Глава 18. Телефона Лестера у Гвен не было

Телефона Лестера у Гвен не было. Не было его и у Оззи, ни у кого не было. Телефонистка сказала, что в телефонном справочнике Чикаго фамилией Хейли заняты целых две страницы, на них не менее десятка Лестеров Хейли, и несколько человек имеют инициалы «Л. С.». Джейк попросил у нее номера первых пяти Лестеров Хейли и позвонил каждому. Все они оказались белыми. Тогда он связался с Тэнком Скэйлсом, владельцем самого приличного в округе «торчка», где обычно собирались чернокожие. Бар так и называли – «Торчок Тэнка». Это было излюбленное место Лестера. Сам Тэнк являлся клиентом Джейка и часто поставлял ему ценную конфиденциальную информацию о своих соплеменниках, их сделках и местонахождении.

Скэйлс остановил свою машину у конторы Джейка во вторник утром по дороге в банк.

– За последние две недели тебе Лестер на глаза не попадался? – спросил его Джейк.

– Почему же. Просидел, почти не вылезая, несколько дней: играл в пул, накачивался пивом. Я слышал, что в прошлый уик-энд он отправился домой, в Чикаго. Должно быть, так оно и есть, что-то его давненько уже не видно.

– Он был с кем-нибудь?

– Главным образом сам по себе.

– А Айрис?

– Да, пару раз он ее приводил, когда Генри не было в городе. Я, знаешь ли, чувствую себя неспокойно, если они появляются у меня вместе. Генри – парень крутой, он зарежет их обоих, если узнает, что они липнут друг к другу.

– Они занимаются этим уже десять лет, Тэнк.

– Да, и у нее от Лестера двое ребятишек. Похоже, об этом знает каждый, кроме самого Генри. Но как-нибудь это дойдет и до него, и у тебя появится еще одно дело об убийстве.

– Послушай, Тэнк, не мог бы ты поговорить с Айрис?

– Она нечасто ко мне заглядывает.

– Я имел в виду нечто другое. Мне нужен номер телефона Лестера там, в Чикаго. Айрис должна знать его.

– Наверняка знает. По-моему, он шлет ей деньги.

– Ты мне его не раздобудешь? Мне необходимо поговорить с Лестером.

– Договорились, Джейк. Если он у нее есть, он будет и у тебя.

* * *

К среде жизнь в конторе Джейка вернулась в свое обычное русло. Вновь потянулись клиенты. Этель вела себя исключительно доброжелательно, то есть настолько доброжелательно, насколько этого можно было ожидать от сварливой старой карги. Джейк с головой погрузился в каждодневную рутину, но боль в душе временами давала о себе знать. Кафе он по-прежнему каждое утро обходил стороной, не показывался и в суде, посылая туда в случае крайней необходимости, сверить, например, какие-то бумаги, Этель. Он ощущал беспокойство, был не в состоянии избавиться от неловкости и забыть об унижении. Это мешало ему сосредоточиться на других делах. Он мечтал о продолжительном отдыхе, но не мог себе этого позволить. Несмотря на то что с деньгами было довольно трудно, ему никак не удавалось заставить себя работать в полную силу. Большую часть дня Джейк проводил у себя в кабинете, занятый главным образом рассматриванием через раскрытое окно здания суда и площади перед ним.

Он размышлял о Карле Ли, сидящем в камере в нескольких кварталах от площади, и в который раз задавался вопросом, почему тот его предал. Видимо, он слишком уж давил на Хейли с деньгами, позабыв о том, что многие из его коллег согласились бы с радостью заняться этим делом и без всякого гонорара. Маршафски Джейк ненавидел. Память услужливо рисовала перед его глазами неоднократно виденную картину:

