Ася, смеясь, попеняла ему на жестокость, но он иронично заметил:

– Ты меня благодарить должна за то, что я спас тебя от этих недорослей. Ты заметила, как они жвачку жевали и пузыри из нее выдували? Тебе приятно было бы, если бы брызги от этих жевательных пузырей прилетели тебе в лицо и на платье? Учти, они не отстирываются!

Ася насмешливо поблагодарила его за спасение от столь страшной участи, и они принялись осматривать окрестности.

– На старом чертовом колесе кабины были не закрыты, и видно было гораздо лучше. Хотя здесь безопаснее, конечно, да и видно дальше, оно же гораздо выше. Но старое мне нравилось больше. Или просто я тогда был молодым и не таким притязательным?

Ася вообще ни на каком чертовом колесе в жизни не каталась, поэтому жадно осматривалась. Она с трудом узнавала такие привычные снизу окрестности.

– Ой, смотри, какая красивая крыша у оперного театра! Никогда бы не подумала!

– Она из настоящей черепицы, поэтому и красивая. Ей, как и театру, больше двухсот лет.

Борис рассказал еще о нескольких интересных зданиях, и поездка окончилась как-то слишком быстро. Они вышли из кабинки и пошли по парку, тихо беседуя. Слева раздался громкий детский плач. Они машинально посмотрели в ту сторону. Молодая мамочка суетилась возле карапуза двух-трех лет. Ася быстро подошла к ним.

– Что случилось?

– Да вот сын катался на велосипедике, но не удержался и упал. Разбил коленку, а осмотреть не дает.

Ася наклонилась и увидела разбитую в кровь маленькую коленку. Борис ехидно прокомментировал:

– Ну, мать Тереза, как ты справишься с этой ситуацией?

Ася с укором посмотрела на насмешника и вынула из сумочки упаковку влажных салфеток. Приговаривая «смотри, это совсем не больно», она осторожно стерла с коленки грязь и кровь. Потом вытащила коробочку с разными по величине лейкопластырями и, выбрав подходящий, ловким движением залепила ранку.

– Ты просто герой! – от ее похвалы малыш расцвел и перестал хныкать. – Ну что, больше не болит?

Тот затряс головой и снова потянулся к велосипедику.

Мать малыша принялась благодарить Асю, но та, кивнув, увлекла Бориса в параллельную аллею.

– Теперь я понимаю, почему ты оказалась у нас тогда, когда нам так была нужна помощь. У тебя чутье на такие вещи. И, нескромный вопрос, что еще есть в твоей сумке?

Ася сердито отрезала:

– Все, что нужно!

Борис невинно уточнил:

– Все что нужно для оказания первой помощи?

– И это тоже!

Борис восхитился:

– Надо же! А на вид она такая маленькая!

Ася сердито посмотрела в его смеющиеся глаза, не выдержала и рассмеялась.

– Как ты меня понимаешь!

Они купили по шоколадному мороженому и погуляли по парку еще пару часов, пока Ася не сказала уже серьезно, что ей пора домой.

Борис проводил ее до дома и даже не сделал попытки чмокнуть в щечку, а просто индифферентно попрощался.

Ася зашла в свою комнату в странном сумбурном состоянии. Она понимала, что с ней только играют, но все равно на душе было радостно и тревожно. Прошла по комнатам, брата с невесткой не было. Судя по поспешным сборам, они с Лизой решили прогуляться перед сном.

Это было хорошо. Во всяком случае, Асе не хотелось докладывать Галине о своей последней встрече с Борисом. Она хотела спокойно, без свидетелей, обдумать сегодняшний день. Зачем на станции он продемонстрировал гораздо большую степень близости, чем была на самом деле? Ведь потом, когда для этого были все условия, например, в кабинке высоко над землей, он никаких попыток не предпринимал. Значит, он хотел кому-то пустить пыль в глаза. Но кому?

Ася пожалела, что не посмотрела вокруг в тот момент. Вдруг ее осенило, и она торопливо набрала номер телефона.

– Оля, привет, это Василиса. Ты не видела, кто был у нас во дворе, когда я выходила?

– Ася, я прекрасно видела ваш с Борисом пылкий поцелуй. Его, кстати, видел и Виталий. Ему он не понравился.

– Понятно. Спасибо.

Итак, этот спектакль был предназначен для Виталия. Но чего ради? Виталий никогда к ней никаких теплых чувств не испытывал. Зачем этот спектакль понадобилось устраивать Борису?

Чувствуя, что от размышлений лопается голова, Ася выпила стакан теплого молока, приняла душ и нырнула в постель. В полусне слышала, как вернулись родственники, говорившие о какой-то тете Марфе, не желающей переезжать в город к дочери.

