Хотя, сказать тебе по правде, дорогой читатель, в том, чтобы перестать быть Макс и зажить по-простому, как Не-Макс, есть свои, и весьма существенные, преимущества.
Доктор Мартинез собрала мне небольшой рюкзачок — пирожки, пару сухих носков и еще всякую всячину.
Бери-бери, это старый, я его уже давно не ношу, — она понимает, что мне неловко, и боится, что я откажусь от их с Эллой последних подарков. — Пожалуйста, возьми, тебе пригодится.
Ладно уж, коли вы сказали «пожалуйста», придется взять, — говорю я, и она улыбается мне в ответ.
Элла опустила голову и смотрит в землю. Я тоже старательно отвожу от нее глаза.
Если тебе когда-нибудь что-нибудь будет нужно, звони нам обязательно. Номер телефона в рюкзаке в кармашке. Слышишь, звони.
Я согласно киваю, хотя и знаю, что никогда не наберу этого номера. Очень хочется сказать им что-то на прощание. А что, я не знаю.
Вы мне так помогли. А вы меня даже не знаете. — Мне прямо самой противно себя слышать. Неуклюжие какие-то слова у меня получаются. Но я все равно продолжаю: — Я бы без вас обеих пропала.
Это ты меня выручила из беды, хотя я тебе никто была, какая-то девчонка незнакомая! Это из-за меня тебя ранили.
Я пожимаю плечами:
Ну все равно, спасибо за все. Я уж не знаю, как вас благодарить!
Будет тебе. — Мама Эллы ласково улыбается. — Мы тоже рады, что с тобой подружились. Ни пуха тебе, ни пера, что бы тебя впереди ни ждало.
И тут они обе меня обняли. Представь себе, дорогой читатель, обе сразу, обняли и поцеловали в обе щеки.