Маршафски выходит из зала мемфисского суда, торжественно объявляя, что его клиент – запуганная жертва чьих-то козней – признан невиновным. Как правило, жертвами козней становились торговцы наркотиками, сутенеры, продажные политики и наемные убийцы. Явные преступники, все как один заслуживавшие длительных тюремных сроков, а кое-кто – и смерти. Маршафски старался походить на настоящего северянина, пронзительный выговор как бы удостоверял его принадлежность к выходцам из северных районов Среднего Запада. К югу от Мемфиса такая манера речи могла свести с ума кого угодно. Как истинный лицедей, он был способен, глядя прямо в объектив телекамеры, жалобно хныкать: «Мемфисская полиция нанесла чудовищное оскорбление моему клиенту». Господи, сколько раз Джейку приходилось это видеть. «Мой клиент полностью, совершенно, абсолютно невиновен. И не в суде его место. Мой клиент является примерным гражданином, налогоплательщиком». А как же его предыдущие четыре судимости за вымогательство? «Все это было подстроено ФБР. Само правительство загнало его в ловушку. К тому же за те свои грехи он полностью расплатился. На этот раз он невиновен». Джейк ненавидел его, и, если память ему не изменяет, Маршафски проиграл не меньше дел, чем выиграл.

Был полдень среды, а Бо Маршафски в Клэнтоне еще никто не видел. Оззи пообещал Джейку, что позвонит ему сразу же, как только Маршафски покажется в тюрьме.

Сессия окружного суда продлится до пятницы, и вежливости ради Джейку стоило бы встретиться с Нузом и кратко объяснить ему причины вынужденного отхода от дела. В данное время его честь был занят рассмотрением гражданских дел – значит, есть шанс, что Бакли в здании суда не будет. Не должно его быть там. Видеть или слышать прокурора Джейк сейчас был не в состоянии.

Обычно Нуз делал десятиминутный перерыв примерно в половине четвертого, и ровно в три тридцать Джейк вошел в его кабинет. Никто его не заметил. Он сел у небольшого окна, выходившего прямо в зал, и принялся ждать, когда Марабу поднимется из-за своего стола и проковыляет в комнату. Минут через пять дверь отворилась, и его честь судья Нуз вошел в свой кабинет.

– Как дела, Джейк? – приветствовал он гостя.

– Отлично, судья. Могу я попросить вас уделить мне минуту-другую?

– Само собой. Садись. Ну, что у тебя? – Нуз снял мантию, швырнул ее в кресло и улегся на спину на столе, отодвинув в сторону телефон и сбросив на пол папки и книги. Приняв неподвижное положение, он сложил руки на животе, прикрыл глаза и задышал глубоко и ровно. – Это все из-за моей спины, Джейк. Доктора велели мне как можно чаще лежать на чем-нибудь твердом.

– Понятно. Может, мне лучше уйти?

– Нет-нет. Так что там у тебя?

– Дело Хейли.

– Так я и думал. Я видел твое заявление. Значит, он нашел другого адвоката?

– Да, сэр. Я и не предполагал, что подобное может произойти. Я рассчитывал выйти на процесс в июле.

– Тебе не нужно извиняться, Джейк. Причина у тебя самая уважительная. Твоей вины здесь нет. Так случается. А кто его новый защитник? Маршафски?

– Да, сэр. Из Мемфиса.

– С таким-то именем он быстро прославится в округе Форд.

– Да, сэр. – Хотя оно звучит лишь немногим хуже, чем Нуз, подумал Джейк. – У него нет лицензии штата Миссисипи, – с готовностью объяснил он.

– Интересно. А тонкости нашей судебной процедуры ему известны?

– Не уверен, что ему когда-либо приходилось вести дела в Миссисипи. Он сказал мне, что, как правило, советуется с местным юристом, если приходится выезжать в глушь.

– В глушь?

– Так он сказал.

– Уж лучше бы ему посоветоваться с кем-нибудь, если он хочет прийти ко мне. Опыт заставляет меня относиться с сомнением к пришлым адвокатам, особенно мемфисским.

– Да, сэр.

Дыхание Нуза сделалось прерывистым, и Джейк решил, что ему пора идти.

– Я оставлю вас, судья. Если я не увижу вас в июле, то мы встретимся на августовской сессии. Берегите спину.

– Спасибо, Джейк. Постараюсь.

Джейк уже подошел было ко второй двери кабинета, которая вела в коридор, когда служившая главным входом дверь со стороны зала суда распахнулась и на пороге предстал почтенный Л. Уинстон Лоттерхаус в компании еще одного интригана из фирмы Салливана.

– О, привет, Джейк! – воскликнул Лоттерхаус. – Познакомься с мистером Питером Оттером, нашим новым сотрудником.