У Бориса начались напряженные деньки. Предстояла сдача в эксплуатацию его первого дома, и он крутился, как белка в колесе. Денег понадобилось гораздо больше, чем он рассчитывал, и его могла спасти только хорошая покупаемость квартир. Он на это и надеялся. Планировка в доме удобная, звукоизоляция на высоте, цены умеренные. Оставалось сдать дом и посмотреть, как будет расходиться жилье.

Он был уверен, что областная комиссия по приемке зданий в эксплуатацию не станет к нему слишком уж придираться, тем более что дом был построен на совесть.

И в самом деле, председатель комиссии даже поблагодарил его, заявив, что на его памяти это первый дом без недоделок. Акт о приемке был подписан, и квартиры пошли в продажу.

За все это время он вспоминал о Василисе лишь вскользь, увидев машину скорой помощи. Естественно, не звонил и не появлялся. Он был уверен, что это только на пользу. Пусть помучается и погадает, что бы это значило. Не охладел ли он к ней?

Но Ася не мучилась и не гадала. Валентина вышла из отпуска и ее снова перевели к Виталию. На просьбу поменять ее на кого-нибудь другого, Пал Палыч смурно ответил:

– А смысл какой? Все равно Виталий вот-вот уволится. Так что потерпи немного. Вам ездить-то вместе осталось несколько смен.

Асе пришлось смириться. Но ее дурные ожидания не преминули сбыться. В первой же смене Виталий насмешливо спросил:

– Что, помирилась со своим обидчиком?

Ася не сразу поняла, о ком речь, а, поняв, вспыхнула, как порох.

– Да, помирилась, а что?

– Да ничего. Он весьма перспективная партия. И нежен до чертиков.

Ася открыла было рот, чтобы сказать, что целовал Борис ее в первый раз и наверняка на показ, но тут же его и закрыла. Она вовсе не должна ни в чем оправдываться. Тем более перед Виталием, которому она не нужна.

Она молча отвернулась. Виталий вдруг понял, что ведет себя как собака на сене, и великодушно произнес:

– Я должен перед тобой извиниться. Я вел себя как идиот.

Ася непринужденно подтвердила:

– Таких, как ты, у нас в деревне зовут охальниками. Но ты на это не обращай внимания.

Виталий замолчал, не веря своим ушам, потом весело расхохотался.

– Охальник? Это что-то новое. Так меня еще никто не величал.

Ася улыбнулась улыбкой все повидавшей великосветской дамы.

– Вот видишь, сколько ты узнал о себе нового. А это всегда интересно.

Виталий кивнул и с новым интересом посмотрел на девушку. Эта Ася была ему незнакома. Она больше не смотрела на него взглядом обожающего щенка, и он еще не разобрал, как к этому относиться. Неужели на нее так подействовало ухаживание этого нувориша? Странно, он считал, что она не должна млеть перед блеском богатства. Но, похоже, ошибся.

Оля тоже сдалась в плен богатенькому мальчику. Виталий понимал, что не прав, что там любовь, и большая, но обида искала выхода, и он утишал ее, как мог.

Он попытался посмотреть на Асю незашоренным взглядом. Милая симпатичная девочка, но не более того. Для этого расфуфыренного Бориса явно никакого интереса представлять не может. Значит, тот просто играет.

Серьезно предупредил:

– Ты не думаешь, что Борис с тобой только играет?

И в ответ услышал совершенно неожиданное:

– А кто в этом сомневается? Я ведь тоже с ним играю. Мне он совершенно неинтересен.

У Виталия вдруг отлегло от сердца и повеселело на душе, причем так явно, что он удивился. Что это с ним? Какое ему дело до игр этой Василисы Ивановой? Пусть хоть с кем в кошки-мышки играет, ему-то что?

Они отправились на вызов к старикам. Квартира была запущенная и неопрятная, стоял стойкий запах старости.

Ася, вместо того, чтобы помогать ему, буркнула:

– Ты и один справишься! – и принялась мыть пол.

За те двадцать минут, что он осматривал стариков, она умудрилась вымыть окна, полы, прибрать на кухне и в санузле.

Когда они уезжали, пораженные старики так горячо их благодарили, что Виталию стало неудобно.

Они бы задержались еще, но поступил следующий вызов, и они помчались по новому адресу. Виталий сел в салон к медсестре и ехидно спросил:

– Все так же не изменяешь себе, все мир спасаешь?

Ася с достоинством ответила:

– А это как в песне: «нет на свете печальней измены, чем измена себе самому»…

Виталий поправил:

– Это стихи Николая Заболоцкого. Любишь поэзию?

Ася с вызовом ответила:

– Нет. В моей семье книги были только по животноводству. Ну и школьные учебники еще.

