Логика и речевое общение

В философской логике бытует — и, более того, является об­щим местом — представление о том, что значение по крайней мере некоторых формальных символов, таких как ~, Л, V =э, (х), 3(x),i х*, отличается (при стандартной двузначной ин­терпретации) от значения их аналогов в естественном языке, то есть слов и выражений типа not 'не', and 'и', or 'или', if 'ес­ли', all 'все', some или at least one 'некоторые' или 'по край­ней мере один', the (определенный артикль). Были, правда, ло­гики, которые пытались отрицать существование этих различий; но такого рода точки зрения если и высказывались, то слишком поспешно и необдуманно; те же, кто был заподозрен в подобной «ереси», подвергались суровым гонениям.

Исследователей, склонных допускать наличие указанного рас­хождения, можно, как правило, отнести к одной из двух конку­рирующих групп, которые я назову, соответственно, формалисти­ческой и неформалистической. Вот набросок достаточно типичной позиции формалиста. Постольку, поскольку логики занимаются построением самых общих схем надежного и эффективного логи­ческого вывода, формальная символика обладает решающим пре­имуществом перед соответствующими выражениями естественно­го языка. Действительно, пользуясь формальными символами, можно построить систему обобщенных формул, которые могут рассматриваться как схемы логического вывода — или, по край­ней мере, эти формулы будут непосредственно связаны с такими схемами. Такого рода система состоит, во-первых, из определен­ного набора простейших формул, приемлемых в том случае, если формальные символы имеют приписанное им значение; во-вторых, в систему входит бесконечное число более сложных формул,

G r i с е Н. Р. Logic and conversation. — In: «Syntax and semantics», v. 3, ed. by P. Cole and J. L. Morgan, N. Y., Academic Press, 1&75, p. 41—58. Academic Press, 1975.

* В другой нотации— ~\, &, V, -»-,у(³¹), 3 (*)• '' ^х — Прим. перев.

217 приемлемость которых уже менее очевидна, но может быть точно установлена, исходя из приемлемости исходных формул. Тем самым мы располагаем методом анализа различных способов ло­гического вывода, в том числе таких, приемлемость которых сомнительна; если же оказывается возможным применить разре­шающую процедуру, то тем лучше. Исходя из этого, принято считать, что наличие в значении естественноязыковых выражений таких элементов, которые не имеют соответствий среди формаль­ных символов, должно, с философской точки зрения, рассматри­ваться как недостаток естественного языка, а сами эти элементы представляют собой не более чем нежелательные наросты. Ибо из-за такого рода элементов те понятия, в значение которых они входят, не могут быть строго (или ясно) определены, и по край­ней мере некоторым из утверждений, использующих эти понятия, нельзя приписать определенного истинностного значения. Неопре­деленность понятий неприятна и вызывает возражения не только сама по себе, но и в силу того, что она открывает дорогу мета­физике — мы не можем быть уверены в том, что эти выражения естественного языка не являются «метафизически нагруженными». Поэтому рассматриваемые выражения, в том виде, как они употребляются в естественном языке, нельзя считать полностью приемлемыми, а при ближайшем рассмотрении они могут ока­заться вообще невразумительными. Правильная стратегия состоит в разработке идеального языка, включающего формальную сим­волику; его предложения должны быть ясными, иметь строго определенное истинностное значение и быть заведомо свободными от всякой метафизики. Тем самым основания науки станут на надежный философский фундамент, ибо утверждения ученого бу­дут выразимы (хотя и необязательно каждый раз в действитель­ности выражены) на таком идеальном языке. (Я не хочу сказать, что все формалисты полностью согласятся с этим изложением; но думаю, что каждый согласится хотя бы с какой-то его частью.)

Неформалистический ответ на это мог бы выглядеть примерно так. Потребность философа в идеальном языке основана на не­которых допущениях, принимать которые не следует. Это допу­щения о том, что степень адекватности языка должна измеряться его способностью служить нуждам науки; что выражение не мо­жет считаться полностью понятным, пока мы не построим экспли­кацию или анализ его значения; и что такая экспликация или анализ должны иметь вид точной дефиниции, то есть быть выражением (или утверждением) логической эквивалентности. Язык служит не только целям научного исследования, но и многим другим важным целям; мы можем прекрасно знать, что значит некоторое выражение (и тем самым знать a fortiori, что оно имеет разумный смысл), и при этом не знать того, как оно 218 анализируется; сам же этот анализ может (и так оно обычно и бывает) состоять в указании — возможно более общем — условий употребления анализируемого выражения. Более того, хотя нет сомнения, что формальные символы поддаются систематическому логическому изучению легче всего, но существует также множе­ство рассуждений и примеров логического вывода, выразимых на естественном языке и не выразимых на языке формальных сим­волов, которые тем не менее могут быть признаны вполне надеж­ными. Тем самым имеет право на существование неупрощенная, и потому более или менее несистематическая, логика естественно­языковых аналогов формальных символов; упрощенная формаль­ная логика может подкреплять и направлять эту логику, но ни в коем случае не вытеснять и не подменять ее. На самом деле эти две логики не просто отличаются друг от друга — они могут и противоречить друг другу: правила, верные для формального сим­вола, могут нарушаться для его естественноязыкового аналога.

Что касается глобального вопроса о роли философии в рефор­ме естественного языка, то я вообще не буду его затрагивать. Я приму участие в этом споре в той мере, в какой он связан с якобы имеющими место различиями между естественным языком и формальным. Более того, я не собираюсь присоединяться к той или иной из враждующих сторон. Мое утверждение состоит ско­рее в том, что разделяемая обеими сторонами убежденность в существовании указанных различий есть, вообще говоря, не что иное как их общая ошибка; эта ошибка возникает из-за недоста­точного внимания к характеру и силе влияния тех условий и факторов, которые управляют речевым общением. Поэтому я сразу перейду к анализу тех общих условий, которые так или иначе характеризуют речевое общение как таковое, безотноси­тельно к его теме и содержанию.

Дата добавления: 2015-07-12