– Рад встрече, Питер, – отозвался Джейк.

– Мы не помешали?

– Нет, я как раз собрался уходить. Судья перетрудил спину, а я уже направлялся к двери.

– Садитесь, джентльмены, – пригласил вошедших Нуз. У Лоттерхауса были повадки гиены, почувствовавшей запах крови.

– Джейк, я уверен, что Уолтер Салливан уже поставил тебя в известность относительно того, что наша фирма выступит в качестве советника по делу Карла Ли Хейли.

– Что-то такое я слышал.

– Мне жаль, что все так случилось.

– Твоя скорбь поистине безгранична.

– Для нашей фирмы дело представляется весьма интересным. Ты же знаешь, мы редко участвуем в уголовных процессах.

– Я знаю. – Джейк испытывал сильнейшее желание забиться куда-нибудь в щель. – Мне пора бежать. Приятно было поболтать, Уинстон. Рад знакомству, Питер. Передайте мой привет Уолтеру, и Роберту, и вообще всем ребятам.

Выскользнув из здания суда через заднюю дверь, Джейк обругал себя за то, что сунулся туда, где запросто мог получить щелчок по носу. Он бегом бросился к своему офису.

– Тэнк Скэйлс не звонил? – спросил он у Этель, уже поднимаясь по лестнице в кабинет.

– Нет. Но вас ждет мистер Бакли.

На полпути Джейк замер.

– Где ждет? – процедил он.

– Наверху. В вашем кабинете.

Джейк спустился с лестницы, медленно приблизился к ее столу и склонился над ним так, что лишь какие-то дюймы разделяли два лица – его и ее. Этель совершила ошибку, и ей было это известно.

Джейк зло смотрел ей в глаза.

– А я и не знал, что ему назначено. – Он говорил, почти не разжимая зубов.

– Ему не назначено. – Этель не отрывала взгляда от поверхности стола.

– Тогда выходит, что он хозяин этого здания.

Она сидела молча, не шевелясь. Джейк склонился еще ниже.

– За одно это мне бы следовало вас выгнать.

Губы Этель дрогнули, выглядела она совершенно беспомощно.

– Я устал от вас, Этель. Мне надоело ваше отношение к работе, ваш голос, ваши выходки. Мне претит то, как вы обращаетесь к людям, мне претит в вас все.

На глазах ее заблестели слезы.

– Мне очень жаль...

– Вам ничуть не жаль. Вы же знаете, и вы знали это на протяжении многих лет, что никто – никто в мире! – даже моя жена не может войти в мой кабинет, если меня в нем нет.

– Но он настаивал.

– Он просто дерьмо. Ему платят за то, чтобы вокруг него все ходили на задних лапках. Но только не у меня в офисе.

– Тс-с! Он услышит.

– Пусть. Ему известно, что он – дерьмо.

Джейк еще ниже опустил голову, и носы его и Этель почти соприкоснулись.

– Вы бы хотели сохранить за собой это место, Этель?

Она смогла лишь кивнуть.

– Тогда вам придется сделать точно так, как я скажу. Вы подниметесь наверх, в мой кабинет, вместе с мистером Бакли спуститесь вниз и проведете его в комнату для заседаний, где я с ним поговорю. И не дай вам Бог повторить эту ошибку.

Этель вытерла слезы и бросилась вверх по лестнице. Через несколько мгновений окружной прокурор сидел за закрытой дверью комнаты для заседаний. Он ждал.

В это время Джейк находился за стеной – в маленькой кухоньке. Он пил апельсиновый сок и прикидывал, зачем здесь появился Бакли. Пил он медленно. Только через пятнадцать минут он распахнул дверь и вошел. Бакли сидел у торца длинного стола. Джейк уселся напротив – подальше.

– Привет, Руфус. Что тебе нужно?

– А у тебя здесь неплохо. Офис Люсьена, я полагаю.

– Ты прав. Так что привело тебя ко мне?

– Просто решил заглянуть.

– Я занят.

– А я хотел поговорить о деле Хейли.

– Позвони Маршафски.

– Я жил предвкушением схватки, и именно с тобой. Ты достойный противник, Джейк.