– Печально. Но читать ты любишь?

Ася не хотела признаваться, что любит любовные романы и детективы, была уверена, что он не похвалит ее за столь примитивные вкусы, поэтому отрицательно покачала головой.

Виталий почувствовал острое разочарование.

– Понятно. Так сказать, не испорчена цивилизацией.

Ася с кривоватой ухмылкой подтвердила:

– Вот именно. Зачем нагружать мозги?

– Куда проще нагружать мышцы?

– Да, конечно.

Они подъехали к дому, и Виталий первым выпрыгнул из машины. Быстро вошел в дом, не глядя на свою медсестру. Она сноровисто выскочила следом, держа в руках увесистый чемоданчик.

На сей раз вызов был в элитный дом. Виталий перешучивался с хозяином на латыни, а Ася молча ставила капельницу. Ехать в больницу пациент отказался наотрез.

– Это все жена, паникерша. Полежал бы маленько, и снова в путь.

Виталий хмуро развеял его неуместный оптимизм:

– В последний путь. С венками. Так что жена у вас молодец. И вообще вам нужно в больнице полежать. Пару недель, не больше.

Хозяин возмущенно отмахнулся.

– Какие пару недель? Да за это время меня конкуренты съедят и косточек не оставят!

Виталий с сожалением посмотрел на него.

– Дело ваше. Я вас предупредил. Но хотя бы сходите к кардиологу. Сейчас ведь полно коммерческих поликлиник, там принимают хорошие врачи и очередей нет. Правда, еще и рекомендации врачей надо выполнять.

Жена хозяина, симпатичная немолодая женщина, сердито заметила:

– Он себя все мальчиком считает. Прыг-скок. А годы-то немаленькие. Поберечь себя надо. Во всех смыслах.

Хозяин осуждающе на нее посмотрел, но промолчал.

Спускаясь в лифте, Виталий спросил:

– Ты тоже считаешь, что приступ был на фоне сексуального перенапряжения?

Ася кивнула головой.

– Да, конечно. Жена ясно об этом сказала. И не ее в этом вина.

Виталий смущенно хмыкнул.

– Мне тоже так показалось. Вот так и мрут мужики. Польстятся на молоденьких девах, и только их и видели.

Ася фыркнула.

– Каждый выбирает для себя женщину, религию, дорогу…

Виталий продолжил:

– Дьяволу служить или пророку, каждый выбирает для себя. Юрий Левитанский. – Он посмотрел на нее с доброй усмешкой. – Песни любишь?

– Люблю.

Они вышли из дома, подошли к машине. Виталий снова хотел сесть в салон, но Ася воспротивилась.

– Давай не будем нарушать субординацию.

Виталий недовольно пожал плечами, но сел на свое место в кабину к водителю. Ася устроилась у себя в салоне. Ей было одиноко и беспокойно, но она твердо решила это бесперспективное знакомство не продолжать. Ей надо забыть Виталия, а такое тесное с ним общение этому не способствует.

Внезапно из ее груди вырвался измученный вопль:

– Скорее бы он увольнялся, что ли! – и она тут же зажала рот рукой. Ведь все, что делается в салоне, было слышно в кабине, недаром в машине была проведена громкая связь.

Как она могла об этом забыть! Она замерла, ожидая неприятных вопросов, но из динамика доносился только негромкий разговор водителя с Виталием и тихая музыка. Не услышал! Ася с облегчением вздохнула и наказала себе впредь эмоции подобным образом не выплескивать.

Но Виталий все слышал. Ей будет легче жить, если он уволится? Теоретически он мог это сделать, конечно. Тем более что денег у него на двухкомнатную квартиру накоплено уже достаточно, и он даже внес залог за понравившеюся ему квартирку в доме неподалеку от работы. Но почему-то этот вопль задел его за живое. Чем он ей так уж досадил? Не хочет, чтоб он мешал ее отношениям с этим нуворишем? В этом деле – не мешать – у него есть определенный опыт. Ольга тоже предпочла ему богатенького. И он отошел в сторону, потому что понимал, что насильно мил не будешь.

Внутри вдруг все взбунтовалось. И он внезапно решил: но уж тут – дудки! Не будет он отходить в сторону! Он еще покажет этому племянничку, кто из них двоих Василисе милее! Виталий и сам не понимал, почему вдруг решил вступить в игру. Наверное, его возмутил демонстративный поцелуй, которым тот будто поставил на Василисе свое клеймо.

Конечно, это непоследовательно, сначала заявлять, что она ему не нравится, а потом ни с того, ни с сего мешать ей встречаться с другим. Но в жизни все бывает, не так ли? Вчера не нравилась, сегодня нравится. Ничего в этом особенного нет.

