Читайте также:
|
Армяне, как уже упоминалось выше, вели вооруженную войну против господства Оттоманской империи в 1880-х и 1890-х годах в надежде получить поддержку Запада. Кульминация восстания наступила в 1896 году с дерзкого, но неудачного захвата Оттоманского банка в Константинополе. Этому событию предшествовали три дня активных антиармянских выступлений и кровопролития, во время которых погибло множество армян. Впоследствии открытые демонстрации армянского национализма были временно запрещены, а те, что все-таки проявились, были подавлены. Однако деятельность националистов вновь проявила себя во время Первой мировой войны, по большей части в результате попыток России провоцировать недовольство армян и тем самым подрывать безопасность общего врага — Турции. Подозрения Оттоманской империи в отношении верности своих армянских подданных, обостренные русской интервенцией, были еще больше усилены отказом армян поддержать Турцию в ведении военных действий. Так, в 1915 году Талат-паша[57], министр внутренних дел Оттоманской империи, объявил об изгнании армян с их земель в восточной Турции в Сирию и Ирак. И хотя точное число армян, погибших во время войны и всеобщих потрясений, остается предметом споров, наиболее распространенная цифра — 1,5 миллиона человек, что составляет примерно 60% армян, проживавших в Турции. События 1915 года часто называют первым внутригосударственным геноцидом XX века.
Несмотря на масштаб этой катастрофы, на протяжении 60 лет трагическая история армянского народа оставалась забытой. Ситуация изменилась в 1975 году, когда в ходе гражданской войны в Ливане возникли две армянские террористические группы, известные под названием ASALA (the Armenian Secret Army for the Liberation of Armenia) и JCAG (Justice Commandos of the Armenian Genocide). Когда у Акопа Акопяна, лидера и основателя ASALA, спросили о причине столь внезапного возрождения армянского терроризма, он не задумываясь привел в пример палестинский конфликт. «Необходимо принять во внимание два важных фактора, — заявил он в интервью 1975 года, — а именно: всеобщее признание поражения политики, проводимой традиционными армянскими партиями (не сумевшей заявить миру о требованиях армянского народа), а также тот факт, что многие армяне с 1966 года принимали участие в борьбе палестинских арабов с Израилем, где и научились многим вещам». Влияние палестинцев было столь значительным, а их отношения с армянской общиной в Ливане настолько тесными, что ASALA может считать себя преемницей как Народного фронта освобождения Палестины, возглавляемого Джорджем Хабашем, так и более радикальной, отколовшейся от Народного фронта освобождения Палестины Группы специальных операций, во главе которой стоял доктор Вади Хаддад.
Сходные черты и обстоятельства, в которых оказались два лишенных родины народа, произвели почти что гипнотический эффект на молодых армян, проживавших в Бейруте. Двадцать лет спустя палестинское влияние все еще будоражило умы нового поколения молодых армянских бойцов, сражавшихся за власть в Нагорном Карабахе, анклаве Кавказа. Как заметил один из наблюдателей в 1994 году после встречи с этими людьми во время визита в Ереван, большинство из них «рассматривали палестинский конфликт как план действий, способный привлечь внимание всего мира. Палестинцы же представлялись им похожими на них самих — народом без родины, подвергаемым гонениям». В случае с ASALA отношения между двумя народами были укреплены щедрыми поставками Народным фронтом освобождения Палестины оружия, обучением и прочими формами сотрудничества.
Именно скорый успех ASALA в оживлении армянского вопроса привел к образованию соперничающей группы — JCAG. Хотя идеология двух групп сильно различалась — ASALA открыто придерживалась марксизма-ленинизма, оставаясь верной курсу Народного фронта освобождения Палестины на мировую революцию, тогда как JCAG представляла более узкие националистические воззрения армян, — обе группы имели три одинаковые цели: осуществить возмездие за события 1915 года; заставить современную Республику Турцию признать факт армянского геноцида, совершенного Оттоманской империей, и таким образом взять на себя за него ответственность; и наконец, добиться от турецкого правительства репарационных платежей тем, кто остался в живых, и их потомкам. В погоне за этими целями с 1975 по 1985 год армянскими террористами было убито более сорока турецких дипломатических работников и членов их семей. Тогда как JCAG (и отколовшаяся от нее Армянская революционная армия) предпочитала осуществлять отдельные убийства турецких дипломатов либо не несущие гибели символические подрывы турецких дипломатических учреждений и представительств авиакомпаний, ASALA применяла более беспорядочную тактику и оружие, мало заботясь о том, кто еще мог пострадать, будь то турецкие граждане или нет, если операция достигала своей цели — привлечь внимание. К примеру, в июле 1983 года во время взрывов в авиакассе Турецких авиалиний в аэропорту Орли в Париже были убиты семь человек, еще пятьдесят шесть получили ранения. Месяц спустя при нападении ASALA на аэропорт Эсенбога в Анкаре погибли девять человек, семьдесят восемь человек были ранены, в то время как теракт на Центральном базаре в Стамбуле привел к гибели двух человек и причинил повреждения еще двадцати семи. Жестокая тактика и отчаянные попытки ASALA привлечь внимание общественности привели к сравнению этой организации с безжалостными операциями палестинской группы «Черный сентябрь» в общем и кровопролитием на Олимпийских играх в Мюнхене в отдельности. Сообщалось даже, что Акопян самолично принимал участие в Мюнхенском теракте.