– Я польщен.

– Не пойми меня неправильно. Я терпеть тебя не могу, и уже долгое время.

– С того дня, когда ты проиграл мне дело Лестера Хейли.

– Да, по-видимому, ты прав. Ты победил, но смошенничал.

– Я выиграл, и этим все сказано. Без всякого мошенничества. Просто я застал тебя врасплох, со спущенными, так сказать, штанами.

– Ты перехитрил всех, и Нуз посмотрел на это сквозь пальцы.

– Как тебе будет угодно. Я от тебя тоже не в восторге.

– Тем лучше. Это прибавляет мне сил. Что тебе известно о Маршафски?

– Поэтому-то ты и пришел сюда?

– Возможно.

– Я никогда не был с ним знаком, но будь он даже моим отцом, тебе бы я не сказал ни слова. Что тебе еще нужно?

– Но ты же наверняка разговаривал с ним.

– Обменялись парой фраз по телефону. Уж не хочешь ли ты сказать, что он тебя беспокоит?

– Нисколько. Это всего лишь любопытство. У него хорошая репутация.

– О да. Ты пришел ко мне, чтобы обсудить ее?

– Нет, в общем-то нет. Я хотел обсудить дело. – Что именно?

– Шансы на оправдательный приговор, возможную линию защиты, был ли Хейли и в самом деле в тот момент невменяемым. Ну и прочее.

– А я-то думал, что обвинительный вердикт присяжных у тебя в кармане. Помнишь, о чем ты распинался перед камерами? После того заседания. На одной из своих пресс-конференций.

– А ты уже соскучился по телевидению, Джейк?

– Остынь, Руфус. Я вышел из игры. Теперь все софиты твои. Ну, может, еще чуточку Маршафски и Уолтера Салливана. Иди же и грейся в их лучах ты, хищник. Приношу тебе свои глубочайшие извинения, если из-за меня ты очутился на время в тени. Могу себе представить, как ты был расстроен.

– Извинения приняты. Маршафски уже был здесь, в городе?

– Не знаю.

– На этой неделе он обещал пресс-конференцию.

– И ты пришел ко мне уточнить место и время ее проведения, так?

– Нет, мне хотелось поговорить о Хейли, но ты так занят...

– Совершенно верно. Плюс ко всему, мне нечего обсуждать с вами, мистер Губернатор.

– Меня это начинает возмущать.

– Но почему же? Ты же знаешь, что это правда. Ради пары хороших заголовков ты и матери родной не пожалеешь.

Поднявшись, Бакли принялся расхаживать за спинкой стула.

– Мне бы хотелось, чтобы этим делом по-прежнему занимался ты, Брайгенс, – сказал он чуть громче, чем требовалось.

– И мне бы хотелось того же.

– Я смог бы научить тебя кое-чему в процессе по делу об убийстве. Мне так хотелось камня на камне не оставить от твоих уловок.

– Но тебе это не слишком-то удавалось и раньше.

– Поэтому-то мне так важно, чтобы Хейли сейчас защищал ты, Брайгенс. Как же ты мне нужен! – Лицо прокурора приняло свой обычный багровый оттенок.

– Ну, будут и другие дела, Губернатор.

– Не называй меня так! – выкрикнул Бакли.

– Но это же правда, Губернатор, разве нет? Вот почему ты так бегаешь за камерами. Об этом известно каждому. Вот идет старина Руфус – он спешит за телевизионщиками, поскольку надеется стать губернатором! Еще бы это не было правдой.

– Я исполняю свой долг. Наказываю убийц.

– Карл Ли Хейли не убийца.

– Увидишь, как я с ним расправлюсь.

– Это будет не так-то легко.

– А вот увидишь.

– Для этого требуется единогласное решение присяжных.

– Запросто.

– Как и тогда, с большим жюри?

Бакли оцепенел. Прищурившись, он уставился на Джейка. Вдоль лба пробежали три глубокие морщины.

– Что ты можешь знать о большом жюри?

– Не меньше твоего. Еще бы на один голос меньше, и ты бы остался с голой задницей.

– Ложь!

– Бросьте, Губернатор. Вы же не перед репортерами. Мне доподлинно известно, как там было на самом деле. Я узнал об этом буквально через несколько часов.