Для начала надо позвать ее куда-нибудь. Вот только куда?

Взгляд упал на афишу, на которой значилось: Оперный театр. Доницетти. Любовный напиток. Премьера.

Решено! Он поведет ее на Доницетти. Вот уж где она точно не бывала. Нужно будет после работы заскочить в кассу и купить билеты на какие-нибудь приличные места, партер или амфитеатр. Конечно, полагалось бы спросить у своей спутницы, пойдет ли она, но Виталию не хотелось этого делать. Кто ее знает, вдруг вздумает отказать? Проще поставить ее перед фактом.

По дороге домой зашел в кассу и купил билеты на субботу. У Аси как раз был выходной, и у него в больнице не было дежурства, так что все идеально совпало.

В ночную смену спросил у Аси, не пойдет ли она с ним в оперный театр на Доницетти.

– Или ты не любишь классику?

Ася хотела сказать, что недавно уже была на этой опере, но спохватилась. Почему бы не сходить еще раз? Это же не художественный фильм, который скучно смотреть повторно. Это музыка. А ее можно слушать бесконечно. Во всяком случае, в прошлый раз ей очень понравилось.

К тому же побыть рядом с Виталием уже счастье, особенно если он не будет смотреть на нее холодно-оценивающим взглядом.

Ася согласилась, и Виталий предупредил, чтоб она не опаздывала.

В субботу Ася оценивающе встряхнула свое парадное синее платье и осмотрела его со всех сторон. Хорошо, что Виталий его не видел. Может, поймет, что она привлекательная и симпатичная? И станет относиться к ней как к женщине? Она вспомнила, как ходила на эту оперу с Борисом. Хорошо, что сегодня она его не встретит. Не будет же он ходить на один и тот же спектакль дважды?

Почему-то именно сегодня его не хотелось видеть стопроцентно. Может быть, снедало чувство вины? Ведь ходить на свидания к разным мужчинам неприлично. Хотя о чем это она? Это же старомодно! Несовременно! Но уж такой она уродилась. Или такой ее воспитали родители? В общем, чувствовала она себя на редкость некомфортно.

Но делать нечего. Не может же она прямо сейчас позвонить Борису, и заявить, что больше встречаться с ним не будет? Тем более, что он не появлялся почти месяц. Возможно, он давно забыл, как ее и звали, а она дурью мается.

С Виталием встретилась у театра ровно за полчаса до начала спектакля. Он окинул ее придирчивым взглядом и одобрительно кивнул головой.

– Хорошо выглядишь.

Ася зарделась. Это скупая похвала вызвала в ней горячий всплеск благодарности.

– Ты тоже очень хорош!

Виталий и в самом деле в светлом летнем костюме выглядел до чертиков элегантно. Ася не удержалась от цитирования:

– Как юный князь изящен…

Виталий рассмеялся.

– Я не флейтист. Я врач. Хотя и люблю Булата Окуджаву. Но давай уже зайдем. Скоро начало.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Борис скептически слушал слащавую воркотню матери, восхищающуюся платьем невестки. Сегодня дядька решил устроить очередной семейный выход на культурное мероприятие. Делалось это для поддержания его благопристойного имиджа, недаром вокруг вились журналисты, снимавших их семейство с разных ракурсов.

На сей раз дядькой была выбрана премьера оперы. Того самого «Любовного напитка», на который Борис водил Асю. Но тогда было гораздо интересней. Сейчас же, сидя в той же вип-ложе в окружении матери с отчимом, дядьки с очередной женой, тремя его сыновьями от прошлых браков, к счастью, без их матерей, Борис откровенно скучал.

Разглядывая кузенов, он с легким злорадством представлял, как было бы забавно, если бы здесь сидели и их матери. А что такого? На западе, к примеру, никого не удивляет и не шокирует дружба разведенных родителей.

Желтая пресса, безусловно, подняла бы хай. «Губернатор со своим гаремом». Возможно, названия статеек были бы еще погорячее. Умеют журналисты красиво преподнести новости так, что только диву даешься! «Такая-то умерла для России»! Начинаешь читать и понимаешь, что актриса всего-то неудачно сыграла роль, да и то по мнению автора этой тупой статейки. Навязывать свое недалекое мнение, похоже, единственная задача всей желтой прессы. Побольше бы штрафов платили, побольше бы думали, что печатать.

Посредине этих черных мыслей его взгляд упал на проходившую мимо ложи девушку в таком же платье, что у Аси. Присмотревшись, он понял, что это она и есть. Рядом с ней шел тот самый врач, ради которого он месяц назад устроил небольшое представление.

Дата добавления: 2015-07-12