К началу 1980-х армянский терроризм наконец дал свои результаты. «Таким образом, верным является тот факт, что появление армянского вопроса в новостях — и в особенности темы армянского геноцида — по большей части является заслугой армянских террористов», - писал в 1983 году Жерар Шальян[58], армянский ученый, живущий во Франции, один из выдающихся мировых специалистов по терроризму и партизанской войне. Годом ранее, изучая армянские террористические движения, Эндрю Корсун, один из лучших аналитиков по терроризму Госдепартамента США, также утверждал, что «прибегнув к терроризму, армянские экстремисты достигли за 5 лет того, чего законные армянские организации добивались целых 70 лет, — интернационализации армянского вопроса». Однако при том, что всеобщей огласки и известности можно легко добиться посредством террористических актов, армянские группы также обнаружили, что эта известность и внимание не обязательно оборачиваются реальной выгодой. К примеру, детальный эмпирический анализ американских новостных программ, в которых упоминалось об армянском терроризме в период с 1968 по 1983 год, показывает: наряду с тем, что террористические акты способствовали увеличению процента населения, осведомленного о существовании армян, это не способствовало росту степени осведомленности и пониманию армянского вопроса, исторического подтекста борьбы или политических требований. Более важным представляется тот факт, что в отличие от палестинского населения большинство представителей армянской диаспоры по всему миру не спешили вступать в террористические организации или оказывать активную поддержку террористам. Несмотря на выражение понимания целей и мотивов террористов, армянское сообщество не оказывало им заметной поддержки и еще более отдалилось от террористов после актов насилия, совершенных от его имени. Та минимальная поддержка, которая еще оставалась, иссякла окончательно после теракта в аэропорту Орли, так что к концу 80-х ни одна из армянских террористических организаций не занималась более международным терроризмом.
Небольшая община южномолуккских иммигрантов в Нидерландах — это еще один пример этнонациональной группы, желавшей повторить успех палестинцев, которого те добились после событий в Мюнхене. Около 15 тысяч жителей Южных Молуккских островов эмигрировали в Нидерланды в 1951 году из Индонезии после вступления республики Южных Молуккских островов в состав индонезийского штата Негара Индонезия Тимор[59]. Более двадцати лет они лелеяли надежды вернуться на родину и вернуть ей статус независимого государства. В 1977 году вооруженные группы, входящие в состав Свободной южномолуккской организации, потеряли терпение и приготовились к проведению террористической кампании с целью «интернационализировать» свое дело и решить национальный вопрос. В июне того же года две группы террористов захватили голландский пассажирский поезд, а также близлежащее здание школы, взяв в заложники находившихся там людей. Идею о захвате поезда они получили из газетных сообщений о похожей операции, предпринятой палестинскими террористами. 21 захваченный террористами ученик школы и пассажиры поезда были успешно освобождены силами коммандос из голландской морской пехоты, штурмовавших поезд (при этом были убиты шесть из девяти террористов и двое из числа 51 заложника) и школьное здание, где все четверо террористов были задержаны без кровопролития. Как и армяне, южномолуккские террористы также столкнулись с проблемой извлечения конкретных политических достижений из широкой известности. При том что захват поезда и школы привлек больше внимания общественности к молуккским эмигрантам, чем они когда-либо надеялись получить, в конечном счете эта известность не способствовала разрешению их вопроса и осуществлению национального замысла.
Выходит так, что палестинская модель не слишком идеально подходит для универсального применения. Тем не менее много лет спустя пример палестинских террористов все еще является значимым для этнонациональных и сепаратистских групп, желающих получить международное признание и самоопределение. В последние годы, к примеру, курды, ведущие войну за независимость на юго-западе Турции, не могли прийти к единому мнению, использовать ли им палестинскую модель в качестве руководства к действиям. До настоящего времени Курдская рабочая партия по большей части не прибегала к методам международного терроризма ради достижения национальных притязаний, а вместо этого делала ставку на внутреннюю партизанскую войну в сочетании с единичными актами городского терроризма только внутри страны. Однако их неспособность привлечь внимание мировой общественности и тем самым поспособствовать своему делу, как это сделали более удачливые организации вроде Организации освобождения Палестины, привела к увеличению числа недовольных подобным положением дел молодых курдских активистов. «Сторонники терроризма, — говорилось в одном отчете, — приводят в пример тот факт, что палестинцы имеют посольства более чем в ста странах мира, в то время как курды, куда более многочисленный народ, не имеют ни одного». В соответствии с этим заявлением они требовали проведения более агрессивной террористической кампании по всему миру, идя против воли своих старших сотоварищей, которые считали, что подобная стратегия в конце концов лишит их борьбу поддержки и доверия мирового сообщества. Спор еще далек от разрешения[60].
Дата добавления: 2015-07-10; просмотров: 90 | Нарушение авторских прав