– Я сообщу об этом Нузу.

– А я – газетчикам. Накануне суда это будет полезно.

– Ты не осмелишься.

– Не сейчас, конечно. Сейчас у меня и повода нет. Меня же отставили, помнишь? И именно поэтому ты здесь, ведь так, Руфус? Чтобы лишний раз напомнить мне, что мною пренебрегли, в то время как ты сам только набираешь вес. Чтобы присыпать солью раны. Ну что ж, ты свое дело сделал. А теперь я хочу, чтобы ты ушел. Поди пощупай большое жюри. А может, наткнешься у здания суда на какого-нибудь репортера. Иди.

– С радостью. Жаль, что пришлось тебя побеспокоить.

– И мне жаль.

Бакли раскрыл ведущую в коридор дверь, на пороге остановился.

– Я лгал, Джейк. Я рад до смерти, что тебе дали отставку.

– Знаю, что ты врал, Руфус. Но не спеши сбрасывать меня со счетов.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Всего хорошего, Руфус.

* * *

Большое жюри округа Форд работало без передышки, и к четвергу второй недели его заседаний у Джейка появились двое свеженьких подзащитных. Один из них оказался чернокожим, который еще в апреле бросился с ножом в «торчке» у Мэсси на другого ниггера. Такая поножовщина Джейка полностью устраивала, поскольку были все шансы добиться оправдательного вердикта – подгадать, чтобы в жюри присяжных входили только белые, какая-нибудь деревенщина, которым наплевать, если даже и все черномазые вдруг решат изрезать друг друга ножами. А потом, ведь не случилось ничего страшного: парни развлекались в «торчке», ну повздорили, у кого-то в руке оказался нож, но ведь никто не погиб. Так что и сажать не за что. Эта тактика была подобна той, которую использовал Джейк при защите Лестера Хейли. Теперешний клиент обещал Джейку за услуги полторы тысячи долларов, но сначала он должен был уплатить залог.

Второй был белым: парня взяли прямо за рулем угнанного им грузовика. Поскольку у него это была уже третья попытка обзавестись таким образом собственным транспортным средством, адвокат не имел ни малейшей возможности уберечь своего подзащитного от грозящего ему семилетнего срока в Парчмэне.

То, что оба в настоящее время находились за решеткой, давало Джейку прекрасную возможность выполнить по отношению к ним свой долг и повидаться с Оззи. В четверг, во второй половине дня, уже ближе к вечеру, Джейк вошел в кабинет шерифа.

– Ты занят? – спросил он с порога.

Весь стол Оззи был завален бумагами, некоторые валялись и на полу.

– Нет, это все рутина. Горящих крестов больше не было?

– Нет, слава Богу. Нам хватает и одного.

– Твоего друга из Мемфиса я так и не видел.

– Странно это. Мне казалось, что уж сейчас-то ему самое время приехать. Ты видишься с Карлом Ли?

– Каждый день. Он начинает нервничать. Ведь тот парень даже не позвонил, Джейк.

– Это ничего. Пускай понервничает. Мне его ничуть не жалко.

– Ты считаешь, что он совершил ошибку?

– Я знаю это. Я знаю здешних людей, Оззи, и я знаю, как они будут вести себя, когда кого-то из них изберут в жюри присяжных. Какой-нибудь чужак с ловко подвешенным языком не очень-то впечатлит их. Согласен?

– Мне трудно судить. Ты – юрист. Я бы не стал сомневаться в твоих словах, Джейк. Я видел тебя в деле.

– У него нет даже лицензии на право заниматься адвокатской практикой в вашем штате. Нуз уложит его на лопатки. Он ненавидит пришлых адвокатов.

– Смеешься?

– Ничуть. Я сегодня говорил с ним.

Оззи несколько встревожился, посмотрел на Джейка более внимательно.

– Хочешь повидаться с ним?

– С кем?

– С Карлом Ли.

– Нет! У меня и причины нет никакой. – Джейк раскрыл свой кейс. – Мне нужно было бы поговорить с Лероем Глассом, который обвиняется в нанесении телесных повреждений.

– Ты заполучил Лероя?

– Да. Утром пришли его родственники.

– Пойдем.

В комнату с газоанализатором, где сидел Джейк, ввели его нового клиента. На Лерое был обычный в этих местах наряд заключенного: комбинезон, выкрашенный оранжевой, светящейся в темноте краской. На его голове торчали розовые бигуди, а на шею сзади спускались две длинные засаленные косички. Кроссовки из ярко-желтого терилена были надеты прямо на босу ногу. Начинавшийся у правого уха застарелый шрам пересекал щеку и тянулся до правой ноздри, являя собой бесспорное доказательство того, что и в прежние годы Лерой был накоротке знаком с потасовками, в которых участники обмениваются ножевыми ударами. Он носил свои отметины с гордостью, как медали.

– Лерой, меня зовут Джейк Брайгенс, – представился ему Джейк и указал на складной стул, стоявший рядом с автоматом для продажи пепси-колы. – Сегодня утром ко мне пришли твоя мать и брат.

– Рад нашему знакомству, мистер Джейк.

Пока Джейк задавал вопросы, в коридоре, у дверей комнаты, стоял на посту надзиратель. Информация о Лерое Глассе заняла в блокноте три страницы. Больше всего, во всяком случае, на данном этапе, Джейка интересовал вопрос денег. Какой суммой располагал Гласе, где мог раздобыть еще. О драке можно будет поговорить и позже. Сначала родственники: тетки, дяди, братья, сестры, – друзья, да кто угодно, лишь бы имел работу и был в состоянии оформить на себя заем. Джейк записывал номера телефонов.

– Почему вы решили обратиться ко мне? – спросил он.

– Мы видели вас по телевизору, мистер Джейк. Вас и Карла Ли Хейли.

Услышать это Джейку было приятно, но он не позволил себе даже улыбнуться. В конце концов, быть на экране – тоже часть его работы.

– Ты знаком с Карлом Ли?

– Да, и с Лестером тоже. Вы же были и его адвокатом, да?

– Да.

– Мы с Карлом Ли сидим в одной камере. Меня подселили к нему прошлой ночью.

– Что ты говоришь!

– Правда. Он не очень-то разговорчив. Сказал только, что вы хороший адвокат и все такое, но он нашел кое-кого в Мемфисе.

– Он не соврал. А что он думает о своем новом адвокате?

– Не знаю, мистер Джейк. Ноет сегодня с самого утра, жалуется, что тот парень так его еще и не видел. Потом начал говорить, что вы приходили к нему чуть ли не каждый день и все беседовали о его деле, а новый, у него еще какое-то смешное имя, так и не выбрал времени познакомиться.

За сложной игрой мимики Джейку едва удавалось скрыть удовлетворение.

– Я скажу тебе кое-что по секрету, если пообещаешь не выболтать этого Карлу Ли.

– Договорились.

– Его новый адвокат не может приехать сюда, чтобы встретиться с ним.

– Не может? Почему же?

– Потому что у него нет лицензии, разрешающей вести дела на территории штата Миссисипи. Сам он, видишь ли, из Теннесси, и его просто вышвырнут из здания суда, вздумай он туда явиться. Боюсь, что Карл Ли совершил большую глупость.

– Так почему бы вам не сказать ему об этом?

– Он выставил меня за дверь. Теперь я не могу давать ему никаких советов.

– Но кто-то же должен это сделать.

– Ты ведь мне только что обещал, не так ли?

– Хорошо. Буду молчать.

– Обещаешь?

– Клянусь.

– Ладно. Мне пора идти. Утром я буду говорить о залоге, и через день-другой мы, наверное, вытащим тебя отсюда. Карлу Ли ни о чем ни слова, хорошо?

– Хорошо.

Выйдя из здания тюрьмы, Джейк увидел Тэнка Скэйлса, прислонившегося к стоявшему на площадке для автомашин красному «саабу». Когда Джейк приблизился, Тэнк раздавил ботинком окурок сигареты и вытащил из кармана рубашки небольшой листок бумаги.

– Два номера. Вверху домашний, нижний – служебный. Но без крайней необходимости на работу лучше не звонить.

– Отлично, Тэнк. Раздобыл у Айрис?

– Да. Она никак не соглашалась мне их дать. Но вчера вечером она сама заглянула ко мне, и я ее подпоил.

– Теперь выпивка за мной.

– Рано или поздно ты должен мне поставить.

* * *

Было уже темно, почти восемь вечера. Ужин остыл, как случалось не раз. Поэтому-то он и купил ей микроволновую печь. Она давно привыкла к часам ожидания, вновь и вновь разогревая еду. Они поужинают, когда он вернется, не важно, в шесть или в десять.

Из тюрьмы Джейк отправился на машине в офис. Ему не хотелось, вернее, он не решался звонить Лестеру из дома, где разговор услышала бы Карла.

Усевшись за свой стол, он уставился на цифры записанного Тэнком номера. Карл Ли говорил ему, чтобы он не делал попыток связаться с братом. Что это? Нажим? Неэтичность? Неужели будет неэтичным позвонить Лестеру и рассказать о том, что Карл Ли отказался от его услуг и нанял нового адвоката? Нет. И ответить на вопросы Лестера об этом новом адвокате? Нет. И выразить озабоченность? Нет. И может быть, высказать некоторые сомнения? Видимо, нет. Неужели будет неэтичным подтолкнуть Лестера к разговору с братом? Нет. Убедить его порвать с Маршафски? Похоже, да. А потом вновь нанять его, Джейка? Да, без сомнений. Да, это будет в высшей степени неэтично. А что, если просто позвонить Лестеру и поговорить с ним о Карле Ли, предоставив беседе самой выбирать русло, по которому ей течь?

– Алло?

– Нет ли там поблизости Лестера Хейли?

– Есть. Кто его спрашивает? – послышался в трубке явственный шведский акцент.

– Джейк Брайгенс из Миссисипи.

– Одну минуту.

Джейк бросил взгляд на часы. Половина девятого. С Чикаго разницы во времени быть не должно, если он не ошибается.

– Джейк!

– Как дела, Лестер?

– Отлично, Джейк. Немного устал, но чувствую себя превосходно. А как ты?

– В полном порядке. Слушай, ты на этой неделе не говорил с Карлом Ли?

– Нет. Я уехал в пятницу, а начиная с воскресенья мне приходится работать в две смены. У меня нет времени на всякие разговоры.

– Газеты ты тоже не читаешь?

– Нет. Что случилось?

– Лестер, ты мне не поверишь.

– В чем дело, Джейк?

– Карл Ли отказался от моих услуг и нанял себе известного адвоката из Мемфиса.

– Что? Ты смеешься! Когда?

– В прошлую пятницу. Думаю, сразу после твоего отъезда. Он даже мне ничего не сказал. Я узнал об этом в субботу утром из мемфисской газеты.

– Он сошел с ума. Для чего это ему нужно, Джейк? Кого он там нанял?

– Ты знаком с Кэтом Брастером из Мемфиса?

– Само собой.

– Так вот, Карл Ли нанял его адвоката, услуги которого оплачивает Брастер. В прошлую пятницу он прикатил сюда из Мемфиса, чтобы повидать в тюрьме Карла Ли. А на следующее утро я увидел в газете свою фотографию и прочитал, что мне дали отставку.

– Как его имя?

– Бо Маршафски.

– Хороший адвокат?

– Он ловчила. Берется защищать всех мошенников и дельцов наркобизнеса в Мемфисе.

– Он что, поляк?

– Похоже. Думаю, он из Чикаго.

– Да, в Чикаго поляков полно. Он и говорит как они?

– Говорит так, будто набил полный рот свиным салом. В нашем округе он придется присяжным не по вкусу.

– Идиот, какой же он идиот! Никогда Карл Ли умом не отличался. Думать за него всегда приходилось мне. Ну и тупица!

– Да, он совершил ошибку, Лестер. Ты знаешь, что такое суд по делу об убийстве, ты сам принимал в нем участие. Тебе нетрудно понять, какое значение имеет настроение членов жюри присяжных, когда они удаляются в совещательную комнату. В этот момент твоя судьба в их руках. Двенадцать человек, все до одного местные жители, собираются, спорят и решают, жить тебе или нет. От жюри зависит все. Поэтому так много значит умение находить с ними общий язык.

– Ты прав, Джейк. У тебя это получается.

– Я уверен, что и Маршафски в состоянии сделать это, но только у себя в Мемфисе, а никак не в округе Форд. Не в Миссисипи, где большая часть жителей – простые крестьяне. Эти люди просто не в состоянии доверять ему.

– Ты абсолютно прав, Джейк. Никак не могу поверить, чтобы он решился на такую глупость. Сам себя обманул.

– Именно так, Лестер, и меня очень беспокоит его судьба.

– Ты разговаривал с ним?

– В прошлую субботу, после того как прочел газеты, я сразу отправился в тюрьму. Я спросил его, почему он это сделал, но не получил ответа. Чувствовал он себя очень неловко. С тех пор я с ним не говорил. Как, впрочем, и Маршафски. Видимо, адвокат еще просто не нашел на карте страны Клэнтон. Как я понимаю, Карл Ли из-за этого чувствует себя неуверенно. Насколько мне известно, за прошедшую неделю по делу не предпринято ни одного шага.

– Оззи с ним говорил?

– Да, но ты же знаешь Оззи. Много болтать он не станет. Ему известно, что Брастер – это темная лошадка, равно как и Маршафски, но убеждать Карла Ли в этом он не будет.

– О Боже! Я никак не могу во все это поверить. Если он рассчитывает на то, что ваши простаки послушаются этого хищника из Мемфиса, то он полный идиот. Черт побери, Джейк, ведь они не доверяют даже юристам из Тайлера, а это всего лишь их соседи! Ну-ну!

Джейк улыбался в трубку. Во всем этом он не видел пока ничего «неэтичного».

– Что ты мне посоветуешь делать, Джейк?

– Даже не знаю, Лестер. Ему нужна помощь, и ты – единственный, кого он будет слушать. С его-то упрямой башкой...

– Наверное, мне стоит позвонить ему.

Вот уж нет, подумал Джейк. По телефону Карлу Ли будет значительно проще сказать короткое «нет». Ситуацию необходимо обострить. Приезд Лестера сюда – вот то, что требуется.

– Не думаю, что по телефону тебе удастся много сделать. Он свое решение уже принял. Изменить его можешь только ты, но по телефону даже у тебя это не получится.

В трубке повисло молчание, Джейк с тревогой ожидал ответа.

– Что у нас сегодня?

– Четверг, шестое июня.

– Дай-ка сообразить, – бормотал Лестер. – Езды до вас десять часов. Завтра у меня смена с четырех до полуночи, а следующая – в воскресенье. Значит, я смогу выехать отсюда завтра в полночь и в субботу, к десяти утра, добраться до Клэнтона. В воскресенье пораньше отправлюсь назад, чтобы вернуться к четырем. Придется попотеть за рулем, но в общем-то все выходит.

– Это очень важно, Лестер. По-моему, тебе стоит приехать.

– Где тебя можно найти в субботу, Джейк?

– Здесь, в офисе.

– О'кей. Я отправлюсь прямо в тюрьму и при необходимости позвоню тебе.

– Ну что ж. Да, вот еще что, Лестер. Карл Ли сказал мне, чтобы я не звонил тебе. Так что не ссылайся на меня в разговоре.

– Что же мне ему сказать?

– Можешь сказать, что позвонил Айрис и она тебе все рассказала.

– Какой еще Айрис?

– Брось, Лестер. Всем это стало известно еще несколько лет назад. Кроме ее мужа, конечно, но рано или поздно и он тоже узнает.

– Надеюсь, что нет. В городе будет одним убийством больше, и у тебя появится новый клиент.

– Уволь меня от этого. Я растерял даже тех, что имел. Позвони мне в субботу.

* * *

В половине одиннадцатого он набросился на подогретый в печи ужин. Ханна спала. До этого они поболтали немного о Лерое Глассе и об украденном грузовике. Поговорили и о Карле Ли, но ни словом не упомянули Лестера. Сейчас, когда дело Карла Ли Хейли было уже в прошлом, она чувствовала себя спокойнее, в большей безопасности. Никаких неожиданных звонков. Никаких горящих крестов. Никаких косых взглядов в церкви. Будут еще другие дела, утешала она его. Он говорил мало, в основном ел и улыбался.

Дата добавления: 2015-07-12